седьмой лепесток

уже двенадцтое мая. илья решил снять ролик на свой ютуб канал, позвав поучаствовать стримеров, в чьих числах были иван и сергей. первый ломался долго, отказывался, но под конец всё же согласился, нужно же хоть некоторое время провести с друзьями ака коллегами — по — цеху. кудрявый же согласился с первого раза, очень уж ему наскучило дома сидеть целыми днями. съёмки проходили на каком-то корабле. по приходу на место, парень направился к лавке вдали ото всех стримеров, он не спал уже сутки: хуячил в «csgo». приняв вертикальное положение относительно предмета декорации или же скорее удобства, сергей прикрыл глаза и откинул голову назад, потирая их большим и указательным пальцами. вернувголову в исходное положение, взгляд его упал на худощавую фигуру, движующююся в его сторону. спустя пару секунд подле кудрявого сидел юноша лет девятнадцати с мелко дрожащими руками. узнав в этой особе ивана, парень обомлел: на скамейку присел не тот ваня, который часто улыбался, который смеялся беззвучно и искренне улыбался каждый раз: он был поникшим, худым и болезненным, от него пахло табаком и чем-то терпким, не так, как раньше. –привет, серёж. –здравствуй, вань. ты как? –не очень конечно. –он поднёс ко рту бумажный стаканчик и сделал глоток кофе. кудрявый придвинулся ближе. –табаком пахнет. как давно? –пару недель. –но ты же говорил, что никогда в жизни. не только мне говорил, но и всем остальным. из-за меня? –от части да. я скучаю, серёж. — кисть руки с длинными пальцами аккуратно полегла на плечо кудрявого парня, который в свою очередь поёжился, не от прикосновения, а от мурашек блядских, которые предательски пробежали по широкой спине. руку было хотели обратно вернуть, но Пешков мягко зафиксировал её на плече. –я тоже скучаю, вань. очень.–уголки сухих губ поползи слегка вверх и мелко задрожали. взяв аккуратно тонкую кисть в свою ладонь, парень с кудрявыми волосами поднес к своим бархатным губам и нежно коснулся её–давай попробуем всё вернуть? –давай. –внутри русого происходил мощнейший ураган эмоций, которые казалось, давно уже исчерпали себя на фоне постоянного стресса и нагрузок на психику. ему казалось, что сейчас они как в какой-то сопливой мелодрамме, бюджетом в сто рублей: расторгнутая молодая пара сидит на берегу спокойного моря и вспоминает каждый её счастливый день, что за ужас. но, как бы ванильно оно ни было, ваня и взаправду скучал по выжженым кудрям, запаху шоколада и глупым шуткам. до одури и звёздочек в глазах скучал. грудная клетка его вздымалась часто, а сердце колотилось в бешеном ритме, грозясь выбить рёбра, которые были сделаны из «доброго слова», глаза на мокром месте были. вздёрнув голову к серому, почти почерневшему небу, иван встряхнул ей, как бы говоря слезам, чтобы они прочь уходили из глаз, чтобы эмоций испытуемых не выдавали так предательски. он понимал прекрасно, на что идёт сейчас, сколько им пережить придется, если он не даст слабину. он за эту слабину себя ненавидел, упасть хотелось и под землю провалиться от этого чувства подальше, или убрать его в шкатулку, а её в свою очередь спрятать подальше от глаз чужих, от серёжиных особенно, много он натерпелся уже. и любил он его, любил сильно, до скрежета зубов, до выступающих желавков на лице, которые ходуном ходят, до обморока он его любил, самого себя бояться начинал порой, но любил всё больше и больше эту кудрявую, порой не думающую совсем, голову. серёжа встал резко, ванину ладонь всё так же в своей крепко сжимая, и посмотрел на него с искоркой в глазах, кою иван не видел никогда. глаза его молили: «подойди ко мне и обними крепко, и не отпускай никогда и никуда больше, мне так тебя не хватает, слышишь? " и бессмертных встаёт. подходит к сергею в плотную, обнимает его так крепко, как только можно, до хруста позвоночника обнимает, а сережа лишь неуверенно руки на талию старшего ложит и к себе прижимает. у того слезы выступают и медленно по щекам стекают, впитываясь в ткань лёгкой куртки младшего, он слово выронить боится, сказать что-то не то страшно ему. решается, всё же, шепотом столь нужную фразу для них двоих сказать: –я очень люблю тебя. прости пожалуйста. и предательски всхлипывает. младший аккуратно слёзы с лица его стирает и в нос целует, шепча в шею, о том, что всё обязательно будет хорошо, и он не уйдёт вовсе, а тот ему угукает и кивает еле-еле, мелко подрагивая. *** ребята до поздней ночи снимались, устали до изнеможения. и вот на часах