Считая шаги к океану

Недавние дожди дарили запах свежести. Влажная земля пахнет по-особенному. Коктейль из приятной прохлады и тепла стоящего в зените солнца. Эти лучи приятно просачиваются сквозь волосы, согревая макушку. Вышли на развилку трассы. По ширине асфальта можно было предположить, что здесь прошёл не один таран; все сгнившие, помятые машины были небрежно сдвинуты на обочину. Пришлось идти под гору и, когда уже почти поднялись, с удивлением, но и непредельным интересом уставились на стоящий боком БТР. Транспорт стоял, словно его на скорости резко остановили и задницу немного занесло. Объяснением этому была разорванная яма на асфальте. Смолу разбросало по сторонам и в этой яме, провалившись, вгрузло раскуроченное переднее колесо: то, что от него осталось. Нападение? Или просто несчастный случай? Сама боевая машина была грубо выкрашена в чёрный цвет, хотя кое-где проглядывался родной раскрас — зелено-коричневые пятна. На борту красовались потёкшей белой краской две буквы, «А-Н». Эйден прошелся, осматривая машину. Провёл рукой по холодному металлу и, прищурившись, поднял взгляд вверх, смотря на установленный пулемёт на крыше. Сам транспорт, словно лодка, со скосами наваренных листов металла — брони. Два окошка спереди мутные и с вмятинами, именно вмятинами, что расходились мелкими трещинами. Дверца с правого бока была выгнута, скорее её повредил взрыв. Сами колёса массивные, большие — по пояс, так что мысль о несчастном случае отпала сама собой. Не случайность тому виной, что этот транспорт брошен тут гнить. В начале, скорее не совсем в начале, а когда военные уже переставали иметь авторитет, подобной техникой могли завладеть и обычные мародёры. — Это же, скорее всего уже была не армия? — Проведя по белым буквам на борту машины, сказал Эйден. — Нет, — Хакон всё осматривался, — возможно ополчение. Парень кивнул и тут же закатил глаза, смотря как Хакон уже забирается по остаткам колеса к помятой двери. — Может быть ловушка, — Эйден подошёл ближе. — Может быть, — мужчина, кряхтя, так как сложно было стоять на покорёженном металле, схватился за ручку, — услышишь щелчок, беги. — Хакон, блять, — довольно громко сказал парень, недовольно расхаживая из стороны в сторону, — ты меня сразу вдовцом сделать хочешь? Хакон смеясь, толком не дёрнул, как люк, скрипя и потрескивая, открылась. Мужчина соскользнул с опоры, на которой стоял, и едва не рухнул на асфальт, но это фееричное падение предотвратил Эйден. Подставив руки он успел подхватить мужчину и так они, попятившись, устояли. Поцарапав только мизинец, Хакон получил больше урона от подзатыльника, на что виновато поцеловал спасшие его руки. Рывком забирая покрывающуюся поцелуями кисть, Эйден шикнул. — Да не было щелчка, успокойся, — Хакон улыбнулся, потрепав парня по макушке, за что получил шлепок по руке. — Тебе везде залезть нужно? — Эйден обошёл мужчину и встал на носки, заглядывая внутрь люка. — А как жить, малыш? — Он быстро стал снова взбираться на технику, — нет жизни без любопытства. — Есть примета такая… Ответа не последовало, но изнутри техники послышался шорох. — Хакон? — Осмотревшись, парень помялся; молчание напрягало. Он всё смотрел на открытый люк, желая уже забраться в него сам. — Любопытство, — изнутри раздался голос и парень выдохнул, — сгубило кошку… а я, малыш, кот, и жизней у меня осталось пусть не девять, но ещё много. Хакон выглянул и что-то стал подтягивать к себе, и двигал он это с осторожностью. — Возьми, — он серьёзно взглянул на парня, — только аккуратно. Он достал и протянул связку из подсумков. Эйден забрал и осторожно прощупал, тактильно не понять, что-то твёрдое, но в принципе сразу понял что это. — Скажи-ка мне, кот, — парень