Башкирские мемуары

Татарстан ушел за продуктами в сельский магазин. Я предложил сгонять вместе в ближайший город на моей рабочей четырке, но он сказал, что позориться с моей помятой, грязной машиной не будет. Ой, в собственной Республике стыдиться своих людей. Как так можно? Вообщем, я остался дома, походил по двору, покопался у него в кладовках, а потом заглянул в огород. Наверно, ни у кого не увидите настолько аккуратных ровных грядок. Как с картинки. Ни одной сориночки, ни сорнячка, камушек лишних не видно и даже сами растения растут правильно, как надо, очень красивенькие. Пока я ел клубнику с грядок, подъехала машина и во двор вошел Айтуган, олицетворение мищарского народа в своем одеянии муфтия. Давно мищара не видел. Айнур тоже его позвал? Вид у него был строгий, аккуратная бородка, задумчивое, серьезное выражение лица. - Салем, Айтуган!- улыбнулся я, выпрямившись. Кажется он испугался, резко развернулся, увидел меня и растерянно кивнул. - Мне к намазу готовиться- сказал он и быстрыми шагами направился в дом. Я взглянул на время и бросился за ним - У тебя еще 40 минут! Нука стой! Тот чуть ли не побежал, только мелькнул край ярко зеленого халата. Я едва успел его догнать, так дверь захлопнулась перед моим носом - Ты что дурак?- ударил я кулаком в дверь- Зачем ты убегаешь? Это не культурно, особенно для муфтия. Открой дверь, поговорим. - Оставь меня, Байрас, ты снова ругать будешь- вздохнул Айтуган за дверью - Конечно! Во что ты себя превращаешь? Ты как овощ. Слышал? Ты овощ! Сколько ни молись тебе это не поможет. Отстань от Всевышнего и займись своими делами! Ты же занимаешься практически самоубийством, думаешь Он это одобрит? - Прекрати, Байрас, можешь уйти, я омовение не сделал, в душевую надо! - Выходи, кто тебя держит- вплеснул руками я- Такой взрослый мужик, а прячется, как сопливый ребенок. Хватить трусить, выйди, я же добра тебе желаю - Тогда не мучай меня, оставь в покое. Не лезь - Как это "не лезь"? Смотреть, как ты занимаешься самоуничтожением? Я же достучаться до тебя пытаюсь! Тут в дом вошел Айнур - Я дома! Байрас ты где?- послышался голос Татарстана - Сукын(по-башкирски: делай что хочешь)!- буркнул Байрас Айтугану и вышел в прихожую. Татарстан поставил пакет с продуктами. - Ты долго - Да торгаш новенький там, с ним долго спорил, он мне сахар неправильно взвесил. А меня-то не проведешь. Знал бы только кого он пытался обмануть. Я заставил позвать хозяина магазина и с ним потом разбирался. А потом специально перекопал все его продукты и указал на просрочку. Хозяин магазина меня знает, чуть ли не на коленях просил пощады. Ох, иногда мои дети меня доводят. Байрас усмехнулся: - Ну в отца пошли, что ты хотел. - Не правда! Видел машину братишки, Айтуган тоже здесь? - Да, он в комнате - Странно, а с чего это он с города вернулся? - А он мне ничего не сказал и закрылся у себя в комнате. Приехал во всем наряде- ответил Байрас раскладывая продукты- Так я у тебя просил цельную сгущенку! - А это какая? - Видишь состав? Заменитель молочного жира. Я не буду такое есть! - Это была самая дешевая, ты вообще видел цены на сгущенку? - Ну и что? Дрянь купил! - На чак чак пойдет - Нет, я же сказал. - Да ты достал меня!- буркнул Татарстан- Не хочешь не ешь. - Так ты же собирался для меня готовить! - Еще Элине должна прийти чуть позже. - Вот как, то есть толпища народу будет? - Ага, семья соберёться- улыбнулся Татарстан - Если уж на то дело пошло, давай пригласим еще всех твоих бывших жен. Ведь раньше вы все вместе во дворце жили. - Ой, отстань, пойду поздороваюсь с Айтуганом. Странно ведь, даже не предупредил. - Да у него крыша давно поехала!