Грехопадение

Терять лучшего друга на собственных руках, позволяя ему умирать без возможности как либо помочь, как ужасно и смешно. Слёзы медленно стекали ручьём по щекам Егора Линча. Он крепко прижимал к себе еле живое тело своего друга, по прежнему держа его на своих коленях. Грязная камера уже давно лежала в траве, фиксируя раннее небо и всего лишь еле заметные силуэты Линча и его лучшего «друга» Джона. Дрожащие руки Егора были покрыты кровью его друга, а сам он был напуган как никогда, лицо бледнее листа бумаги и его пылающие надеждой и безумием глаза. Казалось, что именно в тот момент его психика дала самую большую трещину. Его дрожащий голос пытался успокоить самого себя, повторяя один за одним безумный бред, который был частично похож на мольбы о жизни и глупыми надеждами на будущее. Реальность плывёт перед глазами, оставляя лишь сомнения, а реально ли это всё? Или же это ночной кошмар Егора Линча. —Знаешь, Линч, мне так нравятся твои волосы. Джон подходит ближе и запускает руку в слегка вьющиеся волосы Егора. —Это ты сейчас к чему? С по прежнему мягкой улыбкой говорит журналист. На миг замешавшись, писатель отвёл взгляд, задумываясь над ответом, после чего вновь поднимает свой взгляд на Егора. —Говорят, волосы хранят в себе воспоминания… а если я умру, то ты оставишь их? Непроизвольно добавляет писатель, после чего осознаёт, что явно добавил лишнего, хотя его давно уже было понятно, что он что-то знает. —А ты уже умирать собрался? Посмеиваясь продолжает отвечать журналист. У него сегодня явно было хорошее настроение, Линч всё принял за шутку, что заставило Джона облегчённо выдохнуть. —Хотя, я всегда буду с тобой. Даже после смерти! Выкрикнул Джон, после чего крепко обнял Линча, даже не давая ему нормально дышать. Приятные воспоминания, к сожалению их нельзя ни вернуть, ни пережить снова, лишь вспоминать с наворачивающимися слезами на глазах. Реальность возвращается вновь, о чём явно переживал Егор. А в ответ Джон лишь усмехается и отпуская рану на груди, легонько касается щеки Линча, так по-нежному, по-любимому, случайно пачкает его своей алой кровью. —Линч, я всегда буду с тобой. С улыбкой произносит писатель, после чего тяжело вздыхает и закрывает глаза, только вот уже навсегда… Тем самым подтверждая старую клятву вновь. И только потеряв своего лучшего друга, Егор понял, как сильно его любил. Приятные воспоминания накатывают вновь, выстраиваясь в уже готовую картину… —Приятель, ты чего? Слегка растерянно спрашивает журналист, но не теряя свою мягкую улыбку, обнимая Джона ещё крепче, что давало писателю надежду. Реальность тяжело осознавать, особенно когда она ещё хуже чем раньше, Вставать с кровати никак не хотелось, а окно было распахнуто настежь, хоть и на улице стоял морозный февраль. —«Джона нет в будущем.» Каждый раз проносилась эта мысль в голове журналиста, когда тот просыпался. —Надо принять, что его больше нет. Вертел у себя в голове эту назойливую мысль Егор. Навязчивые грезы продолжали мельтешить в голове Линча, создавая растущий дискомфорт. —Нет, он должен быть жив, хоть где нибудь. Одна мысль противоречила другой. —Портал сломан, его не спасти! Из собственного разума его вытянул звон бьющейся чашки, оставленной где-то в глубине кухни. Линч даже не обратил внимания на то, что она стояла и не могла упасть, поскольку журналист, как помнил сам оставлял её в центре стола. Во рту было сухо, а горло уже болело от нехватки воды. Покусывание языка, чтобы хоть как-то напиться слюной уже не помогало, что заставило журналиста встать с кровати. На ватных ногах Егор с малым трудом дошёл до кухни, оборачиваясь на тёмные силуэты в глубине своего дома, хоть те через миг и пропадали. Линч знал, что это всё возможный плод его воображения, за все эти годы работы журналистом, у него уже выработалась привычка. —Надо завязывать с журналистикой. На миг пронеслось у него в голове. После чего Егор безразлично опустил взгляд на разбитую на полу кружку. Метнувшись к ящику, он достал веник и совок, наклонившись и сделав одно движение веником, журналист услышал до боли знакомое довольное хихиканье в глубине коридора. Застыв как вкопанный, Линч развернулся разглядывая и без того тёмный коридор, где к его сожалению ничего не было. —Как же жаль, что это всего лишь галлюцинация. Подумал журналист, выкидывая осколки чашки в мусорку. Улёгшись назад на кровать, Егор достаточно быстро