Будние дни трёх дебилов

      Их утро начиналось всегда с привычных для них вещей. Гриммджоу рано просыпался и шёл искать себе пропитание, чтобы его форма арранкара не слабела, Ичиго же ещё с пару часов спал один в кровати и после просыпался, приводил себя в порядок и начинал готовить свой человеческий завтрак. Вот только… В этот день он захотел нарушить их традиционные устои.       Гриммджоу проснулся примерно в восемь утра. Вяло встал с постели и, прикрывая рот тыльной стороной ладони, тихо зевнул. Он снял гигай и малость размялся в своей настоящей форме перед дорогой на мини-банкет.       Стоя на крыше их многоэтажного дома, Джагерджак огляделся по сторонам. Почёсывая затылок и недовольно цыкнув, он всё же развернулся в сторону какой-то слабо-ощущаемой реацу и помчался к ней.       Перемещаясь так быстро, что только и можно было увидеть, как он коснулся крыши носком своих чёрных полусапожек, Джагерджак в считанные минуты добрался до нужной точки.       Поставив недовольно руки на пояс, Гримм резко выдохнул и посмотрел по сторонам. Реацу его завтрака ощущалась достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в своём местоположении, но что-то не так.       Спустя пару минут неподвижного стояния, арранкар заметил, что вокруг него что-то начало «плавать». Пустой перемещался как рыба, выныривая из маленькой гарганты и снова уходя в неë.       Медленно доставая Пантеру из ножен, Гриммджоу продолжал следить за тем, как окружность движения пустого сужается вокруг него, видимо, готовясь к нападению.       Прима встал в стойку, располагая кончики длинных пальцев на лезвие своей катаны. Духовные частицы начали клубиться вокруг него, создавая маленький круг. Вскоре силуэт арранкара полностью исчез из поля зрения, и только потом, развевая вокруг себя купол пыли один махом когтистой руки, Джагерджак гордо выпрямился, немного сжимая чёрные пушистые пальчики задних лапах, привыкая к вновь изменившимся стопам ног.       Пустой наивно подумал, что чем лучше от его жертвы веет духовной мощью, тем вкуснее будет его закуска, совсем не предполагая, что данной закуской станет он сам. Поэтому быстро показал своё лицо, выныривая, он в полёте широко раскрыл рот и накрыл своей пастью эспаду.       Гриммджоу лишь кончик уха в его сторону повернул, но, к сожалению, не отпрыгнул. Заливаясь диким басовитым смехом, он содрогался и мешал рыбе проглотить его до конца. Вся эта хохма про то, что реакция Гримма притупилась, никак не могла угомониться.       Лишь после минутки безумного смеха он стал серьёзнее. Упираясь и держась коготками за острые зубы, он лег на спину и приподнял корпус немного выше всего тела. Вытянул прямые руки в сторону рта и начал накапливать шар голубого серо. — Будешь знать, как на такого же хищника рот разевать, плесень! — Выпуская гран рей серо в зубы пустого, Гриммджоу зажмурился и немного сгруппировался. А ведь не зря.       Ротовая полость рыбы-пустого полностью разорвалась, не оставляя ни нижней челюсти, ни верхней с частью головы. Убийство произошло в воздухе, поэтому труп стремительно начал падать вниз. Гриммджоу остался внутри, держась за язычок острыми когтями, встречая не самую приятную посадку, сидя на скользком языке.       Потихоньку вылезая из него, Джагер наконец-то коснулся лапами приятной шершавости крыши. Стряхнул с кончика хвоста всю облупившуюся вокруг него слюну и вздрогнул всем телом. Тяжело иметь кошачьи инстинкты к стерильной чистоте тела и одновременно валяться во рту врага.       Подходя ближе к его брюху, он оглянулся по сторонам, но пока ещё не заметил каких-либо патрульных шинигами, что странно. Тут были такие огромные всплески реацу пустых, а они даже носом не повели в эту сторону. Хотя, Приме это было даже на руку, меньше лишних глаз, больше наслаждение от трапезы.       Гриммджоу встал перед трупом на колени и прислонил когти к животу. Просовывая пальцы под плоть в районе основания хвоста, он, одной лишь физической силой, сделал огромный надрез, после которого внутренности вытекли на крышу.       