Путь к катарсису

— Ты? — Сириус вскинул бровь, и это могло сойти за подлинное удивление. Гермиона подумала, что он сейчас захлопнет дверь собственной комнаты прямо у неё перед носом, потому что, судя по его напряжённой позе и тому, что он не отступал, чтобы впустить её, Блэку меньше всего сейчас хотелось видеть её. — Я. Гермиона посмотрела по сторонам, будто за ними кто-то мог наблюдать, хотя это маловероятно. На улице всё ещё было темно, но циферблат её часов говорил о том, что наступило утро. Грейнджер не смогла уснуть этой ночью, даже зелье, которое она попросила у Регулуса, не помогло. Эмоции были сильнее её желания спать, поэтому Гермиона оставила безуспешные попытки и решила дождаться Сириуса. Она надеялась, что он не будет отсутствовать слишком долго, и когда в пустом коридоре послышались его тихие шаги, поспешила за ним, прихватив с собой книгу, которую отыскала вечером в библиотеке, дождавшись момента, когда все уснут. Регулус поглядывал на неё подозрительным взглядом, словно сразу догадался, что что-то произошло. Конечно, ведь Грейнджер была на себя не похожа после того как вернулась домой. Пришлось сказать, что они с Сириусом опять повздорили, и именно поэтому он не вернулся домой вместе с ней. Регулус оставил расспросы, решив не докапываться до истины, но Гермиона знала, что он не поверил. Обладал он каким-то навыком понимать, где кроется неправда. Она прижала старую книгу к груди, будто таким образом собиралась защититься от Сириуса, но лучше бы она не делала этого, потому что ветхий переплёт начал крошиться в её ладонях, как и последние крупицы её нервной системы. Но шаг, на который она решилась, был вынужденной мерой. На языке продолжал бы тлеть уголёк недосказанности в ином случае, потому-то Грейнджер решила не затягивать, пока свежая рана ещё не покрылась корочкой. Сириус выглядел уставшим, хотя весьма в своём уме. Хорошо. Гермиона ведь думала, что он пропадёт на несколько дней, но Блэк вернулся ещё до рассвета. Наверняка в этом была заслуга Римуса. — Чего тебе? — дёрнув подбородком в её сторону, спросил он. Его веки были тяжёлыми, и Гермиона была уверена, что Сириус собирался отдохнуть. — Впусти меня, — нетерпеливо произнесла она, собираясь уже переступить порог комнаты. Блэк лениво покачал головой, заставляя Грейнджер нахмуриться. — Прости, это не то, в чём я сейчас нуждаюсь, — серьёзно сказал он. Гермиона несколько секунд смотрела на то, как загадочная ухмылка медленно искривляет его губы, и, в конце концов, поняла, что он имел в виду. — Ты… ты такой идиот, Блэк, — бросила она, смерив его осуждающим взглядом. Развернувшись на пятках, Гермиона быстрым шагом поспешила убраться от его насмешливого взгляда. Он действительно решил, будто она пришла за этим? Этого самовлюблённого придурка ничего, кажется, уже не исправит. Лишь одной его такой реакции хватило для того, чтобы Гермиона пожалела о своём решении прийти к нему. За спиной послышался тихий смех — такой, каким он бывает, когда человек радуется, что кто-то попался на его уловку. Но Грейнджер даже не думала оборачиваться, ей хотелось закрыться в своей комнате и дождаться нового подходящего момента, когда она будет вновь готова столкнуться с желанием Блэка выставить её идиоткой. — Стой! — выкрикнул Сириус, и стоило бы сказать ему, чтобы он вёл себя тише, но Гермиона не собиралась тратить силы ещё и на его воспитание. — Да погоди же. Дверь собственной спальни уже была перед глазами, когда чужая рука схватила её за локоть. Сириус двигался совсем беззвучно. Гермиона успела перехватить старинную книгу и прижать ещё ближе к себе, шипя от того, что могла потерять такой важный экземпляр из-за Блэка. — Пойди проспись, Сириус, чтобы мы смогли поговорить с тобой как взрослые люди, — раздражённо выдохнула Грейнджер, не поворачиваясь к нему. Она не могла продолжить путь из-за цепкой хватки парня, но не рисковала вырываться, чтобы не повредить книгу ещё больше. — Я не собираюсь терпеть твои глупые шутки. Она всё же повернулась к нему лицом, замечая, как в серой радужке пляшут огоньки. Совсем не те, что прошлым вечером, но они всё равно заставляли её нервно сжиматься внутренне. — Я не пьян, — покачал Сириус головой, и Грейнджер захотелось рассмеяться, потому что его дыхание растворялось в воздухе, отдавая слабым ароматом огневиски. Что ж, могло быть хуже. — Что это? — кивнул он на книгу, которую Гермиона держала так, будто она была последней уцелевшей вещью на планете. Его тон стал серьёзнее, но девушка могла поспорить, что он только притворяется. Хотя, если взять во внимание то, как могло меняться настроение Сириуса буквально за секунду, он сейчас мог и не играть вовсе. — В ней есть то, что я хотела обсудить с тобой, но, — Гермиона криво усмехнулась, — как я вижу, ты ещё не готов к этому. Тёмная бровь Блэка выгнулась дугой, и он, продолжая удерживать Гермиону, повёл её за собой в свою комнату. — Я всегда готов, если дело касается именно этого, — сделал он акцент на последнем слове так, словно точно знал, что Грейнджер догадается, о чём он. — А ты разошлась, да? — легко сказал он. — Так не терпится вновь огорошить меня какими-то новостями? Ещё даже солнце не взошло, а ты уже тут как тут. Гермиона выдернула руку из его хватки, недовольно морщась при этом. — Мы используем искусственное освещение, не беспокойся об этом, — сказала она, собираясь уже войти в его комнату, но внезапно остановилась. — Только, Сириус, если ты начнёшь снова выводить меня… — она покачала головой, как бы один этот жест должен был образумить парня. — Я сама серьёзность, ты же знаешь, — пожал он плечами, невинно хлопнув ресницами. Ей казалось, она никогда его не поймёт. Только она думала, что знает его, о чём он думает, какими будут следующие его фразы и действия, он полностью ломал эту убеждённость. Как будто ему нравилось каждый раз наблюдать за тем, как она реагирует. Вот, например, прошлым вечером Грейнджер ждала новых обвинений от него, злых и недоверчивых взглядов. Ждала, в конце концов, что он снова обвинит её во лжи, но ничего этого не было. Сириус реагировал на всё так, как отреагировал бы любой другой человек, но только не он. Естественно, её слова потрясли его, но всё же Гермиона ждала более бурной реакции. Единственное, что