Любовь многолика и многогранна,
она способна порой даже светлую душу окунуть во тьму,
а самую тёмную заставить потянуться к свету.
«Кто сказал тебе, что нет на свете такой любви?
Да отрежут лгуну его гнусный язык!
За нами читатель…
Мы покажем тебе такую любовь…»
***
Идалин не знала, в какой момент в её голове родились эти мысли, но она всё чаще стала задаваться вопросами: почему Бэлос так поступает с жителями кипящих островов? Кто он? Как можно его остановить, если она даже не может понять суть его слов и поступков? Снова и снова она тайком подлетала к единственному окну, которое вело в тронный зал. Незамеченной она не была, однако Бэлос не прогонял её, но и не подходил к ней. Ему было любопытно, что же так интересует эту ведьму, что она вновь и вновь подлетает к его замку и наивно полагает, что он её не замечает? Учёный по своей натуре он относился к ней скорее как дикому зверю, внезапно проявившему к нему интерес. Постепенно её присутствие стало чем-то привычным и прежнего научного интереса не вызывало. Он не знал, что ей от него нужно. Она не нападала, уже давно не проникала внутрь замка, только подлетала к окну и наблюдала за ним. В конце-концов, ему надоело делать вид, что он её не замечает и всё же подошёл к окну. Идалин, пожалуй, была скорее заинтригована, чем напугана. Их недолгий разговор породил лишь больше вопросов, практически не дав никаких ответов. Пока она пыталась убедить его, что он поступает неправильно, не ясно, на что надеясь, Бэлос больше из простого интереса выдвигал контр-аргументы. Сколько лет уже прошло с тех пор, когда кто-то осмеливался с ним вот так открыто и дерзко спорить? Много… очень много лет. Но Идалин, воистину — дикая ведьма, не боялась, даже будто наслаждалась их спорами и пикировками, чувством опасности рядом с ним. Каждый раз, прилетая к этому окну, она улетала, как правило, не побеждённой. Упрямая, непреклонная, но было в её самоуверенности своё необъяснимое очарование. Она умела слушать, другое дело, что частенько соскакивала с болезненных для себя тем на дерзкую речь или какой-нибудь неординарный поступок. Это продолжалось уже около месяца, порой с перерывом в несколько дней…***
Сказать, что это была самая сумасшедшая из авантюр Иды — ничего не сказать. Так или иначе она предпочла не думать ни о чём до самого замка. Как обычно, не пользуясь главным входом от греха подальше, она подлетела к излюбленному окну и проникла внутрь, оказываясь прямо в тронном зале. Ида впервые решилась, хоть и в письменном виде, попросить у Бэлоса о нормальной аудиенции, не говоря о причине своего желания провести один вечер не у окна, а непосредственно в замке, и не на пару слов, а на полноценный разговор. Идалин предпочла в кои-то веки спокойно выйти на свет. Она смерила Бэлоса внимательным взглядом. Бэлос, восседая на высоком золочёном троне, смотрел в пустоту сквозь свою маску. По бокам от трона на небольшом возвышении было два огромных горящих факела. Звук огня прорезал тишину в помещении, но больше не единый шорох не нарушал мрачного спокойствия в зале. — Ну, здравствуй, Бэлос, давно не виделись, — она убрала посох вместе с палисманом, подойдя ещё немного ближе. Хотя Бэлос сразу заметил гостью, он повернул к ней голову только после обращения к его персоне. — Здравствуй, Идалин, — спокойным и ровным тоном произнёс Бэлос, наблюдая за действиями ведьмы сквозь щели в маске. — Неужели ты пришла не для того, чтобы помешать моим планам, а твоё появление не вызовет у меня желания убить тебя… — он, правда, давно не предпринимал попыток это сделать, но наличие подобного желания не скрывал, а оно всегда возникало, если ведьма вдруг переходила черту. — Как бы то ни было, располагайся… — император смерил её внимательным взглядом. Серое платье с перьевым воротником, в чёрных кожаных перчатках, подобный образ был чем-то новым для неё, обычно всегда расхаживающей в красном. — Сегодня ты особенно выглядишь… в хорошем смысле, — всё же решил признать Бэлос, с интересом ожидая того, что будет дальше, чего за маской не было видно. Желание Идалин стало для него чем-то необычным, к тому же, оно слегка выходило за рамки их стандартных встреч, на которых они лишь обменивались колкостями и отмечали то, насколько по разному они смотрят на одни и те же вещи. — О, надо же, комплимент от самого императора, я тронута, — она улыбнулась, подходя к столу, расположенному рядом с троном. — Уж, поверь, я тоже удивлена тому, что в этот раз стража не пыталась