Семь первых поцелуев

      Наконец, ожидался долгожданный выходной от бесконечных подготовительных курсов по высшей математике и углублённой информатике, потому как Танджиро собирался поступать на программиста. С этим его решением мать на удивление быстро согласилась, хотя было понятно, что у неё были несколько другие планы. Хоть где-то она не стала навязывать сыну своё вездесущее мнение, видимо, решив, что программист — тоже очень хорошая профессия. Устав от миллиарда цифр и кодов ровно так же, как и от изнурительных занятий, Камадо не был в восторге, что придётся тратить выходной на Хашибиру. Но это всё же было лучше, чем проводить время дома рядом с матерью, которая нашла бы любой повод почитать нотации или напомнить Танджиро, как важно сделать правильный выбор в жизни и подойти к нему со всей серьёзностью. Компания Иноске не была худшим вариантом из всех существующих, просто Камадо был уверен, что после их вынужденной пусть и мимолётной близости, находиться рядом с ним будет ещё более некомфортно, чем до этого. До экзамена по английскому оставалось всего несколько дней, поэтому Танджиро бы слукавил, если сказал, что не был хоть немного рад тому, что не занимался подготовкой Хашибиры почти целую неделю. За первых два занятия, что они провели, Камадо понял, насколько плох Иноске в английском, поэтому был уверен, что на пятёрку тот точно не сдаст этот экзамен, а значит можно избавить себя от гнёта обещания хотя бы в этот раз.       Какого же было его удивление, когда он увидел, насколько Хашибира апнулся в своих знаниях. У него была почти идеальная база для сдачи экзаменов, оставалось наработать только технику, чем Танджиро и занялся, заставляя того решать задания из пробников. В прочем, с аудированием у того всё же наблюдались проблемы, и Камадо, забыв о том, что не хотел тянуть того на отлично, с азартом принялся учить его правильно говорить и строить предложения. Он не мог признаться даже самому себе в том, насколько же ему нравилось видеть чьи-то достижения и понимать, что он приложил для этого столько усилий. Приправлялось всё это тем, как по-настоящему радовался Иноске своим результатам, и за этим было довольно интересно наблюдать.       — Больше мне нечему тебя научить, — проговорил Танджиро, когда они закончили занятие. — Как тебе удалось разобраться со всем этим в одиночку?       Хашибира мысленно усмехнулся — в одиночку ли. Он решил умолчать, что ему помогала Незуко и едва как Зеницу, но в целом все они трое за рекордное количество времени смогли справиться с непростой задачей.       — Просто занимался этим каждый день, — пробурчал Иноске, плетясь за Танджиро к выходу из школы. — А как там твои подготовки?       — Лучше не спрашивай, — тот посмотрел на Хашибиру с полуоборота и будто виновато улыбнулся. Ему действительно не хотелось об этом говорить и даже вспоминать.       — Понял, — стушевался тот и отвёл взгляд в сторону.       Попрощавшись, они разошлись по разным сторонам и только чудом не встретились взглядом друг с другом, по счастливой случайности обернувшись в разные секунды.       Отвернувшись в свою сторону, Камадо слишком нервно сжал лямки рюкзака и зашагал домой. Всё же он считал, что слишком низко поступал по отношению к Иноске, который оказался всяко более искренним, чем Танджиро. Он внаглую пользовался тем, что тот перед ним практически беззащитен и давил на него, заставляя учиться. В голове не укладывалось то, как тот сумел из-за такого давления за несколько дней разобраться в материале и прийти к Камадо почти полностью подготовленным. Танджиро смутно подозревал, что тот хотел таким образом его хоть как-то впечатлить и — надо же — это сработало. Он действительно удивился его прогрессу, хоть и не считал его глупым. Напротив, Хашибира был довольно сообразительным и даже умным, просто не знал, как правильно пользоваться своими мозгами и Камадо лишь направлял его в нужном направлении. Раньше тот не показывал подобных результатов лишь потому, что был просто до ужаса ленивым и не умел сидеть на месте, поглощая нудный материал. Сейчас же он относился к занятиям с большим энтузиазмом, потому что его учителем являлся Танджиро, к которому он был неравнодушен, и это всё ещё вызывало в груди странную тревогу. Они договорились встретиться в библиотеке завтра в то же время, просто чтобы пройтись по изученному и прорешать несколько пробников. Камадо уже смирился с мыслью, что ему придётся повторить то, что он сделал после экзамена по физике. И он всё ещё не мог обвинить Иноске хоть в чём-то, потому что каждый раз, когда Танджиро об этом думал, то вспоминал, что всё это начал он сам. Его никто не тянул за язык и не заставлял говорить об отличной сдаче всех базовых экзаменов, когда хватило бы просто того, чтобы Хашибира их не завалил. И уж тем более никто не навязывал ему идею того, что в случае выполнения условий этой ненормальной сделки, Танджиро будет его целовать. Всё это Камадо придумал и начал сам, только спустя время задумавшись, а какого вообще? Тем не менее, он по-прежнему не собирался давать заднюю, надеясь хоть этими фальшивыми поцелуями откупиться от Хашибиры за то, как, в целом, он поступал с ним и его чувствами. Танджиро вдруг поймал себя на нерадостной мысли о том, почему всю жизнь он был вынужден делать то, чего не хотел?       