Право на молчание

[POV Клейтон] В голове было пусто, тупой болью отдавались в недрах сознания попытки здраво мыслить. Я поднялся неохотно, мечтая лишь о плотном завтраке и горячем чае. В горле неприятно свербело, будто я случайно проглотил наждачную бумагу. Долгие посиделки на крыше не прошли даром, простуда подкралась незаметно и уже упорно напоминала о своем присутствии. Я подпер голову рукой, готовый биться об стену, лишь бы избавиться от нудной боли. Надо сказать, так плохо я себя давно не чувствовал, уже проклиная ночное рандеву под промозглым ветром. Выпитый за день кофе не позволял заснуть до четырех утра, заставляя организм упорно бодрствовать. Еще и Скай развивала бурную деятельность, не давая уснуть. Спать больше не хотелось. Какие-то внутренние часы заставляли глаза открываться как по команде ровно в половине седьмого, и после уже не закрывались. При этом я чувствовал себя настолько вымотанным, будто пробежал кросс. Или попал под каток. Я огляделся по сторонам и без удивления обнаружил примостившегося в уголке на старом матрасе Арлена. Из гнезда, свитого из одеяла, виднелась лишь косматая рыжая макушка. Скай нигде не обнаружилась. Постель, которую по-джентельменски уступил ей МакКвити, была аккуратно убрана и пуста. Старчески кряхтя, я с трудом поднялся на ноги и побрел на её поиски. Заодно решил отыскать кухню. Пить хотелось жутко. На девушку я наткнулся неожиданно, едва не споткнувшись о длинные ноги вытянутые посреди кухни. Скай сидела, облокотившись на холодильник спиной, и с наслаждением дымила, блаженно прикрыв глаза. Её синие волосы разметались и смешно топорщились, а на щеке краснела отметина от подушки. Мне хотелось улыбаться, настолько по-домашнему смотрелась эта картина. Скай лениво приоткрыла один глаз, заметив меня, и расслабленно улыбнулась. - Садись, - она похлопала по полу рядом с собой. Я не заставил себя долго ждать, осторожно присев на пол и все еще кутаясь в одеяло, которое захватил с собой. Тащить на себе его было неудобно, покрывало длинным шлейфом тянулось следом, путаясь, обвивая ноги. Зато теперь я мог потеплее закутаться, чтобы не продрогнуть. Скай открыла окно на кухне, чтобы проветрить задымленную комнату, и по полу стелилась утренняя прохлада. Однако девушка, казалось, не замечала холода, обнимая одной рукой пузатую чашку с чаем, во второй медленно тлела сигарета. - Арлен дрыхнет? – я вздрогнул при звуке хриплого голоса рядом, но не подал виду. Я же глухонемой. Для них. Для всех. Мне отчего-то стало тоскливо от этой лжи, им всем казалось, будто я ничего не понимаю. Я их обманывал день ото дня. По телу пробежала дрожь, я сам себе был мерзок и неприятен. Скай потрясла меня за плечо, поставив чашку на пол рядом с собой. Дождавшись, пока я развернусь, снова спросила, глядя в глаза в упор. Качаю головой. Она кивает и отворачивается, делает очередную затяжку. Дым красиво изгибается, плывет вверх, закручивается, движется, исчезает в солнечном свете, тает. Я смотрю на задумчивое лицо подруги, она не моргает уже десять секунд. Тринадцать. Семнадцать. - Хороший Арлен парень. Только уже раздражает, - тихо делится она, задумчиво дотрагиваясь пальцем до носа. Должно быть, он холодный. - Носится за мной, мелкий идиот, - произносит беззлобно, ровным спокойным голосом. Я ни за что бы ни дал ей двадцати лет, сейчас она казалась младше года на четыре, не накрашенная и растрепанная, - Помню его еще мелким, до чего мне нравилось нянчить его, баловать. Кто ж знал, что этот мудак влюбиться? Когда я уезжала из города, ему всего двенадцать было, а как в вечной любви клялся! Думала, приеду – забудет меня. А вот нет, всё помнит, всё бегает. Она вздыхает устало, тушит сигарету. Мне не нужно ничего делать, поэтому я просто слушаю, закутавшись в одеяло. - Нельзя ему со мной быть! Нельзя! Кричу на него, посылаю, а все терпит, зараза. Размазня еще та. Думала, что выращу из него что-то нормальное, не вышло. Пусть не стал тупым мужланом с потными лапами. И все равно не то, получилась из него истеричка, похуже меня. Кому он такой нужен? Не мне уж точно. Я снова ничего не понимаю, разглядывая точеный профиль Скай, вздернутый кверху нос смешно морщится. - Я лесбиянка, - тихонько выдыхает она, - Ты все равно никому не