«Окно перемен»

Идалин проснулась поразительно рано, ещё до рассвета, приведя себя в порядок, она отправилась прямиком в тронный зал, по пути убеждаясь, что практически весь замок спит, если не считать ночного патруля стражников. Оказавшись внутри зала, она обнаружила, что тот пуст. Взгляд задержался на единственном окне, которое было так же и единственным безмолвным свидетелем практически всех её разговоров с Бэлосом и даже вчерашнего вечера… Идалин перевела взгляд на трон и подошла к нему вплотную. Ида без особой на то причины, рассмотрела идеально ровные линии трона, безупречно ровную поверхность. Проведя ладонью по широкому массивному подлокотнику, она невозмутимо села на него, положив ногу на ногу и повернувшись корпусом к спинке трона. Такое местоположение на троне было не совсем в рамках приличий, но, когда её это волновало? Очень внезапно в памяти всплыли воспоминания не только о вчерашнем поцелуе, что раздул крохотные искры пламени в её душе, сделав их намного ярче, но и о том, кого она пока лишь чудом ещё нигде не встретила здесь… Рейне. Память услужливо показывала события, произошедшие между ними относительно недавно и День Ковена, на котором выяснилось, что Рейн ничего не помнят или делают вид. Сейчас Ида была даже рада этому факту. Пусть не помнят! Она всё ещё помнила, как всё внутри ломалось в тот день, как они вынудили её уйти. Ида долго искала правду о том, что произошло, но постепенно убедила себя, что единственный, кто пострадал в этой ситуации — позиции и принципы самих Рейн. После того, как они бросили её, они вновь встретились спустя годы, но Рейну не хватало смелости сдвинуть всё с мертвой точки. Вспоминая об этом отношении, она невольно вновь вернулась мыслями к Бэлосу. Он с некоторых пор называл её чуть ли не исключением из правил, проявляя к ней не только настойчивость, но и своего рода симпатию, которая вчера внезапно вышла за рамки простой учтивости. Идалин в явной задумчивости принялась водить кончиками пальцев по спинке трона, замечая мелкие погрешности в идеально ровной на вид поверхности. Воспоминания о том, как завершился вчерашний вечер теперь прокручивались ею снова и снова. Его слова, прикосновение руки, его лицо и губы, на которых она успела заметить улыбку, и да, сам поцелуй и подавно не хотел оставлять её мысли в покое. Чувство, что она нравиться ему, как женщина, приятно согревало изнутри. Ему хватило духу просто сделать то, что хотелось, но он не наседал, она могла бы легко отстраниться, если бы только захотела, ведь он держал лишь её руку. Но желания отстраниться не возникло. Вспоминая, как неловко и вместе с тем, относительно ровно закончился вечер, она усмехнулась, но усмешка быстро исчезла и лицо снова приняло выражение глубокой задумчивости. Бэлос нравился ей, даже исходящая от него опасность и сила, манила её как огонь мотылька. Ирония в том, что огонь может мотылька убить, если он подлетит слишком близко к пламени. Но Идалин любила огонь, даже её излюбленными заклинаниями были огненные. Жаркий, опасный, готовый пожирать всё на своём пути, чтобы потом из пепла с годами прорастали новые побеги… Бэлос был таким огнём. И всё же, огонь может не только обжигать и уничтожать, он может согреть. Если в самом начале, она прилетала к нему, чтобы он заставлял её видеть то, в чём сама она не могла себе признаться, прилетала за новыми и новыми ожогами, как истинная мазохистка, только ради того, чтобы стать сильнее через преодоление. То в последние несколько встреч, это дикое опасное пламя не обжигало так сильно. Его настойчивость относительно палисмана оставила на ней новый ожог, сломав одну из установок в её личности, но в тот же день это же пламя вернуло ей силы и заставило потухшее после разочарований сердце снова ощутимее забиться в груди. Кто-то назвал бы её сумасшедшей, она идёт непреклонно за тем, в чьи идеи не верит, но за тем, кто позволяет ей почувствовать себя живой и сильной. Идалин вдруг поймала себя на мысли, что подсознательно она согласилась на его предложение, чтобы выжить и защитить своих близких хотя бы до Дня Единства. Ида Клаторн не могла дать своим детям защиту, а вот императрица могла приказать не трогать жителей Совиного дома, пока те сидят тихо, а если полезут в пекло, не послушав её, по крайней