16:41
от кого: Бельчонок
«Хосоки-хён, привет. Я не уверен, что смогу сам добраться к тебе от станции, тем более, я даже адреса не знаю. Не мог бы ты встретить меня? Поезд прибывает в 17.32» Юнги округлил глаза и в радостном неверии уставился на застывшего Хосока. — Я только одного понять не могу, — начал Юнги, и повысив голос практически прокричал: — Почему ты всё ещё здесь? Хосок же, наконец, отморозившись, подскочил на месте и, выхватив телефон из рук Юнги, метнулся к выходу, буквально впрыгивая в куртку и ботинки, и вылетел на улицу. А уже спустя несколько минут с улицы послышался звук ревущего двигателя. — Что только что произошло, может мне кто-нибудь объяснить? — Выразил общее удивление Сокджин. — Думаю, мы, наконец, познакомимся с человеком, сумевшим украсть слишком разборчивое сердце моего братца, — усмехнулся Чонгук, всё это время продолжавший сидеть на Тэхёне. — Я прав, хён? — Обратился он к Юнги. — Прав, прав. И я надеюсь на твой рассудок, ребёнок. Обещай мне подкалывать его не слишком сильно? — Строго посмотрел на него Юнги. В ответ получая только кристально-чистый взгляд, на дне которого плескалась по меньшей мере дюжина чертей. — Гук-а, — вдруг вкрадчиво произнёс Тэхён, с силой сжимая бёдра Чонгука, от чего тот тут же поморщился. — Скажи-ка мне, пожалуйста, почему о том, что Хосоки-хён влюблён, я узнаю последним? — Не то, чтобы последним, — подал голос, смущённый таким откровением, Чимин. — Мы как бы тоже были не в курсе, Тэ, — прищурился Сокджин. — Ну, а я считаю, что это просто хороший повод достать ещё одну бутылочку, — потирая руки, произнёс Намджун. В комнате раздался нестройный хор согласных голосов, вперемешку с тёплым радостным смехом. Это будет лучший Соллаль в его жизни — Юнги был в этом уверен.⚝ ⚝ ⚝
За стол не садились, праздновать не начинали — с волнительным нетерпением ожидая возвращения Хосока. Юнги всё также сидел на диване, перебирая волосы устроившего у него на коленях и, кажется, задремавшего Чимина, и листал новостную ленту. Чонгук с Тэхёном, вдоволь наигравшись, сидели в обнимку у камина о чём-то тихо беседуя. Джин всё пытался то что-то подогреть, то чего-нибудь дорезать или дожарить, пока возле кухонного стола его не поймал Намджун. Сокджин пытался вырываться и очевидно очень сильно смущался проявления чувств при остальных, но быстро сдался под напором сильных рук, расслабляясь и позволяя себя обнимать и целовать в макушку. Спустя где-то час у дома снова раздался шум двигателя. Все, как по команде, вздрогнули и подорвались со своих мест, устремляя взгляды на входную дверь. Первым зашёл Хосок и немного неловко затянул внутрь своего гостя. — Здравствуйте, — громко произнёс тот и низко поклонился. Со всех сторон послышались ответные приветствия. — Добро пожаловать в нашу семью, — первым, на правах хозяина, к ним подошёл Сокджин. — Мы очень рады с тобой познакомиться. Меня зовут Ким Сокджин. — И мне очень приятно познакомиться, Сокджин-хённим, — тот снова поклонился и лучезарно улыбнулся. — Моё имя Кан Тэхён. — Можешь звать меня просто хëн, — не смог сдержать ответной улыбки Джин. Юнги же подумал, что они с Хосоком щемяще-хорошо смотрятся вместе. Оба яркие, улыбчивые и буквально излучающие свет. — Проходи, познакомься с остальными. Все вместе они прошли в гостиную, где Хосок представил Тэхёну всех остальных. Юнги он действительно понравился. Хоть пока и по большей части из-за того, каким рядом с ним становился Хосок. Когда самая первая неловкость прошла и Хосок понял, что Тэхёна все с радостью приняли в их семью, он по-настоящему расцвёл. До восхода Луны оставалось совсем мало времени, поэтому они всё же решили, что сначала пойдут встречать её, а уж потом будут садиться за стол. И как только такое решение было озвучено, Тэхёна сразу же утащили к камину Тэ и Чонгук, захватив с собой по пути и Чимина. А Юнги снова опустился на диван, собираясь возможно немного вздремнуть, но рядом с ним тут же оказался Хосок. — Ну… — начал он, смотря себе на руки. — Как… он тебе? — Ты же понимаешь, что я бы принял любого человека, если он будет важен тебе? — Хосок даже как будто бы облегчённо выдохнул и кивнул. — Но даже несмотря на это, Тэхён мне правда понравился. Посмотри, даже Чимин к нему потянулся, а ты знаешь, как он пока реагирует на незнакомых людей. — Так, детишки, — раздался громкий голос Сокджина и Юнги замолчал, переводя на него взгляд. Тот радостно хлопнул в ладоши и продолжил: — Пора встречать Луну! — Я фейерверк привёз, — во все тридцать два улыбнулся Намджун, подходя к Сокджину и практически незаметно обнимая его за талию. — Фейерверк?! — Закричал старший Тэхён, подпрыгивая. — Идёмте же скорей на улицу! И кстати, я точно буду тем, кто первым заметит Луну, я в этом лучший! — Он продолжал прыгать по комнате, всё ещё держа смеющегося Чимина за руку. — Идём! Гук-а, Тэхён-а, догоняйте! Тэ с Чимином, одевшись со скоростью света, выскочили на