скажешь. Не хочу, чтобы мама знала. Скандал будет грандиозный! Хрипло смеется, снова закуривает. Сколько сигарет она выкуривает за день? Я думаю, что слишком много. - Ненавижу этих мужиков, которые думают только членом. Это же надо! Видите ли, у них природой так заложено. Видите ли, они полигамны. Тоже мне самцы-оплодотворители, - она кривится, словно проглотила целый лимон – Возомнили себя царями, правителями мира. Короли горы недоделанные. Женщины намного мудрее, добрее, приятнее. Они красивые, тонкие и нежные. Кто устраивает все эти войны? Кто стремится захватывать, проливать кровь, убивать, сжигать, рушить? Мужчины. От них все беды, знаешь? Мой отец был таким же типичным самцом. Сильный, потный, жирный. Когда напивался, устраивал отвратительные сцены, насиловал мать у меня на глазах, бил её, - она сжимает кулаки, - А потом хвалился перед друзьями: «у меня все строго, они у меня все вот где». Самоутверждался, неудачник. Ведь ни на что не был способен. Потом стал ко мне лезть, чудом отбилась. А как я была рада, когда он отхватил шальную пулю рядом со своим кабаком! Все они должны сдохнуть. Скай почти рычит, и мне становится жутко. Озлобленная, поломанная, страшная в гневе. Я понимаю, что она твердо уверена в том, что говорит, и не отступится от своих идеалов. Должно быть, мой взгляд настолько красноречив, что не требует пояснений. Синеволосая поворачивается ко мне лицом и улыбается так же, как всегда, тепло и открыто. Только я уже больше не верю, мне чудится дикий оскал. - Не парься. Чего ты так занервничал? Ты не такой, как они, - Скай задумывается на секунду и выдает, - Ты почти как женщина. Что? Как женщина? Серьезно? Только пояснений я так и не дождался, в кухню ввалился взъерошенный Арлен, потягиваясь и зевая. - О, а я ищу вас по всему дому, - МакКвити сладко улыбается, замечая свою возлюбленную, – Секретничаем, девочки? Девочки? Нужно отрезать волосы. - Секретничаем, - Скай легко поднимается на ноги и проходит к раковине, по-хозяйски споласкивает чашку, - Спасибо этому дому, пойдем в свой. - А завтрак? – Арлен неловко переступает с ноги на ногу. Прохлада сквозь открытое окно проникла в дом и растеклась по всем уголкам квартиры, значительно понижая температуру в комнатах. Я тоже встаю, от холода не спасает даже одеяло. На дворе уже далеко не лето. - Ну нет, я же матери ничего не сказала. Думаю, она уже обзвонила все больницы и принялась за морги, - деловито произносит Скай, тщетно пытаясь привести волосы в нормальное состояние. Меня будто молнией прошибает. Я же тоже ничего не сказал миссис Гибсон, напрочь забыв обо всем на свете. Меня не было дома всю ночь. Я мысленно представляю разъяренное лицо этой жутковатой женщины, рядом мистер Гибсон, как всегда скрывшийся за газетой. От Закари помощи тоже ждать не приходится. Думаю, он продолжит спокойно есть тосты, даже если на меня обрушится дом. Просто, если что-то случится, отвечать придется опекунам. На самом деле им глубоко плевать на меня, и от осознания этого факта становится жалко себя до жути. Повергнутый в пучину саможаления, я скоро объясняю Арлену, что спешу домой. Раздосадованный уходом Скай, МакКвити лишь кивает. Я вижу, что мысли его где-то далеко. С таким же успехом можно объяснять что-то стенному шкафу. *** К дому я приближаюсь, словно к эшафоту. В поле зрения едва показались розовые клумбы миссис Гибсон, как сердце ухнуло в пятки. Я видел, на что способна эта женщина. Что может помешать разбить новенький телевизор об мою голову? Признаюсь себе, что боюсь до дрожи. Около белой входной двери я оказываюсь слишком быстро и несколько минут собираюсь с силами. Никогда прежде не ночевал у друзей. Никогда прежде у меня не было иных друзей, кроме старенького рояля, на котором меня заставляли играть родители, хотя не слышали ни звука. В голове пролетает куча мыслей. Появляется даже безумная идея, залезть в свою комнату через окно, но тут же отметается за несостоятельностью. Во-первых, это третий этаж, во-вторых, я не умею летать, в-третьих, к сожалению, я не Человек-Паук. Набираю в легкие побольше воздуха и отпираю дверь, готовый к крикам и даже побоям. Однако меня никто не встречает. Дом наполнен тишиной, и я ненароком думаю, что история повторилась снова. Только в