сбить меня с посоха на подлёте. — Неужели? — Бэлос едва ли был удивлён этому. — Никому неизвестно о нашей аудиенции, Идалин. Стражам я дал немного отдохнуть, вот их и нет. Присаживайся за стол, что нам приготовили, — договорив, он пересел на высокий стул недалеко от трона. — Оно и к лучшему, что никто не знает, — она усмехнулась, смотря на Бэлоса одновременно с интересом и скепсисом. Присев за стол на противоположном его конце, она осмотрела несколько блюд. Ужин был сервирован на одного, очевидно, Бэлос не собирался снимать маску. — Я, по правде, очень удивлена, что ты согласился на подобную встречу. Неужели не смущает тот факт, что я дикая ведьма? Факт вражды и по другим причинам, думаю на один вечер можно опустить, — она лукаво улыбнулась. — Хоть я и раньше прилетала, но это всё же немного иная по характеру встреча, ведь я обещала в этот раз не дерзить и ничего не поджигать, как и ты согласился позволить мне мирно уйти, что бы ни было сегодня сказано. — С моей стороны нет поведения, с позиции которого можно полагать, что меня смущает факт того, что ты дикая ведьма, — равнодушно заметил Бэлос. Ему, пожалуй, и впрямь не было дела до того, кто перед ним с этой точки зрения. — Но ты… убрала свой палисман и посох. Он тебе дорог… я не намерен его отбирать… Приступай же к трапезе. Попробуй стряпню Стива, что ты об этом думаешь? — Дело не только в том, что он мне дорог, — Идалин усмехнулась, смотря на него. — Я решила, что стоит сразу дать понять, что драться в мои планы не входит. Не сегодня, — немного неуверенно пробуя первое блюдо и с довольством отмечая, что Стив и впрямь неплохо готовит, она вновь посмотрела на Бэлса. — Вполне недурно, особенно для стража, хотя, может они у тебя и на кухне работают, — она фыркнула, чуть откинувшись на спинку стула. — Не пойми меня превратно, тут столько стражи обычно и все на одно… хм… лицо, если так можно назвать маску. Я так понимаю, эта фишка от тебя пошла, правда, у твоей, мягко говоря, иная форма, — она хохотнула, отпивая немного из кубка. — Форма маски и её ношение — есть состояние души и отражение намерений. Я разделил свои намерения со всеми и они его приняли, теперь они со мной… — привычно заметил Бэлос, с равнодушием отнесясь к тому, что Ида на его реплику только закатила глаза. — Да, Стив неплохо готовит, до его появления я ел, что придётся… Что ты думаешь насчёт одиночества? Всю свою жизнь я был один, многие сотни лет, не считая совсем непродолжительного периода, что провёл со мной мой… старый друг, который позже сгинул в небытие. Я нашёл в этом силу, в единстве с самим собой, безмятежность и свободу. Только так ты сможешь сделать всё, что захочешь… достигнуть любых целей. Ведь привязанность мешает, отвлекает… Что ты об этом думаешь? — ему безусловно нравилось рассуждать о подобном, так что он решил начать именно с чего-то более-менее отстранённого. По сути, с этого начиналось большинство их мирных встреч. Идалин на всякий случай сделала глоток из кубка побольше. Подобные рассуждения она выносила только при условии либо хорошей компании, либо хорошего ужина, благо, что второе в наличии было. — Выходит, что Стив у тебя вроде личного повара? Занятно, — она немного помолчала, думая над всем остальным. — Знаешь, кое-что общее, в некотором роде, есть между нами. Разница только в том, как мы решили эту проблему. Одиночество… хах, — она покачала головой. — Какое-то время я была одинока, да и сейчас бываю время от времени. Понимаешь ли, не очень просто девушке налаживать отношения, когда она в любой момент может обратиться монстром и порвать тебя на куски, — Ида немного нервно усмехнулась. — Но, когда в моей жизни появились люди, что мне дороги, и кому дорога я, то одиночество стало редким гостем. Да и проклятие перестало быть такой обузой, когда появились те, ради кого стоит что-то с этим всем делать. Не стану лукавить, когда тебе есть из-за кого беспокоиться, часть тебя принадлежит именно им, но я отношусь к этому иначе, чем ты. У тебя нет никого, только ты сам и твои цели, их разделяют по идеологическим причинам, но как личность ты не нужен никому из них. Ты, как идол! Статуя, на которую некоторые молятся, а некоторые сыпят проклятиями. Или, по-твоему, я не права? — Идалин слегка изогнула бровь, ухмыльнувшись. — Эта взаимосвязь о нужности друг другу, как и о привязке к личности… слаба… Если у тебя есть только это или же ты рассчитываешь на постоянное присутствие этого — негативное отражение на тебе неизбежно, ты