east or west, home is the best

      Плечо саднило нещадно, затылок пекло от лучей летнего Солнца, вознамерившегося сжечь к чертям всё и вся, до чего оно доберётся. Билл лежал лицом в стол, вцепившись руками в стакан с газировкой. Правда, льда в нём было явно больше, чем газировки. Да и ему бы хотелось, чтобы в стакане была совсем не содовая, а, например, виски. Но сидящая рядом Мэйбл подобного действа — пить в девять утра, ничего не попутал? — не одобрила бы.       Сайфер, вообще-то, хотел наслаждаться своим законным больничным, но в Хижине Чудес бездельников не жалуют — им дают по шее. Поэтому демон выбрал самое страшное и самое лёгкое одновременно — сидеть за кассой. И плюсы, и недостатки были одним и тем же — в такую погоду все сидели дома. А в торговом зале сломался кондиционер, до которого уже долгие две недели у шестопала не дойдут руки. Естественно, в подвале-то прохладно.       Пайнс, милосердно решившая скрасить его одиночество и время от времени приносящая что-нибудь холодное, тихо шелестела страницами какого-то журнала, который должен был ей помочь с подготовкой к скорому смотру работ, но по отсутствующему выражению лица было понятно, что информация в её голове укладываться совершенно не желает. Близнецы приехали пару дней назад, успев не попасть под аномальное пекло и не получить солнечный удар, пока выходили из автобуса и пешком шли до хижины. Потому что никого не предупредили о том, что будут раньше. Но никто не жаловался, когда каждого из детей сдавили в медвежьих объятьях.       Билл оторвал голову от стола и перевёл глаза на прибитый кем-то к окну термометр.       — Это издевательство, — он снова стукнулся лбом о дерево.       — Сорок три? — подала голос Мэйбл, скрипнув банкой с вишнёвой колой.       — Сто двадцать два градуса по Фаренгейту, звезда.       — Я плоха в математике, Билл, особенно в такую жару, — Сайфер хмыкнул, но колкость придержал.       — Пятьдесят.       — Адово пекло, — Мэйбл отложила журнал, потянувшись и откинувшись на спинку стула.       Сайфер не хотел её разочаровывать тем, что в аду температура в пятьдесят градусов может считаться вечерней прохладой. Тут волосы у Билла на затылке встали дыбом, а всё тело инстинктивно подтянулось, готовясь к удару. В подвале что-то громко пикнуло. По щиту вокруг хижины пробежала рябь. Треснул кусок льда в стакане. Мэйбл открыла глаза, с налётом интереса наблюдая за напряжённой линией плеч демона. Билл шумно втянул раскалённый воздух, постукивая пальцами по столу. Пахло мятой. И лавандой. Тонкий зрачок гипнотизировал крыльцо, виднеющееся через окно. Скрипнула половица, в дверь постучали.       Пайнс неспешно поднялась со стула, подходя к двери. Обычно покупатели не стучались — на другой стороне точно висела табличка «Открыто». Мэйбл дёрнула ручку на себя, впуская в помещение жар улицы.       За дверью кто-то стоял. Взглядом девушка упёрлась в выглаженную рубашку приятного персикового оттенка, поверх которой натянули графитовый жилет. Мэйбл отмерла, поднимая голову выше — на неё смотрели чёрные, но добрые глаза. Пайнс моргнула, открывая рот, чтобы поприветствовать покупателя, но её резко дёрнули назад и впечатали в канареечно-жёлтую рубашку — Билл из принципа носил только определённую палитру. В плечо вцепилась исчерченная мелкими шрамами, напряжённая до предела рука.       — Что ты здесь делаешь? — Сайфер почти шипел, в голосе рокотал металл.       — Оу, как грубо, дорогой, — Мэйбл всё же удаётся повернуться к двери, пускай и пришлось приложить силу, чтобы отодрать от себя чужие руки. — Неужели мы не можем навестить нашего любимого подопечного.       Говорила девушка, которую Пайнс не заметила сразу из-за широких плеч её спутника. На круглом лице выделялся острый нос и большие хищные глаза странного голубо-зелёного оттенка. Из-за света за спиной они словно светились.       — Вам здесь не рады, — Сайфер прижал Мэйбл сильнее, пресекая любые попытки вырваться.       — Ты сейчас задушишь эту девочку, Билл, — у мужчины был приятный бархатистый голос с лёгкой хрипотцой, полностью подходящий к доброжелательной улыбке на его лице.       Демон опустил взгляд на Мэйбл, быстро — с паникой в глазах, понимает Мэйбл — осматривая её на наличие травм. Пайнс мягко улыбается, осторожно похлопывая по его рукам, в лёгком намёке отпустить. Он сомневается пару мгновений — это отражается в расплавленном золоте глаз, — но всё же прекращает попытки сломать ей кости.       — А вы? — Пайнс пользуется заминкой, переключая внимание гостей с явной враждебности Сайфера на себя.       — Ох, — мужчина прочищает горло, поправляя рукава идеально выглаженной рубашки, — просим простить наше недостойное поведение — давно не были в этом месте. Моё имя Аксолотль, а это, — он мягко предлагает руку спутнице, — Сова. Мы — столпы порядка и судьбы.       — Билл упоминал о Вас, господин Аксолотль, — плечи Билла под её руками напрягаются. — Вы кто-то вроде его работодателя, верно?       — Можно и так, — хмыкает мужчина, улыбаясь. — А Вы, юная леди?       — Мэйбл Пайнс, — девочка улыбается шире, театрально кланяясь.       — Очаровательно, — с недовольством выдыхает Сайфер. — Раз расшаркивания закончены, сообщите цель визита и уходите.       — Билл, — Мэйбл поднимает на него полные мольбы глаза. Демон отказывается признавать, что этот взгляд на него работает. — Это, возможно, единственный раз, когда я могу познакомится с твоей семьёй…       — Они мне не семья! — вспыхивает Сайфер.       — Ладно, не семья, но существа на тебя похожие. Ты постоянно говоришь, что в твоём измерении «очень весело» и все твои знакомые «невероятно круты» и опасны, — Мэйбл чертит кавычки в воздухе, акцентируя внимание на его собственном сарказме. — Дай мне с ними пообщаться и сделать собственные выводы.       — Смеешь использовать мои же заклинания против меня, звезда? — Билл тяжело вздыхает, понимая, что против того, что девочка всё же слушает его полночные бредни, он ничего сделать не может. Очень уж подкупает такое внимание к его персоне. — Чёрт с вами.       — Я заварю чай, — Пайнс несильно и незаметно сжимает его в объятьях, делая шаг в сторону кухни.       — Оу, могу я составить тебе компанию? — Сова, до этого молчавшая, склоняет голову вбок.       — Конечно, я только рада!       — А вы пока можете побеседовать, верно, Аксолотль? — это не было вопросом, догадалась Пайнс, наблюдая за старающимся сжаться в комок Биллом. — Не разнеси здесь ничего, душа моя.       Аксолотль виновато опустил голову и кивнул. Перед Совой оба демона — Аксолотль же тоже может считаться демоном, правильно? — почему-то поразительно напоминали нашкодивших котят. Девушка — Пайнс не решалась угадывать её настоящий возраст, но выглядела Сова чуть старше её самой, — похлопала Сайфера по плечу, подталкивая к своему спутнику. В глазах Билла читалась обречённость.       — Они же не будут драться? — шепнула девочка гостье, как только они скрылись за поворотом в кухню.       — Что ты! — хохотнула Сова. — Аксолотль его не тронет — слишком уж любит.       — Так, всё же, он Биллу кто? — Сова приняла из рук Мэйбл четыре чашки.       — Понимаешь, милая, — демонесса расставила кружки на столе. Все ручки смотрели чётко в одну сторону, — мы — существа, которые не любят давать какое-либо имя своим связям. Можно назвать их отцом и сыном, а можно — наставником и учеником. Суть от этого не меняется.       — Но кровью они не связаны?       — У нас нет крови, милая, — Мэйбл достала с верхней полки чёрный чай в железной банке. — Оу, а можно мне немного поколдовать над чаем? На кислую рожу Аксолотля смотреть не захочет никто.       — Он обидится?       — Он будет обижаться в любом случае, до тех пор пока Билл не прыгнет к нему с объятьями при встрече, — пожимает плечами Сова, действительно почти колдуя над простыми чайными листьями, — или хотя бы не протянет руку первым в знак приветствия.       Сова выудила из ниоткуда пузатый чайник для заварки с объёмными и неизвестными Мэйбл цветами на боку. Пока Пайнс наливала в чайник воду, демонесса разложила на столе с десяток различных коробочек с маленькими этикетками, на которых кривоватыми буквами каракулями было что-то написано. Мэйбл отдала чайник, сев на стул и наблюдая за руками Совы. Девушка постучала острым ногтем по подбородку, пристально вгляделась в каждую из коробочек, кивнула сама себе, махнула рукой и почти все коробочки растворились, вырывая из Мэйбл удивлённый вздох. В чайнике тут же оказались пара бутонов, кусочки какого-то фрукта, и листья другого цвета.       — Ух ты! — Сова хмыкнула, пробегаясь пальцами по бокам чайника — он тут же вскипел.       — Билл подобного не делает? — демон склонила голову под слегка настораживающим углом вбок.       — Неа, — Мэйбл покачала головой. — Говорит, что это забирает много сил.       — Интересно, — девушка вернула голову в нормальное положение, разливая чай по чашкам. — А что он делает?       — Ничего, полагаю? — смешок Мэйбл отражается от стен кухни. — Ходит из угла в угол, жалуется, иногда получается вытащить его на улицу. Ведёт себя как кот.       — Необычные у вас тут коты.       — А Вы вообще кто, если не секрет? — тут же спохватилась Пайнс. — Об Аксолотле я хотя бы слышала, а ни о какой Сове речи не шло. Хотя Билл любитель… — Мэйбл запнулась, подбирая слово, которое не уронит достоинство Демона Разума.       — Поплакаться, — всё равно поняла Сова, но недовольства или злобы в её голосе не слышалось. — Как бы объяснить, — она постучала когтем по столу. Смотря на его изогнутую форму, Мэйбл очень живо могла представить, как что-то подобное впивается в чужую плоть, как нож режет масло. — Аксолотль следит за соблюдением правил и порядка во вселенных, он же назначает наказания для тех, кто эти правила и порядки нарушает. Он — судья. А я, скорее, просто наблюдатель. Стараюсь не вмешиваться, потому что и без меня всё неплохо работает. Бывают, конечно, осечки, как с выкрутасами Билла — сколько сил я убила на восстановление нитей, мама дорогая…       — Нитей? — Мэйбл, если честно, не совсем улавливала смысл, но она и в монологах Сайфера мало что понимала без объяснений.       — Нитей судьбы, если проще. У каждого существа есть нить, которая тянется и переплетается с другими нитями. Моя задача следить, чтобы они не прерывались и не вились в чересчур сложные клубки, мешая другим. Возвращаясь к Биллу, опять же, его выходка заморозила время, из-за чего некоторые судьбы замерли и не прошли свои красные дни, что потом отразится на количестве чёрных. Отстали от того, как тянутся другие нити в этом мире.       — То есть, если Аксолотль — судья, то Вы — судьба? — Пайнс пыталась в голове построить схему этих божественных обязанностей. — Богиня судьбы?       — Нет, милая, мои обязанности не ограничиваются «судьбой», у этого, как и у обязанностей Аксолотля, есть много вытекающих. Но, в большинстве своём, мы просто смотрим на цирк с первых рядов, — Сова хищно ухмыльнулась. — Очаровательно следить за чужими попытками бороться с предначертанным.       — А это невозможно? — Мэйбл всегда верила, что каждый выбирает свою судьбу сам.       — Возможно, — улыбка Совы смягчилась. — Билл — прямое тому доказательство. Просто есть гавань, в которую ты придёшь в конце, а как ты до неё будешь добираться — почти полностью твой выбор.       Пайнс опустила глаза на щербатую поверхность стола. Сова и Аксолотль были кем-то не от её мира, это Мэйбл понимала хорошо. Даже у Билла временами проскакивали подобные замашки. Только в его случае — дальше слов редко заходило. А Сова и Аксолотль могли перекраивать полотно миров так, как посчитают нужным. И их мало волновало то, что думают те, кто на этом полотне живёт.       — Не стоит убиваться, милая, — девочка дёрнулась от звука чужого голоса. — Мы редко вмешиваемся в настоящее. Хотя Аксолотль очень хочет, но мы осознаём, что и без нас всё вполне неплохо. Мы лишь убираем то, что может навредить в масштабе вселенной.       — Как воплотившийся Демон Разума?       — Именно, — кивнула демонесса. — Билл имеет особенность терять голову, если увлечётся. И я рада, что он нашёл того, кто может минимизировать ущерб от этой особенности.       Пайнс глупо моргнула, открыв рот. В голове крутился список тех, с кем Сайфер обычно контактировал. Ограничивался он её семьёй и пререканиями с Венди и Пасификой, которые иногда приходили в гости. И все они, со слов самого демона, умели только выводить из себя.       — Оу, — Сова по-птичьи склонила голову вбок, — он тебе не сказал? Не забивай свою прелестную головку лишними мыслями, ты — Мэйбл Пайнс — имеешь на него самое больше влияние. Что удивительно, потому что кто-кто, а Билл — ярый противник подобного. Но — посмотрите на эти нити! — вы связаны крепко и идёте бок о бок огромное количество миль.       Мэйбл молча кивнула, переваривая полученную информацию. Щёки обожгло румянцем и она очень надеялась, что это можно скинуть на жару и неработающий кондиционер.       — Что-то подозрительно тихо, — протянула Сова, вставая. — Не придушил ли он его…       — Не придушил, — хохотнул Аксолотль. — Все живы и здоровы.       — Моя психика не здорова, — выплюнул Сайфер, стараясь лишний раз не задеть Аксолотля плечом.       — Это мы и так знали, дорогой, — проворковала Сова, жестом приглашая к столу.       Аксолотль сел рядом со спутницей и подальше от нервно стучащего ногой Демона Разума. Мэйбл отпила немного чая — мята, персик и роза. Несмотря на то, что чай был тёплым, по телу расползался приятный холодок.       — Колдовала над чаем? — хмыкнул Аксолотль, скосив чёрные глаза на Сову.       — Мята есть, так что не возмущайся.       — Я бы не посмел, — хохотнул мужчина.       Несмотря на то, что Билл недовольно сопел и хмурился, чай он всё же пил. Мэйбл ощущала странный диссонанс между его поведением и действиями. Билл вёл себя как обиженный подросток в бунтарский период. А Сова и Аксолотль смотрелись понимающими и всепрощающими родителями, которые принимали своего бестолкового отпрыска таким, какой он есть. Наверное — как бы Сайфер не плевался — так и было, в какой-то степени. Потому что Билл постепенно успокаивался и даже закинул руку на спинку стула, на котором сидела Пайнс, прикрывая глаза.       — Чёртова мята, — клокотавшее в нём недовольство и страх медленно сменялись на что-то привычно ворчащее, но тёплое. — И чёртова лаванда.       — Лексикон, Билл, — с укором в глазах осадил его Аксолотль.       Сова хмыкнула, допивая остывший чай. Она замоталась в тёмную накидку и прикрыла глаза. Аксолотль закинул ногу на ногу, но спину продолжал держать прямой, словно вместо позвоночника у него была металлическая балка. Билла явно разморило на нервной почве — он медленно проваливался в полудрёму, всё сильнее склоняя голову к Мэйбл. Пайнс гладила бока чашки пальцами, погружённая в свои мысли.       — С ним не много проблем? — девочка встрепенулась, чуть не свалив с себя Сайфера.       — Не скажу, что их нет совсем, — Аксолотль понимающе улыбнулся. Мэйбл не понимала, как он в одной улыбке может совместить и извинение, и благодарность, и просто доброжелательное отношение. — Мы работаем над этим.       — Спасибо, Мэйбл, — у мужчины забавно топорщилась пара прядей, словно лучики Солнца на детском рисунке. — Я рад, что Билл нашёл того, кому может доверять.       Пайнс отвела глаза, чувствуя, что снова краснеет.       — Не пугай её, а то сбежит ещё, — тихо выдохнула Сова, открывая глаза. — Сам потом будешь его успокаивать.       — А сколько время? — нахмурился Аксолотль, даже так он выглядел поразительно добрым.       — А в какой системе спрашиваешь? — фыркнула Сова. — Нам пора, если ты об этом. Спасибо за гостеприимство, милая, и прости, что мы так внезапно пришли.       — Что вы, — замотала головой Мэйбл, Билл на её плече что-то недовольно проворчал, но не проснулся, — я рада с вами познакомится. Приходите в любое время.       — Спасибо, Мэйбл, — Аксолотль ласково потрепал её по голове.       — А я всё думала, сколько ты продержишься без телячьих нежностей, — Сова прикрыла рот ладонью, скрывая зевок, но Пайнс увидела острые клыки. Острее, чем у Билла. По сравнению с Аксолотлем, Сова выглядела настоящим хищником. — Видел бы ты своё лицо, когда на тебя зашипели. Вселенская обида…       — Сова, — мужчина отвернулся, поправляя идеально сидящий жилет, не скрытые волосами уши покраснели от смущения.       — Оу, что такое? — Аксолотль галантно предложил ей руку. — Что ж, нам пора.       — Я провожу…       — Нет нужды, — улыбнулся Аксолотль, удобнее перехватывая руку спутницы. — Спасибо за тёплый приём, были рады, наконец, познакомиться вживую…       — Ничего не забыл? — демон запнулся, задумавшись.       — Точно, — он порылся в кармане жилета, вытаскивая бликующую на свету цепочку с переливающимися бусинами. — Вот, при Билле отдавать было весьма рискованно. Носи при себе.       — Это оберег, — кивнула Сова. — Мы в Билла, конечно, верим, но всякое бывает.       Мужчина протянул цепочку Мэйбл. На ней прочно крепилась белая жемчужина и два вытянутых кристалла. Маленькое и красивое ожерелье. Сделанное двумя сущностями, напоминающими богов, с которыми она за одним столом пила чай из стареньких кружек.       Смотря на то, как Аксолотль и Сова исчезают за дверью, Мэйбл думает, что её уже ничего в этом мире удивить не сможет.