Цветок папоротника

Огненным шаром садилось на западе солнце, по небу несло ветром опаленные закатным пламенем облака. Горизонт окрасился в светло-розовые тона, предвещая скорую непогоду — к ночи непременно сгустятся тучи и разразится буря. В лесу, под вековыми кронами дубов и буков, стремительно сгущались сумерки, и лишь в прогалинах солнечные лучи еще падали на изумрудные кусты можжевельника. Днем вековой лес выглядел родным и ласковым, но едва только Анар опускалась за Туманные горы, древняя чаща приходила в движение. Деревья шептались друг с другом на забытом ныне языке, путали лесные тропинки, скрипели сухими, похожими на корявые лапы, ветвями и легко могли заманить случайного путника в гибельные болотистые низины. С наступлением ночи на лес опускался туман, а весело журчащие по камешкам говорливые ручейки застаивались, превращаясь в дышащие ядовитыми испарениями дремотные потоки. В сердце леса снова зашевелилось древнее зло, поднимавшее голову с наступлением сумерек. Разведчики говорили, что в старой крепости у Ирисной низины по ночам бродят тени и слышен шепот на Черном наречии, а сама крепость будто бы светится тусклым призрачным светом. Днем же вековая чаща снова наполнялась птичьим гомоном, солнце играло лучами в зеленой листве и отражалось от поверхности заповедного лесного озера. Гуляй себе, собирай у ручья разноцветные камешки, купайся в реке или просто валяйся в изумрудной траве, слушая ветер, играющий листьями в древних кронах. Маленький, чумазый эльфенок ловко перепрыгнул через торчащий из земли корень, выбираясь на терявшуюся в высокой траве тропинку. Солнце еще не скрылось за макушками деревьев, что делало путь безопасным. Однако, пора уже было возвращаться домой. Малыша, должно быть, уже потеряли. — Леголас, пора возвращаться, скоро лес запутает тропинки, и на охоту выйдут большие пауки, — из-за дерева выглянул еще один эльфенок, потирая ушибленную коленку. — А мы их прогоним, Галдор. — А если не прогоним? — Тогда убежим, — начал сердиться Леголас. — С чего это ты решил, что мы сможем убежать? — Галдор решительно не собирался идти дальше в лес. — Проверял. — На себе? — удивлению эльфенка не было предела. — А то, — гордо подтвердил Леголас. — Тебе не было страшно? — продолжал расспросы Галдор. — Аda говорит, что ничего не бояться — глупо. — Все равно пора нам лучше повернуть в сторону дома, — вернулся к первоначальной теме Галдор. — Ada строго-настрого запретил ходить в лес. Накажет ведь. — Так не ходил бы со мной. Я бы один справился. — Я тоже посмотреть хочу на твой цветок. — Ты же в него не веришь, — усмехнулся Леголас, прислушиваясь к шорохам в вековой чаще. На тропинку из оврага медленно выползали пряди тумана. — Верю я в твой цветок, только вот папоротника тут полно, погляди, но нет на нем никаких цветов, кругом одни только листья. Леголас резко остановился, так что Галдор наткнулся на него, и в ту же секунду сухая ветка с треском обломилась и упала на тропинку прямо перед одновременно вздрогнувшими эльфятами. — В самом деле, нет ни одного цветка, даже самого крошечного, — согласился Леголас, борясь с трусливым, как он считал, желанием сломя голову броситься назад. — Все-таки ты прав, нам пора возвращаться. Дома Леголаса действительно ждал отец — король Зеленолесья, раскинувшегося от великого Андуина до Эсгарота с запада на восток и от Серых гор до Бурых равнин с севера на юг. Король Трандуил хмуро ходил по большой комнате, заложив руки за спину. Он то и дело останавливался возле окна, выходящего на изящный мостик, перекинутый через реку Быстротечную. По ней должен был вернуться эльфенок. Другого пути к замку не существовало. Стремительно темнело, но никого видно не было. Трандуил продолжал ходьбу по комнате. — Стража