улицу первыми. Чонгук, закинув руку на плечо Тэхёну, лишь усмехнулся и, проводив их взглядом, закатил глаза. В которых даже с места Юнги было видно столько плескающейся там любви, что становилось даже немного неловко. Но он был по-настоящему, бесконечно счастлив, что эти двое нашли друг друга. — Что расселись, старички, — проходя мимо них с Хосоком выдал Чонгук, таща за собой на буксире Тэхёна. — Луну пропустите — счастье прямо из рук ускользнёт, — подмигнул он, не сводя хитрого взгляда с брата. Тэхён же только смущённо улыбнулся Хосоку, проходя мимо. Юнги не был хорош в чтении людей, но почему- то ему казалось, что Тэхёну было здесь комфортно. А ещё он будто бы искал взглядом одобрения Хосока. Который только лучезарно улыбнулся ему в ответ, давая очевидно необходимую молчаливую поддержку. Вздохнув, и не сумев сдержать мягкой короткой улыбки, Юнги поднялся и направляясь к выходу вслед за ребятами. За ним подтянулся Хосок, и они все, вместе с Сокджином и Намджуном, тоже вышли на улицу. Мелкие уже вовсю скакали по сугробам, умудрившись за каких-то несколько минут быть в снегу с головы до ног. Младший Тэхён не отставал, кажется, чувствуя себя всё более раскрепощённо. Даже умудрился точнейшим ударом зарядить Чонгуку прямо в ухо, за что тут же, под дружный хохот остальных, был повален в сугроб. Пока малышня резвилась, будто им всем было не больше пяти, старшие стояли у теплиц, где было лучше всего видно небо и тепло улыбались. Юнги, росший только с братом и мамой, которой лишился невыносимо рано, не умевший заводить друзей, всегда чувствовавший себя слишком одиноким в этой вселенной, сейчас, впервые за долгое время, по-настоящему поверил в то, что у него снова есть семья. Самая настоящая и бесконечно любимая. Он даже прикрыл на секунду глаза, чтобы навсегда запечатлеть этот момент в своей памяти. Он был уверен, что будет вспоминать его даже в старости, с огромной теплотой. Повернув голову, он посмотрел на Джина и Джуна. Те стояли рядом, держась за руки, и старательно пытались скрыть их за спиной, потому что Джин даже будучи самым старшим из них, видимо, был также и самым стеснительным в проявлении чувств. Они смотрели на небо в ожидании Луны и выглядели так гармонично, что Юнги невольно улыбнулся шире. С другой стороны от него стоял Хосок, который на небо не смотрел, но кажется всё равно видел звёзды. Одну так наверняка. Не сводя глаз с Тэхёна, который своей улыбкой освещал ближайший километр, он действительно выглядел не на шутку влюблённым. Юнги был уверен, что точно так же всегда смотрит на Чимина. И оставалось только надеяться, что сам Чимин не понимает его взглядов. В отличии от младшего Тэхёна, который тоже периодически бросал взгляд на Хосока и, возможно, понимал даже больше, чем сам Хосок. — Не упусти его, — шепнул Хосоку Юнги, и пошёл забирать уже мокрого Чимина из этого детского сада. — Луна! — Вдруг громко прокричал Тэ, указывая в небо, когда они все собрались у теплицы и спокойно стояли в ожидании появления небесного светила. Все посмотрели в том направлении, а Тэ взвизгнул и, прокричав: — с Новым годом! — бросился в объятия Чонгука, обхватывая того ногами и руками. И без раздумий прижался губами к его губам. Юнги округлил глаза, тут же переводя взгляд на Чимина, надеясь закрыть тому обзор, но тот уже успел всё увидеть, во все глаза смотря на целующуюся парочку. Конечно, поцелуи в телевизоре его уже почти перестали смущать, но как он мог отреагировать на поцелуй вживую, да ещё и между парнями, Юнги не знал. Но к его огромному облегчению, тот выглядел скорее удивлённым и смущённым, чем испуганным или брезгливым. Все они здесь были как на подбор по парням и Юнги прекрасно знал, что все на самом деле только счастливы друг за друга. Но Чимин небеспочвенно вызывал в нём опасения из-за своего прошлого. Юнги боялся травмировать его, поэтому никто при нём не показывал такого откровенного проявления любви. И, возможно, Юнги зря волновался. Да, Чимин покраснел, отвёл взгляд и сильнее сжал его руку. Но в то же время он всё ещё еле заметно улыбался и выглядел довольно спокойно. Но в их сегодняшнем составе был ещё один человек, об отношении которого к такому Юнги не знал. С трудом оторвав взгляд от Чимина, он перевёл его на младшего Тэхёна, который хоть и был красным как рак, но всё же безотрывно, с огромными глазами, продолжал смотреть на поцелуй Тэ и Чонгука. В то время как от самого Тэхёна не отводил глаза Хосок. Оторвавшись, наконец, от Чонгука, Тэ обвёл всех затуманенным взглядом, только сейчас, кажется, осознавая, что сделал, и тут же спрятал лицо на плече Чонгука. Который и сам не знал куда смотреть, на удивление смущенный ситуацией. Разрядил обстановку, как ни странно Тэхён, негромко произнеся: — Мне нравится у вас всё больше, — и, лучезарно улыбнувшись, поймал взгляд Хосока. Послышался неловкий облегчённый смех со всех сторон и Юнги, решив, что хватит с него сегодня улицы и потрясений, громко выдал: — На этой счастливой ноте предлагаю запустить фейерверк, а потом, наконец, вернуться в дом и поесть. Все с огромной радостью согласились и уже через пару минут с открытыми ртами наблюдали за большим ярким салютом.⚝ ⚝ ⚝
