За медалями и любовью в Сеул

      Иван не понимал, что происходит. Он стоял посередине льда с букетом цветов, которые впихнул ему Яо. Глупее ситуации и придумать нельзя. Кроме того, его обвинили в том, чего он не делал. Не подумал бы делать.       — Что случилось? — спросила Наташа. — Что этот китаец опять от вас хочет?       — Ничего… — рассеянно ответил Брагинский, сжимая букет.       — Откуда у вас этот букет? Что он вам сказал? Опять наехал за что-то? — поток слов у Наташи был, кажется, неиссякаем. Но Иван не слушал её.       — Наташа! Мы сюда приехали соревноваться, а не болтать! — строго сказал как отрезал Брагинский. — А ты в произвольной до сих падаешь с тройного акселя, при этом идеально делая четвертной.       — Я просто переживаю за вас, — обиженно фыркнула Арловская. — Я же вижу, что вы сам не свой с тех пор, как мы приехали в Сеул. Это из-за того китайского тренера, да?..       — Наташ, — устало вздохнул Брагинский, — я, правда, ценю твою заботу. Но сейчас не лучшее время для подобных переживаний. Возвращайся к тренировке.       — А букет?..       — Выбросим его да и дело с концом.       Иван увидел Ван Яо на Олимпиаде в Париже. И тогда молодой фигурист был поражëн катанием ещё тогда неизвестного спортсмена из Китая. Даже нет, не поражëн. Сражëн на повал. Программа Ван Яо на льду рассказывала о воине, который пал на поле сражения и превратился в огонь подобно фениксу. Ваня внимательно наблюдал за этой программой уже после своего выступления и не мог не отметить, что всё в Ван Яо тогда кипело жизнью: его прыжки, которые действительно были похожи на искры, его вращения и незабываемый кантилевер. Брагинский помнит всё до мелочей: и блестящий красный костюм, в котором выступал Ван Яо, и его победный жест после сего проката, и то, какое удовольствие он испытал при просмотре, хоть до последнего не признавался сам себе в этом, и то, как не мог отвести взгляда от Яо, который возвышался рядом с ним на пьедестале. Да, было обидно за второе место, ведь разрыв в баллах был на самом деле минимален. Но в то же время сердце колотилось бешено, стоило лишь взглянуть на счастливого Яо, которому улыбка явно шла к лицу.       Они не раз сталкивались вновь. Но уже в роли тренеров. Однако ни разу толком не говорили. Иван довольствовался мимолëтными взглядами. И вот сейчас, в Сеуле, появился такой прекрасный шанс объясниться, сбросить груз, который Иван годами нёс на своих плечах. Только вот один нюанс: Яо его теперь, похоже, ненавидит. Не самые лучшие условия для признания. «Ладно, где наша не пропадала», — мысленно вздохнул Ваня, поставив букет за борт.

***

      — Ну, Мэй, как я выгляжу? — спросил Хонда, крутясь под зеркалом в ванной.       — Да красавчик, красавчик! — Сяо похлопала его по плечу. — Чего ты так паришься? Будто бы на свидание собираешься! Это всего лишь встреча!       — Да, но я так волнуюсь, — Кику отвёл взгляд в сторону. — Я ведь совсем не знаю этого корейца и что там у него на уме.       — Всё будет хорошо, — Сяо обняла Кику за плечи. Хонда вообще по натуре был человеком нетактильным. Мэй была чуть ли не единственной, кому была позволена такая роскошь. — Очаруй его там! Да так, чтобы он и думать забыл о том материале!       — Я как-то не похож на рокового соблазнителя, — усмехнулся Кику, поправляя пуговицы на рубашке, — Ладно, я пошëл.       — Удачи!