мере, самостоятельно прогнать их, никого не убив. Клаторн была обречена, как все дикие ведьмы, она понятия не имела, как остановить Бэлоса, но Дарт… Дарт имеет самые сильные шансы на выживание, но и не намерена мешать Бэлосу в исполнении его цели. Идалин фыркнула, когда до неё дошла очевидная мысль, что это не просто цель, а похоже цель всей его жизни. Такая целеустремленность не могла не восхищать, когда ужас и страх уже исчезли и не мешают посмотреть на всё под другим углом. Продолжая подобные размышления, она уже даже не осознавала, что водит кончиками пальцев уже по подлокотнику трона, на котором сидела и не заметила, как двери тронного зала распахнулись, впуская величественную рогатую фигуру. Зайдя в зал и распахнув двери, Бэлос не мог не заметить сидящую на его троне императрицу, одетую в свою роскошную мантию. Сам Бэлос постоянно носил на себе свою, не меняя свое одеяние, в дополнении с маской. Однако, похоже, что он стал обходиться и без маски на некоторое время в присутствии девушки. Раньше он снимал маску ненадолго и лишь тогда, когда был один. Но почему же император, порой называет Иду девушкой, а не женщиной? Совиная Леди далеко уже не юная, даже волосы седые, однако, по-прежнему весьма привлекательна. Что ж, дело в том, что Бэлос прожил уже несколько сотен лет и, прикидывая сопоставимость, для Бэлоса, по возрасту, она довольно юна, ведь он старшее её, хотя сохранился в достаточной мере неплохо. Магия палисманов не просто продлила ему жизнь, снабжая силой, но также в каком-то аспекте сохраняла его клетки, так он и сохранился. — Надеюсь, что спалось как дома. Так же уютно и тепло… — спокойно произнёс Бэлос, пройдя на середину зала. — Рад видеть тебя на троне. Кстати, можно поставить ещё один или же… делить один на двоих? — Идалин не сразу вынырнула из своих мыслей, но услышав и увидев его, да ещё и без маски, не смогла сдержать улыбки. — Да, пожалуй, что как дома, — она усмехнулась, вставая с трона и подходя к нему ближе. — Я думаю, что на данный момент хватит и одного на двоих, я всё же не из тех, кто станет часами занимать трон, просто потому что статус позволяет, — Ида коротко усмехнулась. — Полагаю, что у Вашего Императорского Величества на сегодня много планов, — с лёгким сарказмом произнесла ведьма, едва ощутимо стряхнув несуществующие пылинки с его плеча. Бэлос немного замешкался, когда Ида нарушила его личное пространство и к нему прикоснулась, но быстро пришёл в себя. На его лице наблюдалась некоторая уверенность и спокойствие. Он прикоснулся к волосам Иды правой рукой в перчатке, опуская её сверху вниз, словно поглаживая. — У меня, пожалуй, тоже, но вечером обязательно вернусь в замок. Надеюсь, это не проблема? — она вопросительно на него посмотрела. — Не проблема. Ты ведь не моя подчинённая. Полагаю, ты решила погулять? Возвращайся, теперь это твой дом, — с этими словами император убрал руку из волос Иды, смотря ей в глаза и ожидая ответа. Идалин ухмыльнулась в ответ на его действие, слегка отведя взгляд в сторону руки, а после перевела взгляд на него. — Я лишь не хотела покидать замок, не предупредив тебя, — она ухмыльнулась. — Погулять… ну, можно и так сказать. Хочу опробовать новое заклинание, что нашла в твоей библиотеке, но для него нужно большое и открытое пространство. Я знаю такое место, до него лететь всего пару часов отсюда, — она чуть качнула головой и обошла его, направляясь к окну. Призвав посох с палисманом, она вылетела из замка. Бэлос доверял Идалин в плане того, что она не станет его предавать, в аспекте их создавшейся близости или идеологии. Если говорить о её первой любви, а именно о Рейне, то об этом императору известно не было. Он лишь знал необходимое, а подобные мелочи во внимание не брал. Однако, то был прошлый Бэлос, нынешний же, хотел узнать об Иде больше, особенно о её прошлом. Навязчивые мысли лезли в голову Бэлосу, а именно, что будет дальше у них с Идалин. Про захват мира он беспокоился куда меньше, чем об этом. Всё из-за светлого чувства — симпатии, которая была как чем-то прекрасным, так и несколько навязчивым, как думал сам Бэлос. И все-таки, больше он был доволен и радостен, чем нет. Император спустился в подземную часть замка, где готовился портал. День Единства почти настал и вскоре многое изменится.