оставалось несменным, — его желание сбежать с места, где его истинное лицо может проявиться слишком ярко. Он всегда уходил, должно быть, думая, что эмоции его не догонят. Но он сам был одной сплошной эмоцией, меняющейся так часто и резко, что было бы странно, если бы его жизнь оставалась стабильной. И этим утром он снова поверг её в шок. Гермиона представляла в голове, как застанет его мрачным, в полном раздрае, погружённым в свои мысли, но он вновь удивил её, встретив ленивой заинтересованностью. Да ещё и умудрился ляпнуть что-то такое несерьёзное, что выбило её из колеи. Наверное, Сириус был в этом мире одной из самых больших загадок для неё. — Ты пришла в мою комнату, чтобы я любовался тобой или что? — вытолкнул её из своих мыслей вопрос Блэка. Гермиона моргнула, давая себе время, чтобы глаза привыкли к тусклому освещению спальни. Она даже не услышала, как дверь за её спиной закрылась, но заметила, как Сириус накладывал на неё заглушающее заклинание. — Нет, не для этого, — ответила она, внутренне закатывая глаза. Гермиона оторвала книгу от себя, чувствуя некое облегчение. Она была тёмной, слишком тёмной для того, чтобы вот так безбоязненно держать её возле самого сердца. Казалось, ещё мгновенье, и из высохших страниц покажется костлявая рука, которая без труда сожмёт его и вырвет из груди. Она держала её в руках второй раз в жизни. Однажды Грейнджер пришлось её искать, чтобы выяснить, чем может обернуться спасение Поттеров. Теперь же книга нужна была для того, чтобы дать больше ответов, для которых слов Гермионы не хватало. Она протянула фолиант Сириусу, который, почти не моргая, следил за ней. — Где ты взяла её? — непонимающе спросил он, с удивлением рассматривая экземпляр в руках. Он часто встречал вещи, наполненные чёрной магией, и точно почувствовал, что каждая страница, каждая руна этой книги ею словно пропитана. — В твоей библиотеке, — ответила Гермиона. — Я никогда её там не видел, — недоверчиво сказал Блэк. Видно, он считал, что в его доме не может быть ни одной вещи, которая так или иначе связана с тёмной магией, потому что она априори ведёт к Блэкам. Только он постоянно забывал, что сам является частью этой семьи. — Может, нужно было просто тщательнее искать? — задала вопрос Грейнджер, натыкаясь на взгляд исподлобья. — Я никогда не интересовался подобной гадостью, — выплюнул он, слишком резко открывая фолиант. Гермиона дёрнулась, испугавшись, что он может просто рассыпаться в руках Блэка. Какая бы магия в фолианте ни писалась, это всё ещё ценная вещь. Да и какое-то больное влечение к книгам, особенно если они были не совсем обычными, в девушке сохранилось со школьных времён. Ей физически становилось больно, когда кто-то вот так неосторожно обращался с почти что святыней. — А зря. В этой книге можно найти много ответов на самом деле. Она проследила за тем, как Сириус подступил к кровати и сел на неё, опуская фолиант на колени. — Книга написана рунами, — Блэк поднял взгляд на Гермиону, и она кивнула. — Как и все подобные ей. Ты же умеешь их читать, правда? Сириус посмотрел на Гермиону так, будто собирался сейчас рассмеяться. Конечно. Но она должна была убедиться. Он листал страницу за страницей, кривя рот, когда его глаза находили описания особо изощрённых пыток, проклятий или мерзких обрядов. Гермиона помнила, как сама находилась в таком же состоянии, когда фолиант впервые оказался в её руках. Тот обряд, благодаря которому можно лишить человека души вместе с его глазами, часто оказывался в её кошмарах, и Грейнджер была по-своему рада, что в жизни подобное не встречалось ей. Хотя нельзя сказать, что ей не хватало того, что уже проникло в этот мир. — Здесь есть информация о крестражах, — пробормотал Сириус, не поднимая глаз, скорее себе, чем Гермионе. Она не торопила его, а терпеливо ждала момента, когда сможет поделиться информацией более важной. О крестражах она, кажется, уже и сама могла бы написать целую книгу. Грейнджер подошла к Сириусу, садясь на край кровати рядом с ним. Он тихо выдохнул, когда она немного придвинулась, оказываясь прямо перед его лицом, чтобы отыскать нужную страницу. — Вот то, что нам нужно, — произнесла она, пытаясь как можно реже вдыхать запах кожи и крепкого табака. Казалось, вдохни она глубже, и все мысли в голове просто сотрутся. Гермиона провела ногтем по заголовку текста, акцентируя внимание Блэка именно на нём. Он отвёл её руку в сторону, и между его бровей показалась тень от складки. Девушка спокойно ждала момента, когда он оторвётся от книги и начнёт задавать новые вопросы, но Блэк не торопился. По его бегающему взгляду было понятно, что он несколько раз читал одну и ту же строчку. Будто сомневался, что его мозг не обманывает его в этот момент и правильно обрабатывает поступающую информацию. Она дёрнулась, когда Сириус слишком громко закрыл книгу, отвернулся от неё и устало выдохнул. Он правда выглядел ужасно вымотанным. Гермиона поняла, что за последнее время даже не взглянула в зеркало, чтобы понять, как выглядит сама. Должно быть, ещё хуже. Наверное, её внешний вид отображал всё то, что творилось внутри неё. Блэк отложил книгу и надавил на глаза пальцами. Так делают, чтобы проснуться или привести себя в чувство. Чтобы стереть с внутренней стороны век все те картинки, которые отпечатывались на них на протяжении долгого времени. — И что всё это должно значить? — не поворачиваясь к ней лицом, спросил Сириус. Он что, издевается над ней? Гермиона мазнула взглядом по обложке фолианта, чувствуя, как его тьма буквально выстраивает барьер между ней и Блэком. — Ты же только что всё проч… — Да, — резко перебил её Сириус, кивая. — Да, но я уже свыкся с мыслью, что на любое вот такое объяснение, которое можно найти в книге, у тебя имеется своя история. Гермиона приоткрыла рот от непонимания. — Нет у меня никакой истории, — отмахнулась она. — Ты сам только что узнал то, что я не успела рассказать вчера, — девушка отвела от него взгляд и опустила его в пол, как будто полоска света, отбрасываемая светильником, привлекала её больше. — Дело не только в Запрете. Даже тогда, когда этого заклятия не было, никто не спас бы Поттеров от смерти. В книге сказано, что даже если бы это удалось, они всё равно умерли бы позже, потому что никто не