***

      Они встретились в назначенном месте, именно у того самого кафе, где были недавно. Ëн Су, как и в прошлый раз, был одет просто. На нём были джинсы, тëплая куртка и перчатки с открытыми пальцами. И тут Хонда вспомнил, что забыл надеть свои. Супер.       — О, вы всё-таки пришли! — просиял Ëн Су, увидев Кику. И во взгляде его не было ни капли усмешки.       — А у меня был выбор? — пробурчал Кику. — Сразу скажу, у меня завтра тренировка, поэтому я не смогу гулять допоздна.       — Нет, ни в коем случае! — поспешил ответить Им, и Хонда не смог скрыть удивления: буквально вчера он был значительно наглее. — Мы погуляем здесь, недалеко. Кстати, давай на «ты». — Как пожелаешь, — Хонда кивнул, и они двинулись вперëд.       Первое время они шли молча. Кику не горел желанием разговаривать, а Им не знал, с чего начать. Так они прошли несколько метров до тех пор, пока Ëн Су вдруг не спросил:       — Скажи, почему ты выбрал именно фигурное катание? — нужно было как-то начать разговор. Тишина всегда напрягала молодого журналиста.       — Так это всё-таки интервью?       — Нет, просто интересно.       — Ну, тут всё довольно банально. Мой отец хотел, чтобы я занимался спортом. А матушка желала, чтобы я был грациозным. Вот и сошлись на фигурном катании. В три года особо не выбирают, — Хонда слабо улыбнулся. — Но я ни о чём не жалею!       — Понятно… — задумчиво ответил Ëн Су, смотря себе под ноги. — И ты всю жизнь тренировался с Ван Яо?       — Почти.       — Кику Хонда… Это ведь не китайское имя, верно? Ты японец?       — Ты удивительно проницателен.       — Но как ты оказался в Китае?..       — Мои родители переехали из Японии в Китай по работе, когда мне было всего два года, — ответил Хонда, вздохнув. — Но потом в силу обстоятельств им пришлось остаться в Китае.       — А почему именно Кику? — хихикнув, спросил Ëн Су.       — Кику с японского переводится как «хризантема». Моя матушка очень любит эти цветы. Вот и назвала меня в честь них.       — Интересно, — присвистнул журналист. — А ты знаешь японский?       — Конечно, как же без этого.       — Наверное, сложно было учить китайский, будучи японцем, да?       — Я учил его вместе со всеми. Были сложные моменты, но я старался. Не понимать язык страны, в которой живëшь, такое себе дело.       — Понимаю, — с серьëзным видом ответил Ëн Су, осознавая, что их диалог вновь угрожает зайти в тупик. Но тут Кику неожиданно заговорил сам:       — Скажи, зачем ты всё это устроил. Я имею в виду, всю эту затею с прогулкой? Что нам даст пустое брождение по городу?       — Ровным счётом ничего, — улыбнулся Ëн Су. — Просто ты мне очень нравишься, — и тут же поспешил добавить: — Как фигурист. Ты такой крутой, твои программы — произведения искусства!       — Да перестань, — отмахнулся Кику. — Я мог бы выступать немного лучше.       — Самокритично, — Ëн Су с серьёзным видом покачал головой. — Окей! Просто ты мне понравился и всё. Я, кстати, одно место знаю, оно такое клëвое, тебе понравится!       Этим местом оказалась небольшая корейска деревня, где сохранились дома в традиционном корейском стиле. Ночью, при свете звëзд и фонариков, это место казалось действительно волшебным и будто бы переносило на несколько веков назад.       — Это моё место силы, так скажем, — скромно признался Ëн Су. — Обалденно, правда?       — Да, здесь так красиво, — заворожëнно ответил Хонда, осматриваясь вокруг. — Я даже не знал, что рядом есть такая прелесть!       — То то, — самодовольно ответил журналист, улыбаясь. — Вы, спортсмены, вообще кроме своего катка ничего не видите.       — Неправда! — обиженно ответил Кику, но тут же сник. От части, но Ëн Су был прав.       