Несколько часов спустя
Лионель запретил нам пить сегодняшним вечером, и видимо, на радостях, нажрался сам. Ещё чуть-чуть и захрюкает. Арно с Эстебаном дотащили пьяного графа до комнаты, но Савиньяк не планировал заканчивать вечер: — Подари-и-и мне первый та-а-анец, забери-и-и меня мама домо-о-ой, — пытается снять штаны, — я повсюду иностра-а-анец. — Да-да, — Ричард вздохнул. — Не умеешь пить — не пей. Его песни закончились тогда, когда голова коснулась подушки. — Доброй ночи, — усмехнулась. — До завтра, — Эстебан подмигнул мне. Нана была чем-то расстроена. — Что случилось? — переодеваюсь, — тебя кто-то обидел? — Нет, — заплетает волосы в косичку, — Эсмилир, ты мой друг, и я должна об этом сказать. Лионель оказывает мне какие-то странные знаки внимания. Вы супруги, у вас есть сын, — опустила глаза, — так стыдно. — За что? — улыбаюсь. Савиньяк перешёл в наступление. — Нана, — сажусь рядом с ней на кровать, — мы с Лионелем расстались. — Как? — побледнела, — это невозможно. — Увы, — пожимаю плечами, — лучше сохранить хорошую дружбу, чем эти отношения. Поверь, решение было обоюдным. Мы поговорили и пришли к общему знаменателю. Всех всё устраивает. — А Александр? Вы же, — замялась, — ну… У вас сын, — повторяет. — Я не являюсь биологической матерью Александра. Крёстная, — поясняю, — как фея. К сожалению, его мама не выявила желания заниматься ребёнком. — Извини, — смутилась, — я не знала… Теперь, чувствую себя более неловко, чем минуты две назад. — Дай угадаю, — хитро улыбнулась, — это первый мужчина в твоей жизни, который дал понять, что ты ему не безразлична? — Эсмилир! — опешила, — неужели, это так видно? — Мне почти двадцать семь лет. Я понимаю, что ты чувствуешь. — Это будет казаться неправильным, — шепчет, — он старше меня на восемь лет, имеет титул, должное обучение и знания, а я лишь простая крестьянская девчонка. Его засмеют! Мне хотелось бы быть похожей на тебя. — Не дай Боже, — мотнула головой, — понимаешь, у меня не было выбора. Пришлось стать такой. — Ты смелая, умная и образованная девушка, имеющая хитрость, проницательность. Даже фамилию свою не знаю, — нахмурилась, — кажется, её вообще нет. Просто Нана и всё. — Это не имеет значения, главное то, — легонько постучала ей по виску, — что находится здесь. Лионель никогда не выбирал женщин, ссылаясь на их титул или красоту. Его привлекает личность девушки. — Что во мне интересного? — усмехнулась. — У тебя очень красивые глаза. — Уродские. — Бесподобные. Ты восхитительно поёшь, умеешь поддержать в трудную минуту и рассмешить. Твоя искра поджигает всех вокруг, позволяя не падать духом. — Я веду себя как идиотка. С птичками разговариваю, с растениями, даже с погодой! Колиньяр думает, что у меня проблемы с головой. — У самого птичка чирикает. Оставайся такой, какая ты есть, будь собой и наплевать, — улыбаюсь, — что скажут всякие Эстебаны. — Я немного побаиваюсь его. — Зря. Знаешь чем похожи Колиньяр и Савиньяк-старший? — Оба любят командовать? — Этим тоже, — кивнула, — они оба написаны женщиной. — Не понимаю. — Такие мужчины уникальны, — прикусила губу, — чувствуют нас лучше, чем кто-либо другой. Им не нужно объяснять что-то, говорить или намекать, они сами всё прекрасно понимают. Тебе не стоит бояться Лионеля. Он, — задумалась, — чудесный. — Чудесный? — Именно. Савиньяк предел мечтаний. — Тогда, почему вы расстались? — Слишком похожи друг на друга. Боюсь, мне не сберечь такое сокровище… Он достоин лучшего, чем я, Нана. Поверь. Странное ощущение, когда ты одновременно любишь двух мужчин. Мои чувства к Лионелю обрели какой-то постоянный характер, как привычка, и в этом Эстебан, вызывающий бурю внутри, был прав. — Ты не будешь ревновать или злиться? — С чего? Он счастлив, значит, мне это нравится. Со мной не получилось… И да, не смей брать с меня пример. Чем-то хорошим это не закончится. — Хорошо. — Давай-ка спать.Несколько дней спустя