Ещё немного упрощая себе доступ к самому вкусному, Джагер сделал глубокий надрез с двух сторон от начала первых и поднял кожу, перекидывая её на спину. Затем сломал весь ряд мешавших ему рёбер и закинул их туда же за спину пустому.       Хотелось начать с самого сердца, вот только жалко терять такой лакомый кусочек сразу, поэтому арранкар начал с печени. Органы были в пять раз больше его собственных, но Гримм, по большей части, наедался не самой их физической формой и плотью, а духовной составляющей каждого из них.       Протянув левую руку к брюху, он взял ещё теплые потроха в ладонь, заметно ощущая их склизкость мягкими подушечками. Чуть наклонившись корпусом вперёд, эспада широко раскрыл клыкастую пасть и откусил первый кусок.       Железный, почти ржавый вкус крови мгновенно разлился по чувствительным рецепторам. Пару раз жуя не сильно твёрдую плоть, он сглотнул комок мяса и быстро облизнул губы языком, снова уподобляясь настоящим кошкам. Укус за укусом, орган за органом, Гриммджоу насыщался достаточно сильно и завороженно, практически не обращая внимания на свой внешний вид.       Ичиго проснулся гораздо позже своего парня, поэтому сейчас, лениво вытягивая конечности из-под одеяла, он медленно покатился по кровати и благополучно с неё слез. Почувствовав мурашки где-то внутри, щекочущее ощущение меж рёбер, Куросаки решил узнать, что же его так встревожило. Спокойно оставляя своë тело на кровати, он выпрыгнул в окно.       Чувство заметно усиливалось и вскоре вспыхнуло словно кострище, тем самым помогая шинигами найти его источник.       Рыжик невесомо касался крыш и антенн носочками варадзи, быстро приближаясь к цели, но что-то заставило парня скрыть своё присутствие, концентрируясь на том, чтобы утихомирить свою реацу.       Незаметно ступая на дом, где в шаговой близости находился интересующий его объект, Куросаки выглянул из-за кирпичной стены, которая составляла проход на крышу.       Брови парня в удивлении поднялись вверх, зрачки сузились и он сильнее сжал руками кирпичи. Невообразимый ужас сковал его тело, мышцы окаменели, и при необходимости он не смог бы даже двинуться с места. Капли холодного пота неприятно стекали по вискам, от сильного напряжения кололи кончики пальцев. Ичиго смотрел вперёд, не отводя взгляд, следил за ним так, словно там на крыше был дикий зверь, но. Он был не диким и точно не просто зверем. Всего лишь парень впервые увидел, как Гриммджоу ест.       Арранкар не церемонился. Рвал длинный кишечник, чтобы легко было жевать мелкие куски, сжимал в кулаках более мелкие органы, превращая их в кашу, поднимал руку над головой, запрокидывал подбородок назад и наслаждался свежевыжатым смузи из ещё теплой алой крови и частичек плоти.       Шинигами долго находился в ступоре. В тишине своих мыслей, которые каждый удобный раз содрогались от ужаса увиденного. Чувство рвоты все ближе подступало к горлу, и парень начал часто сглатывать слюну. Совсем неожиданно Прима встал на ноги, и Ичиго ничего более не придумал, как просто сбежать подальше от этого места резни.       Гриммджоу поднял ушки и нервно замахал хвостом. Ощущение, что за ним кто-то подглядывал, было чётким, но лишних диалогов, а уж тем более драк на забитый живот, он не хотел, поэтому позволил незнакомцу понаблюдать спокойно из своего укрытия. Эспада вытянул правую руку перед собой, сомкнул пальцы рядом и слева направо провел над трупом ровную линию зубастой гарганты. Она быстро поглотила его завтрак и выкинула в пустыню бесконечных белых песков. — Менос, опять я весь в скользком дерьме. Мерзость. Надо навестить лавочника, там и искупаюсь.       Пять минут беготни — и он уже стоял на пороге лавки Урахары. Гримм постучал в деревянную раму и сильно забил хвостом, психуя. — Да твою душу, мне сегодня кто-нибудь откроет дверь или вы всем коллективом там оглохли?       Слыша знакомую агрессивную брань, мужчина поспешил к входной двери. — Гриммджоу-сан! Оу, — Киске резко прикрыл лицо веером. — Вы снова довольно не аккуратно трапезничали? — Да нормально я ем, че ты сразу начинаешь, лучше пусти меня в купальню, пока я весь порог кровью не залил. — Ох-ох-ох-о, Вы правы, что ж, проходите-проходите. Там прямо по коридору. — Да помню я, не первый раз здесь нахожусь.       