Право на молчание

- Ну что, уломал его? Могу поздравить тебя с новой тачкой? - сонно произнес Чак, сползая под парту. Он еле подавил зевок и уныло вздохнул. Вчерашний загул стал тяжелым испытанием для юных организмов, и большая половина старшеклассников так и не добрались до школы, проиграв в схватке с похмельем. На уроках присутствовали лишь самые закаленные и те, кого на вечеринку не позвали. Первые выглядели так, будто не спали две недели, вторые ехидно посмеивались, завидуя. Чарли приподнял голову от парты, борясь со сном из последних сил. Нудный голос старенького преподавателя, вещающего что-то о республиканцах, убаюкивал лучше, чем снотворное. Вчера, после того как он доставил прямиком в постель напившегося брата Закари, то решил повеселиться еще немного. Повеселился. Голова болела так, что лучшим выходом из ситуации было бы отрубить ее. - Нет, можешь еще немного покататься и попридумывать грустную историю, которая заставит твоего отца закрыть глаза на исчезновение дорогущей спортивной машины, - отозвался Чарли, попытался улыбнуться, но мина вышла такой жалкой, что передумал и уткнулся носом обратно в сложенные на парте руки. - Эй, он же вчера невменяемый был, а ты не воспользовался! - влез Закари, казавшийся слишком довольным для человека, которого отчитали родители и оставили на два месяца без карманных денег за учиненный в доме погром. - Это уже нечестно, - возмутился Чак, уже успевший пожалеть о споре. Ставить на кон отцовский подарок было плохой идей, и, если Чарли все удастся, то ему грозит ссылка в Англию к чопорной тетке, а значит конец разгульной юности. - Я же не воспользовался ситуацией, - глухо отозвался Чарли. - Ну и дурак, - хмыкнул Закари, устраиваясь поудобнее на парте. - Молодые люди, может быть, вы проведете урок? Или все же позволите рассказать мне? - раздраженно вмешался смешной лысенький учитель, прерывая завязавшийся диалог. - Вам же платят за это, - ответил за всех Чак, - Продолжайте. Чарли подумал, что весь преподавательский состав не зря ненавидит этого парня и яростно обсуждает в учительской за чашечкой чая. Конечно же, за спиной. Сыну члена попечительского совета школы многое можно простить. *** - Почему ты ничего не ешь, Клейтон? - заботливо щебетал Арлен, пододвигая тарелку с салатом, которую предусмотрительно прихватил для еле передвигающегося друга. Тот скривился и отвернулся от предложенного лакомства, еле сдерживая приступ тошноты. Так плохо ему еще никогда не было. Мало того, что сползти с кровати удалось с третьей попытки, а в душе он чуть не утонул, захлебнувшись водой, так еще и приемные родители долго отчитывали. Клейтон мало что понял из их речи, все это время мечтая только о смерти, чтобы не мучиться. Налетевший с порога школы Арлен тоже не улучшал ситуации, что-то вещая без умолку про первое место на олимпиаде, и Макмиллан в который раз пожалел, что действительно не страдает глухотой. Ведь парню совсем не обязательно быть услышанным и получить ответ, ему доставляет удовольствие просто говорить, не переставая. - Клейтон, ты болеешь? - Может в мед. пункт, Клейтон? - Клейтон, не могу поверить, что ты не приготовился к математике! К четвертому уроку Клейтон понял Скай в полной мере. МакКвити действительно был совершенно не выносим, преследуя, как тень отца Гамлета. Во время обеда Макмиллан вовсе планировал посидеть во дворе и подышать свежим воздухом, которого катастрофически не хватало, но его безжалостно затащили в столовую, где от одних только запахов стало дурно. От вида поварих вовсе захотелось сбежать. Есть же напротив не хотелось, поэтому Клейтон довольствовался соком. Он не мог понять, что из вчерашнего дня было на самом деле, а что привиделось во сне. В голове все смешалось и намертво склеилось, а парень пытался мысленно разложить по полочкам случившееся. "Неужели этот рыжий Чарли тащил меня в комнату? Не может быть, они же все меня ненавидят. Да и зачем ему было это делать? И кто-то погладил меня по голове... Что за бред?" Поток мыслей прервала чья-то рука тяжело опустившаяся на голову и фамильярно потрепавшая волосы. Клейтон поперхнулся соком от неожиданности и закашлялся. Он ожидал увидеть, обернувшись, кого угодно, вплоть до Скай, имеющей дурную привычку появляться из неоткуда и пропадать в никуда. Однако, бросив взгляд на вытянувшееся лицо Арлена, Макмиллан решил, что за спиной находиться может даже президент Америки, но только не синеволосая прилипала. Ее, влюбленный по уши МакКвити, встречал, фигурально выражаясь, с песнями и хлопушками. Долго томиться в неведении не пришлось, таинственный незнакомец перекинул сначала одну, а потом вторую ногу через лавку и уселся рядом с Клейтоном. Тот не поверил своим глазам, узнав вчерашнего Чарли, широко улыбающегося во весь рот. - Привет, - выдохнул рыжий, устраиваясь