Считая шаги к океану

— Сейчас бы не помешал автомат какой-то — Эйден всё ещё сидел и тихо сказал. — Так-то да, но это две стороны одной медали, малыш, — Хакон сел рядом, — убьёшь парочку, а на шум сбегутся сотни, а патронов так мало. Вояки с Вилледора прямое тому доказательство. Он был прав. Сейчас выживает тот — кто не шумит. Тишина правит прогнившим миром. — Нам бы ускориться с организацией безопасного места, — Хакон немного выглянул, осматривая проход за прилавком. Эйден повторил действие мужчины, с усталостью выдыхая в сторону бродивших по открывающемуся пространству кусак. — Долго в темноте лучше не находиться, сам знаешь, — мужчина полез в свои карманы что-то доставая, — антизин есть? Эйден кивнул, нащупывая в своих штанах продолговатый респиратор. — Мне как-то рассказали, как люди научились пользоваться УФ-грибами, — не спешил вставать Эйден. — И как же? — ответил Хакон, но немного напряжённо. — Типа, как только они стали появляться, люди считали их ядовитыми и даже пытались уничтожить, но как-то раз, одного придурка укусили и он решил свести счёты с жизнью… и, нахававшись таких грибов, ему стало легче. Так и пошло, — парень пожал плечами, — эти грибы, они раньше росли? Или действительно появилась по необъяснимым причинам? — То, что тебе рассказали — пиздёж, малыш, — Хакон пододвинулся ближе, — они не росли раньше и не росли сами по себе после, их вывели остатки ВГМ, уже после падения, а люди просто стали пользоваться плодами, замечая как заражённые шарахаются от них. Эйден шатнул головой в понимающем жесте. Стало быть уже начал вставать, как с кряхтящим звуком через прилавок к ним перевалился кусака. Если был бы жив, явно было бы больно, так как он нехило так шмякнулся тупой башкой о бетонный пол. Что-то хрустнуло, возможно позвоночник, так как он как упал, так и остался лежать, лишь издавая непонятные, булькающие звуки. Тихо выдохнул и всё же стал вставать, но ему что-то мешало. Только взглянув вниз Эйден заметил, что его за край кофты удерживает и всё оттягивает подальше за себя Хакон. — Боже, это же всего лишь мешок с костями, успокойся, — парень положил свою руку на руку мужчины и легонько сжал. — Этот мешок, как ты выразился, может за собой ещё больше говна принести, — Хакон раздражённо кивнул за прилавок. Открывшееся пространство заброшенного торгового центра завораживало. Повсюду тынялись бывшие покупатели, только теперь без цели. Кафельная плитка на полу, грязная со следами уже давно засохшей крови и отвалившейся плоти с кусак, а может и несчастных, что не посчастливилось забрести сюда. Пыль, грязь, словно пробежала толпа оголтелых слонов. Они находились за какой-то пищевой лавкой с закрытой витриной и уже давно покрывшейся плесенью едой внутри. Осмотрелся тщательней. Так, заметил над головой покошенную, пыльную вывеску — «У нас всегда горячие багеты». Сам центр был в три этажа, верхние хорошо просматривались снизу и на каждом по два моста, чтобы переходить по обе стороны имеющихся магазинчиков. С места их высидки можно было увидеть застеклённый открытый вход, у которого от чего-то было большое скопление кусак — по инерции видать скопились. Крыша была из стекла — ох и жарко должно было быть в солнечный летний день. Сквозь пыльное толстое стекло плохо, но просматривалось небо, в кои-то веке без единой тучки, усыпанное яркими огоньками. По центру, недалеко от входа, находилась какая-то панель с фигурой девушки, что застыла в позе как на балетных брошюрах — что приходилось как-то видеть. Сама статуя, если можно её так назвать, была метра три не меньше, с каркасным в пол платьем, что оплетали уже высохшая растительность. Возможно, если представить — это было дико красиво, когда её платье цвело и пахло, но, сколько же труда всё это стоило просто для красоты. По всему