Похмелье Лионеля было фееричным: слёзы и клятвы, что он больше никогда не будет пить. Пока граф приходил в себя, мы изучали обстановку в пригороде, прислушивались к местным, а точнее к тому, о чем они разговаривают. — Люди считают, что Раканы — узурпаторы, убившие двух королей и королеву. — Но? — Савиньяк. — Нужную поддержку окажут, — Колиньяр, — кто будет противоречить новой власти? — Никто, — Арно. — Верно, — кивнул, — голова дороже. Политика Дриксена проникает в массы, дамы и господа. — Вот почему мы не будем пересекать границу через Гаунау, а сделаем это во Флавионе. — Зачем? — возмущаюсь, — лишь потеряем время. — Флавионская граница не имеет охраны, Эсмилир, — вздохнул, — тем более, есть возможность зайти в гости. — К кому? — хором. — Узнаете. Так нам ближе. Владения Эмиля находятся недалеко от границы. Эстебан, — смотрит на него, — давай. — Прямо здесь? При дамах? — Фу, — скривились с Наной. — Ты что-то хочешь сказать, я же вижу. — Не делай вид, словно не понял меня, — стрельнул глазками. — А нам рассказать не хотите? — Ричард пихнул друга. — Нет, — переглянулись. — У вас какие-то от нас секреты? — усмехнулась, — серьёзно? В такое время? — Эсми, — Эстебан тепло улыбнулся, — если появится надобность, то мы обязательно поделимся своими мыслями. — Это нечестно, — закатила глаза, — Савиньяк! — Молчи, — буркнул. — Я не Савиньяк, — укрылся с головой, — я в домике. — Парни, — Ричард заворожённо смотрит в окно, — кажется, у нас проблемы. — Опять? — застонал Колиньяр. Люди в талигской форме опрашивали граждан на улице. — Гвардия, — Арно, — дело плохо. — Один из них сюда заходит, — прошептала, — что делать? — Прятаться, — вылез, — Нана, импровизируй. — Я?! — обомлела. — Они нас знают в лицо, — открывает шкаф, — дамы вперёд. — Благодарю, — Арно подмигнул Колиньяру. — Так бы тебя и изнасиловал, — усмехнулся. — С удовольствием. — Гадость, — переглянулись с Ричардом. Здесь так тесно. — Не упирайся в меня, — покряхтел Окделл, — Эстебан. — Тебе понравится. — Заткнитесь нахуй, — дышу в лопатки младшего Савиньяка. В дверь постучали. — Добрый день, — раздался мужской голос, — позвольте войти? — Здравствуйте. Конечно, — запускает в комнату. — Как к вам можно обращаться? Мы сразу же узнали Хорхе Дьегаррона. — Какого хрена он тут забыл? — прошептал Эстебан. — Нана, — отвечает, — что-то случилось? — Нам необходимо найти одну девушку. На вид лет тридцать, среднего телосложения и роста, короткие рыжие волосы, — замялся, — шрам на скуле. — Она сделала что-то плохое? — ахнула. — Украла вещи. Отлично! Спасибо. — К сожалению, я таких здесь не видела. — А вы давно живёте в данном, — подбирает слова, — месте? — Несколько дней. Сбежали с братом от отца-алкаша, — вздыхает, — схватили всё что можно и дали дёру. Надоело жить в этом Аду, понимаете? — Да. А где ваш брат? — Джозеф ушёл на рынок минут десять назад. — Хорошо. Спасибо, Нана. Если увидите кого-то похожего на эту девушку, дадите нам знать? — Разумеется. — Хорошего дня. — И вам. Минут через пятнадцать, как маркиз и его люди ушли, мы наконец-то вылезли из шкафа. Свежий воздух. — Мне нужно выпить, — оглядела нас. — Молодчина, — подмигнула. — Хорошо держалась. Я почти поверил. — Куда спрятался Лион? — задалась вопросом. — Я здесь. Открыв сундук, увидели свернувшегося графа. — Неожиданно. — Гибкость — моё второе имя, — усмехнулся, — помогите, а. Залезть то залез, а вот обратно вылезти не смог. Мальчики тянули как могли, пытаясь помочь другу, но ничего не получилось. — Может, — Колиньяр сдул волосы с лица, — сломаем сундук? — Красивый так-то, — Арно почесал затылок, — жалко. — По факту. — Вытащите меня! Сообразив на троих, они взяли сундук и просто вытрясли из него Лионеля. Что-то хрустнуло. — Это что? — хором. — Мой позвоночник, — выпрямился, — спасибо. Нами было принято решение покинуть Слеххе с наступлением темноты. Ночью народ будет веселиться, пить и буянить, следовательно, нас не заметят. Кому есть дело до группы странников? Здесь это нормально. Как же я устала от этого всего. Постоянно в дороге, нет нормальных условий, еды, ванны и туалета, с места на место, подобно какому-то стаду. Надоело, сил больше нет. Оптимизм твердит о том, что мы справимся, а последняя нервная клетка молча курит в сторонке.