Шанс на искупление

– Я сделал это потому, что хотел быть свободным! Всё то время моего служения Вашему Величеству я пресмыкался и льстил! – в сердцах воскликнул Валет Червей, от чего эхо распространилось по всему помещению. – Что ж..- прошелестел он, – Любовь слепа, весьма.. – его губы растянулись в кривой усмешке, а единственный глаз смотрел прямо на женщину. Ирацибета молчала полторы минуты, глядя то на Стейна, то но пол, то куда-то вдаль, обдумывая дальнейшие действия. Вид у неё был суровый, будь перед ней не Валет, а мужчина иного ума и склада, у него бы давно не было головы. Она прищурилась, подошла к нему, и дала пощёчину, да такую сильную, что часть лица, на которую пришёлся удар побагровела. – Дрянь! – прошипела Королева, – Поддаться твоему влиянию было худшим, что когда-либо происходило со мной. Заманил меня в ловушку! – она кричала, будучи в совершенной ярости и разочаровании. Впрочем, то, каким окажется этот человек, было предельно ясно еще на поле боя, – Паршивец! Чудовище! Дрянь! – посыпались пощёчины. – Если бы я говорил только правду, то моя голова давно бы сгнила рядом с гильотиной! – отойдя от резкой боли и шока прошипел Илосович. Слова Её Величества не сильно, но точно попадали в завышенную самооценку брюнета. – Но Вам ведь всегда было всё равно! - мужчина заправил выбившуюся прядь смоляных волос за ухо, неотрывно смотря на Королеву. – Вы сосредоточены только на себе и своей сестре, которую всегда хотели устранить, – голова мужчины, как бы ни было иронично, готово было разорваться от столь дерзких речей самой дочери Короля Олерона, но отдышавшись он продолжил глаголить мысль, – Я - лишь пешка в большой игре двух королевств. Стейн отошёл на несколько шагов, и даже не замечал Ирацибету. У Королевы дрожал подбородок, она ничего не могла с собой поделать, но кое-как успокоилась. Её состояние не было заметно: – Ты умрёшь сегодня же, изменщик. Стража! – Что? Только не снова! – увидев приближающихся служивых, воскликнул Валет. Когда на нём пытались закрепить кандалы, он, вырываясь произнёс последние слова, перед тем, как скрыться за дверью, ведущую в одинокую башню приговорённых: "Ирацибета Фон Кримс, Вы сами сделали своих подданных противоположными этому слову..." На последней фразе Красная Королева остановилась, вероятно, что-то для себя переосмыслив, и на её лице появилась новая эмоция. – Стража! – карты остановились, Стейн с надеждой взглянул на Рейси, волосы его были взъерошенные. Закрыв глаза, королева вздохнула – Отпустите его... И.. Выйдите! Немедленно, иначе всем отрублю головы. Карты поставили Стейна перед Ирацибетой и поспешно удалились, плотно закрыв дверь. Мужчина ждал объяснений. Королева долго медлила, но потом собралась: – Я... – её лицо было наполнено тоской, сердце больно щемило, дыхание учащалось, – Меня никто не любит, я знаю, что я "плохая". Неудивительно, что и ты врал мне ради спасения собственной жизни, чего я на дух не могу переносить! – на последних словах она сердито крикнула. – Меня никто не любит, но зато я... люблю... Я не посмею отрубить голову человеку, который забрал моё сердце. Он мог бы унести его в мир иной, но никогда бы не вернул. – королева сняла цепи с рук возлюбленного. – Теперь ты свободен, враг мой... Уходи! Прочь! Прочь с глаз моих, пока я не передумала, и тебе дорогá жизнь. От столь странного поведения Дамы Червей Валет обомлел, на несколько секунд оставшись стоять истуканом. Он прочистил горло и изобразив подобие улыбки проговорил: – Я не уйду от Вас, ведь вы по-прежнему моя Госпожа, а Вальты выбирают Королев один раз и на всю жизнь, – хмыкнул мужчина, посмотрев на готического стиля окно. В его голове возник план, с помощью которого Стейн смог бы гарантировать безопасность и себе, и всему Андерленду. Стейн самодовольно улыбнулся своим мыслям и как ни в чем не бывало затянул меч глубже в ножны. – Хорошо... – с натяжкой проговорила Ирацибета, – Ты можешь остаться, но имей в виду, сейчас я слишком мягка и спокойна, позже мои эмоции изменятся. – Ты жестоко поступил, Стейн. Помяни моё слово, – Королева снова разгневалась, – Твоей измены я никогда не прощу. – Будь осторожен. А сейчас уходи! Ты можешь и будешь служить мне, но я подыщу тебе другую работу, – Старайся не показываться мне на глаза, иначе для тебя это плохо кончится. – Ну же, вон, пока я не передумала! Ликуя от повторно попавшейся "на крючок" Королевы, Илосович поклонился и поспешно покинул помещение. Спускаясь по винтовой лестнице в свои апартаменты, мужчина размышлял о новой должности. С чувством собственного превосходства он осматривал узкий коридор, который был ему до боли знаком. – Господин Валет, сэр! – прибежал жабий паж, который, скорее всего, служил ему. Пытаясь отдышаться, он шарил по карманам своего сюртука, – Вот Ваш ключ, – Илосович выдернул из его склизкой лапки ключ, загнал его в скважину замка и прокрутил. Мажордом кивнул, и удалился восвояси. Будучи предоставленным самому себе, Стейн присел на приготовленную к его приходу постель, снял свою каждодневную экипировку, помассировал виски и без раздумий лёг спать.