погрузился в царство Морфея. Ему снились бескрайние поля и Джон под ручку с ним. Погода была туманной, а они вместе встречали закат, лежа на голой траве. —Джон, скажи, почему ты меня оставил? Я очень скучаю по тебе. Линч осознавал, что это всего лишь сон, но так наслаждался каждой проведенной секундой вместе с Джоном. —Линч, я с самого начала знал, что я не долгожитель, видишь ли какая у нас опасная работа. Всё равно кто-то из нас бы не дожил до конца и как видишь я выбрал, чтобы ты жил. —Джон, я бы хотел кое что тебе сказать, я знаю, что не успел, но… Не успел договорить Линч, как реальность начала плыть, а в нос ударил запах жареного бекона, прежде которого у него не было. Линч устало открыл глаза и медленно огляделся, параллельно проклиная всё живое. —Джон, я же люблю тебя, люблю… Тихо шептал Линч, сожалея о том, что даже не успел признаться писателю в чувствах, даже во сне. Он жалел, что все эти годы думал только о работе. Интересно, а Джон бы ответил ему взаимностью? Линч потянулся к прикроватной тумбочке и потёр фотографию голубоглазого. На глазах журналиста навернулись слёзы, тот притянул к себе портрет Джона и обняв его, он тихо разрыдался. —Джон, дружище, я так скучаю по тебе. Как же сильно мне тебя не хватает. Сказал Егор, обнимая портрет друга ещё крепче, пока где-то в глубине дома не послышались характерные писателю шаги и тихий смех в конце коридора. —Я точно еду крышей. Тихо сказал Линч, ставя фотографию на место. Быть может ему бы уже давно стоило записаться к психотерапевту, но он сам не хотел хоть что-либо поделать, да и действенной для него эта перспектива не казалась, ну и копеечку она тоже стоила, хотя не тяжело догадаться, о настоящей причине. Тогда Линч окончательно перестанет осязать что-то загадочное отдаленно напоминающее о Джоне в глубине его дома. Линч взял ключи с тумбочки и пошёл к машине, припаркованной во дворе. Забравшись в машину, Линч подъехал к соседскому дому и глядя на прекрасный куст с розами, достал нож из кармана и подойдя ближе, резкими движениями руки нарезал восемь прекрасных алых роз. Подойдя к автомобилю, журналист не спеша закинул букет из роз на переднее сидение, после чего уже сам забрался в машину. Егор явно спеша, выехал на трассу и уже ни о чём не беспокоившись выжал педаль в пол. —Будь что будет. Подумал журналист, после чего просто прикрыл глаза на миг. Подсознательно он не хотел умирать, а просто испытывал судьбу, как делает уже на протяжении семи лет. Он знает куда едет и даже зачем, на кладбище, к Джону, чтобы оставить вновь пышный букет роз с парным количеством алых роз. Только вот не судьба походу, пока журналист шёл к могиле лучшего друга одна роза где-то затерялась, а может оно и к лучшему? Теперь роз не восемь, а ровно семь, может оно тоже имеет какое-либо значение?… Так много могил, у всех умерших людей была своя жизнь, которую те потеряли и Джон был одним из них. Каждая судьба всегда выделялась чем-то особенным и у каждого она была очень интересной. Это так завораживало Егора Линча, он уверенно шагал среди могил, параллельно ища нужную ему. Могила Джона выделялась из всех остальных, такая новая и на ней даже ещё не успели завять цветы. Линч положил семь кровавых роз на Могилу своего лучшего друга и сев рядом, у Егора пронеслась перед глазами вся его карьера журналиста, как они с Джоном бегали от монстров, как радовались очередной победе и просто же отдыхали вместе. У Линча всё ещё проносились памятные события где-то в далёкой памяти, пока у него на глазах наворачивались слёзы. —Джон, я так скучаю по тебе, ты был моим лучшим другом и даже более. Линч смахнул с щеки слезу, продолжая смотреть в пустошь. —Если мы могли вновь встретиться, то я был бы самым счастливым. Добавил зеленоглазый, пытаясь не разрыдаться окончательно, хотя он был бы явно не против. Портал окончательно сломан, а это значило лишь одно — вернуться в прошлое и спасти Джона попросту невозможно, но Егор попросту не верил в это, для него никогда не было безвыходных ситуаций, но эта, так неужели он столкнулся в первые. Ужасное чувство безысходности давило на него и он просто ничего не мог поделать. Кто бы думал, что Егор настолько сильно успел привязаться к Джону за эти семь лет, или же это была не привязанность, а что-то более? Веки журналиста в один прекрасный миг начали тяжелеть, а тот же в свою очередь не смог им сопротивляться и не заметив для