Бесконечная шутка

Следующие несколько минут, прикрывая рот ладошкой, чтобы не дышать слишком громко, Катя пыталась подслушать, о чем Павел говорил с сыном. Но тихие голоса их смешивались, и ничего разобрать так и не удалось. Она ушла отсиживаться в каморку. А вечером в президентский кабинет, хлопнув дверью, вошел Андрей. Пушкарева грызла пластиковый кончик ручки и боялась выглянуть, хоть и хотелось хотя бы извиниться. Не смогла вынести свалившийся на нее груз совести, подвела. Бросила на амбразуру. Прозвучал глубокий вздох и звук выдвинутого из стола ящика. Затем шелест пластиковых обложек от папок с документами. Она понимала, что Андрей освобождает кабинет. Вдруг дверь тихо открылась, и Катя подняла заплаканные глаза. Он стоял в проеме с коробкой вещей, измученный, взъерошенный и разбитый. Глаза его были такими же красными. Он ничего ей не сказал, и она не смогла. Только посмотрели друг на друга, оба туго сглотнули, и Андрей шаткой поступью ушел. Пушкарева уронила голову на руки, сердце ее разрывалось от боли и чувства вины. Она выключила настольную лампу и так и сидела в темной и пустой кладовке, и не было ей ни облегчения, ни покоя, только назойливо звенело в ушах: «так тебе и надо». — Кать, — ее потрепали по плечу, — Ка-тя… — раздался над головой теплый мужской голос. Вздрогнув, она разлепила глаза. Она что, уснула? Изящная мужская рука промелькнула в поле зрения и ткнула на выключатель лампы. Пушкарева поморщилась от ударившего в глаза света и надела очки. Павел Олегович совершенно спокойно стоял напротив и разглядывал ее. Свет отражался от стекол его очков, и Пушкаревой показалось, что он легко улыбнулся. — Тяжелый сегодня был день. — резюмировал он и сложил руки в карманы. — Пора домой, Кать. Готовиться к завтрашнему. — Вы… Вы меня не уволите? — Боюсь, не смогу доставить вам такой радости в ближайшее время. Все произошло тихо и без особой шумихи. Павел вернулся в кресло президента, а Андрей спустя неделю отсутствия, перешел в швейный цех бригадиром. Еще через день к нему присоединился и Малиновский, и если честно, Катерина выдохнула с облегчением, потому что в последнее время ей вообще было стыдно смотреть людям в глаза, а уж Жданову-то тем более. Она не знала, что именно сказал ему тогда Павел в конференц-зале, и знает ли он, что это она обо всем рассказала. Да и вскоре стало не до этого, потому что теперь она работала с Павлом Олеговичем бок о бок и видела его каждый день — а это то, о чем еще недавно она и мечтать не могла. Муки совести быстро вытеснила слепая щенячья радость, когда они вместе заключали удачную сделку или проводили успешный показ. День за днем, неделя за неделей ее зависимость от его улыбки и похвалы росла в геометрической прогрессии. И в один февральский вечер они плечом к плечу стояли у окна и, улыбаясь, смотрели вдаль. Лишь на секунду она позволила себе обратить на мужчину полные нежности глаза, и заметив на себе его взгляд, тут же смущенно отвернуться. Почему-то именно этот момент прочно врезался ему в память. И спустя несколько часов, аккурат перед сном, когда его веки были плотно закрыты, а организм проваливался в сон, его осенило. Как пыльным мешком по голове, так, что он тут же открыл глаза и сел на кровати. В памяти быстрой вереницей проносились все их совместные моменты, и это было так очевидно, что даже глупо. Вот, почему она иногда так странно себя ведет. Вот, почему рассказала правду, и почему так потухает, когда звонит или приезжает Марго. Вот, почему так предана и переживает его удачи и неудачи, как свои и наконец, вот, что это был за взгляд. Она в него по уши влюблена. Учитывая