- крикнул я, чтобы тот кто надо, тоже услышал. Айтуган последнее время он был ужасно нелюдим, а меня тем более избегал. Запирался дома, читая религиозную литературу, либо молился больше нужного, в мыслях он был далеко от нас, ни к чему в жизни кроме религии интереса не имел, с другими олицетворениями не общался, ел тоже мало. Меня пугал его фанатизм, но Айнур же считал это нормальным. Разве это нормально? Еще и защищал его от меня. При Татарстане я не мог мищару и слова сказать. Но мне больно на него смотреть. Он уже даже перестал называть себя мищаром. Потерял народ, потерял себя. И почему Айнур ничего не предпринимает? Ведь так сгинуть может! А вдруг собой что-то сделает? С него будет. С ним нужно поговорить, но он убегает от меня. Я довольно резок, но не нежничать же с ним! Мы же мужчины в конце концов! Воины! Раз допустил такое, как тут не ругать? Надо объяснить так, чтобы запомнилось. Готовили татар с мищаром вместе, а я переговорил по телефону с несколькими своими компаниями, другими списался, проверил почту, пролистал скинутые отчеты. Позвонил Челябинск, поговорил с ним. Бедолагу я оказывается забыл предупредить, что нашел лошадей. Сергей, а я зову его Сиргалей на башкирский лад, носил телефон собой, хотя на работе боиться его потерять-сломать и оставляет дома. Сынок мой готов был бросить свои дела и помочь мне. Золото, а не сын, благо в мою сторону пошел характером. Да и внешностью, красавчик прям как я. Вечером пришла еще одна гостья. Девушка с темнорусой, бронзой отливающейся косой прямых непослушных волос, пряди падали ей на лоб, выбивались из прически, но эта легкая небрежность добавляла ей нежности. Кроткий, но острый взгляд серых глаз, розовые щечки, тоненькие руки. Любимая дочка Волжской Булгарии, а ныне Республика Чувашия, Элине сестренка Татарстана. Отец у них один, но мать у Чувашии из финоугров, а у Татарстана, как и у меня женщина из рода кипчак. Элине тоже была частым гостьем в доме Татарстана. Айнур мечтал подружить нас и поселить у себя в республике. Чтобы жили всей семьей, как он говорил родней. Однако, Чувашия мне разве что дальная родственница, через гуннов, это пра- пра-пра- сколько там хз деда- гуннов, если не ошибаюсь. Так что к друг другу мы относились нейтрально, сближаться не собирались, общались из-за Татарстана. Отношение Чувашии к Татарстану, было примерно такое же как и у меня с ним. Вроде близкие, а на каждом шагу конфликт. Я не давно понял, что дело не во мне, ибо,например с казахами я хорошо ладил, практически со всеми, а характера у них довольно сложные. Но Татарстан каким-то образом сумел убедить и меня и Чувашию в том, что мы заставляем его страдать. Сперва мы оба испытывали чувства вины, ну а потом... Однажды мы как-то сговорились с Элине и довольно хорошо провели время, как же обрадовался Айнур, что мы нашли общий язык, однако татарин не знал, что просто нашлась общая тема. Мы обсуждали Айнура и его бесячий характер. Нам обеим было что сказать и в ходе разговора пришли к выводу, что дело именно в Татарстане. Он сеит в разум смуту, внушает неприятные чувства и желание ему угодить. Если же я просто избавился от манипуляции Айнура и успокоил душу, хотя мне это пришлось нелегко, я долго работал над собой, за и сейчас держу оборону под напором и это тяжело. То Чувашия вспыхнула мгновенно. И начала действовать. Пытаться отделить Айнура от булгарской истории и отнять все наследство их общего отца довольно смело. Вот ведь скандал был, я наблюдал за этим, как за сериалом. Но потом оба пытались втянуть меня. Я не совсем понял, что от меня хотят. Поддержать Татарстан я не хотел в этом деле, против девочки как-то неудобно, а Чувашию поддержать не мог, потому что старший брат бы мне мозг проел потом. Я нашел выход (точнее мне Оренбург подсказал): сказал, что я тоже имею право на наследство, а доказательства на это есть у Айнура. Ох, видели бы вы лицо