Урахара частенько в такие, не очень добрые диалоги с Джагерджаком задавался вопросом, как же рыжий весёлый оболтус может с ним уживаться. У каждой пары свои секреты счастья, поэтому мужчина лишь улыбнулся, прикрываясь веером, и позвал Уруру прибраться на пороге.       Эспада расстегнул молнию на комбинезоне и достал сначала руки из рукавов, после аккуратно доставая лапки из штанин, взял ткань в руки и потянул в сторону, одновременно отводя хвост в противоположную.       Парень опустил сначала одну лапу в воду, затем вторую и, спускаясь до последней ступеньки купальни, сел на среднюю и облокотился на стенку спиной, рядом раскладывая одежду, опуская её в воду.       Играясь пушистыми пальчиками с водой, Гримм слегка улыбался, вспоминая, как же сильно по ним тащится его шинигами. Его. Мысль скользнула так ярко и сладостно, что аж в сердце застучали быстрее, нервно сглатывая, Прима еле принимал факт того, что только что смутился.       Пока Джагерджак нежился в тёплой воде, позабыв о втором совместном завтраке, его рыжий шинигами не мог найти себе места.       Перед глазами то и дело проносились яркие картинки, что едко засели на корке головного мозга. Стоило закрыть глаза, но образы снова и снова врезались в карие глаза стеклянной пылью, резали не только слизистую, но и душу парнишки.       «Как же так?»       Задавая снова, раз за разом, себе этот риторический вопрос, Ичиго сидел на кровати и бешено дёргал ногой. Как он мог забыть такую до боли очевидную истину? А именно то, каков на самом деле его партнёр.       Он был таким до их встречи, задолго до Айзена и идеи про создание Эспады, Гриммджоу всегда был таким, а то, что Ичиго этого не видел за пару лет их совместной жизни, ещё не значило, что арранкар подался на светлую сторону и отказался от своих инстинктов, привычек и принципов.       Запредельная жестокость, высокомерие, сила и мощь, которая направлена на живых существ, от сих в свою очередь, оставалось по итогу лишь мокрое место. И то, как мужчина сражался, заставляло Куросаки испытывать волну мурашек от страха.       Но вот что до боли смешно в этом страхе, так это осознание того, что в нём, конкретно в его душе, сидел точно такой же шизанутый убийца, жаждущий сражений и чужих смертей. «— Значит ли это, что я боюсь не только такого Гримма, но и себя самого в таком обличии?» Ичиго в край потерялся и никак не мог найти выход из этих душевных и очень сложных вопросов. А ведь давным давно он с таким уже сталкивался, когда вайзарды учили его управлять Хичиго. Тогда почему спустя столько лет он снова пришёл на эту развилку? — Хичиго… почему меня трясёт от увиденного? И скажи мне ещё кое-что. Ты же тоже такой, да? — Ты и сам знаешь ответы на свои вопросы, Король. Но если боишься слышать их в своих мыслях, я озвучу, мне не сложно. Да я такой же как и Гримм, возможно даже хуже, имей это ввиду, а вот то, почему тебя трясёт… Скорее всего связано с твоим добрым сердцем. Ты столько лет идеализировал и пытался исправить кошака, что совсем забыл: что он и кем является на самом деле. Тоже касается и меня. Даже если мы ведём себя рядом с тобой как два нежных комочка чувств, это не значит, что мы перестали любить кого-то расчленять и с удовольствием уплетать его органы. — Ясно… — Куросаки поднялся с кровати и снова вернулся в своё тело. Заправил постель и переложил гигай Гримма на неё сверху. Парень полностью в своих мыслях, туманно сделал привычные утренние процедуры. Умылся, переоделся и пошёл готовить завтрак. Спустя какое-то время Джагерджак вернулся обратно домой. Стоя на подоконнике, он сначала заметил чёрный комок кота, который от страха выгнулся дугой, после спустился на пол не сводя глаз со своего гигая. Мужчина вошёл в искусственное тело и глубоко вдыхая аромат квартиры, огляделся по сторонам. Ичиго сидел за рабочим столом и доделывал практику, которую разрешили взять домой, но после того, как он почувствовал присутствие Гриммджоу в квартире, тут же зашевелился и Хич. Пустой провернул не очень приятную для его хозяина манипуляцию