Новый мир.

Оставшийся день Нина была сама не своя. Рассеянная, потерянная, заторможенная. Впервые посетители пекарни были ею недовольны, ругались на её обслуживание. «Долго», «Сыро», «Сгорело». Никогда до этого личные переживания не затрагивали работу, это было чем-то сверхъестественным, ненастоящим. Словно не могло такого случится. Как оказалось, в жизни может случится даже то, чего ты совершенно не ожидаешь. Становится до одури тревожно, когда приходит осознание, что ты не можешь предугадать даже свои действия. Казалось бы — ты сосуд, который сам и наполняешь. Сам выбираешь, что сказать, как поступить и что сделать. Но на деле — это ерунда. Что-то свыше решает за тебя. Ты не можешь контролировать чувства, выбирать свои вкусы и предпочтения. Вот не нравится тебе овсяная каша — и чёрт бы её побрал. А кто это решил? С чего вдруг эта нелюбовь к продукту, откуда она? Вопрос, на который есть сто ответов, но ни один из них не окажется верным. Дома её ждал очередной скандал, Калвер это чувствовала. Да и тут дело было даже не в каком-то предчувствии, просто брат целый день делал ей замечания и закатывал глаза от каждого её промаха. Наверняка расскажет родителям. *** Удивлению девушки не было предела. Дома её ждал остывший ужин и гора немытой посуды, но это гораздо лучше, чем скандал. Никто не сказал ей и слова против. Брат, что ушёл из пекарни на пару часов раньше девушки, сидел в гостинной и попивал чай, параллельно беседуя о чём-то с матерью. Он бегло окинул вошедшую в дом Нину взглядом и вернулся к беседе с матерью, не сказав и слова. Это пугало. Что же потом брат потребует с неё за своё хорошее отношение? Прекрати, Нина. Не будь такой неблагодарной. Да и несмотря на мрачные мысли. было до одури приятно. девушка устало улыбнулась краем рта. Билл последние дни ведёт себя как настоящий брат, а не озабоченный парень с играющими гормонами. Как же это приятно, чёрт возьми. Она бы всё отдала, лишь бы это продлилось как можно дольше. Девушка сразу же направилась к немытой посуде, не теряя ни минуты. Сейчас быстренько всё помоет, разложит по местам и пойдёт спать. Хотя наверняка полночи будет ворочаться из-за разных мыслей. Ох, как же хочется спокойствия. *** На утро Эрен очнулся на своей койке. Голова неимоверно раскалывалась, ибо ночью он и думать не мог о том, чтобы запустить регенерацию. Прошло всего несколько минут, прежде чем на него нахлынуло осознание произошедшего. И о боже, отвратительно было не то, что до одури пьяный он посмел полезть к Микасе, а то, что он совершенно не помнил, что было дальше. Парень резко сел на кровати, отчего больная голова закружилась сильнее. Его тошнило, но он игнорировал любые выкидоны своего тела. Ему было на это глубоко наплевать. Эрену хотелось свернуть шею самому себе. Наверное, он ещё в жизни не испытывал к себе подобного отвращения. Пытался отвернуться от друзей, чтобы после его смерти им было проще, а в итоге дал самой близкой подруге надежду на то, чего у них в жизни быть не может. Чёрт, он ведь наверняка был у нее первый… Йегер со всей силы ударил кулаком по каменному полу, разбивая костяшки в кровь. Ему хотелось сделать себе как можно больнее, хотя физическая боль никак не перекрывала моральную. — Чёртов ублюдок… В последнее время он даёт всем кругом ложные надежды. Слишком развязался. Пора взять себя в руки и оградить от людей. Так будет лучше для всех. *** На утро Нина чётко решила найти Эрена где бы он ни был. Поговорить с ним. Решить всё. Она проснулась слишком окрылённой, и её это пугало. Но больше пугали собственные чувства, которые она до сих пор не могла разгадать. Но, кажется, впервые в жизни девушка влюбилась. Нина улыбнулась, с головой закутываясь в одеяло. Ей снова хотелось окружить всех вокруг своей любовью, одарить окружающих своим хорошим настроением. Хотелось зарядить весь мир; хотелось, чтобы каждый ощутил сейчас то, что ощущает она. Калвер громко засмеялась, не вылезая из-под одеяло. София с недоумением взглянула на сестру. Девушка проснулась гораздо раньше, и уже несколько минут наблюдала за Ниной, выражение лица которой менялось со скростью света. — Нина, всё хорошо? — София провела расчёской по волосам, стараясь привести их в божеский вид. Зря она вчера улеглась спать с мокрой головой, теперь вместо аккуратной прически у неё на голове воронье гнездо. Калвер высунула разлохмаченную голову из-под одеяла, улыбаясь во все 32. Ей было плевать на всё. Захотелось поделиться радостью с сестрой. Она вдруг решила, что у неё самая дружная семья в мире, а её сестра — её же лучшая подруга, которой она может рассказать всё. — Софи… Я, кажется, влюбилась… — Что? — кажется, сестра чуть не выронила расчёску из рук. Нина резко соскочила с кровати, подбежала к Софи и крепко обняла её за шею, не обращая внимания не недовольные вздохи сестры. — Софи, я по уши влюблена в одного парня! — Кто же этот несчастный? — Софи попыталась вылезти из объятий Нины, но у неё ничегр не вышло. Бесполезно, эта девчонка совсем ополоумела. — В парня из пекарни. Помнишь, приходил один? С длинными, тёмными волосами. Красивыми, изумрудными глазами и… — Нина?! В этого патлатого, который чуть не убил нашего брата?! — София хотела было развести руками, но Нина всё ещё крепко обнимала её, не позволяя сделать лишнего движения. — Да, Софи. Я влюбилась в этого болвана! Софи рухнула на кровать, хватаясь руками за голову. Такого она явно не ожидала. Даже от Нины. К ней вдруг пришло осознание, и она ужаснулась: Билл! — Нина, ты ведь понимаешь, что с тобой сделает Билл, если узнает? Калвер прикусила губу, зарываясь рукой в копну своих волос. — Постараюсь сделать так, чтобы он не узнал. Только и ты не говори ему, пожалуйста. Софи лишь поджала губы и кивнула, совершенно не понимая, как ей теперь поступить. Слишком много противоречий. Сестре нельзя быть с этим парнем, это уж точно. Но и подставлять её не особо хочется. Значит, нужно будет придумать другой способ разделить этих двоих. Она обязательно придумает.