длинному, широкому коридору, от самой статуи и до конца этого, как казалось для Эйдена — не логичного здания, были хаотично разбросаны лавочки со стоящими рядом вазонами и внутри них с высохшими декоративными деревьями. Пока было сложно понять, куда бы приткнуться на ночь, но главное поближе к возможному выходу. Вдоль заброшенных бутиков шныряло всякое, обойти их было весьма проблематично, но — была не была, и… Парень взглянул на Хакона: задавая немой вопрос, что делать? И видимо сам для себя решив, что получил ответ, стал влезать на прилавок, уверенно так и даже безрассудно. — Ты, чё творишь? — весь энтузиазм оборвал Хакон, который с силой схватился за ногу парня, — вообще с ума сошёл? — Чего? — не понимая ответил парень, — я думал, мы договорились. Он сам не понимал откуда в его голове созрела эта уверенность. — Давай ты не будешь меня пугать, — мужчина сказал с тревогой, но довольно спокойно. — Прости, — парень так и стоял в полу поднятой позе. Наверное подумал, что хватит ждать и пора действовать, скорее это просто был адреналин, который почему-то стал приливать. Испуганно спустился, осматривая заражённых, что успели заметить его выходку. Достал лук — нужно разобраться с сотворённым собою безобразием. Прицелился и тихий свист резанул по ушам. Первый кусака с рокотанием свалился. Пока натягивал тетиву ещё раз, уже прицеливаясь, Хакон бросил куда-то в сторону приманку. Звон разбившегося стекла и заражённые, по крайне мере те, что были подальше от них, побрели к «пахучке». Оставшихся Эйден забрал сам, быстро продырявливая прогнившие головы стрелами. Повесил лук, продевая его через голову и последовал за Хаконом, который уже перепрыгнул через витрину. Забрал стрелы и мельком взглянул на всё ещё кучкующихся тварей возле приманки. Времени оставалось не много, так что первый этаж было решено покинуть как можно быстрее. Бегом, но как можно тише, пробежались по холлу и только мельком взглянули на круглую стелу со встроенным в неё лифтом. Прозрачная кабина зависла между первым и вторым этажами, внутри можно было рассмотреть мазки крови с отпечатками рук. Там где лифт — там и лестница, которая не заставила себя долго искать. Эскалатор, с уже проржавевшими ступеньками и, кто знает откуда взявшейся, проросшей травой сквозь имеющиеся щели. Забежали на второй этаж и тихо выматерились. Поднялись бы и на третий, но сука — какой-то гений дизайнер решил, что подъём повыше нужно расположить в другом конце этажа. Или может это маркетинг такой? Типа сначала пройди и посмотри всё тут, мож чё купишь, потом иди дальше — умно сука, ничего не скажешь. Благо отошедшие от своего наркотика кусаки не заметили исчезнувшую лакомку. На втором этаже, ну по крайне мере в проходах, заражённых не было, что не могло не радовать. Эйден опёрся о стеклянные ограждения и взглянул вниз. Почитал вывески, которые давно выцвели, конечно — ведь крыша стеклянная, вообще тут явно неровно дышали к стеклу, пихая его куда только можно. Благо прочесть можно было всё. Там где они ранее скрывались — был фудкорт, с уже упомянутыми свежими булочками. Рядом, по всей видимости, располагался бутик со сладостями и, о, как удобно. Еду расположили прямо у самого входа, особенно конфеты, скорее чтобы дети уж точно выклянчили у родителей то, за чем скорее всего не приходили. Конечно, зачем переться в такую срань за долбанными конфетами? Пока осматривался, послышал тихий свист. Отвлёкся от своего увлечения и посмотрел на Хакона, который уже довольно далеко ушёл. Пошёл за мужчиной, попутно осматриваясь; одежда, какие-то цацки, электроника, опять одежда и конфеты — куда же без них. — Можем осмотреться, — Хакон тихо сказал. Парень кивнул и от чего-то, закрыв глаза, выставил руку прямо размахивая ею по сторонам. Открыл глаза и посмотрел, куда указывает