За столом было шумно и вкусно. Юнги в разговорах почти не участвовал, просто с удовольствием наблюдая за своими друзьями и не забывая подкладывать еды Чимину, который сегодня был одним из самых шумных за столом. Тэхён тоже влился в их коллектив, будто был в нём всегда. Все по очереди нахваливали каждое блюдо Сокджина, заставляя его попеременно то краснеть, то гордо выпячивать грудь. Когда дело дошло до ттоккука, разлитого каждому по тарелкам, Чимин заволновался. Не ел сам, оглядывая всех по очереди, боясь услышать вердикт его кулинарным способностям. Но как только каждый попробовал буквально по ложке, поздравляя друг друга с тем, что стали на год старше, на Чимина посыпались восторженные благодарности, от которых он засиял, как неоновая лампа, больше всего светясь от похвалы Юнги. — Почему сам не ешь? — Шёпотом спросил у Чимина Юнги, не желая обращать на себя слишком много внимания. — Я… — пробормотал в ответ Чимин, сжав в руке ложку, — честно говоря, до сих пор не верю, что снова по-настоящему… — Чимин закусил губу и посмотрел на Юнги. — … живу. А это… это как символ того, что я действительно прожил, а не просуществовал, этот год, и надежда на то, что так же проживу следующий. Юнги-я… — Чимин впервые обратился к нему не хён, выглядя при этом слишком потерянным и взволнованным. — Я так боюсь, что вам всем надоест возиться со мной, и я снова вернусь к бессмысленному, бестелесному коротанию времени на том мосту… — Чимин-а, — Юнги сжал обе его ладони в своих, ловя взгляд. Внутри всё разрывалось от слов Чимина, от понимания того, что у того на душе всегда будет этот страх, если они ничего не придумают. А ведь они так и не продвинулись в этом ни на шаг, радуясь возможности быть с Чимином хотя бы так. — Я понимаю, что не смогу убедить тебя в этом, поэтому прошу просто поверить. Все мы любим тебя и каждый в этом доме считает тебя своей семьёй. Ты не сможешь нам надоесть. Ты… ты никогда не надоешь мне, — под конец прошептал Юнги. — Вот, — он взял свою ложку, наполнил её супом и поднёс ко рту Чимина, даже ни на миг не задумавшись, как это может выглядеть со стороны. — Давай. Станем старше на год вместе? Чимин кивнул, шмыгнул носом и, открыв рот, съел, наконец, то, что с давних пор, согласно их давним традициям, считалось шагом в новую жизнь в новом году.⚝ ⚝ ⚝
Через пару часов, когда стол почти опустел, а глаза начали слипаться, Сокджин скомандовал отбой. Дружно убрав со стола, началось распределение комнат, которых на каждого конечно же не хватило, хоть дом у Джина и был довольно большим. Так что, после долгих споров и игр в камень-ножницы-бумага, единственная свободная, помимо хозяйской, комната досталась Чимину. Для человека из прошлого века тот оказалось слишком хорошо играл в камень-ножницы-бумага. И так как одному ему спать было нельзя, то под смущённо-удивлённый взгляд младшего Тэхёна спать наверх они пошли вдвоём с Юнги. Кажется, этот вечер стал для паренька настоящим откровением. Намджун, конечно же, остался в комнате Сокджина, а вся малышня была оставлена на Хосока, который делил с ними матрасы на полу в гостиной, у камина. Чимин, зайдя в комнату, сразу же завалился на кровать, по инерции опрокинув на неё и Юнги. Распластался на ней в позе звезды и с мягкой улыбкой прикрыл глаза. Юнги же лежал рядом на боку и любовался, не в силах насмотреться. — Юнги-хён, — позвал его Чимин, продолжая всё так же лежать с закрытыми глазами. — Мне было так весело сегодня. Мой лучший Соллаль. По многим причинам, — он, наконец, открыл глаза и повернулся к Юнги. — Я так устал, но я так счастлив. А… Тэхён, он… нравится Хосоки-хёну? — Понизив голос, заговорчески спросил Чимин. — Ну, да. Думаю, он слишком очевиден, — улыбнулся Юнги, снова ловя себя на мысли, что Чимин явно не относился плохо к любви между людьми одного пола, даже с учётом всего произошедшего с ним в прошлом. — Не он один, — захихикал в ответ Чимин, а у Юнги сердце ухнуло вниз. — В каком смысле? — Треснувшим голосом, спросил Юнги. — Тэ вообще сегодня не постеснялся поцеловать Чонгука, — после небольшой паузы произнёс Чимин и Юнги не смог сдержать облегченного выдоха. — Я был удивлён. Подозревал конечно, что они ближе, чем просто друзья… как и Джин-хён и Джун-хён. — Даже не знаю, это ты такой проницательный, или это они слишком палевные, — хмыкнул Юнги. — Думаю второе. Вы все не отличаетесь скрытностью, — улыбнулся Чимин и вдруг покраснел. Но взгляд не отвел и намного тише произнёс: — и слишком часто не умеете держать язык за зубами. Юнги, уже было успокоившись, вдруг весь похолодел. Тут же в голове встала картина того, как Хосок сегодня выкрикивал про его к Чимину чувства. А