***

Как ни странно, тренировка далась Идалин намного легче обычного, она не могла понять, следствие это вновь обретённой силы или эффект вчерашнего палисмана. Однако, собой она была более чем довольна. Ида вернулась в замок ближе к полудню и, идя по коридору в свою комнату, внезапно столкнулась с тем, кто, по иронии судьбы, появлялся сегодня в её мыслях… Рейн Уисперс. Ида застыла, смотря на него. Сами Рейн так же остановились, разглядывая новый облик подруги. — Рейн? — она говорила несколько холодно, не зная, чего ожидать от него, сотни мыслей проносились в её голове. — Императрица? — тихо произнёс Рейн, кратко поклонившись. — Вы сможете уделить мне пару минут своего времени? — спросил он и почему-то глянул ей за спину. Ида обернулась и заметила замершую в коридоре Кикимору. Впервые Ида столкнулась с другими важными обитателями дворца. Кикимора хоть и неохотно, но поклонилась, поняв, что её заметили. Дарт повернулась обратно к Рейну. — Да, конечно, — она кивнула и прошла вперёд, проходя на лестницу, что вела к балкону, однако, в коридоре Рейн тронули её за плечо, от чего она опешила. Рейн лишь покачали головой и молча повели её в ином направлении. Вскоре они оказались на крыше. — Рейн, мать твою, Уисперс! Что происходит? — Идалин воззрилась на него, мельком оглядывая незнакомый закоулок замковой крыши. Рейн с минуту смотрели на неё, почему-то с печалью и недоверием, то ли к ней, то ли к своим же глазам. — Я думали, что это лишь слухи, — произнесли Рейн. — Но вернувшись в замок, видим тебя… императрицу… Идалин, что ты делаешь? — они непонимающе посмотрели на неё. — Какое вам дело? И почему мы здесь вообще? — пробормотала Идалин, не понимая, что же всё-таки происходит. — Я ничего не забывали, — произнесли Рейн тихо. Иде понадобилось лишь мгновение, чтобы осознать, о чём идёт речь. Обида обожгла ей сердце, а она дала Рейну звонкую пощёчину, от которой те чуть не упали на каменную поверхность плоской крыши. — Что вы говорите? Вы всё помните? — тихо произнесла Идалин, ошарашенно смотря на Рейна. — И давно вы всё помните?! — Мы не забывали, но Ида, мы лишь хотели тебя защитить, не впутывать во всё это, зачем же… Зачем ты здесь, да ещё в такой роли? —спрашивали Рейн, принимая прежнее положение. Они решили, что пощёчина была заслуженной, с сожалением глядя на подругу. — Ах, вы меня защищали?! Простите, Рейн, что не поняла этого сразу! Вы были так убедительны! Вы… Вы… Я ведь вас люби… — Идалин ощутила, как глаза начинают наполняться слезами обиды. — Я чуть с ума не сошла! Но никому не подала виду… А вы меня защищали, оказывается! Плохое оправдание, Рейншторм! Вы хоть представляете, как я за вас переживала? — сухо и грубо закончила Идалин. — Почему мы, Титан знает, где?! — Прости, Ида. Я правда думали, что так будет лучше. Бэлос может прослушивать весь замок по своему желанию, но это — глухая зона, вокруг нет стен, — пояснили Рейн, кажется, быстро смирившись с праведным гневом Иды. — В этом замке поговорка «даже у стен есть уши» — обретает буквальный характер. — Допустим, — она