ее юный возраст и нежную натуру, вероятно, даже впервые в жизни. Сам не зная, почему, он испытал болезненный укол совести, как если бы испытывал что-то в ответ. Он даже поднялся с постели и ушел на кухню, чтобы выпить воды. Отставив в раковину пустой стакан, он весь напрягся в ожидании, что вот сейчас эта пристыженность пройдет, как морок, но в голове снова возник образ девушки, смущенно прячущей влюбленный взгляд, и его окатило такой волной нежности, что он чуть не завыл от избытка чувств. Конечно, неудобно было перед супругой. Даже несмотря на то, что страсти в их паре уже несколько лет, как поутихли. Даже несмотря на то, что периодически она сама порывается подать на развод. Он облокотился на кухонную тумбу и задумался. Марго всегда обладала довольно истеричным характером, он же — напротив, был спокоен и рассудителен. Это, как ему казалось, делало их союз нерушимым. Это, как выяснилось, больше всего на свете ее раздражало. Катя была, мягко говоря, не такая. Если отбросить разницу в возрасте, им всегда было о чем поговорить, он и сам порой удивлялся, насколько они схожи. Мировоззрение, манера решать проблемы, мысли, наконец. Он совершенно не заметил, как крепко за эти пару месяцев они вросли друг в друга. В памяти как некстати всплыл один из недавних разговоров с женой. Павел тогда задержался на работе, как бывало часто, и Маргарита приехала без предупреждения. Резко открыла дверь в кабинет, заставив его и Пушкареву озадаченно оторваться от документов. Помощница тут же понимающе взглянула на Жданова и ретировалась к себе, а Марго только подошла к мужу, наклонилась и расстроенно сказала: — Ну дай же ты мне повод хоть раз, что ж ты за человек такой, Паш? - и без объяснений ушла. Тогда он не особо понял, о чем речь. А сейчас… В следующие несколько дней удача от них с Катериной будто отвернулась, хотя до этого все шло как нельзя гладко. Отказ на кредит из трех банков, отказ от двух поставщиков о рассрочке, и все эти тридцать три несчастья свалились подряд и без предупреждения. Когда в очередной вечер, прямо перед концом рабочего дня зазвонил телефон, Павел уже боялся брать трубку. И не зря. Сломался дорогостоящий вышивальный станок, а без него на неопределенный срок встанет всё производство. Шмякнув трубку в базу, он шумно выдохнул и устало откинулся на спинку кресла. Катя выглянула из каморки и сочувственно вздохнула. Он повернул к ней голову, обреченно усмехнулся и прикрыл глаза. В следующее мгновение он почувствовал ее присутствие совсем рядом. Услышал шуршание одежды - села у кресла на корточки и сквозь сомкнутые веки увидел, как смотрит на него снизу вверх. — Пал Олегыч, может, чаю? Зеленого, с ромашкой? — она коснулась обеими руками подлокотника так, что их руки почти касались друг друга. — Тишины бы, — вполголоса ответил он. Только Катя напрягла ноги, чтобы встать и оставить начальника одного, как вдруг неожиданно ощутила его теплую ладонь на своей макушке. — Давно знаешь о поломке? — перешел он вдруг на ты, поглаживая ее по голове. — На пару минут дольше, чем вы. Я уже заказала на завтра диагностику, завтра… — Вот и славно, — не дал он ей договорить. Меньше всего на свете хотелось сейчас думать о работе. Да и вообще о чем угодно. Павел приоткрыл один глаз и глянул вниз - девчонка все так же сидела рядом и хлопала огромными глазами. Рука помимо воли переместилась с ее макушки и нежно погладила тыльной стороной бледную девичью щеку. — Поедешь со мной? — спросил он куда-то в воздух. Вот так, без контекста и пояснений. Поймав его руку в свою у лица, она переплела их пальцы и запросто, без вопросов, кивнула.