может избежать расплаты. Кратковременное спасение — это то, за что следует платить жизнью. Смерть даёт лишь пару лет форы для того, чтобы в один момент всё оборвалось. — Хочешь сказать, что у Джеймса и Лили всё равно не было шанса? Гермионе казалось, что голос Блэка будто ломается на две части, а вместе с ним и все его убеждения. Он всё это время был уверен, что Грейнджер могла спасти его друзей от неминуемой гибели, но, должно быть, смириться с фактом того, что её вмешательство ничего не исправило бы, было так же тяжело, как и с самой их смертью. — Тут работает принцип причинно-следственной связи: чтобы спасти Поттеров, нужно было бы переместиться в более далёкое прошлое, возможно, во времена юности Волдеморта, чтобы предотвратить его процесс превращения в монстра. Но мы с ребятами, как я уже говорила, понятия не имели, как наше перемещение вообще произошло, и мы точно не сумели бы контролировать его. Её губы начинали дрожать. По ним словно провели кубиком льда, и теперь Гермиона вовсе их не чувствовала. Сириус молчал, но это вовсе не помогало. Она никак не могла разгадать его эмоции: ему стало легче от того, что он узнал, или наоборот? Эта гнетущая тишина, в которую каким-то образом просачивался её голос, давила на перепонки, и, казалось, как только Гермиона замолчит, то тут же оглохнет. — Я не могла рисковать Гарри даже при малейшей вероятности того, что он может погибнуть, — внезапно сказала она. — Должниками могут стать дети тех, кто избежал смерти. Понимаешь? — она сморгнула застилавшую глаза пелену, поворачиваясь к Сириусу. — Я нашла эту книгу до того, как он родился. В то время существовала возможность его гибели, если бы Поттерам удалось избежать расплаты, — Гермиона покачала головой, смотря на то, как губы Блэка искривляются от понимания. Понимания того, что Гермионе пришлось выбирать между его друзьями и крестником. — Я всегда знала, что Гарри должен жить. Его смерть не могла быть такой… — она замолчала, осознавая, что завершение этой фразы будет самым циничным, что когда-либо срывалось с её губ. — Напрасной. Он всегда жил ради более глобальных целей. Сириус посмотрел на неё так, будто не верил, что слова принадлежали Гермионе. Ужас застыл в его глазах, создавая видимость ещё большей усталости. — Это из-за Пророчества? Его вопрос оказался таким неожиданным, что Гермиона почувствовала, как его отголосок стрельнул в позвоночнике, заставляя её натянуться струной. На несколько лет Грейнджер забыла о Пророчестве Трелони, но это не то, от чего можно было избавиться как от ненужного воспоминания. На подсознании всегда таилась мысль, что к нему они ещё вернутся. И вот, пожалуйста. — В нём говорилось, что Гарри должен победить Волдеморта, — продолжил Сириус, как будто Гермиона и сама не знала буквально наизусть каждое слово Пророчества. — Для этого он нужен был живым? — подозрения сочились из голоса парня и растворялись в миллиметре от лица Гермионы. — Чтобы в определённое время он убил Волдеморта? Показалось, что воздух становится тугой петлёй на её шее, которая сжимается всё сильнее с каждой секундой. В комнате, несмотря на то, что за окном моросил дождь, и бушевал ветер, стало слишком жарко. Кислорода для двоих сидевших рядом людей явно не хватало. — Пророчество не должно становиться тем, на что нам нужно ориентироваться, — монотонно ответила Гермиона слабым голосом. — Да, определённая его часть сбылась: родился мальчик, и Волдеморт сам отметил его как равного себе, но… — она сделала неоднозначный жест правой ладонью и пожала плечом, как бы намекая на то, что на этом всё. — В той реальности Пророчество свершилось. И оно гласит, что Гарри и Волдеморт не могут сосуществовать на земле — один из них должен погибнуть от руки второго. — Я это знаю, — раздражённо выдохнул Блэк, подрываясь с кровати. — Из-за этого грёбаного Пророчества всё и разрушилось к чертям. Но оно всё ещё есть, и мы не можем его игнорировать. — Пророчество — не свод указаний, Сириус, — с нажимом ответила Гермиона. — Оно вовсе могло бы не сбыться, если бы Волдеморт не узнал о нём от… — она поспешно закрыла рот, в душе надеясь, что испуг в её глазах Блэк не заметит. Чёрт. Сейчас точно не то время для того, чтобы он узнал, из-за кого погибли Поттеры. Он же тогда совсем слетит с катушек. И, честно говоря, Гермиону беспокоил именно этот факт, а не то, что Снейпу может угрожать опасность. Спустя почти сутки после того как он пытался проникнуть в её разум, она поняла, что мимолётная жалость к нему была навеяна шоковым состоянием. Всего лишь. — Он сам нажал на спусковой крючок и поплатился за это своим телесным обликом. Недостаточно, да. Но зато у нас есть время, пока он скрывается, отыскать его крестражи и уничтожить их, — Гермиона заметила, что её голос стал более уверенным, наверное, в глазах плясали огоньки, сравнимые с теми, что виднелись во взгляде Блэка двадцать минут назад. Она точно звучала так, будто была помешана на какой-то идее. — Если мы сделаем это, то Гарри не придётся сражаться с Волдемортом, и Пророчество сбудется не полностью. Гермиона искренне в это верила. Она оставалась недоверчивой к предсказаниям, даже таким серьёзным. Грейнджер не была Дамблдором, который решил, что всё должно идти своим чередом. Нет. Предсказание — лишь сообщение о приблизительном будущем, которое может сбыться, если они оставят всё как есть. Но девушка решилась на вмешательство в устой мира не для того, чтобы пасовать перед тем, чему никогда не доверяла всецело. — Ладно, — тихо сказал Сириус, и Гермиона уже успела удивиться его покорности, но вовремя вспомнила, что он был просто слишком уставшим для пререканий. Даже если он понимал, что доля правды в её словах была, то всё равно не упустил бы возможность начать новый спор. Он подошёл ближе к кровати, и она инстинктивно отвела сведённые колени в стороны, будто если бы Блэк её задел, то произошла бы катастрофа. Ей почему-то так казалось, хотя осознающая всё часть неё не уставала закатывать глаза при каждом таком случае. Сириус потянулся за книгой, которая продолжала пропитывать постель чёрной магией, но внезапно остановился, устремив свой взгляд куда-то вдаль. Туда, откуда доносился едва слышный звук дождя и завывающего ветра. Стёкла в оконных рамах от его взгляда