три утра, илья объявляет об окончании самого трудного этапа: осталось смонтировать и выложить, а участники могут быть свободны до следующего раза. и каждый молился, чтобы следующего раза не было, но пока ничего не известно. ваня и серёжа не пересекались все съемки, только если в начале и в конце, более просто не было возможности. каждый разъехался по домам, а эти двое приняли решение поехать к кудрявому, чтобы переночевать. такси приехало спустя пять минут после вызова, всю дорогу каждый провёл молча, наблюдая за ночным пейзажем за окном: проносящаяся лесополоса с редкими фонарями и ещё более редкими заправками, которых казалось не было кроме единственного лукойла, редкие частные дома или магазины с базовыми продуктами по типу гречки или такой ереси. час езды в абсолютной тишине, и они стоят у магнита и серёжа расплачивается за поездку. из его уст вырывается тихое –пошли в круглосуточный за вином, выпьем как раз, расслабимся, день и в правду вышел тяжёлый. бессмертных оказывал сопротивление, опасаясь чего-то, а чего- ему самому известно не было, но поддался искушениям этого кудрявого демона, которвй своими чарами мог и убить заставить, хотя пешков больше походил на собаку умом, нежели на демона. парни. отправились домой с бутылкой вина и доктором пеппером ване на утро. по приходу в квартиру было, конечно, темно. разувшись, иван проходит в просторное помещение, пробегает по каждому уголку взглядом и приземляется на серый диван, следом за ним падает и пешков со штопором в руках, попутно открывая бутылку, включив музыку на компьютере фоном. примыкая губами к стеклянному горлышку, он отпивает несколько глотков и отдает бутылку ивану который делает то же самое. ребята болтали ни о чём, смеялись над тупыми шутками друг друга, слушали музыку, делали какую-то поеботу, таким образом, бутылка опустошается за тридцать с половиной минут. ваня, уже полностью расслабленый, доверяет серёже, лежит у него на коленях головой и рассказывает о том, что произошло с ним за то время, что они не общались. –вот вчера я в другой город ездил, прикинь. так весело было, я хуею, саня в лужу чуть не ебнулся, ой дурааак, –ваня откидывает голову, и смеется беззвучно, щурясь, а сережа любуется им, будто это их последний раз вместе, но это вовсе не так. ваня поднялся с коленей пешкова и сел полностью на диван. *** из колонок компьютера тихой мелодией заиграла композиция ЛСП. серёжа бережно держал ванину холодную ладонь в своей тёплой и любовался на тонкие пальцы, рельефные суставы и длинные ногти. он любил эти руки. в его голову пришла идея. он встал с софы, всё так же держал ванину руку в своей, и посмотрел на него с искрой в глазах, кою иван не видел никогда. русый аккуратно встал, сокращая и без того малое расстояние между ними, прижав серёжу к себе и пололжил руки на его широкие плечи, уткнувшись в кудрявую макушку, вдыхая запах шоколада, тот лишь руки положил на талию, уткнувшись носом в грудь бессмертных, шепча что-то на ухо. они раскачивались в такт ритму песни, становясь одним целым. белый танец, ты меня приглашаешь кудрявый получает неимоверное удовольствие, кружась сейчас в танце с этим мальчиком, который буквально сегодня сам присел к нему на лавочку, сказал как он скучает, и дрожал в его объятиях. нет, он не использовал его вовсе. чудо-ребёнок. и я польщён, я обольщён тобой на припев серёжа поднимает голову и нежно, страстно и аккуратно целует старшего. тот уйти вовсе не пытается, а лишь идёт на встречу и отвечает с явным азартом. губы сухие и бархатные серёжи так сочетаются с ваниными обкусанными и влажными, до слёз сладкими из-за доктора пеппера, постоянно выпиваемого им. они целуются долго, влажно, сплетая языки и теряясь между галактиками и планетами, не замечая ничего, даже музыки сейчас. слишком тёплые. слишком влюблённые. слишком зачарованные друг другом. они отрываются друг от друга с громким, звонким звуком, разрезающим тишину и валятся уже на кровать, которая легко поскрипывает под весом тел. они, пьяные совсем немного, долго-долго трутся носами, как кот и кошка в марте, улыбаются глупо так, часто смотрят в глаза друг друга. они не верят: сейчас, прямо тут лежит полностью реальный, живой, и такой тёплый мальчик, в чьих волосах поселились вечность, лучи яркого, тёплого солнышка и самое главное: любовь друг друга. засыпают они в объятиях, тихо посапывая друг другу на ухо. утром они точно обсудят всё, и придут к точному выводу, а пока, сладкий сон.