Империал

Эрза закашлялась, чувствуя, как невыносимая боль безжалостно дерет горло. Промерзший металл усиливал скользивший по коже холод. Холод и сырость - две составляющие мерзкой атмосферы в этом затхлом местечке. Скарлетт снова не смогла сдержать порыв кашля, чувствуя, как на губах теплеет от выплевываемой крови. Попыталась шевельнуть руками - и правая отдала чудовищной волной тепла, смешанной с болью. По-видимому, какие-то из пальцев - из-за пронизывающей агонии Скарлетт даже не смогла угадать, какие. Кровь с губ потекла на подбородок, а веки отказывались разжиматься - может быть, потому что Эрзе стало немного жутко. Боль все хлестала горячим кнутом, а тело сотрясала немыслимая дрожь каждые тридцать секунд. Голова мечницы безжизненно повисла, а сама Скарлетт едва дышала. По-видимому, это была небольшая темница, расположенная где-то в подземелье. Очередная камера для измученных узников. Стена, сложенная из грубых крупных булыжников, поросла мхом, а пола и вовсе не было - лишь сырая земля, по которой, извиваясь и корчась, ползали червяки. Вместе с приступом тошноты пришел и приступ кашля - настолько сильным, что, не удерживай мечницу кандалы, она бы рухнула на промерзлую землю и осталась бы там, не в силах подняться. Ее прицепили руками к верху стены - причем цепи нарочно были укорочены так, что Скарлетт едва-едва касалась носочками пола. Если бы как-нибудь можно было дотянуться до верхних колец и снять их с выступа, на который они были накручены... Аловолосая пару раз беспомощно дернула ногами, которые по какой-то причине были свободны. Цепи лязгали и скрипели, ударяясь о склизкую стенку темницы. Бесполезные попытки быстро выматывали мечницу, да и она все чаще начинала заходиться в болезненном кашле, от которого начинала кружиться голова. Во время шестой попытки Скарлетт удалось поставить локоть на какой-то выступ, а сверху уцепиться пальцами за звенья цепи, но в таком тяжелом положении без опоры под ногами даже для нее продержаться долго было невозможно. Тем более, доспехи, ранее служившие в помощь, теперь лишь утягивали ее вниз, заставляя сдирать кожу на незащищенных запястьях и, тяжело дыша, цепляться за малейшие возможности обхватить какой-нибудь жалкий камушек. Словно бы в насмешку, броню оставили на груди и на ногах, а руки для Скарлетт стали еще более незащищенными. И пугающая алая метка - они же увидят её... "Как тогда изменится их отношение? А вдруг они враги с тем, кто нанес мне это клеймо?", - терялась в догадках аловолосая, начиная понимать, отчего узники сходят с ума в одиночных камерах. Только что Эрза поняла, что замок был построен в форме трилистника или, если сказать точнее, в форме масти одной из карт. Три высокие башни, длинный вход... Клеймо не отзывалось ни едко-жаркой болью, как пальцы, ни замерзало, как бедра и все, что было ниже, но подозрительно тихо молчало, заставляя Эрзу строить разные теории по этому поводу. Три резких щелчках разорвали тишину в клочья. За ними последовал тяжелый, отозвавшийся эхом двойной поворот ключа. Звуки при этом были настолько ужасные, что, наверно, если бы на моем месте Эрзы оказася бы Грей, то он бы сошел с ума окончательно. За дверью снова послышалось глухое ворчание, видимо, замочная скважина все никак не хотела поддаваться. Мышиная возня... Опять что-то прошелестело, и тусклый свет слабо залил землю. - Кому же не посчастливилось здесь оказаться? - насмешливо-любезно пропел голос точь-в-точь над моей головой. Скарлетт вздрогнула - как кто-то сумел преодолеть расстояние от двери до нее всего лишь за секунду - в полной тишине. Эрза попыталась подняться, поворотами головы стряхивая слипшиеся пряди волос с лица... ... Как ее безжалостно пнули ногой в грудь. Эрза резко ударилась затылком о стену - от неожиданности сердце мечницы пропустило пару ударов и, когда с глаз спала просто невыносимая бледно-розовая пелена боли, Скарлетт поняла, что снова висит на полной возможной длине цепей, выворачивая себе запястья. Голову словно бы пронзали тысячи маленьких клинков... Клинков? Клинков... Нога больше не ощущала привычного холода меча. Разумеется, при