себя, погрузился в царство Морфея. Абсолютно ничего, просто кратковременная пустота, где нет ничего. Егор открыл свои глаза от того, что рядом кто-то напевает ранее знакомую Егору мелодию, только вот Линч никак не сможет вспомнить, почему она такая знакомая ему и где же он раньше слышал эту мелодию. Егор чуть приподнимается и оглядевшись он лишь видит ночные кладбищенские пейзажи. На небе уже давно проглядывались сияющие звёзды, а вот источника музыки нигде не было, да и самой её уж точно нигде не наблюдалось. Линч не отрицал факта того, что это могло ему приснится, но и полностью в него не верил. —Прости дружище, но мне уже пора ехать домой. Сказал журналист, отдаляясь от могилы писателя. И лишь отходя от могилы Егора озарила мысль. —Интересно, как он сейчас выглядит, там, под землёй? Зеленоглазого эта мысль удивила, а ещё сильнее насторожило то, что ему ещё сильнее захотелось проверить, а жив ли он, его верный друг Джон. Жаль вот только лопаты с собой у журналиста не было. Егор до последнего сомневался, а мёртв ли Джон, хотя он нёс траур и это весьма нормальная реакция, только вот, а нормально ли то, что он слышит его голос у себя дома? Журналист напоследок окинул могилу писателя и пошёл дальше по тропе к выходу с кладбища. Не с первого раза Линчу удалось завести свой автомобиль, после чего тот долгое время ехал по трассе. Его окружала бескрайняя лесополоса и лёгкий туман. Ничего вблизи видно не было. Чувство ностальгии пробирало Егора до костей, ведь точно также они ездили на дело, любуясь мраком ночи и не довольствуясь количеством последующей работы. Линч даже на миг отвлёкся, обдумывая прошлое и настоящее, так сильно скучая по Джону. Пока в свете его фар не отразился перебегающий через дорогу кот, из-за чего Егору пришлось резню затормозить. —Нехороший знак это… Пронеслось в голове зеленоглазого журналиста, хотя следующей мыслей было, а что вообще здесь забыла чёрная кошка ночью на трассе, так ещё и не далеко от кладбища. Это ещё сильнее насторожило Егора, поэтому тот лишь прибавил скорость. Лишь подъезжая к дому журналиста заботила одна мысль, а стоит ли входить ему а дом, поэтому Линч ещё долгое время стоял снаружи, так и не решившись войти во внутрь. Будь у Егора сейчас сигареты, то он предпочёл закурить, но а так зеленоглазый лишь вдыхал прохладный ночной воздух. Посмотрев назад на дом, Линч обнаружил подозрительно горящие окна, хотя он не помнил, что включал свет в доме. Линч залез в карман джинсов, проверяя наличие Джона младшего, поскольку ему явно не понравилось то, что кто-то может находиться в его доме прямо сейчас. После смерти писателя, Егор решил забрать себе в качестве памяти, легендарный револьвер Джона, которому так и не нашлось имени лучше, чем Джон младший, да и голубоглазый наверняка был бы не против того, что его револьвер теперь у Линча. Егор быстро вошёл в собственный дом, осматривая чуть ли не каждый угол, крича каждый раз, что тот вооружён. Но на удивление журналиста на кухне стояла лишь тарелка бекона и ничего более. Он и так был голоден, да и если в приготовленном блюде окажется отрава, то зеленоглазый в любом случае не отказался. Усаживаясь за стол, Линч услышал еле осязаемое хихиканье Джона в самом дальнем углу. Но тот лишь счёл это за очередную галлюцинацию, а бекон на удивление журналиста оказался очень вкусным, хоть для него оставалось загадкой, как он сам по себе бекон оказался разложенным на столе, да и не было у Линча в холодильнике бекона, и как не странно, но разбитое стекло, что ранее было бутылкой было полностью убрано, ни следа, что тут было что-то разбито. Но Егору никак не хотелось подмечать всех эти детали, поэтому журналист пошёл в свою комнату и закрыв дверь на замок уложился дальше на диван. Всё таки какая-то тревога и обеспокойство были у него на душе. Егор подошёл к окну и любуясь ночными пейзажами приоткрыл окно, чтобы прохладный воздух заходил к нему в комнату, а сам же улёгся в прохладную постель. Уснул тот быстро, наслаждаясь пением сверчков. Сквозь сон журналисту казалось, что кто-то всю ночь гладил его по голове, так по нежному, по родному, словно тот, кто гладил и прижимал Егора к себе очень сильно любил его… И так практически каждый день Линча ожидал готовый завтрак, обед и ужин на столе. Егора явно смущала так резко появляющаяся еда, но она была по настоящему вкусной, кстати его всегда встречала именно любимая еда