палец — улыбнулся. — Почему бы и нет, — он осмотрел витрину с выставленными на ней манекенами в пафосных позах. — Хорошо, тогда я буду рядом, — Хакон хлопнул парня по попке, что вылилось на лице последнего смущённой улыбкой, — зови, если что, и… — Будь осторожен, — закончил Эйден, — ты тоже. Мужчина скрылся за открытыми дверьми какого-то магазина и Эйден тоже вошёл в выборный им бутик. Внутри на первый взгляд всё было не тронуто. На входе стояла арка, которую пришлось сдвинуть, так как её отчего-то покосило и она перекрывала проход. Прошёл дальше, мимо манекенов одетых по «последнему» писку моды — а ведь действительно, это была последняя мода. Сейчас одеваешься в то, что удобно и хотя бы не сильно порвано. Привлёк внимание манекен на девушку, красивое, в пол, чёрное платье, дополняли элегантная сумочка, размером с кирпич — и что они собирались в ней носить? Своё достоинство? Прошёлся вдоль вешалок — перебирая. То и дело слышались тихие стоны ходящих внизу заражённых. Когда-то здесь шумели голоса. Шли разные разговоры и всё, что больше всего волновало — это какие туфли подойдут к этим брюкам. Нашёл, вроде бы, более или менее подходящие — почему бы не обновить свой гардероб. Снял рюкзак, ставя на столик с кассой. Снял сначала кроссовки, после быстро стащил штаны — холод пробрался куда не нужно. Было довольно темно, поэтому включил фонарик и уже вроде бы решил его положить, но колющие чувство в ноге всё же заставило посветить на недавнюю рану. С такого ракурса было сложно рассмотреть, поэтому заметив зеркало, широкое от потолка в пол, он подошел к нему. Стерев какой-то футболкой пыль на зеркале, стал боком и посветил на бедро. С момента получения этой раны не смотрел на неё, так что сейчас было впервые. И пусть она уже зажила, выглядело всё равно не очень. Посиневший рваная вмятина с расходящимися трещинками, видать от швов — как объясняя Хакон, пулевые раны не зашивают, но у Эйдена было такое месиво, что без этого было не обойтись, хотя он и оставил центр не тронутым, от чего теперь шрам — как вмятина, по кругу приходилось собирать ошмётки. Его служба в спецназе и знания спасли парню жизнь, а главное уберегли от гниения с дальнейшим некрозом, что в окончании могло закончиться ампутацией ноги, что в принципе ждало парня, если бы он попал в руки не знающего человека — врача, коими были обычные люди, что хоть как-то могли перевязывать царапины. Синива уходила куда-то под боксёрки — отодвинул осматривая. Всё уже зажило, но прикасаться было неприятно. Хорошо, что Хакон был со мной. Поджал губы, осознавая, что ему пришлось пережить. Отмахнулся, зажмуривая с силой глаза. Положил фонарь к рюкзаку и быстро натянул найденный штаны. Чёрного цвета, с карманами не только где положено, но и по бокам, с тканевыми ремешками ниже бедра, скорее просто для красоты, но и этому можно найти применения. Материал был грубым, но не стеснял движения, плюс довольно тёплый — пережить зиму сгодиться. Что больше всего нравилось — это зауженные в икрах и щиколотках, не в плане красоты, а в плане удобности, когда карабкаешься куда-то, желательно ни на что не наступить. Покрутился, ища где бирка и, только когда в лобок что-то стало покалывать, отодвинул ткань, выуживая изнутри пластиковый прямоугольник. Сорвал и, найдя цифры с размером, выбросил. По размеру нашёл ещё парочку штанов и бросил к рюкзаку. Примерять не стал, поверил написанному на бирках. Также сменил и кофту, которая отчего-то так приятно пахла. Не духами или мылом, а чем-то из того мира, как говориться заводским и, может дело в том, что была герметично упакована в полиэтиленовый мешок и это не дало этому запаху выветриться. Разобравшись со своим гардеробом, стал освечивая манекены и вешалки. Интересно, какой размер у Хакона? — Ему бы тоже подзатариться. Мой