поимке стража отобрала у врага оружие, но для Скарлетт ее меч не был простым оружием. "Мой меч.. Моя часть... - шептала Скарлетт, пустыми глазами рассматривая, как к ее лодыжке ползет розоватый червяк. - Фернан... Капитан Фернандес, что вы тут делаете? - вначале раздраженный, после голос как-то затрепетал и заискивающе зашелся кряхтением. - Капитан Фернандес? - Я имею на это полное право, - мягко, сладким, голосом, точно из патоки, ответил носитель высокого звания. - Ну так что? - Капитан снова повернулся к Скарлетт. - Кто ты? Будешь отвечать или хранить праведное молчание? Я полагаю, тебе действительно стоит подумать над выбором, - капитан сделал едва слышную паузу, - и его последствиями. Скарлетт промолчала и еще крепче зажмурила глаза. "Нет, мне все равно, что будет со мной, главное, что Нацу и Грей успели выбраться и теперь свободны. Неважно, что будет со мной", - убеждала саму себя Эрза. Да, она не знала их и трех дней, но почему-то верила, что знает их с детства. Наверно, потому что человеку нужно хотя бы во что-то верить. Так называемый Фернандес небрежно схватил меня за волосы у виска, как провинившегося котенка, и чуть приподнял мою голову. Капитан слегка улыбался - уголками рта - с видом человека, которому абсолютно все по плечу. Отчего-то Скарлетт захлестнула антипатия, граничащая с ненавистью. "Ублюдок, наглый ублюдок", - еле-еле шевелила губами от боли мечница раздумывая над тем, расшифровал ли ее немое послание капитан или нет. Фернандес скептически поднял бровь, но ничего не сказал. Понял ли он? Скарлетт как-то зверски усмехнулась, всем своим видом показывая, что ей глубоко наплевать на все пытки и мучения, которые аловолосой предстоит испытать. Или, может быть, она всего лишь старалась придать себе такой вид. Фернандес неторопливо отошел и, убрав волосы со лба, заявил: - А эта упрямая. Придется постараться. Оставшиеся стражники, выглядывавшие из-за двери, покосились на него, казалось бы, с каким-то испугом. Дверь снова хлопнула, словно бы кто-то за ней старался отбежать от камеры, как от эпицентра взрыва, а Фернандес резко переменился в лице, точно кто-то скинул с него глупую маску. Он как-то слишком уж по-доброму улыбнулся. - Прекрасные руки, знаешь ли, незачем прятать за доспехами, - Капитан улыбнулся еще шире - хотя, казалось, уже дальше некуда. - Тебе они, что, так не нравятся? Какая жалость... - Что? - прохрипела Скарлетт, непонимающе-настороженно изучая своего мучителя. Голова в буквальном смысле трещала, и мечница не могла сосредоточиться на фразах и словах, а иногда даже силуэт капитана расплывался перед глазами. - Руки, - голосом терпеливой мамочки, разъясняющей своим детям, что такое хорошо, а что такое плохо, устало повторил Фернандес. - Знаешь ли, такая нелепость - большинство и вправду не понимает с первого раза. Это побочные эффекты паники? Хотя, может быть, стоило и не ударять голову... Но там для меня мало что полезно, - Скарлетт все не могла уловить, к чему клонит капитан, опечаленно вздыхавший прямо перед ней. Мечница только приоткрыла рот, как получила грубый удар по щиколотке и снова сползла по стене, болезненно закусывая губу до крови, чтобы не закричать. Фернандес неодобрительно хмыкнул, и Эрза услышала такой знакомый звук - звук освобожденного из ножен меча. Ее меча. - Отдай, - вместе с кровью выплюнула Скарлетт. - Отдай, отдай... Фернандес наигранно-огорченно вздохнул. - Нет, прости, не могу. Можешь, пожалуй, сказать мне имя того черноволосого бедняги, который пришел с тобой, - посоветовал капитан, всем своим видом показывая, что он был явно согласился на такое предложение. Скарлетт стиснула зубы, чтобы не дойти до оскорблений. Она не из тех, кто так просто сдает друзей, хах... Друзей... Мысли в голове снова расплывались вязким туманом. - Что же... Мне жаль, - почти что искренне расстроился Фернандес, качая головой. Эрза несколько раз поморгала и поняла, что раньше она кое-чего не замечала. Руки капитана, пусть и были скрыты темными перчатками, были изрезаны лентами рваных шрамов. Что? Постой, остановись, я... Клинок без труда надрезал ее руку ниже локтя.