опустил подсумки на землю, — гранаты нам на кой чёрт? — На всякий, — изнутри снова послышалось. Прошло минуты три и Хакон всё же вылез. Похваставшись найденным, а именно патронами к своему пистолету и ножом; ещё казалось новеньким, хоть и лежит, скорее всего, долго. В своём железном бункере ничего не испортилось, но что больше пугает, что всё это здесь есть. Открыли подсумки и проверив их, мужчина расстегнул ремень связок. Внутрь рюкзака не положил, а прикрепил снаружи; благо рюкзак располагал дополнительными петлями для прикрепления всякого. Впрочем, гранаты — вещь пусть и опасная, но нужная. Даже против орды заражённых, но что-то под коркой скребло, говоря, что это совершенно не против тварей здесь держали. А главное, почему не забрали? Значит, на этот БТР напали, по виду довольно давно, и либо некому уже было забирать, либо забыли. Не было желания оставаться здесь на подольше, поэтому они прибавили темп. — Ничего, что они снаружи? — Парень покосился на подсумки, — я знаю, что просто так не сдетонируют, но всё же переживаю. — Малыш, — мужчина притёрся к парню беря его за руку, — военные их носят на груди в основном, так как маленький шанс, что даже от прямого попадания пули они взорвутся, так что не переживай. — Ну да, делали же не идиоты, — Эйден улыбнулся, переплетая их пальцы, — всё же будь осторожным. В ответ нежное поглаживание большим пальцем по коже. Знаю, что зря парюсь, но с тем пиздецом, что постоянно бродит возле нас, как-то неспокойно — особенно когда такая опасность возле него. Поля стали сменяться лесом, из которого выглядывала гора. Шесть часов беспрерывной ходьбы, прерывались пару раз только на минуту отдыха. Миновали небольшое поселение, до которого ещё вчера могли дойти, но сейчас было решено не останавливаться. С десяток небольших домиков раскиданных по полю. Несколько амбаров и загонов для скота. Бескрайние поля саженцев, что давно заросли и зажухли. И всё это ограждено только небольшим деревянным забором. Деревня амишей, что до падения вели такой образ жизни, какой приходится вести сейчас всем людям. Ни тебе электричества, ни технологий; библия и свет солнца вам в помощь. Что ж, их принципы никак не помогли выжить, судя по тому, что деревня когда-то горела. Пусть и большинство осталось целым, но эти обугленные стены амбаров, сожжённые колесницы, эти пятна на земле свидетельствуют о не лёгкой и трагичной участи староверов. После пустой деревушке снова возвысился лес, грозно так упираясь голыми верхушками в небо. Местность менялась каждую милю, в какой-то из промежутков времени даже попали под небольшой дождь, что словно одним чёрным пятном на небе завис именно над этим местом. После небольшого морошения, где-то высоко, едва касаясь верхушек деревьев, появилась радуга, уходя куда-то вдаль. После очередной посадки леса, попали словно в параллельную вселенную, с туманными и холмами. Едва не убились, ступая сквозь густое испарение; дальше вытянутой руки ни черта не видно — пришлось замедлиться. На этом отрезке машины уже стояли на самой дороге, но всё равно брошены; странно, что люди их побросали или, что скорее всего, их заставили покинуть свой транспорт. — Мне Спайк рассказывал, — решив поделиться воспоминаниями, начал Эйден, — что в начале, когда он возвращался домой, перед въездом в город стоял блок пост и его развернули во временный лагерь. — Друг пилигрим? — Хакон пытался не выпускать руку парня из своей, пытаясь не напороться ни на что в тумане. — Ага. Сказали, что город уже эвакуировали, но он сказал, что отчётливо видел скопление авто, и в панике кричащих людей на въезде. Никто ничего не объяснял, ни военные, ни после, уже в лагере. — Паника тогда была первые недели две, потом