ведь тот с Джином спустились буквально сразу же после этого. Может ли быть такое, что Чимин… слышал всё. — Хён, — шепнул Чимин и всё-таки отвел взгляд. Его ладонь в руке Юнги вспотела и сам он весь как будто бы уменьшился в размере. — Я тебе нравлюсь? — На грани слышимости спросил Чимин. Юнги замер, чувствуя, как по спине бегут колючие мурашки. Что он должен был ответить? С одной стороны, это был хороший шанс признаться, ведь сам он на это всё равно никогда бы не решился. С другой — ему бы не хотелось, чтобы Чимин стал его избегать после ответа. А учитывая, что им всегда приходится быть вместе — это могло бы стать слишком неловким. Но… и врать Чимину не хотелось. — Что-то мне подсказывает, что ты уже знаешь ответ на этот вопрос, — наконец, произнёс Юнги. — Скажи мне сам, хён… — Чимин сел на кровати и, преодолевая явное смущение, посмотрел прямо Юнги в глаза, — пожалуйста. Юнги тоже сел, чувствуя, как и сам начинает краснеть, но взгляда не отвёл. И, глубоко вдохнув, чуть слышно произнёс: — Ты мне нравишься, Чимин. Думаю… думаю даже больше, чем просто нравишься. — Скажи это, хён… — Я… — голос подвёл, сорвавшись, и Юнги, прокашлявшись, с трудом произнёс: — люблю тебя. Глаза Чимина стали огромными и Юнги, испугавшись что всё испортил, пойдя у того на поводу, поспешил оправдаться: — Но это ничего не значит, Чимин-а, ты не должен… Договорить ему не дали горячие мягкие губы, буквально на долю секунды коснувшиеся его собственных. Юнги забыл, как дышать. Он в шоке смотрел на зажмурившегося Чимина, у которого даже шея была красной, и не мог поверить в то, что сейчас произошло. Возможно, он просто сошёл с ума. Или ему это всё приснилось. Но для сна всё было слишком реально, и слишком остро чувствовалось буквально каждой клеточкой тела Юнги. Чимин только что его поцеловал. Уму непостижимо. Поцеловал. Юнги. Сам… С трудом заставив мозг работать хоть как-то, до него вдруг дошло, что Чимин наверняка ждёт ответной реакции. А никак не позорного ступора. Юнги осторожно, чтобы не спугнуть и дать возможность отстраниться если что, накрыл щёку Чимина ладонью и медленно приблизился к его лицу. Когда тот уже должен был почувствовать его дыхание, Юнги с замиранием сердца, очень бережно и мягко накрыл его губы своими. Чимин тут же с силой втянул воздух через нос, будто поцелуй буквально включил его снова. Он прильнул к Юнги ближе, робко обнимая его двумя руками за шею. Юнги не спешил углублять поцелуй, осторожно, со всей своей нерастраченной нежностью лаская самые сладкие губы во вселенной своими, бережно притягивая Чимина ещё чуть ближе. Юнги любил целоваться, но никогда в своей жизни не мог предположить, что такой невинный, трепетный поцелуй может заставить его буквально потерять связь с реальностью. Голова кружилась, сердце отдавалось в ушах оглушительным стуком, а Чимин в его руках был таким мягким, тёплым и отзывчивым, что Юнги с трудом сдерживал себя, чтобы не сжать Чимина в своих объятиях со всей силы. Чтобы можно было уткнуться тому в шею и попросту дышать им. Они целовались не дольше минуты, но Юнги казалось, что прошла целая вечность. И он готов был провести вот так не одну. Мягко отстранившись и открыв глаза, Юнги смотрел на облизнувшегося Чимина и не мог поверить в своё счастье. Чимин ещё какое-то время сидел с закрытыми глазами, а потом всё-таки открыл их и робко улыбнулся. Юнги даже показалось, что тот светился. То, что ему не показалось, он понял позже. Чимин на самом деле светился странным золотистым светом, который заставил Юнги мгновенно напрячься и нахмуриться. А то, что Чимин, продолжая светиться, не исчезал, он понял совсем поздно — когда Чимин уже мог исчезнуть не один раз. Ведь Юнги не держал его за руку, не касался его никак и ничем, но тот всё равно… не исчезал. Юнги в шоке смотрел на Чимина, кажется даже пугая того своей реакцией, но не мог ничего с собой поделать. Мысль о том, что у них каким-то образом могло получиться — даже не прибегая к каким-нибудь ведьминским заклинаниям и прочим, так пугающим Хосока, штукам — и Чимину теперь не нужен будет постоянный телесный контакт, даже не могла до конца сформироваться в его голове. Когда Чимин, уже поникший и чуть ли не со слезами на глазах, смотрящий на Юнги, наконец, перестал светиться, Юнги смог заставить свои голосовые связки работать. — Чимин, — неверяще прохрипел он и поднял обе руки перед его лицом, начиная запоздало улыбаться. — Я не держу тебя… Чимин сначала в полном непонимании смотрел то на Юнги, то на его ладони, а потом вдруг округлил глаза и, судорожно схватившись за сердце, замотал головой. — К-как? — Просипел он, начиная себя ощупывать и по всей видимости пытаясь прислушаться к своим ощущениям. — Не знаю, — голос потихоньку начинал возвращаться. — Но когда я поцеловал тебя, то видимо слишком сильно увлёкся и случайно тебя отпустил. Прости… Но…но потом ты засветился и… и теперь ты… — Юнги не мог подобрать