Одержимый

Эрик Он приседает вниз и начинает расстегивать джинсы альфы, думая покончить с этим как можно скорее. Выпирающий бугор впечатляет, видать, размер-то не из маленьких. Эрик нервно сглатывает, но… Гилберт внезапно его останавливает. И поднимает на ноги. — Не так, — усмехается. — Твой накатанный сценарий мне не подходит. И прежде чем Эрик успевает что-то сказать, Гилберт закидывает его на плечо и несет, вскоре отправляя на кровать. Эрик плюхается на мягкую поверхность спиной, он приподнимается на локтях и смотрит на альфу в ожидании. Он облизывает губы. Старается не дышать феромоном — потому что плывет, ох, как плывет… Гилберт не заставляет себя долго ждать. Забирается к нему, нависнув сверху. Стягивает с себя майку. Эрик проходится взглядом по подтянутому телу, на прессе и груди полно мелких шрамов, и один большой белесый, тянущийся по правому подреберью. Эрик хочет что-то сказать, но успевает лишь пискнуть, как Гилберт прижимается к нему и целует в губы. «Быстро, пожалуйста, пусть все закончится быстро», — он щурится, отвечая на поцелуй. Эрик вынужден признать, что целуется Гилберт очень даже ничего… — Что я должен сделать? — спрашивает он, стараясь сохранить внешнюю холодность товара, предлагающего себя покупателю. — Не так, — качает головой Гилберт. Его потемневшие глаза пугают. Так смотрит, словно душу из него хочет вытянуть… — Сегодня ты будешь говорить, что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал. Эрик давится воздухом от неожиданности. Еще ни один клиент не предлагал ему подобное. Все альфы, с которыми он спал, включая мужа, заботились только о своих потребностях: удовлетворялись, используя его тело, и на этом все. Никого не волновало, испытывает ли омега удовольствие, не больно ли ему, никто не пытался довести его до оргазма. Да в принципе так и должно быть. Поэтому фраза Гилберта не просто удивляет, а настораживает: где тут подвох? Это какой-то неправильный альфа… — То есть, если я скажу, что хочу, чтобы ты просто вышел в окно и не вернулся, ты выполнишь? — дерзит Эрик, позабыв, что обязан быть покладистым с клиентом. Но Гилберту, похоже, нравится его поведение, потому что альфа шумно усмехается. — Можешь пожелать все, кроме этого, — вздымает брови. Альфа кладет руку на его бедро и поглаживает, медленно подвигая ее ближе к паху. Хочется инстинктивно сдвинуть ноги, потому что этот жест довольно… интимный. — Любая твоя фантазия, — и этот хриплый голос неизбежно заставляет закусить губу и почувствовать вожделение. Черт… — То, что я пожелаю, тебе не под силу выполнить. Еще никому это не удалось, — Эрик смотрит ему в глаза с вызовом. — Довести меня до оргазма. — О, всего-то? — смеется Гилберт низким бархатистым тоном. От его смеха сжимается что-то в груди. — Да неужели ты думал, что выйдешь от меня неудовлетворенным? — слишком самоуверенно заявляет альфа. — На словах любой — герой. Докажи, — он говорит это и видит, что альфа всерьез заведен и настроен действовать. Эрик слишком поздно осознает, что его же острый язык и, казалось бы, шуточная игра на словах может иметь реальные последствия. — То есть, это все шут… Ай! — он взвизгивает, так как Гилберт опрокидывает его на кровать. Альфа страстно его целует, сразу же размыкая его губы языком, Эрик разжимает челюсти, позволяя ему все это. Он тут же слышит треск ткани: его свободную полупрозрачную тунику больше не спасти. В стороны летят одни лоскуты. Гилберт отстраняется и осматривает его жгучим взглядом. Эрик лежит перед ним почти обнаженный, выпятив голую грудь. Ему стыдно признать, но он и сам возбудился. Даже соски торчат, так хочется их коснуться… Эрик облизывает губы. Он не должен чувствовать возбуждение. Нужно сохранить холодный рассудок, это ведь Гилберт — подонок, манипуляциями заставивший его стать проститутом… и теперь этот подонок сам пользуется его услугами. Хотя, помнится, говорил: «С шлюхами не сплю»… Оно и видно — человек слова. Эрик иронично усмехается. — Долго будешь смотреть? — подстрекает, снова облизнув пересохшие от горячего дыхания губы. — Хочу запомнить, — говорит альфа с каким-то маниакально-довольным выражением на лице. Будто заполучил трофей, который долгое время жаждал. Гилберт быстро избавляет его от оставшейся одежды. Эрик сжимает ноги, согнутые в коленях, вместе. Лежать перед ним обнаженным почему-то смущает. Возможно, потому, что он впервые будет заниматься сексом с клиентом без действия таблеток. Альфа легко