Они гуляли где-то часа два. За это время Им успел рассказать обо всём на свете: об истории этого места, о том, почему ему нравится здесь бывать, о том, куда ещё можно сходить. Кику внимательно слушал и одновременно разглядывал здания необычной постройки. Для него это не было новинкой. Он видел похожие и в Китае, и в Японии. Но здесь всё дышало по-другому. То ли это было от атмосферы таинственности, которая царила вокруг, то ли от чего-то другого.       Ëн Су взглянул на часы и ахнул.       — Ой, как долго мы тут! Я, наверное, тебя задерживаю, у тебя же завтра тренировка!       — Всё хорошо, мы можем пройтись.       Ëн Су проводил Кику до самой олимпийской деревни. Всё прошло относительно спокойно, не считая одного казуса. Им увидел, что костяшки Хонды красные. Спохватившись, Ëн Су схватил руки фигуриста и взял их в свои ладони. Кику густо покраснел и заверещал:       — Что ты творишь?!       — Грею твои руки! Они же ледяные!       — В этом нет необходимости! — быстро ответил Хонда, пытаясь вырвать свои ладони. — Я всё время на льду, Я привык!       Отпустив руки Кику, Ëн Су взглянул на его лицо и вдруг рассмеялся. Хонда смутился ещё больше и с пылающими щеками спросил:       — Эй, над чем это ты смеëшься!       — Да так, — с улыбкой ответил Им. — Ты просто такой смешной, когда краснеешь. Прям ути-путечка!       — Я сейчас тебе такую ути-путечку покажу! — Кику замахнулся на Ëн Су, но тот живо увернулся, так же смеясь. — Тебе повезло, что у меня завтра короткая программа! Иначе бы я тебе врезал.       — Ага, да. Кстати, я завтра приду! Хочешь?       — Это твоё желание, как я могу тебя остановить?       — Значит, жди! И да, — Ëн Су залез в карман и достал оттуда флешку, — вот, это тот самый материал. Можешь уничтожить его, — и после этих слов Им вложил флешку в руку Хонды.       — А где гарантии, что у вас нет копии?       — Я держу своё слово, — с лëгкой обидой ответил Им.       Расставаясь, Ëн Су пообещал написать Кику в Инстаграме. Хонда неопределённо кивнул. Возвращался в номер он крайне вымотанным. Ему понравилась прогулка, однако она всё же отняла у него много сил. В коридоре его вдруг оставил знакомый голос. Это был российский тренер.       — Кику Хонда!       — Это вы мне? — Кику устало обернулся.       — Да! — взволнованно кивнул Иван. — Я никак не могу найти вашего тренера. В общем, у меня к вам небольшая просьба… Не могли бы вы передать ему, что я хотел бы с ним встретиться и поговорить. Это важно.       — Ваша просьба крайне странная, но… Хорошо, я передам.       — Спасибо! Или как по вашему? Аригато!       Иван ушёл. Кику покачал головой. Вроде и не обидешься — японец, но, скорее всего, Брагинский полагал, что «аригато» — «спасибо» на китайском. Это было и забавно, и грустно.       Мэй ещё не спала. Она с волнением ожидала Хонду. И когда он переступил порог номера, Сяо сразу подбежала к нему и быстро спросила:       — Ну? Как всё прошло?       Вместо ответа Хонда лишь улыбнулся и с победным видом достал флешку.       — Теперь репутации Яо-сэнсея ничего не угрожает.       — Кику! Какой ты молодец! — Мэй стремительно обняла Хонду.       — Отпразднуем победу позже. Я немного устал.       Хонда с огромным удовольствием сбросил с себя рубашку и переоделся в любимую пижаму. И с ещё большим удовольствием улëгся в постель. Ещё никогда он так не ценил тëплое одеяло, как сейчас.       — Рассказывай, как тебе прогулка?       — Нормально, — зевнув, ответил Хонда. — Знаешь, этот кореец оказался вполне неплохим парнем. Мы с ним гуляли в одной старой корейской деревне. Там так здорово!       — Правда? — удивилась девушка и усмехнулась: — А он, видать, романтик.       Потом воцарилась тишина. Спустя несколько минут молчания, Кику вдруг спросил:       — Мэй, а я правда смешной, когда краснею?       — Пф, глупый вопрос. Ты смешной всегда.       Девушка засмеялась, а Хонда лишь цокнул языком. Через несколько минут оба уснули крепким сном.