должны были полопать, подумалось Гермионе. — Стой, — произнёс он, смотря всё ещё вдаль, и могло показаться, что в комнате появился кто-то ещё, к кому он обращался. — Расплата, — одно слово имело эффект поджигающего заклятия. — Тот, кто должен был погибнуть — погибнет спустя какое-то время. — Если не устранить причину смерти заранее, я думаю, — ответила Гермиона. В следующее мгновение Сириус повернулся к ней лицом и её будто кипятком окатили. — Я не о себе, — медленно сказал он, и его губы как-то странно дрогнули, а скулы сжались, делая черты лица более острыми, резкими. Режущими даже на расстоянии. Тени плясали на его лице, пока Гермиона желала отодвинуться ещё дальше, чтобы спрятаться от молний, блеснувших в серой радужке. — Регулус должен был погибнуть. На самом деле, Грейнджер думала, что Блэк заговорит об этом ещё раньше, но, видно, он пытался затолкать эту мысль в самый потаённый угол сознания, чтобы благополучно о ней забыть и сделать вид, будто это неправда. Кто-то будто полоснул раскалённым клинком по сердцу, когда она безмолвно кивнула. — Марлин? — Откуда ты?.. — Отвечай, — рыкнул он остервенело, будто все его усилия пошли на то, чтобы сдержаться и не разбудить дом. — В день, когда Пожиратели убили её семью, должна была погибнуть и она. Сириус отшатнулся. Гермиона видела, как заходили желваки на его скулах, как костяшки пальцев побелели от того, насколько сильно он сжал кулаки, как начала пульсировать венка на шее от быстрого сердцебиения. В голове уже представилась детальная картина того, как он всаживает в стену кулак, чтобы хотя бы наполовину груз на его плечах уменьшился. Но он снова удивил её. — Ты спасла её тогда, — его голос напоминал шелест деревьев в лесу. Спокойный, но в тоне всё равно таилась тревога. — Я знаю. Впервые использовала Аваду, чтобы спасти её и Регулуса. Гермиона шмыгнула носом. Она не постеснялась бы заплакать перед ним, почему-то теперь это не казалось чем-то унизительным. Наоборот, стало бы намного проще, если бы слёзы покатились из глаз. Слёзы всегда объясняют всё гораздо понятнее, чем слова, особенно если они честные. Но она просто не могла. Такое ощущение, будто она долгий период времени была океаном, но её в один день осушили и коснулись дна. — Я просто не могла смотреть на то, как их убивают, — дрогнувшим голосом сказала Гермиона. — Я ненавидела бы себя всю жизнь, если бы позволила этому произойти. И я совсем не осознавала, на что обрекаю их в тот момент. Мне всего лишь хотелось, чтобы они выжили. Сириус медленно подошёл к окну, распахивая створки рамы. В комнату тут же ворвался порыв сильного ветра, ударившего Гермиону в спину. — Блять… — донеслось до её слуха. Она повернулась, чтобы понять, обращался ли он к ней, но Блэк склонился над подоконником, поставив на него локти, и спрятал в ладонях лицо, прямо как сама Гермиона прошлым вечером в квартире Римуса. — Блять, — повторил он, не поднимая головы. Слабого освещения комнаты хватило для того, чтобы Гермиона заметила, как капли дождя падали на спину Блэка, а он даже не шевелился. Казалось, он превратился в статую, излучающую бессилие и обречённость. — Сириус… — несмело произнесла она, поднимаясь на ноги и делая несколько шагов к нему. — Сириус, я… Гермиона оказалась возле него и, кажется, очнулась только тогда, когда его тело под её рукой напряглось. Она опустила ладонь на его лопатку, чувствуя, как мышцы натягивают кожу парня. Блэк выпрямился резко, видно, когда понял, что мягкое касание оказалось не плодом его воображения, и рука Гермионы повисла вдоль её тела. Она не могла сказать точно, но, кажется, краски сошли с его лица, делая его совершенно бесцветным. — Мне жаль, Сириус, — прошептала Грейнджер. — Мне так жаль. Может, он заметил в её глазах искренность, потому что в следующий миг сделал шаг навстречу к ней и притянул к себе, обнимая. Гермиона почти задохнулась. Её подбородок оказался на его плече, и она слегка повернула голову, чувствуя, как волосы Блэка щекочут её губы. По венам разлилось тепло, несмотря на то, что из открытого окна хлестал жуткий ветер. Сириус не шевелился, дыша ей в копну волос. Гермиона могла бы позже пожалеть об этих мыслях, но ей казалось, что она не решится отпустить его, потому и ждала момента, когда он сам отступит. — Я никогда не хотела подобной судьбы для них. Вообще ни для кого, ты должен это понимать, — продолжила говорить она шёпотом, всё ещё чувствуя, каким напряжённым остаётся Сириус. Она осторожно прошлась ладонью по его спине, но это, кажется, было лишним, потому что в ответ Сириус сделал то же самое, и она едва не выгнулась дугой, когда его пальцы прошлись по позвоночнику. Стоило бы начать считать секунды. Или минуты? Впервые за долгое время хотелось, чтобы время текло медленнее, как терпкий аромат по её телу, который она вдыхала, пользуясь такой возможностью. — Я знаю, Гермиона, я знаю, — чуть повернув голову, выдохнул Сириус ей в шею, и она почувствовала, как мурашки расползлись буквально по всему телу. Ей пришлось свести лопатки и слегка запрокинуть голову, чтобы выстоять вообще на ногах, потому что, пока Блэк стоял так близко и дышал ей в кожу, она сомневалась в этой способности. Сириус, как она и ожидала, слегка дёрнулся, будто пытался заставить своё тело повиноваться, и сделал крохотный шаг назад, расцепляя кольцо своих рук на её талии. Он прочистил горло, взглядом обводя собственную комнату, словно впервые здесь оказался. Гермиона молча следила за ним, заставляя себя не опускать взгляд. Это выглядело бы так, будто её захлестнуло смущение, но голос, который всегда озвучивал здравую её половину, услужливо напомнил, что это Сириус сделал этот шаг, и ей незачем беспокоиться. Другое дело, конечно, что она поддалась ему, но… Она уже не слушала. Хватило того, что её совесть была почти чиста. — Марлин просыпается раньше всех, — сказал Блэк и болезненно скривился, произнося имя подруги. — Так что тебе лучше… — Да, — согласилась Грейнджер, понимая, к чему он клонит. — Я уже ухожу. — Оставь книгу, — произнёс он, заметив, куда устремился взгляд Гермионы. Она кивнула и направилась к двери, слыша, как за спиной закрываются оконные створки. Несмотря на то, что источник холода исчез, мурашки, кажется, ещё долго будут танцевать на её теле.