слегка насторожились, сквозь обиду и разочарование осознавая: «если они всё помнят, то они по-прежнему против Бэлоса, но, что же…» — Идалин, почему ты здесь? — снова спросили Рейн, прерывая её мысли. — Я здесь, потому что мне это выгодно, — сухо произнесла Идалин, подбирая слова. Она не знала пока, что происходит, но решила говорить скорее то, что хотели бы услышать Рейн. — Я втёрлась к Бэлосу в доверие и теперь постепенно узнаю обо всех его мыслях, к тому же, я уже изучила почти весь план замка, — она нахмурилась, склонив голову чуть набок. — А ты, о чём подумали? Что я влюбилась в этого рогатого высокомерного сноба? Рейн, ты серьезно?! — Ида скривилась, глядя на него. — Вот оно что, — Рейн чуть усмехнулись и уже хотели что-то сказать, когда послышался шорох. — Что это? — Идалин вздрогнула, смотря Рейн за спину, в бортике крыши вдруг выдвинулся камень и оттуда показалась маленькая мерзопакость, очевидно, поджидая Рейна. — Идалин, если ты правда сейчас у Бэлоса в ближайшем кругу, возможно, ты сможешь помочь его остановить, — спокойно заметили Рейн. — Времени с каждым днём всё меньше и меньше. У нас всего несколько дней, Ида. Идалин удивлённо воззрилась на него. Она подозревала, что Рейн, который всё помнит, не станет сидеть сложа руки, но, что он решит устроить переворот, судя по всему, в сговоре с кем-то из ковена мерзостей — ввергло её в шок. На счастье, Рейн по-своему оценили её вытянувшееся в ужасе лицо. — И… что же я могу сделать? — спросила Идалин, воззрившись на Рейна. Рейн молча протянули ей пергамент, который забрали у мерзопакости. Очевидно, Рейн планировали привести сюда Иду. Когда она развернула бумагу, на ней было изображено истощающие заклинание. Оно должно было собрать всю магию в одном месте, а затем выпустить магической волной, которая сотрёт грань двух миров. Строго говоря, магия должна была вернуться назад, не исчезая в никуда… но было и одно «но», магия в обратной волне накроет и мир к ней не приспособленный, а значит, помимо климата, ещё и магия станет испытывать людской мир на прочность, в то время как миру Демонов и Ведьм предстояло подстраиваться под климат и соседство с так же изменяющимся миром людей. — И как же я могу помочь? — Ида искренне не понимала, что тут можно было бы вообще сделать. — Заклинание невозможно без одного элемента, но мой союзник не смог выяснить, что это, Бэлос держит это в секрете, но может ты сумеешь узнать? — Рейн посмотрели на Иду тяжёлым взглядом. — Видимо, речь об этом? — она посмотрела на центральное место в схеме: неизвестный элемент, к которому всё это должно было притягиваться. «Дверь-портал! Наверняка это она…», — подумала Идалин, но не сказала это вслух, вернув Рейну пергамент. — Я попробую, выяснить, увидимся завтра… в это же время, — она натянуто улыбнулась и, сев на посох, улетела прямо с крыши, сопровождаемая взглядом Рейна. Она понятия не имела, что ей теперь делать с этой информацией. Если узнают о заговоре, то могут убить его… А если она оставит это в тайне, то предаст Бэлоса во всех смыслах этого слова.