размер был бы ему тесным, он хоть ненамного, но всё же больше меня, по крайне мере в плечах и торсе. Плюс я заметно похудел за последнее время — и всё же, как же он бедный меня тащил-то целый день? Страшно представить. Прошёлся вдоль всего имеющегося, подумал, повыбирал. Поржал над надписями на одежде, которые были в большей мере бессмысленны, зато красиво оформлены. Дошёл до небольших кабинок, осмотрел двери и не найдя никакой обозначающей надписи, пожал плечами и открыл первую. Внутри было небольшое кресло, скорее мягкий табурет, обшитый кожей, по центру на стене зеркало, а по бокам крючки-вешалки. Ничего интересного, вышел и открыл следующую — так же пусто. Третья, поначалу не хотела открываться, но приложив больше усилий, упершись в двери и с силой толкнув её плечом она открылась, со звуком выламывающейся защёлки. Всё же полностью открываться дверь не хотела, что-то мешало снизу. Протиснувшись в доступную щель, он посветил фонарём. А что ещё можно было ожидать. Проход блокировал ботинок, одет на уже скелет. Свернувшись в клубочек, внутри лежала, скорее всего женщина, что-то тщательно прижимая к груди. Эйден кое-как протиснувшись, залез внутрь и присев, едва потянулся к оголённым костяшкам. Она сжимала какой-то листочек, и парень вытащил его. Развернул, светя фонарём. От пятен когда-то разлагающейся плоти написанное было плохо читаемо, но всё же попытался. «Помада gorgeous. Боди — на тренировку. Клетчатую ткань: (дальше другим почерком), доча купи мне ту лампу с диодами, не дорогую. (Дальше, снова первым почерком, приписка), купить маме ту люстру, что давно хотела, не экономить!!!». Дальше весь список перечёркнут, в него входили; туфли с красной подошвой, платье на выпускной и какие-то, по всей видимости, дорогие духи. Сложил записку и положил обратно, в объятья хорошей дочери. Вышел, закрывая сломанную собой дверь. Выдохнул — много в мире тех, кто больше так и не встретились со своими родными. Послышалось шарканье и Эйден посветил на выход. К нему вошёл Хакон, что-то держа в ладонях. Он попросил Эйдена сложить ладони и пересыпал со своих много блестящих маленьких и больших камешков. — В твоих руках сейчас сотни миллионов долларов, — стряхнув со своих рук последнее, Хакон посветил на довольно большую кучку фонарём. Всё блестело и переливалось яркими тонами. — А что сейчас они стоят? — Эйден немного помял большими пальцами насыпь в ладонях. — Ничего, — Хакон поджал губы, — они не исцеляют и никакой пользы не несут. Раньше такое могли себе позволить не многие, но сейчас и задаром никому не нужны. — Честно, ничего не чувствую, — Эйден пожал плечами, — скорее, если бы и воспользовался, то для начинки какой-нибудь бомбы. — Так и есть, малыш, — мужчина подтверждающее кивнул, — когда всё началось, — начал он, — многие расхватывали не то, что пригодиться для выживания, а то, что не могли себе позволить при нормальной жизни. Это были дорогие телевизоры, телефоны, дорогостоящие украшения, глупо — но в этом человеческое нутро. — Отсюда видимо не получилось унести, — парень ссыпал камешки на стол рядом с кассой. — В самом начале, армия оцепляла населённые пункты, дабы сохранить дисциплину, а те кто приходил с дорог или не успел на эвакуацию, расстреливали, не щадя даже детей, — с горечью сказал Хакон, — скорее всего, либо людей в экстренном порядке вывели отсюда, либо убили, а возможно здесь произошла вспышка заражения, поэтому никто толком и не грабил, а потом … потом много нужно было думать как выживать в резервациях созданных армией, где ни выйти, ни вздохнуть свободно. — И люди настолько привыкли, что остались жить на одном месте, не желая видеть остальной мир. — Да, — Хакон улыбнулся, — но потом появились пилигримы… — А нам разграблять не нужное, не было смысла. Хакон щёлкнул