слов, запинаясь практически на каждом, всё ещё не веря в то, что у них получилось. — Я не верю… — шептал Чимин. По его щекам катились крупные слёзы, он продолжал себя ощупывать и в панике смотреть на Юнги. — Это же… неужели я… я не… — Иди сюда, мы должны проверить, — Юнги быстро подполз к начинающему паниковать Чимину, обхватил его рукой за плечи, и пока тот непонимающе хлопал влажными глазами, достал телефон. Включил режим селфи и нажал на кнопку спуска. И, не дав себе ни шанса даже начать волноваться, открыл галерею. На него с экрана телефона смотрели заплаканный раскрасневшийся Чимин и обнимающий его Юнги с абсолютно шальным взглядом. — Ты теперь отображаешься на фотографии, — неверяще прохрипел Юнги. — Ты понимаешь? Понимаешь, что у нас получилось?! — Юнги почти прокричал это — его, наконец, догнало осознание. Он с силой сжал Чимина в объятиях, чувствуя, как и сам начинает плакать. Слёзы сами по себе катились из глаз, пока он обнимал ревущего на его плече, судорожно всхлипывающего Чимина. Кажется, поверье про Луну оказалось правдивым. Как иначе можно было объяснить это чудо. Самое настоящее чудо в самый главный и светлый праздник в году. Чимин сжимал в кулаках ткань на спине Юнги, его всего трясло, он рвано шумно дышал и захлебывался тихой нервной истерикой. Юнги мог его понять, его самого потряхивало, слёзы всё ещё текли по щекам, но на губах играла скорее всего по-настоящему безумная улыбка. Прошло столько месяцев, а они с Хосоком и ребятами не продвинулись и на шаг, не понимая, что делать и как использовать больше не показывающий себя дар его друга. Поэтому поверить в то, что всё разрешилось само — вот так просто — было попросту нереально. Хотя, если вспомнить слова Сонми, и разрешить себе поверить в то, что именно Юнги тот самый человек, «ради которого Чимин захотел остаться, кто вновь вернул ему любовь к жизни» — то всё начинало становиться на свои места. Прикрыв на секунду глаза, Юнги потянул Чимина на подушки, устраивая его голову у себя на плече, крепко обнимая и гладя по голове, в попытке успокоить. Тот сразу же прильнул к нему, всхлипнув, и зарылся носом в мягкую, уже порядком влажную, ткань ханбока на груди Юнги. Спустя время Чимин начал заметно успокаиваться. Стал дышать более ровно, его понемногу переставало трясти, а потом его просто вырубило от сильного нервного истощения. Юнги же ещё долго продолжал успокаивающе перебирать его волосы, пока и сам, переполненный эмоциями и переживаниями, не уснул.⚝ ⚝ ⚝
Утро встретило Юнги в объятиях Чимина. Тот лежал на его плече, закинув на него ногу и руку и мирно посапывал. Сначала Юнги просто прикрыл глаза, чтобы подольше насладиться моментом, а потом на него вдруг обрушились воспоминания вчерашнего вечера. И то, как Чимин выпытывал у него признание, и поцелуй и, конечно же, то, что Чимин теперь, наконец-то, навсегда останется в этом мире. Возможно, он рано делал такие выводы, и конечно они это обязательно проверят, но учитывая всё, что он узнал за этот год, он считал, что был вправе на это рассчитывать. Более того, он бесконечно сильно верил в то, что у них действительно получилось. — М-м, — Чимин на нём зашевелился и поднял на него заспанные глаза. А поняв, что практически лежит на Юнги, тут же слегка покрылся румянцем и смущённо улыбнулся. — Доброе утро, — шепнул он. — Самое-самое доброе, — Юнги в ответ ему тоже улыбнулся. — С новым годом. — И тебя. Это мой самый счастливый Соллаль в жизни. — И мой, — тихо выдохнул Юнги. — Я даже начинаю верить в чудеса, — хмыкнул он. Чимин снова положил голову ему на грудь и глубоко, с удовольствием, вздохнул. — Как думаешь, остальные уже проснулись? — Предлагаю тебе спуститься и проверить, — не сумев скрыть радости в голосе сказал Юнги. — Но я же… — начал Чимин, а потом, вдруг, сделал огромные глаза и неверяще уставился на Юнги. — Только не говори мне, что всё забыл, — тепло поддел его Юнги. Чимин сначала растерянно кивнул, а потом медленно произнёс: — Но вспомнил… В уголках его глаз снова начала собираться влага и Юнги, боясь ещё одного эмоционального срыва, поспешил сменить тему. — Если ты вспомнил всё, то перед тем, как ты спустишься вниз, могу я тебя… поцеловать? — Последнее слово Юнги буквально прошептал, всё ещё не уверенный, что может спокойно просить о таком. Да даже в том, что он может говорить об этом, не было уверенности. Чимин действительно отвлёкся мгновенно, отводя взгляд. — Да, — тихо ответил он. Юнги тут же мягко притянул к себе его голову и с нежностью поцеловал. — Давай, — спустя время, с трудом сумев оторваться от Чимина, прямо ему в губы пробормотал Юнги. — Иди, я верю, что у тебя всё получится. Если что — я рядом и всегда готов взять тебя за руку. Чимин, не открывая глаз, кивнул и сполз с Юнги. Они больше не касались друг друга, Чимин вроде бы не собирался никуда исчезать, но Юнги всё-таки на всякий случай пристально наблюдал за ним. Встав с кровати, Чимин