Перевоспитание

Роберт осознал, что уснул только тогда, когда почувствовал, что его грубо встряхнули. — Вставай, спящая красавица! — не дождавшись, пока Роберт выйдет из салона машины, Иван схватил Роберта за шкирку и выкинул на траву. Вокруг была трава. Вместо асфальта. Роберт огляделся. Он находился в лесу. Было тихо. Только слышалось пение птиц. Было хорошо. — Может тебе здесь постелить? — Иван стоял над Робертом. — Может я ошибся, тебя в дом необязательно брать? — Можно я хотя бы встану? — Роберт скривился, поднимаясь с травы. Кажется, он подвернул ногу. Иван пошёл быстрым шагом, заставляя Роберта бежать за ним. «Он издевается!» — подумал Роберт. — Ты там долго будешь ползти?! — крикнул Иван. Парень изо всех сил пытался быстрее дойти до дома. Он запыхался. Сделав последний шаг, Роберт свалился с ног. — Вот что бывает, когда без перерыва в глотку толкаешь наркоту, — сказал Иван.— Если не остановишься, то будешь передвигаться на животе, потому, что на ноги подняться уже не сможешь. Роберт хватал ртом воздух. Он закашлялся. — Ладно, давай мне руку, — Иван помог Роберту подняться на ноги. Роберт дрожал. В этот раз от страха. Недавно был случай, когда его на скорой отвезли, он тогда чутка перебрал с дозой. — Так, давай ты сейчас пойдёшь в ванную и смоешь с себя остатки криминального прошлого, — сказал Иван. — Ты принесёшь мне одежду? — спросил Роберт. — Я тебе что сказал?! — рявкнул Иван. — Что? — спросил Роберт. — Обращайся ко мне на «вы», — сказал мужчина. — Я тебе не какой-то там знакомый! Я теперь твой личный надзиратель! — Надзиратели в тюрьмах! — сказал парень. — Называй как хочешь, главное обращайся на «вы» — сказал Иван. — Тиран, — сказал Роберт. — Потом «тирану» спасибо ведь скажешь, — сказал мужчина. — Так, ладно. Отставить разговорчики. Иди в душ, я тебя жду на кухне. На всё про всё тебе пол часа. Не вздумай дрочить там! Если узнаю, что ты всё это время не мылся, а занимался рукоблудством, то познакомлю твой член с одним очень интересным инструментом. Роберт вздохнул и открыл дверь в ванную комнату. Роберт снял с себя одежду и залез в ванную. Он действительно был грязный. На коже было множество ссадин и синяков. Парень вспомнил, как его били. Не очень приятные воспоминания, если честно. Ему тогда ребро сломали и парень полтора месяца не мог встать с кровати, что уж там говорить про разгульный образ жизни. Роберт намылился. К некоторым местам было больно прикасаться. На запястье виднелся шрам. Роберт хотел в пятнадцать лет покончить с собой, затем ввязался в плохую компанию и стал наркоторговцем. И тогда жизнь у Роберта полетела под откос. Ежедневные пьянки, драки, клубы, наркота, секс. — это всё вначале радовало Роберта и придавало ему адреналин, позже, когда Роберт попал в полицейский участок и хорошенько так испугался, то стал вести себя чуть скромней. С Иваном Роберт познакомился, когда его задержали на пятнадцать суток за распитие спиртных напитков и драки. Иван освободил Роберта на неделю раньше, но тот был должен пообещать изменить свой образ жизни. И вот, спустя пару лет парень снова встретил знакомое лицо. Закончив водные процедуры, Роберт накинул на себя халат, который висел там и поспешил выйти из ванны. Он подумал, что провёл под душем достаточно долго времени. На кухне его ждал Иван. — Быстро ты, всего двадцать минут провёл в душе, — мужчина посмотрел на часы. — Ладно, садись. Роберт продолжил стоять. Иван понял, в чём причина. — Можешь в комнате взять подушку, — сказал Иван. Парень кивнул и вышел из кухни. Он