Оказавшись дома, Иноске почувствовал аппетитный аромат, доносящийся из кухни и его живот одобрительно заурчал, напоминая, что они забыли пообедать из-за волнения перед встречей с Танджиро. То, что Доума был сейчас не на работе и занимался готовкой было чем-то странным, потому что обычно тот обходился доставкой еды из ресторанов и крайне редко готовил что-то сам.       — Уже вернулся? — удивился тот появлению племянника в кухне. — Я думал не ждать тебя раньше вечера.       — Мы довольно быстро управились, — отмазался Хашибира, проходя внутрь помещения.       — Ну, раз ты уже дома, тогда может есть желание мне помочь?       — Я в этом всём ничего не понимаю, так что вряд ли окажусь полезным, — стушевался Хашибира, потому что он действительно не смог бы приготовить что-то сложнее бутербродов.       — А тут ничего сложного и нет, шуруй мой руки, и я тебе всё объясню.       Иноске сдался, не пытаясь перечить, и всё ещё немного смущался общаться с дядей вот так непринуждённо. Раньше он считал Доуму зажравшимся эгоистом, которому было совершенно наплевать на своего племянника, но сейчас он постепенно начинал видеть, что его дядя интересный и мудрый человек, с которым было о чём поговорить. Поэтому наскоро умывшись, он вернулся на кухню, готовый помогать. Доума действительно не озадачил его чем-то чересчур сложным, заставив просто почистить картошку, это было легко.       — У тебя стало так много друзей, — внезапно разрезал тишину дядя, как-то странно улыбнувшись.       Младший в ответ промолчал и задумчиво перевёл взгляд на картофелину в своей руке, будто та могла дать ему какие-то ответы. Мог ли он считать Незуко новоприобретённой подругой? Иноске относился к людям с опаской и недоверием, но девушка почти мгновенно заставила его всё это забыть и довериться себе. Пожалуй, это всё ещё была магия семейства Камадо, но сам факт. Он не видел в ней угрозы и не считал, что она может причинить ему какой-то вред. Напротив, Незуко была очень уютным, словно тёплым человеком, всегда могла подобрать нужные слова поддержки в моменты, когда у Хашибиры всё же не ладились отношения с долбанным английским, над её приколами можно было от души посмеяться, а её весьма колоритная манера поведения не могла не привлекать. Иноске в полной мере осознал, почему такая девушка отбила у бабника Зеницу любые попытки смотреть на кого-то, кроме себя, причём неосознанно. За друга он отныне мог не беспокоиться — если Незуко всё же согласится с ним встречаться, что тот попадёт если не в самые лучшие, то точно в хорошие руки. Всё же, пожалуй, Хашибира мог назвать её своей подругой.       Что касалось Танджиро, то тут вопрос дружбы отлетал сразу по ряду нескольких причин. Сегодня Иноске убедился в том, что даже подобия дружеских отношений с Камадо ему не удастся построить, он только попытался узнать, как у того дела, как Танджиро буквально сказал ему не спрашивать. Значит, ни о каком непринуждённом разговоре между ними, который не касался бы учёбы, не могло быть и речи. Хашибира вспоминал, что единственный таковой состоялся у них после той драки и дурацкого книжного магазина, который Иноске после произошедших событий обходил теперь стороной, будто тот мог ещё что-то натворить в его жизни. Поэтому Танджиро своим другом он назвать не мог никак. Если быть уж совсем честным с собой, то они с Камадо друг другу по-прежнему были никем, но дяде такие подробности знать необязательно.       — Наверное, — с приличным опозданием ответил Иноске, чем рассмешил уже успевшего забыть об этом Доуму.       — Что-то ты долго думал, — посмеялся тот, мешая еду на сковороде.       — Доума, скажи, а кем ты работаешь? — поинтересовался младший, потому что именно в этот момент ему захотелось побольше узнать своего дядю.       — Если не вдаваться в подробности, то я дизайнер.       — А если вдаваться?       Доума вздохнул и, ещё раз перемешав овощи, убавил огонь и развернулся лицом к сидящему за столом племяннику, который пытался победить в битве с картошкой.       — А если вдаваться, то я создаю эскизы одежды, аксессуаров, обуви, украшений и целые образы, сочетающие в себе всё это вместе, которые продают популярные бренды, за что я и получаю деньги.       — Разве тебе не стрёмно, что твои работы кто-то выставляет за свои? — нахмурился Иноске, сбрасывая в тазик очередную побеждённую картофелину.       — Милый мой, я художник, а не продавец. Каждый должен заниматься тем, что у него получается лучше всего, и не пытаться прыгнуть выше своей головы. Поверь, ничего хорошего из этого не выйдет. У меня есть талант к творчеству, мои эскизы нравятся обществу, и все мои заказчики, с которыми у меня заключён контракт, довольны. Но у меня совершенно нет никаких талантов в бизнесе, я не смог бы успешно продать ни одну из своих коллекций, и скажи мне, к чему тогда все эти старания? Я бы просто слил в помойку свой энтузиазм и бросил бы это дело после нескольких провалов. Гораздо лучше, когда у меня есть те, кто может продавать мои работы и показывать их миру пусть и не под моим именем. Я слишком хорошо зарабатываю на этом, чтобы мне было на что жаловаться.       Младший в очередной раз убедился в мудрости своего дяди. Тот вот так просто может расставить по полочкам всё, что нужно. Однако, даже это почему-то не избавило Иноске от неприятного чувства несправедливости.       — Ты прав, я понимаю. Но всё же… Разве не лучше, когда мир признаёт тебя и твоё творчество?       Пришло время уже дяди сомнительно промолчать. В этот момент Иноске понял, что случайно задел Доуму за живое, и стушевался. На самом деле дядя хотел бы показать всем, что именно он является создателем множества коллекций, блистающих на подиумах под разными брендами.       — Извини, — промычал младший, дочищая последнюю картошку.       — Тебе не за что извиняться, — улыбнулся тот и вновь повернулся к плите. Что-то в привычном мышлении мужчины сдвинулось.       Ужин выдался на славу, Иноске налопался так, что было тяжело дышать. Мало того, что это было вкусно, так ещё душу грел тот факт, что они сделали это вместе с дядей, словно были настоящей семьёй. Младший вызвался перемыть посуду, когда Доума начал прибирать со стола, забрал из его рук тарелки и уверил, что ничего не разобьёт. Тот улыбнулся, мол, валяй, а Иноске принялся за дело. Вспоминая сегодняшний разговор с дядей на протяжении всего вечера, Хашибира так и не смог ответить себе на вопрос, а чего же он хочет от жизни? У него не было ни целей, ни желаний, ни предрасположенностей к какой-либо профессии. Ему нравился баскетбол, но только со спортом он ни за что не стал бы связывать свою жизнь. Это могло быть лишь хобби, каким-то второстепенным занятием, чтобы убить время и отдохнуть от основного дела жизни, но не более того. Чего-то такого, чему Иноске смог бы посвятить свою жизнь, у него ещё не появилось, хотя конец учебного года близился и стоило бы уже решать. В голове было пусто. Ни одной мысли о том, кем же ему стать в будущем. Раньше его это волновало меньше всего, но сейчас почему-то хотелось определиться с выбором и не разочаровать дядю, с которым только-только начали налаживаться тёплые отношения. Доума ждал его решения, хоть и не пытался с этим давить, Иноске не надо было напоминать про его молчаливую угрозу. Вряд ли за столь короткий период он успел передумать, хоть сейчас младший старался в учёбе уже далеко не из-за него.       Закончив с посудой, он аккуратно расставил по шкафчикам вымытые тарелки, ничего не разбив, как и обещал. Завтрашний день станет последним в подготовке к экзамену по английскому, затем будет всего пара дней на окончательное закрепление, и потом наступит день экзамена.

***

      Иноске успел несколько раз перенервничать и несколько раз мысленно себя за это испинать, пока писал этот, мать его за ногу, английский, будь он неладен. В конце концов, он умудрился привести в порядок расшатанные нервы и идеально прошёл аудирование, после чего сдал свой бланк с ответами, игнорируя удивлённые и от того недовольные взгляды нескольких одноклассников, присутствующих в аудитории. На сей раз он сдавал английский отдельно от Танджиро, расстроившись тем фактом, что Камадо назначили в другой кабинет, но всё равно считал, что справился с экзаменом насколько мог хорошо. Он не был уверен в нескольких заданиях на определение времени, оставалось лишь молиться, что он ответил правильно. В холле он увидел Танджиро, стоящего в компании нескольких ребят, и прошёл мимо, опустив взгляд в пол. Иноске не имел права вот так безнаказанно стоять рядом с ним и непринуждённо о чём-то болтать. Задерживаться в школе больше не было смысла, поэтому он её покинул, останавливаясь на крыльце. На улице было жарковато для апрельского дня. С таким успехом Хашибира успеет десять раз вспотеть, пока идёт домой, поэтому он принял решение снять куртку. Только закончив с рукавами и, повесив верхнюю одежду себе на руку, Иноске краем глаза заметил подошедшего к нему Танджиро и чуть было не отпрыгнул от неожиданности.       — Ты чего подкрадываешься? — возмутился Хашибира, поправляя куртку в руках поудобнее.       — Извини, что напугал, — приулыбнулся тот в ответ, но Иноске заметил, что в его глазах плескалась какая-то печаль.       — Ты чё такой кислый?       — Так заметно?       — Наверное, да, если я спросил.       Камадо призадумался, стоит ли говорить причину отсутствия своего настроения, но почему-то просто захотелось это сделать.       — У меня сегодня день рождения.       — Оу. Ну, поздравляю, что ли. А что плохого? — всё ещё не понимал Хашибира.       — Моё наказание всё ещё не закончилось, а потому меня лишили празднования. Не то чтобы я огорчён этим так сильно, просто сегодня такая хорошая погода, а мне только лишь грустно.       — Жестоко.       Иноске даже удивился ответу Танджиро. Хоть и сам он никогда толком не отмечал свой день рождения, знал, что для человека это важно, и вот так вот лишать его праздника было как-то несправедливо. Он всегда считал, что у Камадо в семье прекрасные отношения и он живёт, ни в чём себе не отказывая, однако теперь сомневался в этом. Хашибира даже порядком удивился, за что настолько золотого ребёнка, как Танджиро, вообще могли наказать. Это в очередной раз подтвердило догадки Иноске о том, что внутри Камадо творилось нечто не совсем здоровое.       — Ладно, неважно, забудь. Это мои проблемы, — отмахнулся Танджиро и только успел сделать шаг, как его за рукав поймал Хашибира, останавливая.       — Я тебе не друг, но могу хотя бы попробовать составить компанию. Если ты не торопишься домой, то давай прогуляемся.       С минуту наверное они играли в гляделки, после чего Камадо кивнул головой, соглашаясь. Всё же это было лучше, чем возвращаться в пустую квартиру, и в день своего дня рождения тоскливо сидеть у окна, глядя на прекрасную погоду.       Первым делом было принято решение перекусить, потому что какой день рождения без вкусняшек. Мнения по поводу того, что действительно вкусно, у парней, ожидаемо, разошлись. Танджиро не без удивления отметил у Иноске склонность к сладостям, что служило ещё одним странным открытием о его жизни, поэтому тех Хашибира набрал довольно много. Камадо даже засомневался, смогут ли они за всю свою внеплановую прогулку их съесть. Поскольку Иноске оказался большим любителем сладкого, то и толк в выборе знал, а потому, сидя на лавочке в парке и открывая очередную маленькую шоколадку, Танджиро поражался тому, насколько это вкусно, хотя никогда особо сладости не любил, и считал их вредными. Сегодня, правда, можно было себя побаловать. Он предпочитал в своём рационе нечто менее калорийное, более полезное, и всё это благодаря матери, которая с детства его так кормила. Сейчас он со своими вкусами вряд ли смог бы что-то поделать, да и неважно это было.       — Кем ты хочешь стать в будущем? — неожиданно спросил Иноске, когда молчание между ними порядком затянулось.       — Пойду на программиста для начала. А пока буду учиться, выберу уже и точное направление.       — То есть, ты не знаешь, кем именно будешь? — слегка удивился Хашибира и украдкой поглядывал на Танджиро, которого подобное в какой-то мере начало даже забавлять.       — Думаю, моя мама не одобрила такое, но да, с точностью до ста процентов я не могу сказать, чем конкретно буду заниматься.       Камадо немного всё же смущало вот так сидеть и по-простому общаться с Иноске, хотя мысленно он уже смирился с тем, что на его счёт ошибался и видел только то, что тот показывал, пряча настоящего себя где-то глубоко внутри. Каков парень был на самом деле, Камадо сказать не мог, в конце концов, он ведь не ясновидящий, знал только, что тот несколько другой, чем пытается показать. Это было одновременно и странно, и немного интересно. Танджиро был не против того, чтобы вот так посидеть с ним на лавочке и пообщаться на непринуждённые темы, Хашибира был далеко не глупым собеседником и иногда, во время их занятий, высказывал любопытные вещи. В какой момент растворилось малейшее раздражение к его персоне, Камадо особо осознать не успел и принял это, как данность. Парнем Иноске, на самом деле, был неплохим, довольно умным, на удивление целеустремлённым и по-прежнему каким-то загадочным. Не ройся у того в голове тьма тараканов, Танджиро подумал, что они могли бы стать неплохими друзьями. Возможность дружбы между ними на данный момент отсутствовала от слова совсем, и Камадо не мог описать ни одним словом то, что происходило между ними. Будто какие-то высшие силы заставили их сойтись против их воли и они теперь вынуждены были выполнять эти требования. В какой-то мере так оно и было.       — Ну, а ты? Что думаешь о своём будущем? — поддержал Камадо беседу встречным вопросом не потому, что ему было и правда это интересно, скорее, чтобы дурацкое молчание не напрягало.       — Чёрт знает, — как-то грустно усмехнулся тот. — На днях думал об этом и нифига не придумал.       — Что, даже не нравится ничего? — Танджиро и сам не успел подумать, какой же опасный задал вопрос.       Иноске скосил в его сторону нечитаемый взгляд и снова отвернулся. Не самое лучшее время напоминать, что и кто ему нравится. Не в этой ситуации, хотя Камадо и так уже додумался, почти прикусив язык, чтобы не ляпнуть ещё чего подобного. Танджиро поймал себя на странной мысли, но решил отложить размышления на потом.       — Совершенно нигде и никак себя не вижу, — покачал головой Хашибира, отвлекаясь от малоприятной темы.       — Это довольно печально, учебный год скоро закончится и тебе стоило бы позаботиться о таком серьёзном выборе, — принялся за своё привычное нравоучение Танджиро просто потому что по-другому не умел и действительно считал, что для Иноске это большая проблема.       Хашибира закатил глаза, шумно выдохнул и подпрыгнул с лавочки, цапая с неё свой рюкзак, а после с полуоборота посмотрел на Камадо:       — Какой же ты всё-таки зануда.       — А ты невоспитанный вредина, — передразнил его Танджиро, тоже поднимаясь с насиженного места. — Мог хотя бы в мой день рождения обойтись без своих язвительных замечаний.       — А ты мог бы не читать мне нотации, когда мы находимся не в школе, — не унимался Хашибира, не собираясь отступать в очередной словесной перепалке.       — Ты слишком беспечно относишься к своей жизни.       — А ты слишком серьёзно.       На том и порешили, оставив этот никчемный спор позади, потому что всё равно бы ничего друг другу не доказали. Или препирались бы до тех пор, пока не задохнулись, что во всех смыслах было, мягко говоря, нехорошо. Медленно ступая по парку, на интуитивном уровне держась рядом друг с другом и иногда попадая в один ритм шага, они неспеша прогуливались, лишь изредка обмениваясь какими-то фразочками, короткими вопросами и такими же ответами, но в общем это создавало весьма спокойную и уютную атмосферу.       В голове роилось много мыслей, обдумывать которые сейчас хотелось меньше всего, поэтому Иноске решил убрать их на вечер, когда он вернётся домой и самозабвенно закопается в самобичевании. Их с Танджиро нездоровые отношения действительно с трудом можно было отнести к какой-либо определённой категории. Где-то они чужие, делающие вид, что не знают друг друга, на занятиях они лучшие собеседники, оживлённо обсуждающие изучаемый материал, сейчас же они скорее походили на настоящих друзей. Удручал тот факт, что это неправда и вряд ли ей когда-либо станет.       — Не думал, что даже такой, как ты, сможет так низко пасть, — откуда-то сбоку раздался недовольный голос, и Танджиро с Иноске почти синхронно повернули головы на звук.       Там стоял тот самый их одноклассник, раскрывший тайну Иноске всей школе, с двумя своими дружками, которые служили, пожалуй, лишь мебелью в дополнение к первому.       — Ты это сейчас о чём? — насторожился Камадо, но ни капли не испугался. После того, как его побили за углом школы за какую-то глупость, драк он не боялся, так же как и не боялся в неё ввязаться, если дело касалось Иноске. Он пообещал, что будет его защищать, даже если самому этого не очень-то и хотелось.       — А то ты не понимаешь. Что, решил ответить взаимностью этому отбросу? Как же ему, наверное, пришлось постараться, чтобы заслужить твоё драгоценное внимание, — ехидно проговорил тот, не скрывая, что в его словах присутствовал довольно мерзкий подтекст. Мерзкий настолько, что Камадо даже скривился.       — Ты всегда любил делать поспешные выводы в ситуации, где следовало хоть немного напрячь серое вещество в своей голове, — ответил Камадо так, чтобы ни принять, ни отвергнуть слова одноклассника. В его глазах тот почему-то сейчас выглядел в десятки раз хуже Хашибиры около месяца назад.       — Я всегда тебя уважал, Танджиро, но ты подорвал моё доверие ещё в тот момент, когда полез защищать этого щенка. Я решил ради интереса понаблюдать за вами и какую же интересную картинку я увидел?       Танджиро вдруг позеленел от мысли, что одноклассник мог увидеть их с Хашибирой целующимися, и это было бы крахом уже и для самого Камадо, чего тот никак не мог допустить. За секунду собравшись с мыслями и вернув невозмутимую маску на лицо, он как можно безразличнее поинтересовался:       — И какую же?       