наступила вечная тишина, — мужчина отпихнул в сторону парня, обходя покрытое молочной дымкой авто. — Знаешь, Спайк был в Харране, в то время когда была первая вспышка. — Ни хрена себе, — Хакон немного притормозил: видимо опешив, — и что он рассказывал. — Почти ничего, — голос стал немного тише, — говорил, что падение было неизбежным и то, что он был готов. — Он говорил, как там всё началось? — Нет, никогда, пытался умолчать видать, — парень сжал крепче тёплую руку, — а ты как думаешь? Как всё началось там? — Харран был, скорее всего, полигоном, — мужчина тяжело выдохнул, — вряд ли они хотели заразить город, но то, что там велись эксперименты и они вырвались, вина ВГМ — в первую очередь. — Единственное, что говорил Спайк, то что этот вирус нашли именно в Харране, якобы древняя зараза, а учёные уже стали его изучать. — Ну, вот и наизучались, — Хакон снова оттолкнул парня в бок от препятствия на дороге в виде разбросанного багажа, — я так считаю, то что давно погребено, не стоит трогать. — А что, если это был всего лишь аналог простуды? — парень поёжился от резкого дуновения, — сомневаюсь, что миллиарды лет назад по планете похожие твари ползали. — Я о том же, — по голосу было слышно как он ухмыльнулся, — не хуй лезть, а тем более усовершенствовать то, что ни хуя непонятно. Таким неспешным темпом и разглагольствованием, о давно необратимом, они вышли из тумана. Видя дорогу, было легче физически и морально. Забросив вечную тему о вирусе и о том, что пожинают то, что посеяли не они, пара только вскользь пробежалась взглядом по толпе кусак. Они, как стая вовсе не матёрых хищников, брели между деревьев. Прибавили шагу, контролируя взглядом заражённых и, когда эта хрипящая компашка уже была довольно далеко, спокойно выдохнули. Ещё пару часов изнурительного топтания земли и они остановились. — Блять, — недовольно протянул Хакон, — ненавижу туннели. Эйден тихо хохотнул, осматривая полукруглую арку из камня. Ну, делать то нечего, придётся идти напрямик, или тратить неопределённое количество времени, обходя гору. Вход порос паутиной какого-то растения, закрывая своими ветвями надпись наверху. Когда-то, кто-то обрисовал камень по бокам граффити, но было ли это до всемирного потопа или после — уже не узнать. Яркими, когда-то, красками изображены внеземные существа. То ли собака, то ли лиса, с рогами и раздвоенным хвостом, а дальше небольшое солнце с трещиной посередине; и этот узор задумал не художник, а сама природа, разрезая породу. — Ну что стоишь? — Мужчина тихо сказал уже зайдя внутрь. Кивнув, парень тоже зашел, проведя по холодному, даже мокрому бетону рукой. Внутри вроде бы всё было тихо, но это только на первый взгляд. Чтобы осмотреть весь туннель, нужно было обойти автобус, что преграждал путь. И его словно пододвинули специально, перекрывая проход. Туннель то шире чем размер автобуса, поэтому по бокам, врезаясь в корпус и стены, стояли боком две легковых машины. Хакон залез на ближайшее авто и включил фонарик. По его недовольному выдоху парень понял, что дело не сахар и тоже залез на промятую крышу машины. Выход был не так далеко, но весь путь преграждали спящие твари. Здесь были любой масти, от опасных летунов, что стоя пошатывались опустив свои разорванные морды вниз, до обычных кусак, которые то сидели, то стояли что-то приплямкивая и скрипя зубами. Вонь стояла такая, что если тебя не вырвет, то выжжет всё внутри, такое бывало только в гнёздах, от чего под рёбрами кольнуло. Гнёзда самое опасное место в таких зонах, помимо матки, так называемой, которая якобы хранительница очага, в гнезде находятся от двух до пяти альфа самцов. Это те твари, с которых в основном добывают феромоны для приманок, отличаются