разводит его ноги в стороны и смотрит вниз, ему на пах. Эрик отводит взгляд в сторону, чувствуя от этого прилив жара к низу живота. Он сдерживает дыхание, стараясь дышать тихо и поверхностно. На этом и концентрируется. Нужно отвлечься. Нельзя дать этому мерзавцу выиграть. Гилберту не под силу будет заставить его кончить… Но стоит альфе коснуться руками его груди, сжав мягкие выпуклости, стоит склониться к шее и всосать нежную кожу — как Эрик быстро меняет свое мнение. К нему еще не касались так… Это не принято… Альфа на то и альфа, чтобы брать свое и уходить, удовольствие омеги его и не должно волновать по сути, такая уж у их общества культура. Норма. Но… Эрик поворачивает голову в сторону, стараясь отвлечь себя. Подумать только, Гилберт сейчас так горячо целует его в шею, касается губами ключиц и одновременно с этим ласкает пальцами соски. А ведь совсем недавно они враждовали… Или вражда изначально шла лишь с одной стороны? В какой момент все скатилось к тому что сейчас происходит? Думать о другом не выходит. Гилберт спускается ниже, бегло целуя грудь, проходится дорожкой по животу — Эрик его неосознанно втягивает. Он ощущает дыхание у себя в области паха и удивленно поднимает голову. Как раз в тот момент, когда белая макушка закрывает ему вид на собственный возбужденный член. Касание языка к плоти ощущается слишком остро. И еще, и снова… — Стой, да что ты… это же нельзя! — взвизгивает он от неожиданности, привставая. — Ты альфа, или кто?.. Но Гилберт нажимает ему рукой на грудь, заставляя опуститься обратно на кровать. Эрик приподнимает голову, увидев, как альфа держит его небольшой омежий член и заглатывает. Явно неумело, но так горячо… Гилберт двигает головой, устроившись между его разведенных ножек, и уже одна эта картина приносит удовольствие. А ощущения… Непередаваемо. — Мне впервые, — он затыкает рот рукой, чтобы не простонать. Это очень приятно. — Я тоже впервые, — слышится от Гилберта. Внезапно тот прекращает ласкать его член, но вскоре чувствуется прикосновение пальцев чуть ниже. К месту, где расположен анус… — А ты сильно потек. — Неправда, — бурчит в ладонь Эрик, дрожа от этого всего. Альфа снова без предупреждения закидывает его ноги себе на плечи, и, склонившись вниз, приподнимает его таз руками. Что он собрался делать?.. У Эрика спирает дыхание, как только он осознает. Но юркий язычок уже скользит по сжимающемуся входу в его тело. Эрик прижимает руку ко рту теснее, чтобы не выдать ни звука, но все равно мычит. Запрокидывает голову. Это невообразимо… да что творит этот демонюга?! Эрик пробует вырваться в смешанных чувствах, но Гилберт крепко фиксирует его бедра руками и продолжает лизать. Эрик ощущает, как его язык протискивается в анус, ощущает движения, слышит неприличные влажные звуки и причмокивания. «Нет, это слишком, я должен отвлечься… ну же, Эрик, подумай о плохом! О противном!» — но как назло альфа начинает ему еще и надрачивать, попутно не прекращая вылизывать его снаружи и внутри. И это так странно… Приятно. Очень. Эрик извивается, не имея возможности отстраниться и убежать. Каждое касание воспринимается его телом остро — покалыванием и томительными спазмами. И Эрик сам не понимает, когда теряет контроль. Вмиг напряжение достигает точки, когда его невозможно уже сдержать. Его словно пронизывает — он каменеет, после начинает дрожать. Эрик не сдерживает стона, запрокидывая голову и выгибаясь. Горячее семя брызгает на живот. Он тяжело дышит, ловя глазами «мушки». Он что… только что проиграл? Эрик ошеломленно приподнимается на локтях, посмотрев вниз. Гилберт тоже приподнимается, переложив его дрожащие ноги со своих плеч вниз на кровать. Альфа облизывает губы, но не усмехается, не демонстрирует превосходства: мол, победил. Гилберт выглядит перевозбужденным. Его феромон сейчас очень силен, настолько, что, кажется, проникает в каждую клеточку его тела через кожу. Слышится звук расстегнувшейся молнии на джинсах. Альфа высвобождает свой давно возбужденный член. И Эрику права страшно туда смотреть, но он смотрит. О, да, действительно большой… Интересно, будет больно? «Я не хочу видеть его лицо в момент, когда он будет обладать мной», — думает Эрик, переворачиваясь на живот. — Это мое желание… в этой позе, — и подтягивает к себе подушку, обнимая ее руками и утыкаясь лицом. Альфа прижимается сзади. Раскаленное дыхание у уха ощущается вспотевшей кожей, так, что волоски шевелятся на голове. — Наконец