поудобнее. Клейтон не шелохнулся, а Арлен, кажется, вообще решил прикинуться мертвым, с увлечением поедая шоколадный пудинг. Оба молчали, будто не замечая пришедшего. - Эй ты, - Чарли, не дождавшись ответа, окликнул МакКвити. Арлен дернулся как от удара, огляделся вокруг, не веря, что обращаются именно к нему. Не найдя никого рядом, он ткнул себе пальцем в грудь, будто спрашивая: «Я?» - Да, ты, - подтвердил незваный гость, - Он вообще ничего не слышит? Арлен услужливо кивнул. - И как же вы общаетесь? - недоумевал рыжий, - Я же видел, как ты ему что-то впаривал. - Он по губам читает, - сдал друга МакКвити, - На листочке пишет ответ. Чарли понимающе кивнул и хмыкнул: «Надо же, вот это система». Он протянул руку и потряс Клейтона, замеревшего и целиком обратившегося в слух, за плечо. Теперь отделаться, прикинувшись камнем, не вышло бы, как не старайся. Арлен его рассекретил. Пришлось выдохнуть и обернуться к этому амбалу. - Есть контакт, - обрадовался Чарли. Сейчас он выглядел и чувствовал себя много лучше, чем утром. Поэтому и решил «взять быка за рога». Он увлеченно разглядывал парня, который был его путем к новой машине, и остался довольным. Вблизи немой казался менее похожим на девчонку, лицо так и вовсе совершенно лишено женственных черт. Упрямый подбородок, впалые щеки, резко выступающие скулы и внимательные, пронзительные темные глаза. Угловатая фигура и длинные пепельные волосы, завешивающие лицо. Если кому-то этот Клейтон мог показаться слишком нескладным и неприметным, но Чарли таких любил. К тому же серые мышки довольно часто оказывались настоящим бриллиантом. Грин разбирался в подобных вещах, меня возлюбленных как перчатки. Клейтон между тем тоже разглядывал рыжего, сравнивая вчерашние ощущения с сегодняшними. При свете дня Чарли уже не походил на лягушку, но и красавцем.тоже не был. Однако виделось в нем какая-то харизма, внутренний свет, заставляющий людей слетаться поближе. Казалось, он мог служить печкой, обогревая всех замерзших и одиноких. Он был живым и подвижным, так что Макмиллану сразу вспомнились солнечные зайчики, которых в детстве он с матерью пускал бегать по стенам с помощью ее зеркальца. К Чарли тянуло. Тянуло погреться. Только Клейтон боялся сгореть, обладая таким незаменимым качеством, как осторожность. А на свою интуицию он жаловаться не привык. Гляделки длились не более двух минут, в течении которых Арлен с любопытством следил за странной парочкой, не решаясь заговорить. Его укрытие, тарелочка с шоколадным пудингом, стремительно опустошалась, когда Чарли наконец заговорил: - Пойдешь за наш столик, Клейтон? Там все-таки твой брат, - четко приговаривая каждую букву, заявил он. А Клейтон еле сдержался, чтобы не изобразить удивленную мину. Рыжий в лице не менялся, наблюдая за хорошеньким глухонемым как за музейным экспонатом. "С ним надо поосторожнее. Смотреть можно, руками не трогать", - вывел он мысленную формулу. Клейтон между тем справился с собой и указал на Арлена, выбрав того как щит, якобы намекая: «Я тут не один, с другом». Чарли понял жесть правильно и, неохотно взглянув на МакКвити, сообщил: - И друга прихвати, места хватит. На этот раз удержать лицо не удалось. И у Арлена, и у Клейтона брови поползли вверх одновременно. У первого они вскоре скрылись за длинной прямой челкой. *** [POV Клейтон] Таких как я не зовут за столик футболистов. Такие как я всегда среди аутсайдеров. Такие как я всегда неудачники. Поэтому я не мог просто поверить, что все это действительно происходит. Вчерашний вечер будто провел какую-то черту или же я ее переступил, но ситуация кардинально переменилась. И глухонемого тихони превратился в предмет всеобщего обсуждения. Я видел, как многозначительно шепчутся за соседними столиками, скользя по мне взглядами. Это так неприятно, так грязно и мерзко. Ещё бы. Ботаник МакКвити и тупица Макмиллан за одним столиком с «крутыми». Невиданное зрелище. Арлен этого, казалось, не замечал, радуясь своему везению. Он болтал, не умолкая, не замечая, что они все смеются над ним. Думают, как он жалок. Мне даже обидно за простачка, все же я привык к нему. Наблюдать за этим интересно. Я потягиваю сок, уже вторую пачку, которой поделился этот рыжий, и смотрю. Краем глаза замечаю его взгляд, ощупывающий, исследущий. Он мне злого знаком, у меня такой же в точности. Я чувствую слишком остро, все они что-то замышляют. Чувствую, что что-то не так. Даже Закари спокоен, он вообще на меня, кажется не смотрит. А этот бугай сказал, что-то про "там же все-таки твой брат". Смешно. Я не участвую в разговорах, не двигаюсь, просто рассматриваю окружающих, но ощущаю себя центром всеобщего внимания. Когда сок заканчивается, я просто поднимаюсь и ухожу, чувствуя на себе липкие взгляды. Может быть, просто кажется, может, я излишне мнителен.