Одноклассник даже как-то нервно хихикнул, после чего продолжил:       — Таскаетесь вместе, чуть ли не за ручку, милуетесь в библиотеке чуть ли не каждый божий день, а сейчас вообще вместе спокойненько гуляете здесь. Хочешь сказать, между вами ничего нет?       Мысленно Камадо облегчённо выдохнул: больше, чем надо, никто не видел.       Иноске чувствовал, что сейчас просто вспыхнет от кипящей внутри злости. Чувства к Танджиро и остатки страха перед тем самым одноклассником, который унизил его перед всей школой, всё ещё немного его тормозили, но уже не так, как это было в первые дни. Хашибира не привык сносить унижения и оскорбления в свой адрес, стоя смирно и опустив голову вниз. Нет, не этому его жизнь научила. Он ловко и быстро вырулил из-за спины Танджиро, который пытался его загородить собой, сократил расстояние между собой и одноклассником, и самозабвенно, от всей души и со всей злостью, что копилась в его груди столько времени, врезал ему по челюсти так, что тот отлетел на несколько шагов назад и, потеряв равновесие, упал на землю.       — Слушай сюда, скотина. Меня ты можешь оскорблять, сколько влезет, но не смей приплетать к своей грязной чуши Танджиро, который здесь совсем не причём. Если ты страдаешь извращенскими припадками и готов придумывать в своей тупой голове любую хуйню, лишь бы кого-то обосрать, то это только твои проблемы.       «Мебель» в лице двух безымянных дружков пока что не двигалась, ожидая приказаний главаря, который сплюнул кровь на землю и поднялся на ноги, слегка покачнувшись. Только потом он заметил, что с кровью выплюнул ещё и зуб. Не желая оставаться в долгу, он ринулся на Иноске и тут же получил коленом в живот, сгибаясь пополам, а потом у него чуть ли не звёздочки посыпались из глаз, когда Хашибира тем же коленом дал ему по челюсти, вновь заставляя распластаться по земле.       Танджиро, глядя на это побоище, даже не пытался остановить Иноске, хотя по-прежнему не был сторонником насилия. Он даже мысленно посмеялся над собой, что наивно думал, будто Хашибире и впрямь нужна была его жалкая защита. Тот же при желании слона мог завалить прямо на ходу. В этот момент Камадо понял, что Иноске действительно может быть опасным, особенно если он в гневе.       Двое других всё же сдвинулись с места и попытались отомстить за дважды опрокинутого на спину дружка, но Иноске их даже за угрозу не посчитал, одного отправив в полёт пинком в живот, а второго схватив за лицо и буквально воткнув в землю.       — Вам, элитным неженкам, никогда не понять, что я пережил, поэтому ваши жалкие попытки в драке со мной и близко не сравнятся, — прошипел Хашибира, нагибаясь ко второму, которого всё ещё прижимал лицом к земле. — Если вам один раз удалось прижать меня к стене, воспользовавшись удачным случаем, это не значит, что вам так же повезёт и в будущем.       Иноске выпрямился и не удержался, чтобы не пнуть лежащего на спине в грудь, заставив того перекатиться на спину.       — В следующий раз, прежде чем разинуть свой мерзкий рот в сторону Танджиро, вы десять раз подумаете, а стоит ли оно того, — выплюнул Хашибира, победно возвышаясь над своими обидчиками, которые, валяясь на земле и корчась от боли, уже растеряли любые мысли перечить взбешённому парню.       Хашибира отошёл от избитых парней в тот самый момент, когда Камадо уже хотел оттащить его, потому как тот начинал перегибать палку. Следующие несколько минут ходьбы по парку прошли в молчании.       — Прости за это, — тихо проговорил Иноске, глядя на бетонную тропинку под своими ногами.       И как у него это получалось? Ещё несколько минут назад в его глазах горел лихорадочный огонь, способный спалить любую угрозу дотла, а сейчас его глаза полны печали и вины, и он прятал их за чёлкой. Танджиро действительно поражала способность Иноске сумасшедшим образом перевоплощаться, и разгадать, где же был настоящий Хашибира было просто невозможно.       — Не извиняйся. Я не люблю драки и разборки, но я считаю, что тебе было это нужно. Так что всё в порядке.       — Я привык, что меня считают отбросом и для меня это нормально, но ты такого не заслужил. Поэтому ты уж извини за откровение, но я любому зубы выбью, кто посмеет нелестно отозваться о тебе.       — Спасибо, что ли, — нервно улыбнулся Танджиро на слова Хашибиры, честно не зная, что ещё сказать.       Солнце вдруг скрылось за облаками, и за считанные секунды небо затянуло тёмными тучами, грозящимися не то засыпать город снегом, не то залить дождём, учитывая довольно тёплую температуру воздуха, сменяющуюся прохладным ветерком. Прогремел гром, раскатываясь эхом по городским улицам и заставляя парней всё же обратить внимание на происходящее в небе.       — Неужели будет первый дождь? — спросил сам себя Танджиро и вытянул руку вперёд, будто хотел почувствовать первые капли и убедиться в своей догадке.       — Терпеть не могу дождь, — проворчал где-то под боком Хашибира, натягивающий на себя куртку.       — А я люблю.       Было бы странно, сойдись они на чём-то одном. И первые капли действительно не заставили себя ждать, начиная потихоньку падать с неба, Камадо рукой почувствовал их и просиял.       — Это и правда первый дождь, — он широко улыбнулся и посмотрел куда-то наверх, продолжая держать ладонь перед собой и ловить ею мелкие капли.       Хашибира, наблюдая за всем этим, подумал, что готов был хоть полностью вымокнуть под ненавистным дождём, хоть жить под ним, если Танджиро будет так улыбаться.             Постепенно капли становились крупнее и чаще, что сподвигло парней всё же двинуться на поиски укрытия. На улице резко похолодало, поэтому идея вымокнуть грозилась обернуться, как минимум, простудой, а болеть во время сдачи экзаменов нельзя было никак. Дождь слишком быстро расходился, а они, находящиеся в самом центре парка, при всём желании сухими добежать до какой-нибудь крыши не смогли бы. Танджиро даже веселило всё происходящее. Дождь, который он так любил, и который накрыл город именно в его день рождения, эти странные побегушки в поисках хоть какого-то крова, недовольный Хашибира рядом. Атмосферно, и Камадо определённо точно не смог бы назвать этот день рождения худшим, потому что несмотря на наказание, он провёл его неплохо. Наконец, показалась беседка, расположенная почти у выхода из парка, и промокшие парни прошмыгнули туда, чтобы ещё больше не промочиться. Они переглянулись, оба запыхавшиеся от длительной беготни, с намокшими волосами, липнущими к лицу, но, как ни странно, довольные. Один искренне улыбался, потому что был рад всему происходящему, а второй улыбался, потому что улыбался первый. Да, это точно не худший день рождения Танджиро.       Результаты английского были готовы аж за три дня, Иноске узнал об этом из сообщения в общем чате его класса, в котором состоял только из-за подобных важностей. Прочую чепуху, которую там строчили его однокласснички, он никогда даже не пытался читать, а свои информационные сообщение, содержащие необходимый материал, учитель всегда закрепляла вверху чата, и Хашибире не приходилось пролистывать километровую ленту из бесполезных переписок одноклассников, за что был благодарен. Посмотрев в окно, за которым третий день поливал дождь, он подумал, что где-то там, наверное, Танджиро сидел у окна и наблюдал за пейзажем.       Иноске просто обязан был сдать на отлично.       В день объявления результатов впервые за несколько дней тучи на небе разбежались, являя миру солнце. У Хашибиры настроение было сравнительно неплохое, поэтому он почти проигнорировал злобные взгляды троих одноклассников, которых побил в парке в день рождения Танджиро. Те смотрели ядовито, но не посмели сказать ни слова. Вспоминая о том дне, Иноске до сих пор подумывал о том, чтобы всё же сплавить Камадо ту книгу, которая не давала спокойно жить. Да, Танджиро отказался от подарка, показывая что ни под каким предлогом не примет чувства Хашибиры, но он вовсе не собирался их навязывать, хотел лишь избавиться от этой книги. Выкинуть её не поднималась рука да и не дешёвая вещь была, чтобы просто в мусорку отправить, но и просто так хранить её уже не было сил. Она служила постоянным напоминанием о том, что случилось около месяца назад, что теперь вся школа знала о его ориентации, о том, что отпетый хулиган Хашибира влюблён в лучшего ученика всей школы, идеально воспитанного и любимого всеми. Ну, как же без этого, всё ещё служила символом чувств Иноске, который тому хотелось стереть с книги каким-нибудь образом. На удивление Камадо с ним поздоровался, находясь в компании школьных приятелей, которые недовольно покосились на Хашибиру, а вот Танджиро ему приветливо помахал рукой, хоть и не решился подойти. Иноске махнул рукой в ответ, отворачиваясь и чуть улыбаясь, почувствовав странное тепло в груди от, казалось бы, простого знака внимания со стороны Танджиро. Волнение обожгло грудную клетку, как только Иноске вспомнил о предстоящем объявлении результатов экзамена. Если в прошлый раз он сильно сомневался, хотел ли повернуть их с Камадо непонятные отношения в другую сторону, то сегодня он точно знал ответ. Он хотел сдать английский на отлично. Зайдя в класс общей нескладной кучей одноклассников, он по привычке занял свою заднюю парту и украдкой глянул на усаживающегося Танджиро. Иноске сильно расстроится, если не получит заслуженную оценку, ему ведь в его подготовке помогало целых три человека.       — Я начну с отличников и закончу теми, кто не сдал, — он обратил внимание на учителя, которая уже успела войти в класс и поздороваться, что Хашибира благополучно прослушал и проглядел, замечтавшись.       Сердечко всё же взволнованно вздрогнуло, когда среди отличников прозвучала-таки его фамилия. Танджиро, ровно как и в прошлый раз, никак не отреагировал на это, но это воспринималось уже как само собой разумеющееся. Не должен же Камадо прыгать от радости или же наоборот забиться в конвульсиях от услышанного. Это Хашибира начинал нервничать, краснеть и пытаться незаметно обтереть о штаны потеющие ладошки, а Танджиро реагировал так, как должен был, ни больше, ни меньше.       Камадо услышал фамилию Иноске в списке тех, кто справился на отлично и даже не удивился, потому что был заранее к этому готов. Тот и правда хорошо постарался даже без должной помощи самого Танджиро, видимо, для него то опрометчивое обещание очень многое значило. Камадо по-прежнему не понимал, что он, на самом деле, думал обо всём этом.       — Есть желающие стульчики поднять? — спросила учитель после окончания небольшого классного часа.       — Я могу, — отозвался с задних парт Хашибира, на что Камадо почему-то неосознанно легонько улыбнулся.       — Вы вообще удивляете меня в последнее время, молодой человек, — по-доброму посмеялась женщина и одобрительно кивнула головой.       — Я помогу, — поддержал его Камадо, поднимаясь со своего места. — Занесу вам ключи в учительскую, как мы закончим.       Не сговариваясь, они начали потихоньку поднимать стулья и ставить их на парты, но слишком уж быстро встретились на среднем ряду, почти синхронно закончив дело. Они встретились взглядами, снова переживая внутреннюю борьбу с самими собой. Танджиро не мог отрицать того, что ему было интересно, как же меняется Иноске рядом с ним, как преображается его взгляд, неожиданно теплея, как он весь словно становится мягче, пряча привычные иголки. Как и ожидалось, тот нервничал, что выдавал его взгляд, забегавший по кабинету. Камадо это даже немного развеселило:       — Будто в первый раз.       Тот всё же остановил взгляд на Танджиро, глядя прямо ему в глаза. Камадо как ни пытался, но так и не мог прочесть в них всё то, что пытался скрывать Хашибира. То, что находилось на поверхности — лишь малая часть настоящих чувств Иноске, и Камадо был в этом уверен. Он шагнул ему навстречу, отмечая как тот напрягся, а потом склонился к его лицу, по-прежнему не разрывая зрительного контакта и надеясь заметить изменения в его взгляде. Тот несколько раз быстро моргнул, от чего Танджиро обратил внимание на его необычайно длинные реснички, обрамляющие глаза. Раньше Камадо этого не замечал. Решив больше не мучить парня и не испытывать его терпение, Танджиро подался вперёд и припал к его губам, по привычке закрывая глаза. Губы Иноске по-прежнему были мягкими и тёплыми, отвечал он медленно и неторопливо, стараясь коротко, но глубоко вдыхать. Камадо, находясь в такой близости с ним, чувствовал его сбивающееся дыхание и ускоряющееся сердцебиение. Чувствовал, как тому одновременно нравилось происходящее и жутко смущало. Чувствовал, как тот нервно теребил пальчиками край своей рубашки, потому что не знал, куда девать руки. Чувствовал, как он подавляет желание приблизиться ещё больше или даже обнять Танджиро. Камадо сминал губы Иноске своими аккуратно, почти нежно, слишком уж они были приятны для прикосновения, мягкие и пухлые, необычайные для парня. Неожиданно он заметил, как его собственное сердце сбилось с привычного ритма, от чего он разорвал поцелуй, распахнув глаза и встретившись взглядом с Хашибирой. На щеках того лежал очаровательный румянец, губы алели от прикосновения, сам он всеми силами пытался скрыть своё сбивчивое дыхание. Несколько секунд они так и смотрели друг другу в глаза, пытаясь раскопать в глубинах души друг друга ответы на свои вопросы, потом Танджиро, растеряв волшебство момента, смущённо отошёл, с облегчением отмечая, что сердце снова билось спокойно.       — Школу с завтрашнего дня на неделю закроют, — решил заговорить первым Камадо, чтобы отвлечься хоть на что-то. — Нужно придумать, где нам заниматься.       — Можно у меня, — помедлив с несколько секунд, предложил Хашибира, в очередной раз не задумываясь, на что пытается подписаться.       Танджиро некоторое время подумал над этим и после согласился, других вариантов всё равно не было, не на улице же. Там конечно уже тепло, но всё же не самое подходящее место для учёбы.