они не только своей силой, но и более острым слухом. Словно со встроенным эхолокатором они способны даже спящими знать, кто и где лазит. Пока что, быстро осмотрев всё с фонарём, не было видно куч дохлятины — в которых они любят клубиться, но это не означало, что таких не имеется. Выключив фонарь, Хакон только знаком указал держаться ближе к земле. Он слез и присел, осторожно, на корточках преодолевая первый метр. Так же поступил и Эйден. Помниться Хакон уже этому его учил, даже не подозревая, сколько подобных мест облазил парень в прошлом. Прошли первого летуна, который прикорнул возле машины с поднятой крышкой багажника, положив свою морду на неё. Кусак обойти не было проблем, даже при том, что один их заметил, пройти он не мог, находясь между двух машин, а на его хриплое негодование никто не обращал внимания. Хорошо, что здесь не было недавно обращённых; это ещё те занозы. Помимо скорости, они обладали пусть и немного притупленными, но всё же навыками человека. Они могли заманивать, уворачиваться, подзывать собратьев, натравливать летунов и остальных мутированных. Возможно, именно такая форма и была задуманной как оружие, но вот не имела обратимости, что делало такого солдата одноразовым. Проползли мимо ещё одного летуна, а запах тухлятины стал усиливаться. Напрягало, но делать было нечего. Хакон вечно оборачивался, контролируя парня, на что тот довольно агрессивно мотнул головой. Нечего отвлекаться: видите ли, переживает он. Ещё пару метров, облезая осторожно весь мусор, что мог вызвать звуки, нашёлся и источник вони. Словно постамент, внутри пикапа наваленной горкой лежали тушки животных. Те что внизу уже превратились в кости, посередине подгнившее, серо-зелёное, а под верх ещё свежие и кровоточащие; такой себе слоёный плед. Внутри этой кучки, облепленный трупами, находился так называемый кокон. Как было известно — твари не могут размножаться, хотя рассказ Захая о том, что они были свидетелями подобного, рушил накрою всё мировоззрение. Но пока что было известно только то, что так называемые матки отбирают подходящего кандидата и помещают в такие вот кучи. После, процесс мутации уже зависит от альфа самца. Они то ли кусают жертву, то ли кормят её своими выделениями, что-то типа феромонов, но не совсем. Заражение идёт постепенно, мутируя, изменяя не только разум, но и тело. Этот на вид был очень слабым, едва дышал. Под тоненькой кожей просвечивались чёрные вены. Нижняя челюсть только стала меняться, раскалывая подбородок и нижнюю губу неровной трещиной. Он выглядел как мумия… живая, сука, мумия. Эйден встал, осторожно приблизившись к кокону. Из гнезда он торчал наполовину, и даже ладони вгрузли в гниющую кучу. Его обматывала какая-то слизь, которая словно пульсировала в такт его слабому сердцебиению. В основном на всё, что они способны, это вопить, призывая семью выручить от незваного гостя, но этот молчал. Уронив голову вниз, он только вздрагивал от опасности, что так близко стояла к нему. Не мешкая, Эйден достал нож и, приложив ладонь к холодному лысому лбу, что покрывала слизкая испарина, наклонил его голову назад. Придерживая его за затылок, парень достал нож и быстро провёл по горлу твари. Это и избавляло бракованного летуна от мучений, и давало возможность поживиться феромонами, что находилось в районе сонной артерии. Пока быстро вырезал из сильно кровоточащей твари нужное, сзади подполз Хакон и встав рядом, он только грозно осмотрел действия парня. Ругать он парня не стал, сейчас не место и не время, но он злобно пилил того взглядом, часто осматриваясь чтобы такие действия Эйдена не привили к плохому. Всё же это был шанс пополнить запасы нужной приманкой. Пусть феромоны кокона не были