выглядел так, будто никогда раньше не стоял на ногах и не знал, что такое ходить. Обернувшись на Юнги, который всё же для подстраховки тоже поднялся, он осторожно сделал первый шаг в сторону двери. Следующий был уже намного увереннее. И вот он уже стоял у двери, улыбаясь абсолютно шальной счастливой улыбкой. Юнги подбадривающе кивнул ему, и Чимин вышел из комнаты. Меньше минуты спустя снизу раздался оглушительный визг. Юнги был больше, чем уверен, что визжал Тэ. Конечно, все сразу всё поняли. Ведь у каждого из них давно были часы с таймером для свободного часа Чимина, и все они знали, что сейчас было совсем не то время. К визгу прибавились и другие очень громкие голоса, наперебой поздравляющие Чимина, а у Юнги от счастья уже буквально болели щёки. Невозможно было столько улыбаться. Но улыбка не хотела покидать его лица совершенно никак. Когда крики хоть немного поутихли, а сердце Юнги перестало пытаться упорхнуть счастливой птицей из грудной клетки, он тоже поспешил спуститься. Внизу был настоящий сумасшедший дом. Прямо на расстеленных у камина матрасах, смешавшись руками и ногами, каталась по полу малышня. Тэ продолжал что-то громко верещать, на пару с Чонгуком сжимая в объятиях счастливого Чимина. Сокджин, стоя чуть в стороне, пытался незаметно вытереть мокрые глаза рукавом, но в итоге просто уткнулся в грудь Намджуну и громко всхлипнул. Только Тэхён стоял с шоком, слишком очевидно написанным на лице, ничего не понимающий, но на всякий случай жмущийся ближе к Хосоку. Тот выглядел даже слишком шокировано и явно не верил своим глазам. Юнги подошёл к нему и тихо спросил: — Как думаешь, мог на это повлиять поцелуй, как в сказках о заколдованных принцессах? Хосок округлил глаза и громко прокричал: — Ты поцело…м-м-м, — замычал он окончание предложения, потому что Юнги тут же закрыл ему рот ладонями. И отпустил только тогда, когда убедился, что тот не собирается снова кричать на весь дом об их с Чимином поцелуях. — Ты поцеловал его?! — Свистящим шёпотом снова спросил Хосок. — Ну… — замялся Юнги, — скорее… он меня? У Хосока от такого заявления буквально отвисла челюсть. — Что ж, — он откашлялся и чуть нахмурился. — Не знаю, что насчёт принцесс, но… если вспомнить слова Сонми, то возможно его реально смогла удержать тут твоя любовь. — Мне всё ещё слишком неловко говорить об этом так прямо. — Ты сказал ему? — Спросил Хосок и Юнги поспешно кивнул. — Так, всё, вы совсем затискаете мне Чимина, — он отошёл от Хосока, не готовый вдаваться в подробности. Подойдя к этой куче-мале, Юнги ловко выдернул из неё счастливого Чимина, с трудом останавливая себя от того, чтобы не стиснуть того в своих объятиях. — А когда будем дарить подарки? — Развалившись на матрасе, спросил счастливый Тэ. — После завтрака? — Джин, кажется, немного успокоился, принимаясь за привычные дела, ставя вариться кофе и заваривая чай. — Но я хочу сейча-ас, — протянул Тэ, надувая губы. А Юнги в очередной раз подумал, был ли на свете человек, способный противостоять вот такому Ким Тэхёну. Все сразу полезли по своим сумкам, комнатам, снова поднялся многоголосый шум. Юнги тоже нужно было сходить к рюкзаку за подарками, и он уже хотел было попросить Чимина подождать его здесь, как тот сам вдруг немного неловко произнёс: — У меня тоже есть подарки, они у Джин-хёна наверху. Я должен сходить за ними. — О, эм, да, конечно, иди, мне тоже нужно достать свои, — кивнул Юнги. Чимин тут же отошёл к Сокджину, что-то ему сказав, а Юнги отправился к висящему рядом с курткой рюкзаку. Спустя какое-то время все снова собрались в гостиной, заняв всё свободное пространство: от дивана — до матрасов и подушек. И дарили по очереди: от младших — к старшим. Чонгук основательно подошёл к выбору подарков, максимально точно угадывая, кто что хотел. Дарил со счастливой улыбкой, получая такие же в ответ. Пока очередь не дошла до Тэ. — Я… долго думал, что подарить тебе. И возможно ты… может тебе не понравится, потому что мне стоило просто что-то тебе купить, но… — Чонгук запустил ладонь в свои волосы и, немного помявшись, достал из-за спины свёрток. — Короче вот. Это тебе. Чонгук, не дожидаясь пока Тэхён откроет его, сел на своё место, явно нервничая. Тэ осторожно развернул свёрток, и по мере того, как он смотрел на то, что было внутри, его глаза делались всё больше. — Ого… — пролепетал он. — Спасибо, я… Это так красиво, Гук-и, — Тэхён резко подорвался с места, крепко того обнимая. А когда смог, наконец, оторваться от него, показал подарок всем остальным. Это был рисунок. Очень красивый рисунок, от которого даже перехватывало дыхание. На нём был изображен Тэхён, сидящий на крыше высокого здания, откинувшись на руки, и смотрел вверх, в звёздное небо. И улыбался так мечтательно-нежно, что захватывало дух. Со всех сторон тут же послышались восхищённые комментарии, а Юнги вдруг подумал, что даже зная, что Чонгук учился на художественном, никогда