пальцами, подтверждающе кивая. Много таких мест, которые навсегда остались только воспоминанием. Не тронуты, прогнившие, запыленные с отражением на мутных витринах лишь единственных клиентов и то, тех, что за душой больше не имеют даже жизни. — Что тут нашёл? — мужчина осмотрел парня, — пиздато выглядишь. — Ну да, — парень закатил глаза, — у тебя, кстати, какой размер? Он немного помялся, спрашивая, но Хакон осмотрелся и подняв выброшенную Эйденом бирку, улыбнулся. — Ты сейчас купил эти штаны за косарь баксов, — он рассмеялся и, подойдя ближе, обнял парня. — По хуй, — равнодушно ответил парень, прижимаясь плотнее к своему тёплому и уютному. — На размер больше бери, — он произнес тихо, утыкаясь носом в висок парня. Он потянулся к руке парня и, взяв его руку в свою, стал массажировать пальцы. Ощупывая каждый пальчик со всех сторон — приятно прощупывая. Порой он бывает весьма спонтанным, но такое его внимание стоит намного больше всех вместе взятых ценных камушков. Больше всего он приделал внимание только одному пальцу и под конец просто наклонился, как джентльмен, и, поцеловав в изгиб кисти, улыбнулся. — Я ещё схожу, мож чё отрою, а ты заканчивай и выходи, — он произнёс так мягко, хотя недавно был такой уставший и встревоженный. Может его что-то развеселило? Интересно что? Эйден кивнул и, проводив взглядом Хакона, стал снова перебирать вещи, ища нужный размер. Закончил довольно быстро и, как было велено, вышел. Хакона не было нигде видно и он решил пройти к магазинчику, куда он изначально подошёл. Но не успел подойти, как мужчина вышел на встречу. — Ты уже всё? — он поинтересовался. — Да, — парень поправил свой рюкзак, — потом примеришь. Хакон кивнул и указал куда-то. — Можем ещё пошариться. Так было решено «шариться» ещё. Вообще это весьма утомительно. Одно дело искать и надеяться, что повезёт, другое дело, когда такой большой выбор и ты сидишь перебирая. Так подобрали себе новую обувь — что радовало больше всего. Не смогли пройти мимо ещё одного бутика с одеждой. Всё потому, что Хакон заметил там тёплую пайту с принтом мышки. — Ну давай, — он уже в десятый раз умоляет парня примерить это. — Нет, — Эйден всё держится, хоть уже и смеясь. — Ну, пожалуйста, — Хакон трясет пайтой перед лицом, что ещё больше смешит. — Меня в ней за километр увидят, — Эйден не выдерживает. — Одевай только при мне, — мужчина улыбается, — ну она же тёплая. Он протягивает слова как ребёнок, который что-то клянчит. Раздраженно отобрал пайту и нехотя натянул её на себя. — Доволен? — недовольно фыркнул. — Очень, — он подошёл ближе и как-то неожиданно поцеловал. Так быстро, но углублённо, что парень не сразу начал отвечать. Раздражённость сразу исчезла и только потянулся к его лицу, поглаживая ладонями шершавые от щетины щёки. Прикрыл глаза, получая удовольствие от этого тёплого, мягкого языка, что разгуливает внутри рта. Он хотел, наверное, отстраниться, напоследок оттяжно присасываясь к нижней губе парня, но тот обняв его за шею зафиксировал, не давая отойти. С желанием впился в эти губы, перехватывая инициативу на себя и проник своим языком, ощупывая всё внутри. Хакон довольно простонал, тихо, но так сладко. Эйден ответил тем же, от чего получил пару лёгких шлепков по попе с дальнейшим щупаньем ягодиц. Снова теряю голову, но теперь это не бесит, а приятно толкается внизу живота. Когда стал чувствовать, что уже не могу сдерживаться, отпрянул сам, хоть и Хакон пытался останавливать, всё приставая и притягивая. Но когда парень кашлянул, уже с натиском отодвигаясь, Хакон нехотя, но отпустил. — Что не та? — он грустно спросил. — Не безопасно тут, — ответил парень, — найдём безопасное место — продолжим. Хакон понимающе кивнул и улыбнулся. — А знаешь, — парень осмотрел себя и погладив по мягким рукавам пайты, сказал, — мне