***
Несмотря на провал эксперимента, Грегори повеселел. Он сообразил, что сегодня его помощь уже не понадобится, а значит он мог с важным видом шляться по лабораториям, заигрывать с симпатичными ассистентками и сплетничать у кофемашины. — Вы только не переживайте, — жизнерадостно говорил лаборант. — Откалибруем мы наш прототип — вот увидите! — Гмм, — неопределенно сказал Ньюман. — Конечно откалибруем, — весело продолжал Грегори. — Даже не сомневайтесь! Они покинули зал испытаний и оказались в комнате подготовки. Так называлось тесное помещение, где располагались техно-гардеробные капсулы. На Объекте 34 проводилось много опасных экспериментов. Чтобы защитить персонал при работе в агрессивной среде, им выдавались костюмы полной защиты — усиленные экзоскелетом скафандры, сшитые из адаптивных волокон. Благодаря им, скафандр рассеивал любое вредное излучение, кроме антиэнтропийного, разумеется. — Никто, к примеру не верил, что возможно решить уравнение Пинкмана-Шварца, — лаборант забрался в гардеробную капсулу. — А вы взяли, да и решили! Потом никто не хотел верить, что излучатель можно сделать таким миниатюрным. Я это точно знаю — не верили! Сколько разговоров об этом я слышал, вы даже не представляете… А вы взяли — и сделали! Утерли всем нос! Он забарабанил пальцами по пульту внутри. — И с калибровкой импульса справитесь… Я считаю, что нам... — Грегори нажал на последнюю кнопку. Вход в капсулу закрыла железная штора, заглушив поток его речи, из-за чего Ньюман так и не выяснил, что он там считает. Послышался негромкий свист и шипение. Расстегнуть скафандр вручную было почти невозможно, что для такой сложной системы было совершенно неудивительно. Собственно, именно для того, чтобы экипировать и снимать защитный костюм и были предназначены капсулы. Ньюман забрался в соседний технический гардероб и ввел на пульте инструкцию. Батареи, думал он сосредоточенно, пока манипуляторы умело и ловко снимали с него шлем, раскручивали крепления экзоскелета и расстегивали хитрые застежки скафандра. Мне нужны плутониевые батареи, и не простые, а синхронизированные. Простыми здесь не обойдешься. А ведь, помнится, я заказывал их на прошлой неделе, но их вроде бы пока не доставили… Получив нужный уровень напряжения, я смогу “заморозить” что-нибудь покрупнее, чем шарик, и обратить события вспять для меньших предметов. Проблема состоит точно не в калибровке. Я абсолютно уверен — ее корень в мощности импульса… Из капсулы Ричард выбрался голым. Лаборант уже зашнуровывал обувь, сидя на скамейке у жестяных ящичков, где они оставляли свои повседневные вещи. — Куда вы теперь, док? Перепроверять вычисления? — подняв взгляд, спросил он. Ньюман отрицательно покачал головой. Ему стало холодно, он торопливо запахнулся в рубашку. Проверять вычисления было бессмысленно. Они не содержали ошибок. Следует написать на склад нашего комплекса, подумал Ньюман, застегнув джинсы и накинув белый халат. Узнать хотя бы примерные сроки доставки. Ричард запустил руку в жестяной ящик, но вспомнил, что оставил планшет у себя в кабинете. Ничего не попишешь, пришлось возвращаться. Он двинулся по коридорам, залитым голубоватым искусственным светом. Двери по обе стороны были закрыты, но из-за них слышались приглушенные голоса, жужжание и монотонный гул аппаратуры. Это были обычные звуки их комплекса, его дыхание, пульсация его железного сердца. Досада из-за эксперимента пропала. Неожиданно Ньюман ощутил гордость, что он находится здесь, на Объекте 34, среди других талантливых инженеров и физиков. “Per Astra” не поскупилась, чтобы собрать лучших из лучших и создать им условия для плодотворной работы. Тут было все. Просторные лаборатории. Надежные станции для