раньше не видел, как тот рисовал. А делал он это действительно восхитительно. Сам Тэ в ответ подарил Чонгуку парную футболку с медвежонком. Когда Чонгук, улыбнувшись, поднял одну бровь, тот смутился и, пихнув его в бок, надул губы. А Юнги тут же вспомнил, как однажды слышал это ласковое прозвище Чонгука, обращённое к Тэхёну. Медвежонок. Символично. Когда очередь дошла до Чимина, он вытащил откуда-то из-за дивана большой бумажный пакет и неловко замялся. Юнги заметил, как Джин ему подбадривающе кивнул и его стало разбирать любопытство. Что же мог им всем подарить его милый Чимин. Когда из пакета на свет появилась мягкая, даже на вид, пара вязаных носков, Юнги округлил глаза. Как и все в комнате, чем мгновенно вогнали Чимина в краску и тот, замявшись ещё сильнее, судорожно сжал носки в руках. — Ух ты-ы, — протянул вдруг громко Тэ. — Чимини, ты сам их связал? — Тот в ответ кивнул, но головы не поднял и с места не сдвинулся. — Круто! Так чего же ты ждёшь, дари скорее! — Довольно захлопал Тэхён в ладоши и даже подпрыгнул на месте. — Не знал, что ты умеешь вязать, Чимин-а, — улыбнулся Юнги, — да ещё и так здорово. Кажется Чимин, наконец, немного успокоился и протянул первую пару Чонгуку, а потом и Тэ, сразу же натянувшему их на ноги. Юнги он пропустил, подарив очередную пару носков поочередно каждому своему хёну, и только потом вернулся к нему. — М-м, хён, — Чимин протянул Юнги весь пакет, — Ты всё время жалуешься на холод и что из-за него тебе не хочется выходить на улицу, поэтому я… связал тебе… шарф, — совсем тихо выдохнул Чимин. — Надеюсь теперь мы с тобой будем гулять чаще. Юнги заглянул в пакет и вытащил оттуда большой мягкий шарф крупной вязки тёплого синего цвета. — Вау, — выдохнул он. — Спасибо. Мне никогда не дарили ничего подобного, — Юнги широко улыбнулся и, встав с дивана, сжал Чимина в крепких объятиях. Хосок тоже как-то слишком нервничал, когда вставал со своего места, чтобы следующим раздать подарки. Юнги могло мерещиться, но, кажется, у того даже руки дрожали. — У меня, — начал он, крутя в руках небольшую коробочку, — никогда не было столько друзей. Я с детства дружил только с Тэхёном, даже в школе и академии у меня были просто сокурсники, максимум хорошие знакомые. А теперь у меня есть вы. И я не смог бы передать словами, как я счастлив от этого. Поэтому… — он открыл коробочку, — я хотел выразить это по… особенному. Я сделал всем вам… браслеты дружбы. Вот, — он достал первый и отдал его Юнги. — Очень красивый, спасибо, — Юнги крепко обнял друга и похлопал его по спине. Пока Хосок раздавал браслеты остальным, Юнги рассматривал свой. Помимо обычного бисера, на нём было фиолетовое сердце, семёрка и первые буквы всех их имён. К тому времени, как очередь дошла до самого Юнги, получив столько прекрасных подарков, он уже даже почти перестал волноваться из-за своего сюрприза Чимину. На самом деле, он не думал дарить именно такой подарок. Но в одну из ночей, когда он сидел с Чимином и работал, в его голове родилась песня. За одну ночь он смог написать и музыку, и лирику, но не придумав как это можно подарить, он решил — после этого ему правда слишком часто казалось, что это было максимально глупой идеей — самостоятельно её записать. Он даже ездил в Сеул, чтобы снять в аренду студию для записи. — Юнги-хён, — подёргал его за рукав Чимин. — Твоя очередь. Юнги огляделся, все действительно смотрели на него и, кажется, звали уже ни один раз. — О, да. Кхм, — он поднял с пола рюкзак и немного неловко выдал Чонгуку и Тэхёну их подарки. Чимину же он просто нервно всучил в руки флэшку, слишком быстро переходя к остальным ребятам. Только когда все подарки были розданы, а благодарности Юнги выданы, он снова посмотрел на Чимина. Тот сидел с совершенно потерянным видом, крутя в руках свой подарок и сверлил его чуть нахмуренным взглядом. — М-м, хён, — тихо позвал его Чимин, пока остальные были заняты подарками от Джина. — Я рад любому подарку от тебя, правда. Но… ты не мог бы мне подсказать, что это? — Ох, прости, — Юнги мысленно дал себе пинка. Он, кажется, начал забывать, что Чимин был из прошлого века и ещё многого не знал. Он так быстро учился всему и так хорошо вписался в это время, что забыть было не сложно. — Это флешка, на ней может храниться практически любая информация. Если ты вставишь её дома в ноутбук, то сможешь это увидеть. Чимин покивал, кажется так до конца и не понявший суть подарка. — На ней название, видишь? — Продолжил объяснение Юнги. Тот кивнул. — Это название… песни. Эм, я… прости, но свой подарок ты сможешь услышать только дома. — Ты написал мне песню? — Загорелись глаза Чимина, и он тут же сжал флешку в ладошках, так, будто это был самый ценный на свете подарок. — Ну, типа того, — немного нервно улыбнулся Юнги, принимая благодарные объятия.⚝ ⚝ ⚝