***

Ему не хватило смелости уснуть. Сириусу казалось, что как только он закроет глаза, под веки тут же проберутся тенистые щупальца самых жутких кошмаров и заставят задыхаться от ужаса и бессилия. Бессилие. Вот, что он чувствовал. Это было действительно херово, особенно в моменты, когда он задумывался, что стоит на кону. Он всегда знал, как себя отвлечь от внутренней боли. Способы действенные, но всё же недолговечные, помогали раньше, но сейчас… ни один из них не казался подходящим. Потому что ничто не могло заслонить собой правду. Как оказалось, правда — та ещё сука. И она сука вдвойне, если в ней кроется обречённость. Но Блэк не то чтобы готов был смириться. Ему казалось, инициативы с его стороны было бы гораздо меньше, если бы что-то подобное он узнал о себе. Собственная реакция на новость о том, что есть большая вероятность гибели Марлин и Регулуса, поразила даже его. Он сжал саднящую, покрытую мелкими царапинами руку в кулак, вспоминая, как злость управляла им, когда он вогнал его в зеркало в ванной комнате после ухода Гермионы. Только даже острые осколки вокруг, залитые кровью, в которых отображалось его искажённое лицо, не позволили почувствовать себя лучше. Казалось, ничего уже не поможет, только вот… Что-то подсказывало Сириусу, что нельзя всё это оставлять вот так, даже не попытавшись что-то исправить. Должно же существовать решение? Разве можно вот так всё пускать на самотёк, дожидаясь того самого часа? Заклинания, обряды… да что угодно, чтобы Марлин и Регулус не познали уготовленной им судьбы. — Сириус? — удивлённый голос подошедшей к нему девушки вывел Блэка из оцепенения и заставил вспомнить, где он находится. Не то чтобы он планировал сюда заявляться вот так без предупреждения, но в голове сразу возникла картинка места, как только он решил, что сможет хоть немного контролировать свои эмоции. Это было похоже на игру, в которой он ставил на себя. Самонадеянно, наверное. — Здравствуй, Мэри, — натянуто улыбнулся Блэк. — Хорошо выглядишь, — окинув МакДональд взглядом, он попытался состроить беспечную гримасу на своём лице. Получалось плохо, потому что он чувствовал, как уголок вздёрнутой вверх губы дрожит от напряжения. Мэри прищурилась, вглядываясь в его лицо, и, кажется, сразу поняла, что с ним что-то не так. Что-то… Всё не так. Но он не собирался обсуждать это с ней. — Ты нечастый гость в штабе, — сказала она, продолжая недоверчиво щуриться, из-за чего мимические морщинки возле её глаз стали проглядываться отчётливее. Похоже, она часто смотрела на людей подобным образом, и Сириус не мог понять, было ли это врождённой привычкой или выработанной за годы войны, когда каждый второй мог оказаться предателем. Нужно было быть внимательным. Более внимательным, чем он сам. — Не думаю, что моё присутствие здесь кому-то важно, — отмахнулся он, пожимая плечом. — Но если ты здесь, значит, это важно для тебя? Сириус взглянул на Мэри. Казалось, она вправду считала, что он пришёл сюда, чтобы найти успокоение, помогая обездоленным, которых в штабе было всегда столько, что запомнить их было практически нереально. Марлин всегда говорила, что ей становится легче в этом месте, и Сириусу оставалось только восхищаться её способностью отдавать всё и не требовать ничего взамен. Потому что подобная история не про него. Ему всегда нужно больше простой благодарности в глазах незнакомцев, которой питались все работники штаба. — Важно, — коротко кивнул Блэк, отводя от Мэри взгляд и направляя его в толпу, которая сновала туда-сюда, надеясь отыскать в ней подругу. — Будь добра, найди Марлин и скажи, что я жду её здесь. МакДональд вскинула брови, приоткрыв рот. Похоже, она не привыкла к тому, чтобы к ней обращались как к посыльной, но всё же оставила возмущения при себе. Девушка отличалась своенравным характером в школе, что, конечно же, было связано с тем, что она не являлась чистокровной. В месте, где каждый четвёртый мог обозвать тебя грязнокровкой, — что было меньшим злом из всего возможного, — проклясть или сделать что-то похуже, нужно обладать подобным характером, чтобы защищать себя. — Ладно, — ответила она вкрадчиво, приглаживая бледно-голубую юбку своей формы, что создавала яркий контраст на смуглой коже девушки. — Я найду её. Сириус кивнул и, как только Мэри ушла, утонув в толпе, облегчённо выдохнул, прислоняясь к большой резной двери за спиной. Люди не обращали на него внимания. Вряд ли кому-то, кто по какой-либо причине оказался в этом месте, было дело до Блэка. У этих людей есть дела важнее того, чтобы с любопытством рассматривать новоприбывшего. И не то чтобы он сетовал на этот счёт, просто… было непривычно, учитывая, что его знали почти все, кого он встречал, даже если встреча происходила впервые. Блэк окинул взглядом помещение, которое служило чем-то вроде огромной гостиной. Он был здесь второй раз в жизни, и замечание Мэри о том, что он нечастый гость в штабе, сглаживало ситуацию, поскольку Сириус, честно говоря, не особо сюда рвался когда-либо. Ему хватало того, что он каким-то образом причастен к созданию организации, но на этом всё. Его альтруистская часть была весьма слабой, чтобы вот так безоговорочно жертвовать своим спокойствием ради благополучия других. Наверное, это не то качество, которое должно быть у мракоборца, но Сириус никогда и не считал себя живым примером того, как стоит поступать. Он напрягся, когда в поле зрения попала светлая копна волос Марлин. Он попытался непринуждённо улыбнуться, надеясь, что со стороны это выглядит правдоподобно, и проблески нервозности не отображаются в его глазах. МакКиннон пахла теплом и цитрусовой выпечкой. Этот аромат коснулся его обоняния ещё до того как она приблизилась, будто бы предшествуя ей и оповещая, что девушка вот-вот окажется рядом. — Мерлин, Сириус, ты выглядишь как сама смерть, — с лёгкой улыбкой на губах произнесла Марлин. — Чего ты такой бледный? Улыбка смазалась, и Блэк понял, что попытка сделать вид, будто всё в порядке, провалена. — Не выспался, — коротко ответил он, оттолкнувшись от двери и сделав шаг вперёд. МакКиннон просканировала его прищуром голубых глаз и скрестила руки на груди. — Ты вообще был дома? Насколько я помню, ты не вернулся вчера вечером. — Я вернулся поздней ночью. — Где ты был? — Это что, допрос? — хмыкнул Блэк. Но взгляд подруги отчётливо давал понять, что она не отступит, пока не получит ответ. — У Римуса. Марлин кивнула, и плечи её опустились. Иногда он не мог понять, откуда в хрупкой девушке столько настойчивости, и как она вообще в ней умещается. — Гермиона сказала, что вы снова поссорились, поэтому ты не вернулся, — сказала МакКиннон с осуждением в глазах. Сириус был уверен, что подобное выражение её лица предназначалось только ему, потому что она всегда, что бы ни случилось, была на стороне своей подруги. — Да, — протянул он, не решаясь назвать причину, потому что их с Гермионой версии могли разниться между собой. — Небольшой спор, ничего нового, — пожал Блэк плечом, стараясь сохранить непринуждённый тон в голосе. Марлин цокнула языком, демонстрируя своё недовольство, но тут же переменилась в лице, когда вспомнила, видно, что Сириус не появился бы в этом месте просто так. — Почему