Джона, что как минимум казалось журналисту странным. Егор Линч всё ещё верил в призраков, но факт того, что его лучший друг после смерти стал одним из них… Так много разных эмоций ощущал Линч, но он по прежнему не знал как на это реагировать. —Я буду с тобой всегда, даже после смерти. В шутку говорил ему Джон ещё при жизни, подбадривая Егора. —Что значит всегда и что значит это всё? Эти шорохи, хихиканье и всё остальное? Каждый раз вертелось в голове журналиста. Всё было бы по прежнему прекрасным, если бы не яркие галлюцинации в виде чёткого силуэта Джона посреди мрачной комнаты. —Линч, ну ты же понимаешь, что я реален. Какой смысл тебе притворяться что меня нет? Звучал по прежнему родной голос Джона из ниоткуда, по которому так сильно скучал Егор. —Джон, дружище, я так скучал! Радостно воскликнул зеленоглазый, так и не зная куда бежать и как радоваться. Но никакой реакции не было, он просто пропал, никакого ответа не было, что очень разочаровало Линча. —Может быть что не так со мной…? Пронеслось в голове журналиста, он уже давно сомневался в своём ментальном здоровье на фоне траура… Каждую ночь Егор просыпался от того, что кто-то смотрит на него. Весьма странное ощущение, не правда ли? И лишь на миг открыв глаза, Линча вновь встречает темнота и максимум исчезающий во тьме силуэт Джона. Не смотря на все сомнения, Линч уже давно привык к своей новой психической болезни или же к призраку Джона, привязавшемуся к дому Егору или де самому Линчу. Каждую ночь Егор слышит полюбившееся ему хихиканье во тьме и в одну такую ночь он не выдержал. —Джон, я не знаю ты ли это или же я просто еду крышей. Просто знай, я не успел сказать тебе, я просто люблю тебя! Выкрикнул Линч, уже не надеясь ни на что. —Я жалею, что не сказал это ранее, но может быть хоть сейчас ты простишь меня. Я по прежнему люблю тебя. Добавил Егор, вглядываясь во тьму, после чего ощутил явное присутствие чего-то родного. —Я тоже люблю тебя, Линч! Послышался полюбившейся журналисту голос писателя, после чего тот почувствовал, что его обняли сзади и поцеловали в самую макушку его головы, после чего брюнет начал легонько играться с волосами зеленоглазого, то наматывая из себе на палец, то просто легонько поглаживая, а Линч же просто был не против. После чего зеленоглазый журналист непроизвольно отключился. Теперь он знал, что в его доме он не один. Теперь каждое утро он просыпался от от того, что Егора глядят по голове или же просто что-то Джон ему шептал на ухо, но всегда его рядом не было, что весьма разочаровало зеленоглазого, но что-то внутри ему подсказывало, что он всегда сможет найти выход, даже из настолько сложной ситуации. —Линч, а я ведь знаю, что поможет напри воссоединиться снова! Радостный шёпот вновь будит Линча, но окинув взглядом предположительный источник звука, Егор для себя не обнаружил ровным счётом ничего, хотя и до этого он знал, что как всегда ничего не будет. Лишь разбирая проигранный шёпот у себя в голове, у Линча появились какие-либо надежды, но единственное, что журналист просто не знал как вернуть его лучшего друга к жизни, поэтому ему пришлось, к сожалению бездействовать. Но поменялась лишь одна маленькая деталь. Теперь каждое утро зеленоглазый просыпался в кровати не сам, а с чувством, что его крепко обнимают, хотелось бы ответить взаимностью, но Егор понимает, что если посмотрит на своего любимого, то всё это быстро пропадёт, поэтому Линчу лишь остаётся нежится в постели с фантомным чувством, что его обнимают. Хотя уже понятно, что это чувство точно никак не могло быть фантомным. —И я люблю тебя, Джон. Нежно сказал Егор, радуясь, что они вновь могут быть вместе, но всё равно словно чего-то не хватало. Может быть как раз таки не хватало живого Джона? В обличии призрака он тоже плох, но всё же. Но иногда Егора всё таки пугал писатель, особенно, если тот резко выскакивал ночью из-за углов, но когда зеленоглазый понимал, что это его ненаглядный, то сразу успокаивался. «—Я буду с тобой всегда, даже после смерти!» Продолжает крутиться эта фраза в голове Егора, но тот продолжает смотреть в стену, лишь бы только образ его любимого не пропал. —А ты не соврал. Думает Линч, после чего ещё сильнее осознаёт как любит Джона. Но всё таки ему не давала покоя мысль, как же он может вновь вернуть Джона к жизни. Запах свежести медленно проникал в комнату через открытое окно, давая насытиться своим ароматом.