не выпустила бы принца одного за ворота, Ваше Величество, — раздался неуверенный мелодичный голос, когда король в очередной раз подошел к окну, оперевшись руками на каменный подоконник. Трандуил обернулся. В дверном проеме, ведущем в соседний зал, замер его лучший военачальник и по совместительству лучший друг, эльф, которому владыка Зеленолесья без сомнений доверил бы свою жизнь. Несколько десятилетий назад именно Ферен спас его, тогда еще принца, у стен Мордора, вытащил из-под орочьего ятагана в самый последний момент и нес раненого на себе несколько лиг. — Видимо, ты слишком плохо знаешь моего сына, — Трандуил кивком позволил капитану Ферену войти. — Этот неугомонный эльфенок свел с ума всех своих нянек и учителей, подсыпал Галиону в вино сонную траву, запустил в купальни к эллет ужей и подпилил ножки стула моего старшего советника перед пиром на Празднике Весны. И это все за одну неделю. — Жаль, что я не видел лицо этой напыщенной жабы, когда ножки его стула подломились прямо посреди праздника, — Ферен, усмехаясь, прикрыл дверь и уселся в кресло, наедине король и капитан могли позволить себе быть просто друзьями. — Признаюсь, я сам едва сдержался, чтобы не рассмеяться, советник Гвиндор та еще заноза, — Трандуил собственноручно наполнил кубок вином и протянул его Ферену. По лицу короля было видно, что уж за этот проступок грозный отец точно не ругал своего шаловливого эльфенка. — Почему-то мне кажется, — осторожно начал Ферен, поглядывая на короля поверх кубка, — что Леголас очень похож на одного сорвиголову из Дориата. — Это-то меня и пугает, слишком уж похож, — Трандуил снова принялся мерить шагами комнату. — Сорвиголову из Дориата воспитывал Орофер, и в этот раз я последую примеру моего отца. Леголас дважды за эту неделю убегал в лес. — Тогда я дождусь возвращения твоего эльфенка здесь, — Ферен перевел взгляд на лежащий рядом с графином вина тонкий ивовый прут. — Боишься моей несдержанности? — мрачно поинтересовался король. — У меня нет для этого оснований, до сих пор не было, но я помню несдержанный нрав короля Орофера и как ты однажды неделю сидеть не мог, — Ферен поставил кубок на изящный столик рядом с розгой, чуть отодвинув ее изящными пальцами. — Надеюсь все же, что твой сын заигрался где-то в замке, ведь, сбеги он в лес, ты бы знал об этом наверняка. — Леголас научился договариваться с лесом, а этот старый маразматик покрывает все его проделки, — Трандуил на мгновение прикрыл глаза, с наступлением ночи он больше не мог контролировать происходящее в Великой Чаще. — С наступлением сумерек лес становится слишком опасным, и ты не хуже меня это знаешь. Говоря о Леголасе, Трандуил не заметил, как эльфенок пробежал по мостику к воротам замка и прошмыгнул мимо стражи, отец лишь услышал топот маленьких ножек в коридоре, затем открылась дверь в комнату, и в дверном проеме появилась сначала лохматая светлая макушка с застрявшими в волосах листочками, а потом втиснулся и весь эльфенок целиком. Мальчик совсем не выглядел виноватым и улыбался. — И где же ты был так долго? Мы уже начали волноваться, — голос отца звучал спокойно, разве что чуть холодно, но Леголас знал, что внешнее спокойствие может окончиться неприятностями. Родительская любовь не отменяет наказания, о чем свидетельствовал отстраненный вид отца. Трандуил сердился, нет, он был очень зол. И Леголас это прекрасно понимал. Всегда, когда отец хотел сказать ему что-то важное или что-то объяснить, будь то даже свое недовольство поведением сына, он никогда не говорил с ним с высоты своего роста, предпочитая или присесть перед ним или взять его на руки, но сейчас отец стоял, глядя на провинившегося эльфенка сверху вниз. — Я был в лесу, — смело сообщил Леголас и попытался