ты здесь? Что-то случилось? Ты даже представить себе не можешь, Марлин, что именно. — У тебя есть несколько свободных минут? — спросил он, встречаясь с непониманием в её глазах. — Давай выйдем. МакКиннон согласно кивнула, и Сириус толкнул большую дверь вперёд, собираясь придержать её. — Сириус! — окликнула его подруга, и несколько человек за её спиной обратили на них внимание. — Что с твоей рукой? Её взгляд остановился на костяшках его израненных пальцев, и Блэк пожалел, что не воспользовался исцеляющим заклинанием перед приходом сюда. Он спрятал придерживаемую дверь руку в карман и подставил под неё носок ботинка. — Ерунда, — отмахнулся он. — Царапина. — Не выглядит как царапина, — покачала Марлин головой. — Покажи. Блэк тяжело вздохнул, медленно прикрывая глаза. В его голове это походило на злую иронию: Марлин считала его рану чем-то серьёзным, что стоит её внимания, но понятия не имела о том, что беспокоиться нужно о себе. — МакКиннон, оставь, — он нетерпеливо кивнул в сторону выхода. — Давай, у нас не так много времени. Марлин нахмурилась, но перечить не стала, наверняка беспокоясь о комфорте волшебников в штабе, которые уже с интересом поглядывали в их сторону. Только выйдя из монастыря, Сириус понял, что снаружи было намного светлее, чем внутри. Скорее всего, это было сделано специально, чтобы яркий свет не мешал и не резал глаза людям, но атмосфера из-за этого напоминала какое-нибудь отделение Мунго, где дневной свет редкий гость в палатах, окна которых задёрнуты тяжёлыми шторами. — О чём ты хотел поговорить? — спросила Марлин, на ходу накладывая на себя согревающие чары, потому как вышла на улицу в одной форме, не прихватив с собой верхнюю одежду. Сириус немного помолчал, понимая, что вопрос, возникший в его голове, покажется Марлин подозрительным. Но, возможно, она спишет всё на его состояние. — Как ты себя чувствуешь? После того как Блэк порылся ещё некоторое время в книге, принесённой Гермионой, он узнал, что человек, который спасся от гибели, не может прожить долгую жизнь. Смерть всё равно настигает его через год, два, пять… Неважно. Главное, что она не позволяет дожить до старости, когда, в принципе, не так и страшно уже умереть. Глаза Марлин расширились от шока. Она явно не ожидала услышать что-то подобное и, наверное, решила, что Сириус немного не в себе. — Нормально, — больше вопросительно, чем утверждающе, ответила она. — Весьма неплохо. С чего ты вдруг интересуешься? Сириус выдохнул. Может ли человек, попавший в такую ситуацию, чувствовать, что его конец близок? Он болеет перед этим? Или всё происходит внезапно, так, чтобы он даже не успел осознать, что настал его час? Годрик, Блэка выворачивало только от одних мыслей об этом. — Да так… Простая вежливость, — уклончиво ответил он отсутствующим тоном. — Возможно, я оценю её в глубокой старости, — насмешливо сказала МакКиннон, — но сейчас, когда я ещё слишком молода, такие вопросы меня пугают. Он мог бы сказать, что это беспокойство возникло не с пустого места, что ей нужно беречь себя, потому что в любой момент Вселенная может решить, что пришло время расплачиваться, но… если он скажет, что потом? Если взять во внимание весьма хрупкое эмоциональное состояние Марлин, последствия могут быть непредсказуемыми и ужасными. Сириус хотел помочь ей, а не ускорить этот процесс. — Ты только ради этого пришёл в штаб? — спросила подруга, когда Блэк не ответил. — Я думала, ты должен быть в Министерстве. Когда ты последний раз показывался там? — На прошлой неделе, — ответил он так, будто это последнее, что его вообще волновало. Честно говоря, так и было. Сколько бы ни пытался, он не видел себя полноценной частью сообщества мракоборцев. Блэк не мог отрицать того, что они делают что-то по-настоящему важное, но всё же ему казалось, что этого недостаточно. Среди них давно распространялась мысль, что Волдеморт однажды вернётся. Их отправляли на миссии, во время которых они искали какие-то артефакты, которые, впрочем, ничего общего с самоназванным Тёмным Лордом не имели. И на этом всё. Никто не вникал в это дело с головой, не пытался прервать возрождение тирана в зачатке. Министерство словно само себя пыталось убедить в том, что это невозможно, но усердно делало вид, что каким-то образом борется. Если бы Грюм развил эту идею тогда, когда отправил группу Сириуса в поместье Лестрейнджей, то, возможно, рано или поздно Министерство бы узнало про крестражи. Может, даже собрало бы специальный отряд мракоборцев, которые отправились бы на поиски частиц души Волдеморта. Но Блэку всерьёз казалось, что каждому, кто занимал кресло в Министерстве, было похер на то, что магическую Британию ждёт впереди. Знали, что движется что-то более страшное, чем прежде, но продолжали сидеть на месте, сложа руки. И Сириуса это злило до дрожи. Он помнил, какой была реакция Люпина, когда Гермиона сказала, что непременно начнётся новая война, если её не остановить прямо сейчас. Будь Блэк на месте друга, отреагировал бы так же, потому что Римусу война принесла ещё больше испытаний, чем остальным. Вряд ли он желал очутиться вновь в эпицентре событий, когда собственная жизнь помалу начала налаживаться. Но Блэк всегда знал, что то исчезновение Волдеморта — не конец. Единственное, что его удивило, то, каким образом он обрёл бессмертие. Но пока существовала вероятность уничтожить все крестражи, Сириус продолжал верить, что избавить страну от больного ублюдка вполне реально. — Я собираюсь уволиться из Министерства, — сказал он, пройдя мимо Марлин к узкой тропе, что вела к главному входу в собор, где топталась группа маглов. В сторону монастыря, где находился вход в штаб, маглы не подходили. На эту часть были наложены заклятия по типу тех, что накладывались на Хогвартс, чтобы в глазах маглов он выглядел руинами. Если какого-нибудь туриста всё же одолевал интерес, то у линии антимагловского купола ему показывалась неблагоприятная картина разрухи. С одной стороны, это выглядело весьма странно, потому что остальные части монастыря Святого Давида были буквально вылизаны, а с другой, ему больше тысячи лет, поэтому ремонтные работы, которыми оправдывались работники, не были в подобном месте чем-то необычным. — Уволиться? — искреннее удивление в голосе Марлин заставило Сириуса улыбнуться. — Но почему? Она поравнялась с ним, стараясь не отставать. — Появились… — он нахмурился, пытаясь понять, как лучше объяснить всё так, чтобы в голове МакКиннон не родились новые подозрения. — Появились некоторые обстоятельства. В скором времени предстоит выполнить важное и сложное задание, и оно никак не пересекается с тем, чем я занимаюсь в Министерстве. — Какое такое задание? — вкрадчиво поинтересовалась Марлин. — Я не могу тебе сказать. — Так секретно? — Ты даже представить себе не можешь, на самом деле, насколько, — ответил он насмешливо-заговорщицким тоном, чтобы немного разрядить обстановку, но, повернувшись к подруге, заметил, в каком замешательстве она находится. — Зная тебя, Сириус, это точно что-то опасное. Это прозвучало как приговор. Будто он был полной противоположностью тому, что называют безопасностью. Следуя этой мысли, можно было понять, что каждый человек, который находился