вернулся с подушкой. Мужчина кивнул, давая понять, что это та самая подушка, на которую Роберт может приземлить своё мягкое место. Хоть подушка немного смегчала жесткое сиденье стула, сидеть было всё равно больно. На ягодицах остались следы от плётки. У Роберта оказывается нежная кожа. От этого было страшно, ведь неизвестно, чем Иван будет «перевоспитывать» его. — Скажите, чем вы будете п-пороть меня? — спросил Роберт. Ему было очень некомфортно говорить слово «пороть». Это больно, но в первую очередь унизительно. Роберт считал себя взрослым человеком, а не каким-то там глупым подростком. — Ну, это зависит от того, как ты будешь себя вести, — сказал Иван. — Давай сейчас мы поедим, потом я тебе расскажу всё по подробнее. За столом разговаривать запрещается. — Вы прям из меня хотите благородную девицу сделать, — усмехнулся Роберт. — Правила есть правила. — ответил Иван. Он поставил на стол тарелку с едой. — За столом разговаривать запрещается. За нарушения этого правила я могу тебя наградить подзатыльником или же в угол на горох поставить. — Это каша? — Роберт поморщился. — Овсянка? — Ешь, что дают, это тебе не ресторан, а я не шеф-повар. — ответил мужчина. Он положил на стол ещё одну тарелку. Порцию для себя. Роберт ел молча. Он мысленно возмущался и ругал и себя и Ивана. Хотя, Иван не виноват в том, что Роберт такой раздолбай. Может мужчина очередной раз спасает тощую задницу парня? Может Иван прав, и Роберт в самом деле скажет ему за это «спасибо»? — Что мы будем делать? — спросил Роберт после того, как вышел изо стола. — Для начала я помою посуду, а ты иди в комнату. Та, которая дальняя — твоя. — сказал Иван. Роберт вышел из кухни и направился в комнату. Комната была на вид обычной, но в ней было явно что-то не так. Она выглядела немного устрашающей. Напоминала комнату пыток из средневековье. Жёсткая кровать, нет ни шкафа, ни письменного стола. Одна кровать. На стене весели ремни, плетки, наручники и другие орудии пыток. Роберт не понял, почему именно здесь всё это находится? Позже в комнату вошёл Иван. Он понял, что Роберт был крайне ошарашен увиденным. — Эти орудия наказания висят для того, чтобы мелкий правонарушитель наглядно видел, что его ждёт в случае неповиновения. — объяснил Иван. — Так, садись на кровать. Кстати, она тебе будет служить и стулом тоже. Роберт помня о боли в ягодицах, аккуратно сел. Он вздрогнул, когда ощутил, как доски впились в ушибленное место. — Для начала хочу тебе пояснить, что здесь ты в первую очередь — преступник, отбывающий наказание, а уже потом личность и «взрослый» человек. — сказал мужчина. — Во-вторых, ты безприкословно должен выполнять всё, что я скажу. За неповеновение я буду тебя бить. — А если ваши просьбы окажутся чересчур… — перебил Роберт. — Я сам решу, что чересчур, — сказал Иван. — Не перебивай. За это тоже идёт наказание, которое ты получишь. Роберт потерял дар речи. Наказание за перебивание казалось чем-то смешным и нелепым. — Ты должен меня обо всём спрашивать и докладывать о каждом своём шаге, — сказал Иван. — В туалет ты можешь ходить без спроса. — Ну хоть спасибо на этом, а то уже думал, как будет выглядеть со стороны если я ночью разбужу вас со словами «Дядя Ваня, я пописать хочу». — Роберт усмехнулся в кулак. — Помни, что это альтернативный вариант тюрьме, — сказал мужчина. — По закону ты уже совершеннолетний, поэтому я должен был тебя посадить в тюрьму, а так как мы с тобой знакомы, я делаю тебе поблажку. — Вы наверное ждёте что-нибудь взамен? — спросил парень. — Если только