ты мой, — тон голоса Гилберта больше походит на рычание. Эрик напрягается, чувствуя касание к ягодицам. Ожидает проникновения, но вместо члена там почему-то оказываются пальцы. Он принимает их в себя, ощущая движение внутри. — Я… разработан, не нужно, — пищит в подушку, двинув бедрами навстречу пальцам. — Нужно, — отрезает альфа. Не поспоришь… Эрик томно дышит в ткань, ему хочется большего. Лицо пылает жаром, кажется, жар этот сочится сквозь кожу. В теле перекатываются отголоски оргазма, и после него он стал в разы чувствительнее. Так что теперь даже дыхание Гилберта у шеи сводит с ума. Черт, да что же это… Как же… Вскоре в анусе становится пусто. Временно. Его задницу выпячивают чуть выше, хватка на ягодице крепнет. Эрику хочется попросить сжать еще сильнее, не быть с ним нежным, но он стискивает челюсти, запрещая себе вообще что-либо говорить. Он не скажет, что ему это нравится. Даже самому себе. Он чувствует, как стенки ануса расходятся под давлением члена. Гилберт входит в него. Эрик щурится, сжимает губы, старается расслабиться — этот член для него слишком большой. Очень распирает… И давит на все чувствительные точки одновременно. Эрик закусывает зубами подушку, промычав. Сжимает в себе член пульсацией. Тело снова начинает дрожать. Гилберт тяжело дышит, держа его за бока, и делает первые движения. — Туго… черт, — слышно ругается, и по его сорванному тону голоса понятно, что альфе сейчас очень хорошо. Эрик привыкает к размеру, сам двинув бедрами назад. Он зажимает в кулаках подушку. Нечем дышать. Как только он разворачивает голову в сторону, чтобы вдохнуть, Гилберт склоняется к нему и целует. Каждое движение члена внутри заставляет сжиматься и дрожать, Эрик понятия не имел, что размер для него имеет такое значение. Он отвечает на поцелуй, простонав в губы альфы. Гилберт вдавливает его в кровать. Двигается уже быстрее, отрывистее, вгоняя член каждый раз до конца. Эрик наконец отпускает контроль, начиная издавать звуки при каждом глубоком толчке. Гилберт переходит на его шею, покусывает, целует, всасывает кожу. Его руки ощущаются на груди, альфа сжимает его соски пальцами и продолжает иметь сзади. Уже более несдержанно. Набирая темп. Эрик широко распахивает глаза, ему нравится эта грубость — как альфа кусает его, прокручивает до боли соски и вколачивает свой большой член сзади. Эрик кусает губы, глаза сами собой закатываются, а стоны слетают с губ. Горячо. Это прекрасно. Кислорода не хватает. Эрик снова чувствует, что скоро кончит. Быстрые шлепки их тел друг о друга раздаются по комнате, хрипы и стоны, влажные чвоки. Эрик очень сильно зажимает ткань, он вскрикивает, когда альфа вцепляется в его бедра до синяков и начинает вколачиваться очень быстро. Он выгибается и, запрокинув голову, кончает. Еще ярче, чем в предыдущий раз. Гилберт продолжает долбить его сокращающийся анус, и вскоре с финальными грубыми толчками выплескивает сперму внутрь. Ее так много, что он чувствует, как она вытекает. Гилберт не спешит из него выходить. Эрик, все еще пытаясь отдышаться, снова прячет лицо, на этот раз в руках, подушка промокла от слюны и, кажется, слез. Он плакал? Эрик удивляется сам себе. Чувствует легкие поцелуи в плечо, словно альфа извиняется за то, что был так несдержан. Эрика впервые так грубо отымели, и… ему это понравилось. — Да слезь ты с меня уже, а… Скотина белобрысая, — очень неохотно и расслабленно ругается Эрик. — По твоей воле я завтра не смогу ходить… — Ты кончил два раза, — мурлычет как кот Гилберт, со чпоком доставая член. Альфа ложится рядом и притягивает его к себе. Эрик сразу же прячет лицо у него на груди. Не может смотреть в глаза. Чувствует, как сперма вытекает из ануса. — Это… это я тебе подыграл! — он пытается отбелить запятнанную репутацию. Тело подрагивает, в мышцах сладкая нега. Сейчас Эрик не хочет думать. Расслабляется, слушая ускоренное сердцебиение альфы. За эту ночь Гилберт берет его еще дважды. Да так, что с рассветом Эрик еле уносит оттуда ноги. Все тело ломит, словно по нему проехались асфальтоукладчиком. Думать все еще не хочется. Но все-таки, что это было? Эрик в недоумении падает на свою кровать, утверждаясь в мысли, что от этого клиента надобно избавляться. Иначе заимеет его до смерти. Сегодня же вечером он планирует продолжить поиски богатенького альфы. Желательно, не шибко умного. А каким «женишок» будет в постели, не столь важно: все равно белобрысого козла уже никто не переплюнет.