***

Кики злорадно ухмыльнулась, она подозревала, что Ида не могла так просто измениться. Тихо уйдя с места встречи Иды и Рейна, Кикимора пришла к тронному залу, но ей сообщили, что Бэлос ушёл. — Ничего, я подожду, — произнесла Кики и отошла в сторону.

***

По подсчетам Бэлоса, спецоперация, именующаяся как «День Единения» свершится через несколько дней, когда энергии, скачиваемой из недр земли Кипящих Островов будет добыто достаточно, чтобы портал заработал. Кроме крови Титана и конструкции, также требовалась энергия колоссальных размеров. Ведь император не ограничится одним земным миром, как он и пояснял, речь пойдёт и о других мирах, в том числе альтернативных. Рассредоточив солдат по местам и распределив каждому по заданию, Бэлос покинул ту часть замка и устремился вверх в тронный зал. Подходя к залу, он увидел низкорослую подчинённую — Кикимору и тут же обратился к ней. — В чем дело, Кикимора? —демонесса в ответ почтительно поклонилась. — Император Бэлос, у меня важные новости об императрице Идалин Дарт, боюсь, они вам не понравятся, — она подняла на него максимально прискорбный взгляд. — Неужели? Проходи же в зал и расскажи мне, — Бэлос приоткрыл дверь ведущую в тронный зал Кикиморе, после чего поспешил усесться на трон. Кики прошла следом за ним и, дождавшись, когда он сядет на трон, прокашлялась. Примечательно, что правитель был без маски и вёл себя не так сурово, как обычно, напротив, был весьма приветлив, но она не стала акцентировать на этом внимание: не ей судить о том, как должен выглядеть император. — Император Бэлос, императрица Идалин Дарт и Рейн Уисперс глава ковена бардов, о котором вам уже сообщали, сегодня днём встречались на крыше западной башни. Я проследила за ними, потому что они вели себя странно. Императрица Идалин и Рейн похоже состоят в некоторой любовной связи, возможно, в прошлом, а возможно и до сих пор. По её же признанию, она беспокоилась за него, когда его схватили. Слово «люблю» или же «любила» — так же фигурировало. Судя по всему, Рейн обманули всех, включая саму императрицу Идалин. Они ничего не забывали. А когда Рейн Уисперс спросили императрицу Идалин о том, почему она здесь на самом деле… — Кики вздрхнула. — Она сказала и это цитата: «я здесь, потому что мне это выгодно. Я втёрлась к Бэлосу в доверие и теперь постепенно узнаю обо всех его мыслях, к тому же, я уже изучила почти весь план замка. А вы думали, я влюбилась в этого рогатого высокомерного сноба?» — Кики скривилась, произнося эти слова, всем видом показывая, что ей неприятно это повторять. — А после… Рейн сообщили Идалин о том, что у них есть союзник и им нужно только узнать, что именно вам необходимо для заклятия. Идалин обещала ему встречу завтра на том же месте и в то же время. Обещала, что поможет ему в этом и вызнает у вас эту информацию, — Кики снова склонилась. Услышав всё это, Бэлос несколько разочаровался, его лицо стало безразличным, но не злобным или тщеславным. — Ты молодец, Кикимора. Теперь ты можешь идти, — ровным голосом велел Бэлос и проводил удаляющуюся Кикимору похолодевшим взглядом. Ещё долго император сидел на троне в одном положении, не меняя позы и не шевелясь, словно бы был мёртв. Нога была закинута на ногу, а руки в ладонях сведены вместе и устремлены к лицу. Император теперь очень даже допускал позицию, изложенную Кикиморой. Возможно, что цель Совиной Леди здесь — узнать о его планах. Это его расстраивало, но поскольку истиной не являлось, как факт он это не воспринимал, пока всё не выяснит. Пускай о том, что Ида и Рейн были связаны в прошлом — он не знал, однако, знал о заговоре против него в лице Рейна, Дариуса и Эбервулф. Не исключал он и возможности того, что