рядом с ним, автоматически оказывался в зоне риска. И если когда-то давно он даже наслаждался чем-то, что щекотало нервы и заставляло гонять адреналин по венам, то сейчас это вгоняло его в панику и страх. Потому что Блэк усвоил урок: его собственные игры могут стать причиной чьей-то смерти. — Дело не только во мне. — А в ком ещё? Сириус поджал губы. Он ни за что на свете не расскажет Марлин о крестражах. — Ни в ком. Оставь это, — он остановился у границы антимагловского купола, который был слегка виден, когда на него падали солнечные лучи, и рябил под ними. — У меня, честно говоря, к тебе более важное дело. Сириус усмехнулся, замечая, как огоньки интереса разгораются в глазах подруги. Она проследила взглядом за его движениями, когда он отвёл край куртки и вынул из внутреннего кармана чистый конверт. — Что это? — спросила МакКиннон, немного выпятив нижнюю губу, когда Блэк вручил его ей. — Сама посмотри, — кивнул Сириус на конверт, который Марлин осторожно осматривала, будто в нём могло оказаться взрывоопасное вещество. Нахмурившись, она оторвала липкий слой, достав из конверта гладкий отрезок бумаги. — Это… билет? — удивлённо спросила Марлин, поднимая на Сириуса непонимающий взгляд. — Ты удивлена самому билету или тому, что на нём написано? — с мягкой улыбкой спросил он, находя реакцию подруги весьма забавной. — Я… — она покачала головой, вновь возвращая внимание его подарку. — Это билет на круизный лайнер? — Ну да… — нахмурившись, Сириус встал рядом с ней, опустив голову над билетом так, что почти черкал по нему кончиком носа. — Ты не разучилась читать, МакКиннон, тут так и написано. Она тут же ткнула его локтем в бок, закатив глаза. — Дурак. Я не понимаю, что является причиной подобному… сюрпризу. Круиз уже через неделю. Саутгемптон, Гамбург, Роттердам, Зеебрюгге, Гавр, — назвала она курс маршрута, подглядев в билете. — Есть какой-то праздник, о котором я не знаю, и ты решил?.. — Это просто подарок, и он не связан с каким-то днём, Марлин, — выдохнул Блэк. На самом деле, он собирался подарить Марлин и Регулусу билеты на круизный лайнер позже в качестве свадебного подарка, когда они решатся пожениться, но что-то подстрекнуло его сделать это прямо сейчас. Возможно, это была мысль, что он может просто не успеть. — Твоя реакция говорит о том, что ты не очень-то и рада, — сказал он, замечая, что шок и неверие в глазах Марлин не исчезают. — Нет, — тут же ответила она, заглядывая в конверт. — Но тут всего один билет, — она скривила губы в подобии улыбки. — Не говори, что ты решил таким образом избавиться от меня. Всё равно не получится. — Таких билетов шесть. Для каждого из нас. — Оу, — в голосе Марлин явно послышалось разочарование. — Я думала, для нас с Реджи… Сириус понимающе улыбнулся, но тут же спрятал улыбку за маской серьёзности. — Не глупи. Ты, может, и справишься, но, зная тонкую душевную организацию моего братца, могу с уверенностью сказать, что его хватит удар, как только он окажется на судне. Там же повсюду маглы! В действительности, теперь, когда Блэк знал чуточку больше, он не хотел отпускать её и Регулуса на долгий период времени. Как будто мог помешать кому-то или чему-то отнять их у него. — Тогда почему ты рассказал о круизе только мне? Сириус нахмурился, чувствуя неладное. — Потому что решил порадовать тебя? В Хогвартсе ты часто говорила о том, что хочешь отправиться в круизное путешествие, — сказал он осторожно, отступая от МакКиннон и наблюдая за тем, как шок от неожиданности превращается в шок, связанный со страхом. Его накрыло понимание. Точно. Раньше реакция девушки была бы совершенно иной. — Ты не помнишь этого, да? — вопрос звучал как утверждение для самой Марлин. Она подняла руки, сжимая в одной конверт, надавливая пальцами на виски и зажмуриваясь, как бы пытаясь выудить из закромов памяти этот весьма яркий факт из своей жизни. — Чёрт, — бросила она раздражённо. — Чёрт, чёрт… — Как давно ты принимала свои лекарства, Марлин? — серьёзно спросил Сириус. — Я принимаю! — огрызнулась она. — Когда ты пила их в последний раз? — настаивал на ответе Блэк. — Не знаю, — простонала она, словно Сириус был преподавателем Хогвартса, который безрезультатно пытался заставить её дать ответ на заданный вопрос, которого у неё не было. — Неделю… и-или две назад. Я не помню. Не говори об этом Регулусу, — тут же взмолилась она, открыв глаза. — Ты должна снова начать принимать их, — сказал Блэк. — Я не скажу ему, но если ты продолжишь так наплевательски к этому относиться, он сам всё поймёт. — Ладно, — ответила она так, словно приняла капитуляцию. — Спасибо. — Не за что. — Серьёзно, Сириус, — несмело улыбнулась Марлин, опуская руки. — За круиз и за… за это, — она мельком посмотрела на наручные часы и оглянулась назад. — Мэри устроит мне взбучку, если я не вернусь через минуту. — Иди, — кивнул Блэк, и подруга развернулась, поспешив в сторону штаба. Он глядел ей вслед и не понимал: недостаточно ли Вселенной того, каким образом МакКиннон приходится расплачиваться за своё спасение? Или она была настолько коварной сукой, решив перед основной игрой вдоволь наиграться со своей целью?

***

Мрак полностью окутывал это место. Сириус никак не мог понять, был ли он чем-то привычным здесь в то время, когда он был ещё учеником. Зельеварение не то чтобы входило в список предметов, которые ему нравились и хоть как-то привлекали, но раньше, сидя в этом кабинете, холод не окутывал тело подобно тяжёлой мантии, а тьма не въедалась в сетчатку до тех пор, пока ты не ослепнешь. Возможно, дело было в профессоре, пышноусом эксцентричном старике, который всегда казался Сириусу немного свихнувшимся. Но, учитывая то, что его место занял другой, порядки тоже изменились. Каждый привносит что-то своё в место, в котором обитает. В случае Снейпа это что-то вот такое тёмное, холодное, разящее плесенью и полынью. Что полностью повязывается с его сущностью. Виски пульсировали отдающейся острой болью в них. Ему казалось, под конец этого дня голова просто взорвётся от перегружающих её мыслей, которые гудели словно беспокойные пчёлы в улье. И точно так же, как ему хотелось просто спрятаться от всего мира и дать воспалённому сознанию немного времени для перезагрузки, не хотелось останавливаться. Что-то подбивало его на действия, заставляло думать, размышлять, анализировать… Казалось, если замрёт он, всё тоже остановится, превратится в застоявшуюся воду, из которой невозможно будет выбраться. Сириус резко дёрнулся, вслушиваясь в звенящую тишину кабинета. Он сидел за последней партой и, если бы обратил на это внимание, заметил бы, что это то самое место, которое они занимали с Джеймсом когда-то. Но оно всё было сфокусировано на том, что происходило вокруг. Сплошном ничего, в котором слышались глухие шаги, отскакивающие внутри черепа гулким эхом. Сириус замер на месте, будто собираясь раствориться в спёртом воздухе или превратиться в тень, которая мелькнула бы на стене при первом луче света. Ему не было страшно, ещё бы, его скорее тревожило собственное беспокойство, которое унять никак не получалось. Дверь открылась, издав знакомый протяжный скрип, как всегда, когда внутрь вваливалась толпа студентов. Несколько