улыбнуться, эльфенок недавно потерял свой первый молочный зуб, и его улыбка теперь выглядела более чем забавно. — Я же запретил тебе гулять по лесу одному и к тому же в сумерках, — улыбка сына не тронула отца, и он хмуро смотрел на переминающегося с ноги на ногу малыша, чеканя каждое слово. — Но ведь солнце только село, — пролепетало белобрысое чудо, вытряхивая из растрепанных волос застрявшие листочки. — Полчаса назад, — поправил Трандуил. — И я был не один, — Леголас прикусил губу и принялся теребить выбившуюся из рукава простенькой для королевского сына туники ниточку. — Я ходил с Галдором. Трандуил с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза и лишь поглубже вдохнул — в замке лесного короля эльфят было мало, да и все они были старше Леголаса и не брали малыша в свои игры. Галдор появился не так давно и был всего лишь выдуманным другом маленького принца, но Трандуил не позволил бы себе разрушить эту детскую иллюзию даже сейчас, когда был безмерно зол на серьезно провинившегося сына. — В таком случае ты виноват вдвойне, Лаэголас, — эльфенок прижал ушки, если отец произносит его имя на древнем синдарине, значит, дело совсем плохо. — Ты подверг опасности не только свою жизнь, но и жизнь своего друга. — Но, ada, — Леголас всхлипнул, с трудом удерживая слезы, — сегодня тот самый день, когда можно найти цветок папоротника и загадать желание. — Леголас, — отец все же присел перед сыном на корточки, глядя в полные слез сапфировые глаза, — его не существует. Я уже говорил тебе, что папоротник не цветет. — Я верю! — упрямо тряхнул головой эльфенок. Трандуил смерил сына холодным взглядом. Эльфенок опустил глаза в пол. Теперь он точно будет строго наказан. Надо было промолчать, как советовал Галдор. Но Леголас совсем не умел врать. Не отцу. — Ферен, выйди, нам нужно поговорить наедине. Леголас перевел испуганный взгляд на молчавшего капитана, как же хотелось попросить Ферена остаться. — Держись, — пожелал капитан эльфенку и умоляюще взглянул на короля. Тот отрицательно помотал головой, давая понять об окончательно принятом решении. Ферен вышел и прикрыл за собой дверь, но Леголас не услышал удаляющихся по коридору шагов. — Я ведь предупреждал тебя, чтобы ты не смел ходить в лес, — напомнил Трандуил, когда они остались одни в комнате. — Ты ослушался меня! — А если цветок папоротника действительно существует и сейчас цветет? — робко спросил Леголас, и крохотная слезинка сорвалась с пушистых ресниц. — Нет никакого цветущего папоротника, а вот провинившегося эльфенка я отлично вижу. Сколько раз ты уже ослушался меня? — Десять раз за эту неделю, ada, — вздохнул мальчик. — Сегодня одиннадцатый раз. — Хорошо считаешь, — похвалил Трандуил. — Значит, уже достаточно большой. И насколько я помню, я обещал тебя наказать, если ты сбежишь в лес. Правильно я говорю? — Правильно, ада, — вздохнул эльфенок и покосился на ивовую ветку на тонком резном столике. — Что ж. Не будем терять времени. Слово нужно держать, каким бы тяжелым ни было его выполнение. — Галдор тоже так говорит, — Леголас прижал ушки, борясь с желанием попросить отца не наказывать его. — Твой друг говорит правильно. Трандуил нагнулся, спустил с сына леггинсы, повыше задрал тоненькую тунику. Прикосновения отца были нежными и означали, что отец по-прежнему очень любит сына, что его строгие действия всего лишь часть воспитания. Эльфенок напрягся. Он еще не знал, что такое розга, только слышал рассказы других эльфят. Все дружно говорили о сильной боли, причиняемой прутом — веткой ивы. Трандуил потрепал сына по голове. Затем выпрямился, взял со стола розгу. — Будь терпелив. Отец взмахнул прутом и оставил на теле красную полосу. Леголас взвизгнул от боли и затанцевал на месте. Еще одна отметина