к нему может быть причастен кто-то ещё. Но было кое-что, о чём никто не знал вовсе, однако, от части он об этом рассказывал Иде. А именно: когда он разработал план, причастный ко Дню Единства, он собрал всех приспешников в замке и его изложил. Заключался он в том, чтобы создать заклинание опустошения и лишить всех диких ведьм магии, с последующим летальным исходом, более он ничего не пояснял, тем не менее, то было далеко не всё в планах Бэлоса. То было лишь верхушкой айсберга. Настоящий же план заключался в том, что, используя портал, он изменит полярность и сведёт пространство других миров в единое целое, объединив все миры — большая часть погибнет и ввергнется хаос, однако, император этот хаос упорядочит после некоторого времени хаотичного движения. А сделает он это, используя технологии. Всё тот же портал, который сведёт атмосферу до нужного уровня нейтральности, чтобы выжило как можно больше существ. Император от части рассказывал этот план Идалин, однако, не сообщил, как собирается упорядочить хаос. Вот поэтому Бэлос практически никому не доверял, ведь не все способны пойти на то, что он отстаивал, они бы ему помешали. Но как помешать тому, о чём ты не знаешь? То, что нельзя предвидеть — не остановить. Император решил дождаться возвращения Иды в замок, но что именно он ей скажет и станет ли о чем-то говорить, пока не решил.

***

Идалин чувствовала себя словно между молотом и наковальней, с трудом понимая, что вообще ей теперь делать. Ближе к вечеру она приземлилась на любимом балконе и, тяжело дыша, опёрлась о колонну. Голова шла кругом и её била мелкая дрожь. Смешанные чувства буквально разрывали её душу на части. Она не могла предать того, кто уже пустил корни в её сердце и разум, но и отправить старого друга на смерть не могла. — О Титан, как же мне быть?.. —женщина вздохнула и прикрыла глаза. Император чувствовал присутствие Иды в замке, он ведь знал расположение в нём всех, поэтому направился к балкону. Он не преследовал какой-то конкретной цели в том, чтобы что-то ей сказать, он лишь хотел увидеть её, посмотреть ей в них, чтобы понять по ним, что твориться в её голове. Конечно же он не мог знать этого наверняка, о чём она думает и что у неё за мотивы. Он лишь хотел посмотреть на неё и понять, о чём думает он сам и что чувствует. Он даже не знал, что будет говорить при встрече. Добравшись до балкона и увидев её там, он подошёл чуть ближе, сохраняя дистанцию. — Идалин… не помешаю? — ровным голосом окликнул её император. Однако, Идалин отреагировала не сразу, выглядела она так, словно весь день тренировалась до изнеможения. — Конечно, нет… — тихо произнесла Ида, даже не повернувшись в его сторону, напротив, она отвернулась и несколько неуверенно отошла к самым перилам, что было ей и вовсе не свойственно. — Как прошла твоя… прогулка? Сделала всё, что хотела? — Бэлос стоял позади неё, устремляя взгляд в спину женщины, но ближе не подходил. — Да, — ответила Ида. Она понимала только одно, выбор у неё не велик. Либо она берёт себя в руки и сообщает Рейну, что и так знает, о недостающие элементе, тем самым, возможно, спасая всех, но жертвуя тем, что могла приобрести, что хуже всего, предавая собственные чувства, которые внезапно разбушевались, когда Бэлос появился рядом. Либо она поступает так, как ей нужно поступить, по одной простой причине, Рейн — это её прошлое, светлое в большей степени, но даже Луз была ей гораздо дороже. Вдохнув поглубже, она пришла к выводу, что, пожалуй, впервые за последние месяцы, ей стоит поступить, может, и аморально, но так, как ей подсказывает то, что Бэлос зовёт слабостью. Когда она обернулась в его сторону, во взгляде была холодная уверенность