такими эффективными как от полноценных тварей, всё же они действовали не так уж плохо. Когда кокону что-то грозит, а «родителей» рядом нет, он выпускает феромон, что собирает кусак вокруг него, призывая его защищать. Закончив, парень сложил два прожилистых жёлтых мешочка в подсумок и, не убирая нож, снова сел поднимая взгляд вверх, откуда поблёскивали на него, от слабого света с входа, грозные карие глаза. Хакон то же сел схватившись рукой за затылок парня и, притянув к себе, только легонько куснул того за кончик носа. Да понял я, понял; пронеслось в мыслях, и парень улыбнулся. Оставшийся путь и так же без происшествий. Вынырнули из туннеля довольно быстро и как можно дальше отошли. — Ну на кой хер тебе это понадобилось? — Хакон вскользь ударил по подсумку. — А вдруг пригодиться, — перекривляя, ответил Эйден и так же легонько провёл по подсумках с гранатами. — Ну ладно, засранец, — мужчина широко улыбнулся, когда Эйден, всё продолжая дразниться, зажмурился, морща нос. Как быстро тухнут день за днём, вот опять солнце стремиться скрыться за этими, кажется нескончаемыми горами. Последующий путь проходил почти что в тишине и спокойствие. Транспорта на дорогах значительно поубавилось. Сверились с картой и тяжело выдохнули, проанализировав сколько ещё пилить до очередного ночлега. Если бы не ночные шабаши тварей, можно было бы и при свете луны топать, но здесь как не ной, придётся искать ночлег. Когда ещё было светло прошли мимо автодома, такой большой фургон, с белым, как жалюзи обшивкой и сложенным навесом, прикреплённым к крыше, явно для пикника на свежем воздухе. Эйден всё уверенно шёл по дороге, но напрягло, что больше не слышит шагов рядом с собой. Развернулся, вопросительно смотря на остановившегося мужчину. Он всё расхаживал вокруг машины и пока Эйден подходил к нему, принялся взламывать дверь. — У нас как бы времени нет, чтобы тут всё осматривать, — подметил парень. — А мы здесь останемся на ночь, — ответил тот. Это довольно удивило Эйдена, потому что он уже упоминал Хакону, что не любит ночевать в машинах. Объяснение тому один не очень приятный случай с заражёнными. Как-то раз, будучи ещё пилигримом, у него не было выхода и он заночевал в одной из легковушек на обочине. Ночь была спокойной, и он надеялся с первыми лучами выдвинуться к поселению; куда уже сильно опаздывал. Тогда посреди ночи, откуда-то взялась целая свора летунов со своим личным берсерком. Здоровая глыба с силой тарана. И если бы они прошли мимо, отделался только лёгким пересёром, но учуяв добычу, летуны только расступились, давая своему безмозглому охраннику вскрыть консервную банку. Тогда от сильного удара разбежавшегося мутанта, что врезался в машину, авто перевернуло и спасло Эйдена только то, что у него был запас УФ-гранат. Тогда наверное впервые и понял какого это чувствовать себя в автоаварии. Сломал пару рёбер, что пусть ненадолго, но всё же отстранило его от работы; такой себе внезапный отпуск. В машине, в отличие от дома, туннеля или даже сточной трубы, ты как в тисках, загнанный в угол и беспомощный, остаётся только надеяться на удачу. Пока возражал у себя в голове, Хакон уже вскрыл двери и быстро нырнул внутрь. Ничего не оставалось и парень тоже зашёл. Внутри стоял старый, протухший запах, но всё равно лучше, чем та вонь от гнезда. Закрыв двери, Хакон быстро суетился. Расставил лампы, проверил дальнюю комнату с кроватью и обшарил все полочки. Эйден только сел на пассажирское сидение, давая ноющей ноге отдохнуть. Потёр бедро, в голове молясь, чтобы такое было не навсегда. Провёл по зеркалу заднего вида, стёр пыль и стал наблюдать за Хаконом. В этом домике на колёсах была мини кухня с печкой в две конфорки. Умывальник всё там