***
Палач Последний луч, кровавым следом, Останется на мраморном песке. Железный вой с холодным ветром Несётся к проклятой земле. И армия, во мраке ночи, Ступает так, что слышен хруст И в сердце гулко отдаётся Победный хор единых уст. Ведёт их вечный воин Тени, Ведёт не к славе, а к мечте Мечте о царствие забвенья Под Солнцем ясным на заре. Он есть палач для нечестивых Он Бог для праведно святых. И кровью путь он обрамляет Для тех, кто против веры их. Мне больно видеть те мученья, Мне страшно стать подобным злом; А в сердце ураган влеченья Любовь, что станет горьким сном.***
Авад закрыл глаза. Всё, чего он сейчас хотел, так это смять чёртов пергамент и выкинуть куда-нибудь подальше. Но что-то мешало ему. Может страх, а может странная привязанность к собственным работам? Одно он понимал точно: так больше не должно продолжаться. Снова открыв глаза, Авад бегло осмотрел сад. Его внимание привлекло маленькое пёрышко, что одиноко качалось на ветке. Видимо, когда Гелис был здесь в последний раз, он невольно зацепился плюмажем, и от него оторвалось это кровавого цвета перо. Тяжело вздохнув, Авад убрал высохший пергамент в сумку и встал со скамьи. Подойдя к дереву, он снял, пожалуй, единственное напоминание о мрачном войне, который почему-то постоянно нянчился с принцем, хотя это не входило в его обязанности. Авад ещё с минуту разглядывал перо, как завороженный, но лёгкий порыв сухого ветра вернул его в реальность. Стоял жаркий вечер, который вот-вот сменится холодной ночью. «Надо поторопиться». Эта мысль исчезла также быстро, как и появилась. Но от этого Авад не забыл про свои намерения. Он легко снял пёрышко с ветки и сунул его в сумку. Обернулся посмотреть на всё такой же удивительный сад. А потом ушёл. Ушёл чтобы однажды вернуться и вспомнить, как это было. Как он сидел на старой скамье и писал стихи, а после гулял с Гелисом, обсуждая какие-то мало важные мелочи. Он не забудет этого. Не сможет забыть.***
В лагере Озерам кипела работа. Точились мечи и копья, заряжались пушки и равнялись баллисты. Рядом с небольшим шатром то и дело носились люди. Они недоверчиво косились на него, но сделать ничего не могли. Всё, что им оставалось, так это дожидаться, когда же королевская кровь снизайдёт до них. В самом шатре тоже царило небывалое напряжение. Авад угрюмо мерил шагами малое пространство. Эрза просматривала лежащую на столе карту Дома Солнца, а Эренд сидел в углу и беспокойно поглядывал то на сестру, то на принца. В какой-то момент Авад не выдержал и ударил кулаком по столу, что тот едва не проломился. Эрза невольно дёрнулась, но быстро взяла себя в руки. А вот Эренд подскочил с места, уже готовый достать оружие. Принц смерил его тяжёлым взглядом и Озерам быстро ретировался обратно на скрипучий стул. — Нам надо действовать. Своей медлительностью мы только усугубим положение. — Мы не можем идти в слепую, Авад. Надо дождаться подходящего момента. — Мы уже упускаем этот момент! Гелис со своей армией через неделю вернуться в Дом Солнца. У нас и шанса не будет, понимаешь? Эрза! — Вот он. — Что? — Наш подходящий момент. Девушка указала на хребтолом рядом с племенем Нора. Авад вгляделся в карту и заметил, что в этой местности нет сигнальных вышек Карха. — Наш подход к городу не заметят. — Именно. — Эрза улыбнулась. Любого бы эта картина очаровала. Но Авад был занят планом, поэтому лишь мельком взглянул на неё. — Эренд. — Да? — Твои люди смогут пройти через ущелье с баллистами? — Их туда целый день перетаскивать. Но, думаю, они там пройдут. — Отлично, тогда тащите. Эренд встал и, сутуло поклонившись, вышел из шатра. Эрза вопросительно выгнула бровь и воткнула взгляд в Принца. Тот, не подняв головы, подытожил: — Эту ночь Карха и Озерам запомнят на долго.***
Радостные выкрики раздавались со всех сторон. Озерам обнимались и смеялись сквозь слёзы, а Карха ликовали. Наконец, они так долго этого ждали, что даже не могли сдержать эмоций. Эта ночь действительно стала чем-то важным. Тем, что никогда не забудется. Авад думал об этом, пока Марад вогружал корону на голову уже не Принца, а Короля. Когда гул немного стих, Авад отдал свой первый приказ. Помочь раненым, убрать обломки города и восстановить его. Но сначала, он объявил пиршество в честь Великой Победы. Люди начали радоваться и покидать дворец. Марад предложил отправиться вместе со всеми праздновать. Но Авад отказался. Он позволил советнику пойти и отдохнуть, а сам спустился в подземелья, где его уже ждал Отец. Он сидел в каменной клетке и, заслышав шаги в коридоре, презрительно оскалился. Авад остановился напротив него. Джиран встал с колен и вплотную подошёл к металлической решётке. Безумная улыбка не сходила с его губ. Он протянул завёрнутый пергамент сквозь пространство между прутьями. — Что это? — Считай это моим завещанием. Но не тебе, точно не тебе. — Зачем же тогда мне его брать? — Отправь его весточкой в Закатную Крепость, но сам не вскрывай. Исполни последнюю волю своего Отца. — Мы ещё можем решить вопрос без кровопролития. Просто признай, что корона теперь моя. — Я никогда не предам яркое Солнце. И буду смотреть на него, не отводя глаз. — Тогда, ты сделал свой выбор. Мне жаль тебя, Отец. Авад осторожно взял пергамент из худощавый пальцев и, в последний раз взглянув на Джирана, пошёл прочь из подземелья, вечно пахнущего сыростью и смертью.