этот раз тишина спокойная, не напряженная, почти приятная. Комнаты и мебель в полном порядке. Странно. Сегодня суббота и все должны быть дома. Я нерешительно прохожу в гостиную, и вижу, что залитая солнцем комната тоже абсолютно пуста. На кухне ни души, только на холодильнике белеет неровно прикрепленный цветастыми магнитами листок. «Закари, Клейтон, мы уехали к тете Марджери на юбилей. Будем в воскресенье вечером. Не скучайте, но никаких вечеринок». Тонкий забористый подчерк миссис Гибсон узнаю без труда. Такой чинный, вытянутый и раздражающе идеальный, как она сама. Не может быть, они даже не заметили, что я не вернулся вчера со школы! Или просто не захотели замечать. Обидно, но что поделать? *** - У нее сиськи просто огромные! – сообщил собравшимся Нортон Уильямс, восторженно озираясь. Он был так увлечен своей новой подружкой, что даже не заметил, как початая бутылка из-под пива из его рук перенеслась к кому-то другому. Чарли без энтузиазма оглядывал компанию, к которой по недоразумению принадлежал. С ними ему было феноменально скучно. Кучка озабоченных подростков, даром, что оканчивают школу в этом году. К выходу во взрослый мир они явно не были готовы, а взрослый мир точно не готов принять в свои недра избалованных великовозрастных недоумков. Родительские деньги позволяли им беспрерывно придаваться всевозможным удовольствиям, в огромных количествах выдаваемых жадным до наживы правительством. Только вот лучше ли сам Чарли? Вовсе нет. Он старше всех этих парней минимум на год, но вынужден учиться с ними по причине пропущенного на больничной койке последнего года обучения. Ему было наплевать, но отец настаивал на получении достойного образования. Чарли с невозмутимым видом потягивает пиво. Ему уже давно наплевать на свою жизнь, а перед родителями он чувствует себя виноватым. Сколько крови им успел попортить. Стыдно, больно, отвратительно не оправдать надежд. - Нортон, ты отвратителен, - Чарли подает голос из своего угла, привлекая внимание парней. У них он что-то вроде авторитета, потому что старше и владеет неплохими связями. Иерархия – единственное, что уважают эти ребята, кроме денег и дорогого алкоголя. - Это еще почему? – обиженно вопрошает крепыш Уильямс. Славный малый, но не блещет умом, всё решая путем грубой силы, принуждения и оружия. Сейчас Нортон выглядит крайне оскорбленным в высоком порыве. Делился с друзьями любовными переживаниями, а тут «ты отвратителен»! - Обсуждаешь свою девушку, как стриптизершу из бара, - поясняет Чарли. Ему все равно, но откуда-то появилось желание отстоять честь незнакомой девицы. - Так она это… стриптизерша и есть, - потирает затылок Уильямс. Чарли едва сдерживается, пытаясь не расхохотаться в голос. Верно, он уже порядком пьян, потому как одновременно с этим хочется разрыдаться. Слишком устал от этого окружения, от глупых разговоров. Только он прекрасно понимает, что такой же. Быть может, он хуже их всех вместе взятых… - Чего придираешься, Диллер? – свое прозвище Чарли ненавидит, но этих парней не волнует чье-то мнение, - Все знают, что ты сам вообще на мальчиков падок. Вот тебе и разговоры про баб не интересны. - Ты чего? Он же у нас того, бисексуал, - компания разражается громким хохотом, привлекая внимание редких посетителей клуба. Парни здесь завсегдатаи, поэтому проводят в этом заведении чуть ли не целые дни. Другие подтянутся гораздо позднее, ближе к ночи, когда ребята будут уже порядком пьяны. - Какие-то проблемы? – невозмутимо вопрошает Чарли. Может себе это позволить. - Вот брательник мой – настоящий пидорас, зуб даю, - с трудом произносит Закари Гибсон заплетающимся языком. Сегодня он не отрывался от бутылки ни на минуту, отмечая отъезд родителей, - Волосы отрастил, мелкий такой, хлипкий. Тьфу! - Самое то нашему Дилеру, - весело произносит кто-то, остальные дружно подхватывают идею. - Дилер, если сманишь в постель эту немую девственницу, я отдам тебе свою новую тачку, - вскакивает Чак, азартный и безбашенный парень. Таких называют «без царя в голове», он уверенно влезает в любую авантюру. Чарли молчаливо наблюдает за разбушевавшимися парнями. Выпитое уже ударило им в головы, заставляя заражаться глупой идеей. Терять ему нечего, а жизнь настолько тягуче скучна… - Я согласен.