размеренных шагов, и вошедший замер на месте, явно почувствовав рядом присутствие кого-то ещё. — Люмос! Сириус прищурился от удара света по глазам и скривил губы. Оказывается, десяти минут, что он провёл в этой темноте, хватило, чтобы отвыкнуть от освещения. Он повернул голову в сторону застывшего Снейпа, который выглядел весьма невозмутимо как для человека, не ожидавшего увидеть здесь Блэка. Снова. Но, всмотревшись в чёрные глаза зельевара, которые буквально с первой секунды, как он увидел Сириуса, начали искриться огнями, он заметил едва проглядываемые проблески непонимания и… страха. Блэк тихо хмыкнул. Что ж, такая реакция вполне сойдёт. Возможно, Снейп решил, что Сириус вернулся, чтобы закончить начатое, возможно, что раскаялся и пришёл извиниться. Хотя последняя мысль могла прийти в голову только наивному идиоту, а Снейп не был ни наивным, ни идиотом. Вау, это звучало почти как комплимент в его голове, браво. Но правда заключалась в том, что Блэк не нуждался ни в прощении, ни в новой драке. Он пришёл за другим. — Что ты тут забыл? — Хорошо выглядишь, — перебил Снейпа Сириус, поднимаясь с места и замечая, как тот едва не отступил от него на шаг. Но всё же не отступил. — Хотя я не удивлён, ведь Помфри приходится залечивать раны буйных студентов, ссоры которых часто заканчиваются кулачными боями. — В числе таких безмозглых придурков всегда был ты, — ядовито ответил Снейп, расправляя плечи, будто назло Блэку пытаясь казаться смелее. Парень ухмыльнулся, склоняя голову вправо, с интересом рассматривая зельевара. Ни единой царапины, будто вчера он не валялся в отключке и не заливал кровью пол своей конуры. Такой же хмурый, отстранённый, замкнутый, что совсем не выбивалось из общей картины мира Снейпа, которая будто была выведена мазками всех оттенков чёрного. — Я сам себя вылечил, как только очнулся, — с нескрываемой злобой в гнусавом голосе выплюнул Снейп. Совсем ничего не изменилось. Блэк всё не мог припомнить, когда они вот так разговаривали более или менее спокойно, ну, если быть точным, когда он сам не хотел оглушить школьного врага своим рёвом. Снейп же всегда сохранял тон голоса на уровне шипения змеи, когда им приходилось перебрасываться нелестными фразами друг о друге. — Вылечил?.. А, конечно, всё твои чудо зелья и настои, — усмехнулся Сириус, чуть поморщившись, когда очередная вспышка боли прострелила голову. Если зельевар говорит правду, значит, никто не узнал, что произошло вчера. Весьма осмотрительно с его стороны: расскажи он о нападении и пришлось бы делиться всей правдой, включая то, почему посторонний человек оказался связанным в его кабинете. Снейп прищурился, переступив с ноги на ногу, что из-за огромной, широкополой мантии было почти незаметно. В нём плескалось заметное раздражение, но он выжидающе смотрел на Сириуса. — Ты решил узнать, как моё самочувствие? Весьма неплохо, — он холодно усмехнулся, встречаясь с Блэком взглядом. — Твоими молитвами. — Меня в последнюю очередь интересует твоё состояние, — искренне ответил Сириус, замечая, как зельевар, сжав свою палочку в руке сильнее, поднёс её к его груди, отчего бледный свет Люмоса светил прямо в лицо. — Опусти палочку, Снейп, она тебе не пригодится. И не поможет. — Что чёртов мракоборец делает в моём кабинете без предупреждения? — спросил Снейп, всё же отводя руку немного в сторону. — Что должен, — невозмутимо ответил Сириус, — обеспечиваю безопасность тех, кто не может это сделать сам, — выдал он с едва заметной улыбкой. — Десять очков Гриффиндору, — холодно отрезал Снейп. — Но поспешу тебя огорчить, Блэк, со своей задачей ты справляешься препаршиво. Мне почти жаль людей, которые тебе доверяют по непонятной мне причине. Наверное, это единственное, с чем Сириус был полностью согласен. Ему тоже было жаль, но у него не было выбора, как и у тех, кто доверял ему. — Говори, что тебе нужно и проваливай, — нервно сказал зельевар, и Блэку показалось, что по его лицу прошлась судорога. Сириус чуть помедлил, хотя в этом не было никакого смысла. Вся его сущность желала вырваться отсюда, но никак не вести задушевные беседы с Нюниусом. Лишь в самом страшном сне он мог согласиться на подобную компанию. Но хотелось, чтобы Снейп понял, что Сириус пришёл сюда не просто так. Чтобы запомнил, намертво приколотив гвоздями к внутренней стороне черепа, что… — Ты забудешь о Гермионе, — фраза вырвалась гортанным рыком. — Забудешь о её существовании, о том, кто она такая, и похоронишь её секрет под своими надеждами выманить из неё хоть каплю информации, потому что она тебе всё равно не поможет. По лицу Снейпа пробежала густая тень, когда рука его опустилась, и теперь луч Люмоса освещал дальний угол кабинета. Казалось, он не мог стать бледнее обычного, но Сириус мог поклясться самому дьяволу, что тот походил на живого мертвеца, и только бегающие чёрные глаза напоминали о том, что зельевар ещё здесь, ещё жив и прекрасно слышит слова Блэка. Он правда не думал, что Сириус обо всём узнает? — Ты можешь хоть в ад спуститься, чтобы узнать, как путешествовать во времени, но если я узнаю, что ради своих целей ты копаешься в её истории — я тебя убью; если ты кому-то расскажешь о том, кто она — я тебя убью; если ты ещё хоть раз приблизишься к ней, — он облизнул губы, смакуя фразу, которая теплом разливалась по телу, пуская мелкие электрические импульсы. — Я. Тебя. Убью. И сделаю это голыми руками, без магии, потому что, как оказалось, грубая физическая сила против тебя действует отменно. Снейп был похож на мраморную статую. Если бы кто-нибудь из скульпторов имел прескверный вкус и сотворил что-то подобное. Сириус втянул в лёгкие воздух, понимая, что если задержится в этом месте ещё хоть на минуту, — задохнётся. Был бы он студентом Снейпа — пустил бы Аваду себе в голову. Пройдя мимо зельевара, задев его плечом, Блэк уже схватился за ручку двери, когда тот подал голос: — Если ты так об этом печёшься, то почему в твоей голове не возникла идея заключить Непреложный обет? — Потому что в любом случае тебя ждёт смерть, если ты решишь испытать меня или судьбу, — ровно ответил Сириус, ни секунды не сомневаясь в своих словах. — Я не собирался никому говорить, — сказал Снейп, отмерев от слов Сириуса. Эффект быстро прошёл. — Я не хуже тебя понимаю, что это нужно держать в тайне. — Чудно. Ты уже на верном пути, не останавливайся, — наигранно-добродушным тоном ответил Блэк. — Но не забывай, что есть ещё два пункта: оставь Гермиону в покое и не приближайся к ней больше. Он рванул дверь на себя с такой силой, что она должна была слететь с петель, но обошлось только более громким и раздражённым скрипом. — И да, — Сириус остановился у порога, поворачиваясь к Снейпу, который стоял вполоборота к нему и не собирался смотреть в глаза. — Пока существует вероятность того, что рядом будет Джеймс, Лили никогда не выберет тебя. Это всего лишь маленькое напоминание, — он хмыкнул, когда даже с этого ракурса заметил, как лицо Снейпа исказила маска ненависти и боли. — Но если ты всё же не оставишь попытки вернуться в прошлое, то мой тебе совет: отправься лучше туда, где сможешь убить Волдеморта, желательно, ещё в утробе его матери. Не сомневайся, весь мир тебе будет благодарен.