она нравиться и похуй, что нелепая. — Пиздатая, — Хакон наклонился назад, смотря, по всей видимости, на нарисованного мышонка. Надел рюкзак, закрывая так полюбившееся Хаконом и они вышли. Побродили ещё по нескольким магазинам, в основном беря то, что пригодиться. Батарейки — о, это был прям клондайк. Провода, для ловушек или растяжек, ну или для того, чтобы что-то починить. Хакон не мог пройти мимо какого набора с всякими инструментами — тоже забрали. Так был изучен весь второй этаж, и парень уже направлялся к эскалатору наверх. Вместе вдохнули антизин, так как уже как-то тревожно биомаркер стал мигать. — Воу, — послышалось позади и Эйден обернулся, только мельком замечая как Хакон нырнул в какую-то дверь. Тихо выдохнул возвращаясь. Остановился и прихуел осматривая вывески. «Комната удовольствий». Витрина была закрыта красной, бархатной тканью и повсюду были фигурки амуров пробивающих стрелами сердца. Собрался с духом и зашёл. Хакон уже вовсю светил на имеющиеся товары. Первое, что бросилось в глаза — отвалило на хуй челюсть. Эйден подошёл к застеклённому шкафу и включил фонарь. — Это вообще как… — он осматривал содержимое, — это вообще куда? За помутневшим стеклом, на большой подставке располагался большой — сантиметров 50, чёрный, резиновый член. — Сказать куда? — Хакон ехидно прошептал прямо на ухо. Парень отстранился, отмахиваясь от мужчины, чуть не заезжая фонариком тому в нос. — Прости, — Хакон улыбнулся. — Да на хуя такой же? — парень двумя руками указал на фаллоимитатор. — Не знаю, мышонок, — мужчина пожал плечами, — каждому своё. Увиденное больше вызывало страх, чем интерес. Прошёл дальше по витринам. Разные резиновые игрушки, как для мужчин, так и для женщин. В общем, большинство было для женщин. Потому, что увидел, сделал вывод, что мужикам многого и не нужно. — Как тебе такое, — Хакон довольно громко сказал и парень оглянулся. Едва успел поймать, что ему бросили. На первый взгляд это было что-то в виде микрофона, только вот верхушка довольно чётко отображала женские половые органы. — Она на батарейках, — Хакон улыбнулся — что-то всё это его так веселит. — Спасибо, — откинув в сторону агрегат и тот с треском ударился о пол, — я по старинке справлюсь. Мои слова вызвали у него довольно хитрую улыбку, на что я наигранно оскалился, понимая, что он там уже у себя в голове надумывает. — Ладно, ладно, — он выставил руки, сдаваясь, — но ты всё равно можешь рассчитывать на мою помощь. Эйден фыркнул, закатывая глаза и отвернулся, потирая покрывшиеся румянцем щёки. Стал дальше осматриваться. Помимо искусственных хуёв, писек и жоп, были и какие-то шарики. Что-то похожее на металлическую трубку с кольцом и только по описанию понял, что такое вставляют в уретру для стимуляции. Разнообразие оружия не так пугает как состав этих полок. Блять, какой-то зажим для яиц, чтобы член стал больше — и на кой хуй все эти истязания? Пока Хакон что-то высматривает, парень зависнув, пялился на коробку с надписью — съедобные трусы. Вот прямое доказательство того, что сэкс для людей чуть ли не самое главное в жизни. И может Эйден не такой как все, не «нормальный», но всё это не то чтобы даже не возбуждало, это вызывало некую неприязнь. Что может быть лучше ощущение живого, настоящего тела? Посмотрел на Хакона, который что-то рассматривал. — Может пойдём отсюда? — в голосе была некая дрожь. Хакон обернулся, и непонимание сменилось полным пониманием и поддержкой. Он подошёл к парню и приобняв прошептал на ухо: — «конечно малыш, пойдём». Он, не мешкая, сразу пошёл на выход, тяня меня за собой. Мы поднялись на третий этаж и Хакон всё не выпускал моей руки. Я всё думал, идя и смотря ему в затылок, как же сильно я люблю его. В этом мире нет большего удовольствия, чем человек — которого так сильно любишь.