испытаний. Экспериментально-опытное производство, оснащенное по последнему слову науки и техники. А кроме того — уютные комнаты для отдыха и размышлений, спокойные библиотеки, спортзалы, шикарные переговорные… Поэтому даже не верилось, что это продвинутое техническое великолепие размещалось на глубине тридцати ярдов под сонным городишком в пустыне. Охранник на посту рассеянно листал комиксы, кобура с пистолетом лежала перед ним на барьере. Возле кабинета Ньюмана у кофемашины возились две молодых ассистентки. Они дружно вздыхали и морщили носики. — Сеть проверяли? — шурша листами, лениво спрашивал охранник с поста. — Проверяли… — вздыхали девушки, бессмысленно кружа вокруг кофемашины. — А включать и выключать? — Выключали… При появлении Ричарда троица сразу же оживились. Отложив комикс, охранник приветливо пробурчал: “доброе утро, мистер Ньюман. Как поживаете?”. А ассистентки повисли у Ричарда на рукавах и принялись наперебой умолять: — Доктор Ньюман, помогите пожалуйста! Она, похоже, сломалась. Мы не знаем как ее починить… и включали и выключали… и даже сеть проверяли! В первый миг Ричард попытался вырваться из их цепких пальчиков, всем своим видом показывая, что он очень торопится. Однако девушки сделали большие глаза и Ньюман, у которого было доброе сердце, незамедлительно сдался. — У нее плата перегорела, — уверенно заявил охранник. Явно заинтригованный, что будет дальше, он даже привстал с кресла и перегнулся через барьер. — Кхм, — сказал Ньюман. Бегло оглядев машину, он пощелкал переключателем. Прислушался. Затем уверенно запустил пальцы в отверстие, вытащил смятый стаканчик, после чего благополучно налил порцию кофе. — Все ясно. Я именно так и подумал, — сказал охранник без тени смущения. Он бухнулся обратно к себе за барьер. — Заклинил механизм подачи стаканчиков, — а девушки чуть не запрыгали от восхищения. Ричарда мгновенно заобнимали и засыпали благодарностями. От восторга одна из ассистенток — с коротеньким рыженьким хвостиком и ручкой, вставленной в волосы, будто заколка — собралась было поцеловать его в щеку. Но Ньюман ловко вывернулся и махнув рукой, мол чего ты, не стоит, скрылся у себя в кабинете.***
Оказавшись внутри, Ньюман на миг остановился. Он покачал головой и улыбнулся, словно бы говоря: “ну и ну!”. Ричард ощущал душевный подъем, грудь и горло щекотали смешинки. Подумаешь, подвиг — достать стаканчик из кофемашины! Однако, окружающие, по всей видимости, считали иначе. Ньюман редко кому отказывал в помощи, из-за чего пользовался не только уважением за профессионализм, но и искренним расположением, если не сказать больше: настоящей любовью коллег. Помехой не была даже его молчаливость, хотя, в действительности, молчаливость Ньюмана была относительной. Да, обычно он обходился жестикуляцией или же разными звуками, передающими смысл в зависимости от интонации. Однако, если разговор был ему интересен, а собеседник приятен, Ричард становился поразительно красноречивым. Вдобавок, он обладал редким качеством — умением слушать, — что превращало его в желанного гостя на любых неофициальных мероприятиях и вечеринках. В последний раз покачав головой и усмехнувшись, Ньюман обошел стол. Планшет отыскался там, где он его и оставил — в верхнем ящичке, на стопке бумаг. Внимание Ньюмана привлекла пиктограмма непрочитанного сообщения. Пиктограмма была обрамлена красным и нетерпеливо моргала, что означало высокую важность. — Зайди ко мне в офис, — гласило лаконичное сообщение. — Безотлагательно. Просто “зайди ко мне в офис” и все. Ничего больше. Ни цели, ни описания встречи, ни материалов, которые требовалось к ней подготовить. Но сообщение было от куратора Вонга, первого человека на Объекте 34 и отказаться было нельзя.