вперемешку с лёгкой грустью. Чувства, что терзали её несколько долгих часов, как будто что-то убили внутри, сломали. «Хотел меня защитить, Рейн? Ты вынудил меня пройти через ад… Прости, но выбора ты мне не оставил, я в кои-то веки выбираю то, что нужно мне, а не другим». Идалин подошла обратно к Бэлосу, остановившись в паре шагов от него, смотря тому в глаза, не скрывая ни лёгкой грусти, ни решительности, ни тепла, которое возникало только при таком контакте взглядов. — Бэлос… — тихо обратилась к нему Идалин, — я сегодня столкнулась с Рейном Уисперсом. Мы были близки в юные годы и даже встречались много лет назад. Рейн хотели поговорить со мной. И… я согласилась. В ходе разговора поняла, что они не теряли память и намерены разрушить твои планы. Они знают о заклятии истощения и для понимания им не хватало одной детали. Они вроде поверили, что я помогу им и их союзнику из клана мерзостей, что я по-прежнему против тебя. Я сказала, что встречусь с ними завтра, это будет в полдень, — она вздохнула, наблюдая за реакцией. Ида понятия не имела, как Бэлос отреагирует на эту новость. — По правде, я не знаю, как поступить. Но он мне верит, так что… я поступлю так, как ты сочтёшь нужным, — на этом Дарт замолчала, в ожидании глядя на Бэлоса. — Как славно, что ты об этом рассказала, — на мгновение на лице императора образовалась тщеславная улыбка, но спустя секунду, это выражение сменилось спокойствием и легкой радостью. — Я не знал, что вы были так близки с одним из моих приспешников… и всё же, про их заговор против моих планов мне было известно, — Идалин внимательно его выслушала, не скрывая облегчения, что он поверил ей, хотя она ожидала допроса с пристрастием от человека с его уровнем доверия. Бэлос выдержал лишь небольшую паузу чуть наклонив в её сторону голову. — Вот, как мы поступим. Придумай недостающую деталь в их разработке и укажи, ссылаясь на то, что выведала у меня этот самый элемент. Своими действиями они уже ничего не изменят, но пусть же будут уверены в обратном. Я не хочу поднимать суету в замке, когда реализация моего плана настолько близка. Поэтому, подыграй им… — далее, выражение лица Бэлоса растеряло уверенность, и он задал вопрос, который уже просто не мог не задать. — Скажи мне, эти твои Рейн, насколько они тебе дороги? — в ответ на этот вопрос уже ни один мускул на лице Иды не дрогнул. Она приняла его участь уже в тот момент, когда только подходила к Бэлосу. — Хорошо, я тебя поняла, — Дарт кивнула и, хоть и слабо, но улыбнулась. — Он был мне дорог, но сам отверг мои чувства в юности, а после уничтожил малейшие их остатки. Мне глубоко безразлична его дальнейшая судьба, — холодно произнесла Идалин. Отвергнутая, обманутая и поставленная в капкан, она исчерпала все чувства, какие только были у неё к этой ведьме. Постепенно её тон потеплел. — Но есть другой мужчина, который мне дорог, — она обошла императора сбоку и лукаво улыбнулась, — я увидела его однажды в окне, и с тех пор эта заноза не выходит у меня из головы, и, если выбирать между кем-то и им… я выберу его, —Дарт усмехнулась и пошла по коридору подчёркнуто неспеша. С этого момента Бэлос и Ида разминулись. Ида ушла от него в сторону тронного зала, а он, постояв ещё немного у балкона, направился вновь в подземную часть замка. Нельзя не отметить, что он чувствовал ревность. Эта Совиная Леди стала ему дорога и, хотя он не переносил всех этих сантиментов, все же, следовал зову своих чувств. Ему нравилось, как его госпожа с ним играла, якобы невольным образом к нему прикасаясь. Он и сам любил поиграть. Однако в её действиях иногда ему виделся подвох. Порой ему казалось, что она манипулирует им, чего он бы точно потерпеть не смог.