хорошее поведение, — ответил Иван. — Ну, это можно, — Роберт улыбнулся. — А теперь будь добр, ляг животом на кровать, — сказал мужчина. — Снимай халат и подставляй задницу. Буду наказывать тебя за перебивание. — Это как-то глупо, я ничего такого не сделал, — сказал парень. — Я тебе ещё за перерекания добавлю. — сказал Иван. — Не спорь. Роберт подложил подушку под бёдра и оттопырил зад. Ему было стыдно. Он чувствовал как горели щёки. Иван снял со стены паддл и приподнял падол халата. Мужчина замахнулся и нанёс первый шлепок. Роберт ойкнул. Он потянулся к бёдрам, но Иван рявкнул на него. Парень обхватил руками вторую подушку. Чтобы заглушить стоны боли, Роберт кусал подушку. На вкус она была противная, тоже жёсткая. Заглушить крики до конца не удавалось, в некоторые моменты Роберт мычал, глухо стонал. Паддл грубо приземлялся на ягодицы. Приземлялся, и через мгновение приходился хлёсткий больнючий-больнючий удар. Казалось, порка была бесконечной. Жар на ягодицах не спадал. Боль отдавалась по всему телу. После плётки было невыносимо терпеть следующее наказание. Роберт знал, что это ещё не конец. Ему будет ещё больнее. — Ай! Больно! — парень не выдержал удар, который пришёлся по бёдрам. —Пожалуйста, прекратите, я больше не буду вас перебивать! — Заметь, это не только наказание за перебивание, это, можно сказать, профилактика, подготовка к более ужасным наказаниям, — сказал мужчина.— Не думай, что я забыл про твои преступления. За них ты ответишь по всей строгости. Так, что шлепки паддлом — это ещё цветочки. На твоём месте, я бы расслабился и спокойно принимал наказание. — Мне очень больно… — сказал Роберт. — Ты сам виноват, — Иван нанёс удар по верху ягодиц. Парень выгнул спину и крутанул попой. — Если бы ты заботился о своей пятой точке, то не делал бы то, отчего бы приходилось ставить её под удар. — Я хотел лёгких денег, — сказал Роберт. — Ты думал, один такой хитрый?! — мужчина шлёпнул парня ещё раз. — Ты думал, ты единственный, кто хочет лёгкий способ заработать деньги?! — ещё удар. Сильный, безжалостный удар. Крик. Роберт поддался вперёд, пытаясь уйти от удара. — Я научу тебя уму-разуму! — Иван схватил парня под живот и вернул на место, наградив тремя крепкими ударами. Роберт не выдержал. Он заревел. Изо рта потекла кровь. — Всё, твоё наказание окончено, можешь отдохнуть, — сказал мужчина. Он убрал паддл. Роберт лежал на кровати и плакал. Он глубоко дышал. Ягодицы были бордового оттенка. Ивану с жалостью смотрел на парня. Бедный, маленький, глупый. Он не знает, что делает со своей жизнью. Мужчина очень хочет помочь ему, но для этого нужно пройти некие испытания, которые Роберт навряд ли выдержит. — Долго я здесь буду находиться? — спросил Роберт. Его лицо было опухшим от слёз. — В тюрьме бы тебе за это дали бы пятнадцать лет, — Иван томно вздохнул. Ему было очень неприятно смотреть на Роберта. Парня хотелось обнять, приласкать. Роберт был такой хрупкий, словно ребёнок. — Выходит, из тюрьмы бы я вышел в тридцать шесть лет? — спросил Роберт. — Здесь получается ты тоже пятнадцать лет проведёшь, — сказал Иван. — И все эти пятнадцать лет вы будете меня бить? — спросил парень. — Я не настолько жестокий, — сказал Иван. — Если ты в скором времени станешь хорошим, послушным человеком, я прекращу тебя «воспитывать». — Тогда вы меня отпустите? — улыбнулся Роберт. — Нет, ты находишься под домашнем арестом со строгим воспитательным режимом, — ответил Иван. — Если ты покажешь себя с хорошей стороны, я немного ослаблю правила. Но если ты будешь вести