же, с краном со слезшим хромом. Рядом с входом привинченный опускающийся столик с диванами по бокам на четыре персоны. Шкафчики наверху, над кухней, кондиционер, что не будет работать без заведённого двигателя и холодильник, в самом углу, рядом с дверью явно в туалет. Открыв одно окно, Хакон залез внутрь нижних шкафчиков, что-то с любопытством рассматривая. Запах постепенно стал сменяться свежим и прохладным. Хакон выудил из ящика баллон и, сев за стол, что-то стал подкручивать, к нему присоединился и Эйден. Баллон с пропаном оказался вполне пригодным, только вот трубки пересохли и потрескались. Заменить трубки не составило труда, только вот в нос ударил неприятный запах. Эйден помогал, обматывая крепления шланги к гайке уплотнителем, тем самым герметизируя её. Так вместе они быстро управились и, подсоединив баллон обратно, Хакон только скрестил пальцы и зажёг обе конфорки. Тусклый прерывистый огонёк замигал голубым свечением. — Ура, — Хакон хлопнул в ладоши, — мы не взорвались. — Счастье то какое, — Эйден посмеялся. Так они разогрели еду и поели, горячее не только больше насыщает, но и размаривает, хотя до этого спать и не хотелось. Эйден, пошарившись по кухне фургона, нашёл пару пластиковых баночек и одну детскую бутылочку. Как тара для приманки такое подходило не очень, но всё же лучше, чем ничего. Так он распихал по сосудах железу летуна-доходяги: просто перед использованием теперь ещё нужно было не забыть открыть крышки. Когда уже стемнело, они просто сидели за столом говоря о всяком. Сколько не общался с разными людьми, все они надоедают со временем, а он нет. Эйден смотрел в его глаза упиваясь голосом. — Тут это, — он поёрзал на мягкой сидушке дивана, — у меня подарок для тебя есть. — Очередной хуй из мыла? — Эйден вздёрнул одну бровь, — или уже из резины? Хакон покачал головой, засмеялся и встал. Покопавшись в своём рюкзаке, он положил на стол кобуру с пистолетом. — Знаю, что ты справишься, — он начал, — да и мне будет спокойней, если ты будешь уже не с ножичком. — Где отрыл? — Беря пистолет, парень достал его из кобуры и повертел в руках. — В БТР-е, — Хакон вернулся к рюкзаку и опять что-то принялся искать, — только почистить нужно. Вернувшись, он положил набор для чистки оружия. И так началось увлекательное занятие. Достав свой пистолет, Хакон только показывал, как его разобрать и парень быстро повторял. Сняли магазин, и проверил на наличие последнего патрона. Отделили затвор от рамки и сняли возвратную пружину ствола. Так перед каждым лежало несколько деталей. Хакон дал что-то похожее на отвёртку с намотанной тканью на конец и чем-то смоченной. Он показывал, парень повторял, почистив ствол, а это ещё нужно было сделать правильно; нежно, но тщательно. Круговыми движениями и не одним инструментом, и даже не один раз; в сэксе и то всё проще. После смазали дуло, надели пружину и так же капнули несколько капель масла, что пахло дёгтем. Собрали и не вставляя обоймы проверили всё на работоспособность. Эйдену ещё пришлось проверить и магазин, но к счастью, там всё было в порядке. Зарядив, поставил на предохранитель и вогрузил обратно в обойму. — Признавайся, делал это уже раньше? — Хакон хитро заглянул парню в глаза. — С чего ты взял? — не понимая Эйден наклонил голову. — Ты так чётко со всем справился. Эх… — он покачал головой, — побольше бы таких способных, может и пиздеца бы не было. — Ой, прям таки, — парень прищурился, — захвалить меня вздумал… не получится. — Нет, я честно, — Хакон прикрыл глаза ладонью посмеявшись, — знаешь, сколько дебилов себя чуть не угробило впервые чистя оружие? — Думаю много. — Очень много, солнце, но не такие, как ты, — он резко стал серьёзным. Смотрел в глаза и там в