легла рядом. Третья, четвертая. Боль усиливалась. По щекам текли слезы. Не обращая внимания на плач сына, Трандуил ударил сына еще раз и отвел в сторону маленькие ручонки, попытавшиеся закрыться от розги. — Аda, не надо, мне больно, — запищал эльфенок, пытаясь увернуться от жалящего прута. — Леголас, — как же больно наказывать собственного сына, Трандуил отбросил розгу в сторону и притянул рыдающего эльфенка к себе, натягивая на него леггинсы. — Я надеюсь, что ты усвоил урок? — Я хотел найти цветок папоротника, ada, — затараторил эльфенок, зарываясь носом в плечо отца. — Я бы загадал желание, чтобы nana вернулась. — Я знаю, Леголас, — Трандуил подхватил сынишку на руки, завернув в свой плащ. — Я тоже очень хочу ее вернуть, но это невозможно. Даже если ты нашел бы цветок папоротника, он не смог бы вернуть твою nana. Леголас выглянул из своего импровизированного кокона, в его глазах снова стояли высохшие было после наказания слезы. — Тогда я пойду искать Намо и попрошу его вернуть мне мою nana! — эльфенок шмыгнул носом, прижимаясь к отцу и всхлипывая. — Опять ослушаешься меня и убежишь теперь на поиски Намо? — Трандуил с трудом задавил в себе едва ли не паническое чувство страха при одной только мысли о том, как его маленький сын один пробирается через лес в поисках хранителя Чертогов Мандоса. — Угу, — эльфенок вытер слезы и затих, пытаясь определить, рассердился ли отец на такое заявление. — Ну хорошо, Леголас, — Трандуил был серьёзен, будто говорил не с пятилетним мальчишкой, а взрослым эльфом. — Но позволь мне с тобой договориться? — Договориться? — кокон в руках Трандуила зашевелился, и из него выглянула заинтересованная, сонная мордашка. Эльфенку давно уже пора было лежать в кроватке, но он отчаянно боролся со сном. — Ну раз ты уже такой взрослый, то должен понимать, что искать Намо — дело рисковое, оно по плечу только смелому и опытному воину. — Трандуил говорил без тени улыбки, чуть покачивая сына на руках. — А потому я попрошу моего друга, капитана Ферена, взять тебя учиться с другими эльфятами стрелять из лука и сражаться на мечах. И вот когда ты станешь настоящим воином, тогда я отпущу тебя искать Намо. — Аda, я уже однажды просил капитана Ферена взять меня на тренировочное поле, — нижняя губа малыша забавно выпятилась вперед и задрожала. — Но он почему-то сказал, что я еще маленький. — Ну так давай попросим его вместе, я вот уверен, что он согласится, только ты должен знать, что капитан Ферен очень строгий учитель. Если что, то он и за розгу возьмется. Он не позволит тебе лениться, убегать с занятий и устраивать всякие безобразия. — А капитан Ферен может взять еще и Галдора? Трандуил на секунду нахмурил брови, но тут же кивнул, позволяя и Галдору учиться военному искусству. — Но капитан Ферен уже ушел, как же мы его попросим? — Леголас зевнул и вопросительно посмотрел на отца, но тот рассмеялся, хитро поглядывая на дверь. — Думаю, он не успел далеко убежать. Разыщем его завтра, — Трандуил поцеловал сына в кончик носа. — Ты ведь вот-вот уснешь. — Угу, только я буду спать с тобой, — на руках отца было так тепло и уютно, что глаза закрывались сами собой, и Леголас радовался, что наказание осталось позади, а он сам сейчас рядом с отцом, а не в темном и страшном лесу. — А раз я буду учиться у капитана Ферена, мне теперь совсем нельзя шалить? — засыпая, пробормотал эльфенок. — Ну, если ты еще раз решишь подпилить ножки у стула моего старшего советника или запустишь в его спальню скунса, мы с капитаном Ференом сделаем вид, что не видели этого, — Трандуил рассмеялся. Ну разве можно отцу говорить сыну подобные вещи? Но сын уже спал, сжимая в руке прядь отцовских волос. Леголас улыбался во сне, ему снился Намо с цветком папоротника в волосах.