себя ещё хуже, мне придётся ожесточить меры. Ты ведь никогда не получал тростью? — А вы будете меня бить тростью? — спросил Роберт. По коже прошлись мурашки. Он даже представить не мог как тростью больно получать. — Ты должен попробовать на себе все прелести воспитательной сессии, — сказал Иван. — Но думаю, к трости дело не дойдёт. — Почему вы уверены, что я смогу всё это выдержать? Я по-вашему мазохист? — по щекам потекли слёзы. — Сможешь, — ответил мужчина. — Не было ещё ни одного человека, который бы не выдержал все испытания. — Значит, я не первый, кто попал в такую ситуацию? — спросил парень. — До тебя здесь было очень много подростков, которые спустя какое-то время становились шёлковыми пай-мальчиками, — сказал Иван. — Но были те, с которыми я не в силе справиться и они отправлялись в колонию для несовершеннолетних. — Я думал, вы могли бы запороть их насмерть, — усмехнулся парень. — Я ни разу никого не забивал насмерть, — сказал мужчина. — Я стараюсь бить аккуратно, чтобы человека случайно не ударить по запрещённым участком тела. — А тростью — очень больно? — спросил Роберт. — Больнее, чем розгой, — сказал Иван.— но тебе ещё рано думать о трости. Роберт жалостливо посмотрел на Ивана. — Каждую субботу тебя будет ждать профилактика, — сказал мужчина. — Профилактика никак не относится к твоему поведению и твоим преступлениям. Таким способом я тебя буду закалять, чтобы ты смог стать более стойким к порке. — А если я не выдержу? — спросил Роберт, — Если у меня будет болевой шок? — Не будет, — ответил Иван. — Даже нежные девочки достойно терпели профилактическую порку, а ты разве не сможешь? — Мне от этой порки было очень больно, — сказал Роберт. — Вот для этого и существует профилактическая порка, чтобы ты привык к телесным наказаниям, — сказал мужчина. — Можешь позаниматься своими делами. В девять вечера ты ляжешь спать. — Почему в девять? — спросил Роберт. — Потому что я так сказал, — Иван встал с кровати. — Не будешь слушаться, получишь. Роберт сглотнул. — На втором этаже есть маленькая библиотека, можешь оттуда взять книги, — сказал мужчина. — Долго за чтением не засиживайся. Я приду в девять часов проверю, если ты не будешь спать, я тебя отшлёпаю. — Скажите, а вы только по заднице порите? Или ещё по спине? — спросил Роберт. — По спине я не бью, — ответил Иван. — В частности, страдает только задница. — А если задница будет уже достаточно выпорота? — спросил парень. — Это никак не помешает новой порке, — сказал мужчина. — Что же вы за садист-то такой?! — процедил Роберт. — Я воспитываю провинившихся подростков, — ответил Иван. — Ни о каком садизме не может идти и речи. Мужчина вышел из комнаты, оставив Роберта лежать на кровати. Парень гладил ягодицы, которые болели до слёз. Роберт безвучно стонал, потирая прохладной ладонью горячие места. Он не мог даже подумать, как выдержит дальнейшие наказания. Скорее всего Роберт потеряет сознание от болевого шока, чем достойно выдержит порку. Парень так и не сходил в библиотеку за книгой. Не потому, что он не очень любил читать, ему было больно пошевелиться. Казалось, обычная порка паддлом, но такая болезненная. Иван бил так сильно, что удар паддлом сравнился бы с пряжкой. Роберт так и уснул в той же позе. У него не было сил, что либо делать. Подушка осталась под бёдрами, поэтому и задница лежала распологалась выше головы. В девять вечера Иван зашёл в комнату, проведать Роберта. Увидев парня спящего в той же позе, мужчина укрыл его одеялом и ушёл. Роберта ждал ещё один день в строгом режиме.