Mission: Be a Good Kitten.

      Из витражных окон свет преломляется, приобретая тёплые оттенки и погружая лестницу к студии порталом сквозь время. Так кажется и этому обману хочется верить, останавливаясь на каждой ступеньке, вдыхая запах пыли и краски. В подобный миг можно даже забыть о делах, которые привели сюда, залюбовавшись трещинами в стекле или сколами на перилах.       Рюджин на короткий миг останавливается, аккуратно обводит старые перила пальцами. На подушечках остается маслянистый след краски. Она растирает её пальцами, вынимая из кармана салфетку и наконец-то стучит в дверь. Глухой звук выдаёт отсутствие замка. Принимая это за негласное приглашение, она входит, попадая в старенькую квартиру, которых в центре Парижа сотни, если не тысячи, с высокими потолками и потрескавшимися от старости стенами.       Но стены здесь завешаны картинами: Ван Гог, Ян Ван Эйк, Боттичелли, и ещё уйма других известных имён. Шин осматривается. Она словно попала в галерею. От увиденного захватывает дух, но она проходит дальше туда, откуда доносится «Лунная соната» Бетховена. ― Вы зашли? Прекрасно. Простите, что не встретила. Нужно было закончить работу, – мурлыкающе на французском протянул женский голос за мольбертом.       За широким полотном и несложной конструкцией виднеется только часть рыжей макушки, и Рюджин считает это верхом бестактности и отсутствием манер. ― Ничего. У вас было открыто, поэтому я подумала, что можно войти. ― Как по мне, замки вообще бесполезная вещь. Тот, кому очень нужно зайти, войдёт даже если поставить самый сложный замок. Вы так не считаете? ― Возможно.       Слышится тихий смешок, а после появляется его обладательница. В полупрозрачной рубашке и коротких объемных шортах её фигура кажется совсем хрупкой и беззащитной. Девушка вытирает руки от краски, отбрасывая прядь рыжих волос с лица, и замирает, подняв взгляд, смотря на Шин с любопытством. ― А вы частный сыщик, верно? ― Детектив-консультант на службе у полиции. Шин Рюджин. ― Шин Рюджин детектив-консультант. Ясно. Вы… очень красивы, детектив. Знаете, ваши пропорции. Очень симметрично. Хм…       На короткий миг повисает тишина. Взгляд, пожалуй, излишне долгий и пристальный, но кажется никто из них не чувствует неловкости и дискомфорта. Всё кажется правильным. Так и должно быть. ― На счёт ваших снимков. Боюсь, то, что вы мне прислали, не подлинники. Довольно неплохая подделка, но не более. ― Вы уверены? Мой друг был убеждён, что картины настоящие. ― Да, я уверена,– добродушно усмехается девушка отходя к маленькому кофейному столику, беря в руки чашку давно остывшего чая, ― Как вы уже сказали, я лучший реставратор в этом городе. Я не ошибаюсь. ― Я не говорила такого. ― Но подумали. Мысли бывают громче слов, – невинно парирует девушка, отпивая чай, ― На тех снимках отчетливо виден оттенок лазури, а в то время этот цвет невозможно было получить. Увы. Жаль, конечно. Было бы прекрасно, если бы коллекция пополнилась новыми работами великого мастера. ― Хм… странно, что я этого не заметила сама.       Рюджин медленно проходит в глубь студии, пока художница возвращается к работе. Внимательный взгляд скользит от картины к картине. Восхитительные работы, которые можно рассматривать часами, если не днями. ― Восхитительно и гениально, – задумчиво произносит Рюджин, всматриваясь в одно полотно, ― Это всё ваши работы? ― Угу… ― Хм… но если это всё ваши репродукции, то что на стене делает оригинал Клода Моне? И что скажет директор музея, когда узнает, что вы вернули ему копию, а оригинал оставили себе? ― С чего вы взяли, что это оригинал. ― На картине есть небольшие дефекты. Зачем вам воссоздавать такие мельчайшие нюансы? И если приглядеться, то станет понятно, что этим дефектам уже много лет. Такое просто так не подделать.       В студии повисает тишина. Слышится только скрип половиц, когда Йеджи поднимается с места, медленно подступая ближе к девушке и всматриваясь в картину точно таким же внимательным взглядом. ― Музей попросил меня убрать дефекты. Привести картину в тот вид, который больше впечатлит туристов. Я пыталась убедить, что так мы уберем историю у картины… Я просто решила спасти её. ― Звучит благородно. Но что на счёт других подлинников? Тоже спасали от вандализма бюрократии?       Девушка прикусывает губу, становясь на пару секунд похожей на провинившегося ребёнка. Она всматривается в глаза Рюджин. Снова молчат, смотря друг на друга испытывающее. ― У меня есть идея. Как на счёт того, чтобы сыграть в игру? Я назову оригиналы и ваши репродукции, а взамен, если я назову всё правильно, то вы проведёте со мной этот вечер. Однако… я сохраню ваш секрет даже не смотря на ваш ответ. ― Очень заманчивое предложение. Что ж… Я согласна. Только… нам обязательно соблюдать формальности? Я уже сказала, вы красивы, а вы пожираете меня взглядом с самого порога.       Йеджи хитро улыбается, подходя ближе, вторгаясь в личное пространство Рюджин без спроса, оплетая руками шею и заглядывая в глаза. Она заботливо убирает прядь светлых волос, скользя взглядом к губам и задерживая его. Она не торопится, выжидает момента, и Рюджин делает первый шаг. Без спроса накрывает губы девушки, сминая их в настойчивом и нетерпеливом поцелуе, запуская руки под тонкую рубашку. Она касается нежно и аккуратно, боясь навредить ей, ведь каждое произведение искусства требует бережного отношения к себе.