После подарков был вкусный завтрак, за ним совместные игры дома и на улице, а после обеда все стали собираться домой. Намджун вызвался отвезти на вокзал младшего Тэхёна, так как ему самому нужно было в ту сторону, и они первые собрались на выход. Юнги наблюдал за тем, как Тэхён что-то говорил Хосоку возле машины Джуна, пока тот её прогревал. И выглядел он при этом так, будто очень хочет что-то сделать, но никак не может решиться. Хосок выглядел не лучше, явно не желая вот так вот расставаться. Юнги покачал головой, вздыхая. За эти два дня они, кажется, так ничего и не решили. — Да поцелуй ты его уже! — Громкий голос Чонгука разлетелся по всему двору, обращая на себя внимание всех там собравшихся. Уши Хосока мгновенно приобрели красный оттенок, заметный даже с места Юнги. Он кинул шокированный злой взгляд на своего младшего брата, явно опасаясь возвращать его на Тэхёна младшего. Который тоже стоял красный и с круглыми глазами, но в отличие от Хосока, взгляда не отводил. Чимин, стоявший рядом с Юнги, на это громко ахнул, прижимая ладони ко рту, и во все глаза уставился на Хосока с Тэхёном. Пауза становилась всё более неловкой и Юнги уже собирался как-то её оборвать, когда произошло то, чего, кажется, не ожидал никто. Младший Тэхён, на секунду зажмурившись и слегка привстав на носочки, резко потянулся вперёд и, схватив ладонями щёки Хосока, поворачивая тем самым его к себе, сам коротко того поцеловал. А потом сразу же, даже не взглянув ни на кого, развернулся на сто восемьдесят градусов и поспешно юркнул в машину к Намджуну. Тот, придя в себя от шока, махнул всем рукой, забрался на водительское кресло и сразу же тронулся с места. Пока Хосок так и продолжал стоять каменным изваянием посреди дороги, даже не шевелясь. А когда всё-таки немного пришёл в себя, его уже тащили к своей машине Тэхён с Чонгуком, заталкивая дезориентированного Хосока на заднее сиденье. И уже спустя несколько минут Юнги наблюдал за удаляющейся машиной с Чонгуком за рулём. Который предлагал довезти и их с Чимином, но он отказался. Вместо этого Юнги достал из рюкзака свой новый шарф, с довольной улыбкой сытого кота повязал вокруг шеи, и сказал, что они пойдут «гулять». Чимин ничего на это не ответил, но Юнги видел, как засияли в этот момент его глаза.⚝ ⚝ ⚝
Погода была прекрасной. Было солнечно, а небольшой мороз совсем не мешал их неспешной прогулке до дома, потому что шарф Чимина оказался действительно очень тёплым. — Юнги-я, — Чимин вдруг остановился, когда они прошли уже где-то пол дороги, и вытащил из-за пазухи небольшую переносную колонку. — Джин-хён дал мне это. И сказал, что с её помощью я могу послушать твою песню. — Ну… — Чимин смотрел на него выжидающе, с тенью нетерпеливого предвкушения, а Юнги всё ещё не терял надежды, что Чимин будет слушать песню без него. Потому что ему до сих пор было неловко, и он до сих пор считал, что слишком плохо поёт. Но… разве мог он отказать такому Чимину? Мог ли он отказать ему вообще когда-либо? — Можно… Чимин тут же засиял, доставая и флешку тоже и протягивая всё это добро Юнги. Что ж, по ходу ему было действительно не отвертеться. Он включил колонку, до последнего надеясь, что она окажется незаряженной, вставил в неё флешку, и всунул её обратно Чимину в руки, собираясь продолжить свой путь домой, чувствуя, как начинают гореть уши, а сердце — предательски замирать в груди. Но Чимин тут же догнал его, подстраиваясь под шаг и внимательно вслушиваясь в начавшийся проигрыш. А как только Чимин услышал из динамика голос самого Юнги, то тут же вновь резко затормозил, хватая того за руку и разворачивая к себе. Они стояли прямо посреди заснеженной дороги, Чимин во все глаза смотрел на смущённого Юнги, вслушиваясь в слова песни, и не сводил с него огромных восторженных глаз.Это любовь? Иногда, кажется, я знаю, иногда — нет.
Что мне дальше следует написать?
Слова вьются в моей голове, но ни одно
не передаёт того, что у меня на сердце.
После захода солнца, естественно, появляется
луна. Это настолько естественно, словно ноготь,
который снова отрастёт.
Как зима, что точно настанет,
когда деревья скинут все свои листья.
Ты тот человек, что изменил моё представление о
любви. Тот человек, что сам создаёт любовь.
До того, как я узнал тебя,
моё сердце было подобно камню.
На этих словах Юнги не смог больше выдержать взгляд Чимина, потому что всё это слишком точно выражало его мысли и чувства, и прикрыл глаза. Буквально секунду спустя чувствуя, как на его носу начинают таять снежинки от внезапного лёгкого снегопада. А спустя ещё пару, он и сам были готов растаять, от тёплого робкого поцелуя. Время шло, а они так и стояли прямо посреди дороги, под кружащимися над их головами пушистыми снежинками, под хриплый голос из динамика, и целовались. А где-то далеко, за сотню лет до этого момента, прогуливаясь по узкой извилистой тропинке, вдруг замерла на месте Сонми. Обернулась и, будто смотря сквозь время, тепло улыбнулась. И прошептала: — Нет на свете силы более могущественной, чем любовь.