с выходом из тела и поспешил к Кошаку, ничего не сказав. Куросаки так ничего и не понял, но зачем напрягаться и выяснять что они там делают? Сейчас это парню точно не сдалось. Белобрысый чуть не столкнулся с его недо любовничком в коридоре, но быстро взяв его за руку, вернул обратно в спальню. — Ты че, бледный? Чего ты так шарахаешься? — С неподдельным интересом, спросил того Гримм, но ответа пока не услышал. Наконец-таки усаживаясь на постель, арранкар заметил серьезный взгляд Хичиго и сам как-то поднапрягся. Парень не долго медлил и начал говорить вполголоса. — Значит так Гримм. Я хочу кое-что тебе сказать, но давай условимся на том, что рыжему ты ничего не скажешь, окей? — Да понял я понял, секретный секрет, говори уже. — В общем и целом он видел тебя на крыше, не думаю что ты его не заметил, скорее просто не решился отвлекаться от трапезы, только вот Королю твой облик пришёлся очень не по нраву. Я не знаю почему, но Ичиго снова начал бояться природы пустых, лишь вспомнив кем мы с тобой являемся. Сейчас он немного вроде остыл, но все же. — О чем шепчетесь? — Облокотившись о дверной косяк, громко проговорил шинигами, отвлекая их от тайных переговоров. — Карандаш! — Прима поспешил тут же к нему, быстро слез с кровати и подошел к парню. Обняв крепко и положив подбородок тому на плечо Гримм стёр с лица притворство и то озорное настроение, которым обманул Ичиго. — Скажи мне, любимый, ты до сих пор меня боишься? –Голос был весьма низок и в то же время мягок, задевая хрупкое нутро Куросаки до самого основания. Временный шинигами коротко вздохнул от удивления, быстро забегал глазами по комнате, совсем не замечая перед ними своего пустого. Парень боязливо сглотнул слюну и после немного успокоился. Вникая с головой в свои чувства, Куросаки никак не мог избавиться от вездесущего уюта, что исходил от его любовника. Тепло объятий, а не страха, разлилось по коже яркими приятными пятнами, словно лужицы акварельной краски на мокрой бумаге. Парень прикрыл глаза и невольно зарылся носом в пушистые голубые волосы. — Я страшусь лишь того, что и сам могу быть таким же как ты, а эта черта никак не вяжется со мной… — Ты не такой, уж поверь мне. Да, бои ты любишь и классно в них существуешь, вот только жестокости в тебе нет. Есть милосердие и сострадание к врагу, но никак не животное желание его порвать. Ты ж больно мягкотелый, Куросаки, и никогда такого не сделаешь. — Гриммджоу тихо рассмеялся. Ичиго тоже немного улыбнулся и сжал его торс сильнее, чтобы знал как мягкотелым называть. — Раз уж мы порешали этот вопрос, Ичиго, ты не против ещё раз покушать, но с нами? — Спросил Хич, складывая руки на груди. — Да, конечно, будет весело снова втроем готовить. А то мы так с Гриммом вместе и не покушали… Ты где вообще пропадал? Я уж думал минут через десять уже будешь дома. — К Киске заходил, надо было смыть с себя все жидкости того пустого, ещё и комбез постирал заодно. — Жаль я не увидел твоих кошачьих пяточек… — После еды могу хоть весь день в такой форме проходить, если захочешь, могу даже снять комбинезон и покрасоваться членом. — Джагер самодовольно зарычал, смещая руки вниз по широкой спине и останавливая ладони на ягодицах. — Ой, да иди ты со своим членом знаешь куда, извращенец, мне от этой формы только ножки твои нужны и ушки, а не он. — Ичиго начал брыкаться в его руках, но быстро понял, что его намерены держать за жопу очень долго. — Кошак, а я не прочь тебя полапать, ты это имей в виду. — Подал голос Хичиго и захихикал. — Вот, видишь, карандаш, некоторые не бояться сказать что хотят видеть мой кошачий хер, поучиться бы тебе прямо говорить о своих желаниях. — Арранкар продолжил мять уже напрягшиеся ягодицы шинигами. Студент не выдержал и сильно укусил Гримма в плечо, протяжно так, слыша ответную реакцию в виде скомканного стона. — Мы условились покушать, а ты снова за член свой начал моросить, ещё раз так сделаешь, я и его укушу да хоть через ткань, мф. — Ичи заглянул ему прямо в глаза и, как и ожидалось, заметил там лютый фейерверк желания. — Нет, я все понимаю, но хуй то у меня и правда сказка. — Гриммджоу!