***

Идалин ускорилась только тогда, когда исчезла из поля его зрения. По дороге раздумывая над тем, что можно предложить Рейну в качестве ложного элемента, женщина даже не заметила, как наткнулась на почему-то удивленную её приподнятым настроением Кикимору. — Императрица, — с полувопросительной интонацией произнесла Кики, поклонившись и проводив Иду долгим взглядом. Сама Идалин в целом проигнорировала её, только кивнула в ответ. Дойдя до тронного зала, Идалин бросила на трон лишь беглый взгляд, после чего подошла к окну и прильнула к его раме, наблюдая за последними лучами солнца. Всё же она любила смотреть на закаты и за всё время в замке ещё не пропустила ни одного. Решив, что «око дракона» лучший вариант, она отбросила в сторону все оставшиеся мысли о Рейне. Она выбрала «око», потому что этот древний артефакт можно было уничтожить только с помощью клыка Торусфилни, а эта тварь обитает не много не мало где-то в левой стопе Титана. Пока мятежники туда доберутся, пока добудут, пока вернуться… ко Дню Единства могут вообще не успеть. А если и успеют, толку не будет, конечно же. Как только эта задача была решена, Ида вернулась мыслями к Бэлосу. Смотря ему в глаза перед тем, как уйти, Дарт осознала одно — она ни за что его не оставит, просто не сможет ни на что променять этого мужчину. За несколько дней он стал для неё тем, кто ей нужен. И если ради этого нужно чем-то или кем-то пожертвовать. Что ж… она пожертвует, лишь бы быть с ним.

***

Разобравшись с делами в подземелье, а именно с подконтрольной и подотчётной частью, Бэлос направился в другую часть расположения. Он не мог не осознавать важность миссии, поэтому часто спускался в подземелье, чтобы контролировать ход работы. Он хотел было пойти в спальное расположение, но решил заглянуть в тронный зал, словно бы зная о том, что там Совиная Леди. Он не прибегал к своим способностям, чтобы знать наверняка, но что-то ему подсказывало об этом. Он не ошибся. Войдя в зал, Бэлос застиг её в поле своего зрения. — Уже довольно поздно, ведьмочка, что же ты не идёшь спать? — как-то это уменьшительно-ласкательное слово само вырвалось из уст императора. Он не акцентировал внимание на его произнесении и довольно спокойно, без выражения задал этот вопрос. Идалин закусила губу, только чтобы не усмехнуться, даром, что она стояла к нему спиной и он не увидел её усмешки. «Ведьмочка? Я ведь не ослышалась?» Обернулась она в его сторону уже лишь с лёгкой улыбкой. — Мысли роятся в голове ульем диких пчёл, так что вряд ли в ближайшее время я смогу уснуть. К тому же, я ведь веду почти совиный образ жизни, — она улыбнулась чуть шире, не подходя к нему, но при этом внимательно рассматривая его силуэт в полумраке тронного зала. — Что ж. Удачи тебе с этим твоим ульем. Я желаю тебе доброй ночи. Увидимся утром, — Бэлос закрыл двери в тронный зал и удалился в спальное расположение. Идалин лишь кивнула и, как только он ушёл, отвернулась обратно к окну, любуясь звёздами на ночном небе. Она простояла так довольно долго, позволяя прохладному ветру обволакивать потоками своё лицо и играть с волосами. Вернувшись в свою комнату, Идалин довольно быстро смогла уснуть, отмечая для себя перед самым засыпанием, что чем больше она отдаляется мыслями от прошлых привязанностей, тем ей проще находиться в замке и тем ближе она могла быть к тому, ради кого вообще пришла сюда. Уже как-то отстранённо Ида подумала и о том, что начинает понимать, что имел ввиду Бэлос под свободой от привязанностей. Она уже не чувствовала вины за уход из дома или тоски по тем, кого оставила там. В это же время, уже лёжа на кровати, Бэлос немного поразмышлял о том, что случилось за день. Как он и полагал, беспокоится не стоило о доносе Кикиморы до тех пор, пока тот сам всё не выяснит. Ибо глупо это: делать поспешные выводы о том, что ещё не выяснилось.