впадёшь в ступор, когда этого лишишься — это слабость. Нельзя забрать то, чего нет, нельзя убить того, кто не существует — в этом проявление силы и открытие к просторам могущества, что может быть важнее этого? Все чувства иллюзорны, будь то дружба или так называемая «любовь», они лишь временная привязанность. Это как проекция со сладостями, которая потом иссякнет и от неё останется лишь пустота или гнилая картошка. Понимаешь к чему я веду? — Бэлос чуть наклонил голову в бок, в последнее время ему нравилось именно дискуссировать с этой ведьмой, отчасти потому, что в такие моменты видел в ней достойного оппонента. За всей этой буйной натурой было что-то, что выделяло её, но он всё никак не мог определиться, что именно. Идалин, дослушав его, хмыкнула и слегка качнула головой. — В твоих словах проскальзывает смысл, — она слегка наклонилась в его сторону, задумчиво вращая в руке кубок. Взвешивая некоторые аспекты собственной жизни, Ида постепенно сделала для себя некоторые выводы, которые тут же и озвучила. — Конечно, если к чему-то привязываешься, то потом очень больно это терять, но как ни парадоксально, но… — она сделала неопределенный жест рукой, подбирая слово, — я считаю, что настоящая сила нужна именно там, где даже после удара, ты берешь себя в руки, встаёшь с колен и становишься от этого только сильнее. Если ты пережил что-то действительно ужасное, то мелочи тебя уже с ног не собьют. Это закаляет характер. Но если тебе всегда нечего терять, то ты, каким бы сильным ни был, сильнее уже не станешь. Знаешь, у людей есть одна очень интересная поговорка: «Надо бояться по-настоящему двух личностей. Того, кому нечего терять и того, кому есть, ради чего бороться». По этой логике, мы оба опасны. Мне есть, за что бороться, включая саму себя. А ты, если судить по твоим словам… тебе нечего, или, по крайней мере, некого терять, — она положила в рот немного еды и ожидала ответа от Бэлоса, тот какое-то время помолчал, обдумывая сказанное ведьмой. — Я тебя понял. В этом тоже можно обрести силу, если есть, за что и за кого сражаться, они ведь тебе дороги и ты их любишь. Когда им грозит опасность — ты сделаешь всё, чтобы пустить на обозрение свой потенциал, демонстрируя тем самым все свои возможности, лишь бы их уберечь, — Бэлос незаметно вздохнул, продолжая размышления уже более уверенным тоном, чуть отведя взгляд в сторону. — Вопрос лишь в составляющей мощи, а именно — если сложить интеллект, волю и ненависть впридачу со стремлением, то получиться мощь коварная, хитрая и необузданная, но главное — непредсказуемая, — он помедлил лишь секунду, устремив свой взгляд на Иду, хоть она и не могла этого видеть. — Хватит ли тебе той силы, что ты в себе обнаружила, когда почувствовала угрозу близким тебе, чтобы противостоять этой? Смерть близкого тебя ранит, а сильнее не сделает лишь потому, что ты будешь горевать и, возможно, от части, винить себя в том, что ты не смогла спасти его. В то время, как тот, кто смерть принёс, о ней нисколько не жалеет, он совершенно хладнокровен и циничен. Как такого можно одолеть чувствами светлыми, если в нём сплошная тьма и он не ведает пощады? Для этого нужно что-то ещё, если это что-то есть в этом мире… а его нет… Идалин на несколько секунду зависла, просто смотря на Бэлоса сосредоточенным взглядом, переваривая этот поток информации. Кубок так и остался в её приподнятой на уровне губ руке. — Кхм… вопрос со звёздочкой, сохатый, — она, наконец, отмерла и усмехнулась, отпивая немного из кубка, зря она что ли его подняла? — Но я отвечу другой поговоркой: «на каждый сучок найдётся свой топор». Как бы ты ни был силён, циничен или хладнокровен, или храбр и самоотвержен… Всегда сыщется кто-то, кто сумеет тебя превзойти. Для этого могут возникнуть причины, о которых ты даже и не думал. Взять меня, например, ты был на моей дуэли с сестрой, так сказать, в первом ряду! — Ида усмехнулась. — Да, я заметила тебя, но мне было не до того, не вмешивался и на том спасибо. Я ведь сильнее Лилит и намного. Пока она набиралась хитрости, я брала разницу в возрасте усердными тренировками. По итогу, что из этого вышло на нашей дуэли? Я была в худшей форме, чем она, но могла бы её одолеть. Однако, она прикрывалась моей подопечной и это мне изрядно мешало. Вот тот фактор слабости, о котором ты говоришь, я ведь права? — она изогнула бровь. — Но суть в том, что без него Лилит бы не победила. Однако даже на того, у кого нет именно «такой» слабости тоже может найтись