них что-то блестело. — Я с первого дня и по сей ахуеваю какой ты, — он потянул лёгкую, нежную улыбку, — таких больше нет… пусть и тоже порой чудишь, но это только придаёт тебе фишку. — И какой же я? — Тихо сказал, перебираясь к нему — на него. — Смышлёный, добрый, в меру ебанутый, — он хохотнул, сдвигаясь ближе к окну давая Эйдену комфортней усесться, — ты умный, хоть и парой наивный. Ты чувственный, но где нужно серьёзный и хладнокровный. Ты борешься за каждую жизнь и делаешь все, что в твоих силах, а порой и больше. Ты не боишься… а вот за тебя страшно. Ты порождаешь уйму эмоций, когда от очередной выходки хочется волком выть, но ты всё окупаешь. Ты сглаживаешь то, что давно валяется смятым в углу. Ты… идеальный. Пока говорил, Эйден не переставал смотреть на него. И с каждым произнесённым Хаконом словом его покрывала волна дрожи. Под конец он уткнулся в его губы целуя. Пальчиками вжимаясь в его бёдрами так, что мужчина зашипел. — Прости, — убирая рук, перемещая их ему на живот только слегка сжав ткань кофты. — Очень чувствительный и эмоциональный, — с улыбкой обнял его, прикасаясь мягкими губами к виску парня. — Где там твоё кольцо, кот? — прищурившись, спросил Эйден. Хакон только кивнул на свой рюкзак как парень слез с него и быстро принёс мешок владельцу. Достав из глубин, из потайного кармашка, свёрток и раскрыл его. В раскрытой ткани лежало такое же кольцо, как и на его пальце, только больше. Намёк был понят и мужчина встал, поджигая каморку. Он немного нагрел колечко, но не до красна — видно как бережно он относился к ним, он одел его на деревянную форму и плоскогубцами подровнял. Потом подключился и Эйден. Это занятие увлекало, и в тоже время будоражило своей серьёзностью. Как объяснил Хакон, вставка другого цвета это белое золото, к которому нужен деликатный подход. Он всё боялся поцарапать кольцо, не говоря о том, что он опасался за то, что оно треснет — ведь кольцо Эдена пришлось немного раскатать, а его наоборот сузить — ведь кольцо отца было велико. На железной, в виде конуса форме, с намеченными размерами он подгонял каждый миллиметрик, а после доверил Эйдену самую главную задачу. То, с каким трепетом парень зачищал — полировал, не грубой наждачкой кольцо, вызывало у Хакона лёгкую, нежную улыбку. И Эйден всё не понимал, почему кольцо было на него велико и только спросив, он едва не прослезился. — Я ни разу не надевал эти кольца, ни на одну свою свадьбу, — в голосе не было грусти, а наоборот, даже счастье. Он не договорил, но было понятно, что его — Эйдена, и именно этот момент он считает самым достойным. Работа, как и время, шли, но прерывались ненадолго на короткие, а порой и длительные поцелуи, каждый раз которые становились всё жарче и чувствительнее. — Я люблю тебя, — не реагируя на всю занятость парня, что от волнения покрывала его лоб испариной, целуя в переносицу, прошептал Хакон. Романтика с большой буквы, тут миру пиздец, а они колечки делают, стараются — как это мило, что внутри всё стягивает в клубок. Удостоверившись, что всё готово, Хакон примерял кольцо, но на другой руке; видать хотел чтобы окончательно и навсегда одел на него именно Эйден, от чего у парня прошлась очередная волна мурашек. Ещё пару раз шлифанув и красота была почти готова. За окном уже рассвет, но Эйден не лёг спать пока всё не зашлифовал, доводя до идеала и, с уже яркими лучами света, кольцо было одето на безымянный палец Хакона. Этот момент они не оттягивали, быстро даже толком не смотря, углубляясь в поцелуи, что громко отбивались от стен фургона. Прижимаясь друг к другу, переплетая окольцованные пальцы. Так уставшие, но счастливые они свалились спать под тихое щебетание ранних пташек в объятьях друг друга.