***

Эрик отмокает в ванне до тех пор, пока вся его кожа не собирается в гармошку. Он лежит в воде, перебирает пальцами пряди длинных волос и нервно кусает губы. После нескольких часов самокопаний он приходит к мысли, что то, что Гилберт хорош в постели, никак не влияет на его общий образ мерзавца. Тем более — скорее всего — это был единичный случай. По словам Жульена, у альфы не имеется много средств — мол, тот любит сорить деньгами, поэтому они у него не задерживаются. А стоит целая ночь с элитной птичкой немало. Обычно клиенты победнее берут час-два. Таким образом за ночь приходится обслуживать от двух альф и более. Такие «смены» Эрик особо недолюбливает, одного вытерпеть проще, чем несколько разных. Но даже после трех клиентов за ночь Эрик не чувствовал себя таким вымотанным, как сейчас. Этот демон, похоже, еще и подрабатывает вампиром — высосал из него все жизненные силы. Но почему-то в теле до сих пор истома. Такого с ним никогда не делали. В их культуре не положено заботиться об удовольствии омеги во время полового акта. И хоть Эрик слышал, что некоторые влюбленные пары экспериментируют себе, как хотят, ублажая друг друга, он не думал, что сам попробует нечто подобное. Несмотря на то, что век сейчас не древний, среди людей до сих пор остался уклад, разделяющий обязанности между полами. Ни о каком равенстве не идет и речи. Правда, после войны понятия слегка сместились, альф стало меньше по ясным причинам, многая тяжелая работа — на заводах, в шахтах, карьерах — легла на плечи омег. Беты тоже измельчали, теперь они составляют всего пять процентов от населения планеты. Так что вся промышленность в тяжелые послевоенные годы возлегла на «слабый пол». Благодаря этому омеги стали не столь бесправны, их хотя бы начали считать за людей, а не за «обслуживающий персонал», которому на судьбе написано раздвигать ноги, рожать и выполнять бытовые обязанности в доме. Эрик пропускает воду сквозь пальцы, думая обо всем на свете. Он использует специальный гель, чтобы убрать с себя запах Гилберта. Засосы и покрасневшие следы от зубов на шее и плечах болят и пекут. Это неудобно, хоть и красиво смотрится. Но гораздо больший дискомфорт ощущается ниже поясницы. Порядком растянутый анус, не привыкший к таким жестким нагрузкам, тоже пульсирует и побаливает — поэтому Эрик пьет обезболивающее, как только вылазит из воды. Он приводит себя в порядок, готовясь к вечеру. Находит в базе постоянных клиентов одного свеженького альфу, холостого, да к тому же сына известного бизнесмена. Идеальный кандидат. Эрик готов окунуться в игру во влюбленного Клио. Ничто ему не помешает добиться цели — выбраться отсюда и забрать сына. И никто. Даже Гилберт. Особенно Гилберт. Он прихорашивается и выходит в коридор немного раньше положенного времени. Чувствует на себе чей-то взгляд и поворачивается, натыкаясь на одного из охранников, точнее, их управляющего, Сэма. Тот часто наблюдает за ним. И Эрик связывал это с тем, что он тут новенький и за ним следят, чтобы не наделал глупостей. Он разворачивается и идет дальше. — Стой, птичка, — звучит довольно грубый голос. Сэм стремительно подходит к нему, хватает за плечо и разворачивает к себе. — Жду тебя утром у себя в комнате, — его приказ не удивляет. К Эрику, как и к остальным, часто пристают охранники, склоняя к сексу. — Может, ты и переимел тут всех, но я, увы и ах, не буду в этом списке, — смеется Эрик, ткнув в его грудь пальцем. — Тронешь меня — пожалуюсь. — Мне можно все, — злится альфа, надвигаясь на него скалой. Загорелый, крепкий, с короткими темными волосами, Сэм выглядит довольно угрожающе, особенно, когда злится. Эрик быстро соображает, что перешел черту и пора ретироваться. — Я не приду, — говорит честно. Он выворачивается из хватки и отступает несколько шагов назад, иметь дело с Сэмом ему хочется в последнюю очередь. — У тебя нет выбора! Эрик не слушает его, просто уходит, спускаясь быстро в холл.