Татарстана и ненависть в серых глазах Чувашии. В то время Айнур затирал мне, что Булгар мой отец и даже приготовил какие-то довольно убедительные факты, которые я мог использовать в данный момент против его . Для него был хороший шанс использовать мои слова и переписать мое прошлое, но жадность оказалась сильнее. Отцовским золотом и городами поделиться со мной не захотел(прекрасно знал, что я не наследник) и так скрепя сердцем поделился с Чувашией. А тут она решила забрать все. Вообщем, от меня отстали. Сейчас немного утихло и Айнур вспомнил мои слова и пытается использовать их против меня. Но при этом делиться с древним наследством не хочет, жадина. Сегодня вечером, когда Айнур уединился с Айтуганом, дабы объяснить ему, что меня придется терпеть, промыть очередной раз мозги мищару, заодно обсудить что к чему. Мы снова разговорились с Элине. Она с недовольством припомнила ссору из-за наследия и пристыдила меня. Знаете, а с Айнуром они очень похожи и не только внешне, видимо оба пошли в отца. Обижаться, стыдить, манипулировать и при этом не желание отдавать свое, но прибрать чужое. Но все же, Элине была более миролюбивой и доброй девушкой, застенчивой, немного неуверенной в себе. Хотя и сочетала в себе одновременно с этим и злопамятность и обидчивость. Но впринципе недостатки ее не портят. У отца наверно были пронзительные, светлые глаза. Ведь они оба глядат на мир именно такими глазами. Просто ее большие серые глаза и его светло зеленые прозрачные глаза. Сейчас на нее падал красноватый лучик уходящего солнца, я обратил на это внимание и понял, что Чувашия очень красива. Раньше она как-то была обычным, нескладным подростком. Сейчас какая-то изящность, женственность и все у нее складно, и одежда элегантная, хоть и простая, и волосы правильно лежат, хоть и потрепанная обычная коса. Теперь она не снимает крестик, когда приходит в гости Татарстану. Даже поведение и манера речи изменилась, она стала более открытой миру и простой на разговор. Взрослеет девочка. А ведь уже девушка. Интересно, а Татарстан видит, что его сестренка сильно изменилась? Я долго молчал, Чувашия нахмурилась, ей нужен был ответ. У меня он уже был готов давно, я успокоил ее. Сказал, что мне ничего от них не надо, просто, чтобы меня не трогали. И потом поделился с сомнениями. Врядли у нее могло получиться отобрать наследие у Айнура. И объяснил, что он старший сын, значит ему полагается, а он все же поделился с ней. Этого должно быть достаточно и дальнейшее разбирательство может лишить ее всего. Тем более сколько лет прошло. На что она ответила, что ждала, когда окрепнет характером противостоять ему. И оказалось у Чувашии был козырь и повод отречь Айнура от наследия Волжской Булгарии. Она мне рассказала такое... Что мигом расставило по местам некоторые мои непонимания поступков старшего брата, впечатлило, но заставило сомневаться в словах Элине. Но не мог же Айнур действительно поступить так. Но с другой стороны время было такое. Хочешь жить, придется делать выбор. Я отказался читать всем свои записки, как хотел Айнур. Я же не дурак в конце концов. Видите ли так мило собираться перед сном вместе в гостинной и страдать фигней. Меня Айнур уговаривал долго, а потом сам готов был читать, ведь фаил у него был. Но тут Чувашия приявила солидарность по отношению ко мне, сладко зевнула и сказала, что ужасно хочет спать. Ушла она, ушел и Айтуган, которому снова нужно было читать намаз и ложиться спать, ибо вставать ему до восхода солнца. Айнур посмотрел на меня с таким разочарованием, что был бы я моложе почувствовал себя последней скотиной. Ну разве так можно? Я же имею право на личную жизнь, а Айнур копался в моих вещах и читал личное, а теперь требует все знать. Мне теперь перед всем миром читать свои мемуары?