свой топор. Но я не стану лукавить, к тебе топор подобрать — это надо постараться, если бы я знала ответ на твой вопрос, то наверняка уже воспользовалась бы этой возможностью, — Идалин пожала плечами и поставила кубок на стол. — Да, это то, о чём я веду речь. Конструктивный диалог предполагает конкретику и аргументированность в рассуждении, наш диалог именно такой. Всё верно… У каждого свои резоны… Что ты думаешь о нашей маленькой беседе и о том, что мы ещё не обсудили? По-твоему, мы должны к чему-то прийти или что-то выяснить друг у друга? — император, пожалуй, в целом был доволен итогом, они хотя бы в этот раз не перешли от дискуссии к бессмысленному спору, который сам Бэлос, собственно, не провоцировал, скорее даже наоборот, старался пресикать. — Я думаю, что общение с тобой весьма… занимательно, — Идалин провела по пустому бокалу указательным пальцем, обозначив круг, но магии не применяла, так что это осталось всего лишь простым движением. — Мои резоны, как мне казалось, лежат на поверхности, сохатик, — она выделила последнее слово немного саркастичной интонацией. — Может, я просто пытаюсь понять тебя? Неужели не задумывался о том, зачем же я то и дело подлетаю к этому злосчастному окну? — Ида с усмешкой указала большим пальцем на окно, в которое влетела. — Как говориться, держи друга близко, а врага ещё ближе? Мне было интересно узнать, как ты умудряешься убеждать ведьм в своей правоте и, возможно, что я наконец-то поняла принцип. Ты говоришь о том, что в той или иной степени затрагивало каждого, аппирируешь самыми простыми вещами, которые бывали у всех так или иначе. Но ты выставляешь всё в таком свете, что очень сложно невольно не задуматься над твоими словами. Всем знакомо, что такое привязанность, любовь, дружеские чувства. Но не все смотрят на это как на слабость, блажь и иллюзию. Однако, если эта личность прежде обжигалась любовью, терпела предательство друзей, теряла близких, то ей знакома эта боль, справилась она с ней или нет. И ты давишь на это, обращая то, в чём такие, как я, черпают силу — в слабость. Ты идиализируешь свою собственную циничную холодность, демонстрируя тем самым все её плюсы и игнорируя то, что некоторые называют минусами. Тот, кто всему предпочтёт власть, — она печально улыбнулась. — Я не только то, о чём я говорю в данный момент. Но ты многое сегодня поняла, я вижу твоё здравомыслие, это мне нравится, — хотя голос его оставался ровным, он был искренен с ней. Она действительно создавала впечатление умной женщины, когда не опускалась до споров без аргументации. — Получился неплохой диалог в сопутствии с закусками, кто знает, чья позиция обретёт верх в практическом подходе? Так или иначе, но вскоре это прояснится, я допускаю вариант развития некоторых событий, ведь недооценивать недруга нельзя. Но помни, что сущее зло не уйдёт просто так, не оставив последствий… Я полагаю, время нашего уединения подошло к концу. Можешь что-нибудь сказать, пока можешь в такой обстановке, если желаешь… — он сделал жест рукой, предлагающий либо сказать что-то, либо, собственно, покинуть помещение. Идалин его словам ухмыльнулась, встав из-за стола. — Что ж соглашусь, кто знает, что будет дальше, — она махнула рукой, отступая от стола на пару шагов. Ида действительно многое для себя поняла, как и то, что Бэлос в самом деле неплохой собеседник, когда не доходит до конфликта. — Так или иначе, я считаю, что это далеко не последняя встреча и уж точно не последний разговор. Ещё увидимся, Ваше Злейшество, — она шутливо поклонилась, если это можно так назвать. — Это был интересный вечер. Да, и Стив — хороший повар, — Идалин вернула свой посох и села на него, отлетев чуть подальше. — Надеюсь, ты скоро помрёшь, — фыркнула ведьма, послав ему шутливый воздушный поцелуй и улетела прочь. Подойдя к окну, Император наблюдал, как ведьма относительно медленно удаляется от замка на посохе. Он снял свою маску, дабы получше прочувствовать свежий воздух, исходивший из окна. Бэлос не был доволен или огорчен итогом вечера, состояние его эмоций было где-то между этими двумя гранями. — Ступай же… геройствуй… дорогуша… — тихо произнёс Бэлос. И всё же, что-то его гложило. Идалин улетала из замка со смешанными чувствами. У неё была мысль обернуться, но она не стала этого делать. Что-то она сумела для себя понять, но по-прежнему не могла объяснить, почему чувство, что она действительно ещё не раз подлетит к знакомому окну не оставляет её даже после такой встречи.