Хиганбана

— Ты серьезно? Нет, ты правда серьезно? — Нет, я шучу, а головную боль и головокружение мне помогает правдоподобно изобразить мое врожденное актерское мастерство! Тимофей скривился от собственного повышенного голоса. Никита со стоном провёл ладонью по лицу. Каким образом, будучи оборотнем, Тимофей умудрился подхватить простуду, оставалось одной из загадок человечества. Никита пришёл к нему, а, открыв дверь, сам чуть не откинулся прямо на пороге: в нос ударил запах пота. Едва завидев Тимофея, он мигом понял, что тот что-то подхватил. Волосы мокрые, глаза чуть покрасневшие и слезящиеся. Да и в целом вид не вызывал никаких сомнений. Никита сразу отвёл Тимофея в его комнату, а затем принёс ему горячий чай. Проверил аптечку. Поняв, что рыться в ней придётся долго, он, недолго думая, взял все и притащил с собой. И только тогда Никита вспомнил, что парень его не обычный человек. Вспомнил и теперь совершенно ничего не понимал. — Оборотни не болеют, Тим. — Да ты что? Выходит, я исключение. — С температурой ты такая язва. Я сейчас встану и уйду, а ты продолжишь тут страдать в полном одиночестве. На это Тимофей буркнул что-то нечленораздельное. Никита протянул ему градусник, который тут же скрылся под майкой. Легостаев нахмурился. — Как давно ты в таком состоянии? — Вчера голова заболела, лёг спать, — промямлил Тимофей. — А проснулся уже овощем. — И никаких таблеток ты не принимал. — Как-то руки не дошли. Никита чуть не взвыл. — Зачем ты пустил все на самотёк?! — Я никогда не болел, решил ощутить все в полной мере. — поймав ошарашенный взгляд, Тимофей стрельнул таким в ответ. — Ты поверил, что ли? — Другого объяснения я не услышал. Ладно, опустим. Сейчас надо, чтоб ты пошёл на поправку. Никита начал рыться в аптечке. Он выудил оттуда жаропонижающее, а затем уже менее уверенно взял антивирусное. А на оборотня оно вообще подействует? Да и если это не грипп? — А как тебя лечить вообще, — пробормотал Никита. — А ты сам болел когда-нибудь? — Болел, но это было до пробуждения сил. Тогда я был обычным человеком. После этого ни разу. — Представь, что я обычный человек. — Представишь тут. Ты можешь позвонить своим родителям? Они же шарят за все сверхъестественное. Может, помогут. — Ага, они же всю жизнь изучали физиологию пантер. — Ещё одно подобное высказывание, и я сверну тебя вместе с твоим покрывалом в клубок и вышвырну за дверь. Порадуешь соседей своей кислой миной. Никита никогда слов на ветер не бросал, и Тимофей это прекрасно понимал, а потому все-таки удержал свои порывы и не окатил своего парня очередной порцией яда. Зверев послушно принял все лекарства, насчёт безопасности которых Никита был уверен, и уткнулся носом в свою «укрытие». Легостаев отставил медикаменты в сторону и задумался. — Ты уже как полтора месяца оборотень. До этого не заболевал? — Я не обращал внимания. Может, что-то и было. — Наверное, ты пока обратился не до самого конца из-за препарата? Тогда ясно, почему у тебя еще не сформирован иммунитет. Дай градусник. Тимофей беспрекословно вынул прибор. Никита, едва увидев, до какого числа дотекла ртуть, даже дар речи потерял. — Да она у тебя чуть ли не под тридцать девять! — Да? — Тимофей рассеянно мотнул головой. — Поднимается ещё, что ли… Мне холодно. Голова болит, глаза режет, тело ломит, — Тимофей зевнул и скривился. Никита начал лихорадочно раздумывать, что делать. В больницу нельзя по понятным для всех причинам. Если эта болячка выльется во что-то похлеще, то не дай бог Тимофей обратится. Родителей Зверева беспокоить лишний раз тоже не хотелось, они и так по уши в работе. К тому же, стоит набрать кого-то из них, в Тимофее откроется второе дыхание и он точно даст по шее. Никита со вздохом отставил все медикаменты в сторону и уселся рядом. Тимофей прижался к нему, и Легостаев юркнул к нему под плед. — Ты чего? — отстранённо спросил Зверев. — Вряд ли плед тебя согреет лучше меня. — Мы же невосприимчивы к температурам… — Я уж точно, а вот касаемо тебя не уверен. Иди сюда. Тимофей подвинулся ближе, и Никита несильно его приобнял. Зверев почти сразу провалился в сон, повалившись ему на плечо. Легостаев от нечего делать пробежался изучающим взглядом по отремонтированной после пожара квартире. Все заграничные сувениры, все картины и прочие дорогие вещи теперь отсутствовали. Но зато была новая мебель, новая обстановка, которая очень даже радовала глаз. Когда Ангелина подумывала о планировке, Тимофей успешно выторговал себе двухместную кровать. У матери наверняка возникли вопросы, но озвучивать она их тактично не стала. А ещё Зверев сумел договориться о приобретении нового рояля. Тот уже скоро должен приехать. Никиту ненадолго хватило. Уже спустя полчаса, ушедших на залипание в телефон, он аккуратно вылез из-под сопящего Тимофея. Бережно подняв парня на руки, Легостаев перенёс его на кровать, отбросил плед и заботливо укрыл одеялом. Тимофей лишь что-то сонно пробормотал, но так и не проснулся. Никита вздохнул. Уж что-что, а про эту ситуацию он думал, что она обойдёт их стороной. Никита убрал все в гостиной, быстро смотался на кухню и вернулся назад. Сев напротив Тимофея в кресло-мешок, оборотень решил взяться за домашнее задание из академии и выудил из рюкзака все нужные материалы. Уже ближе к семи часам вечера, спустя три, Никита снова находился на кухне и занимался одним из своих любимых занятий - рылся в холодильнике в поисках чего-нибудь съестного. Обнаружив внушительных размеров кастрюлю с макаронами по-флотски, он облизнулся и вытащил ее, плечом захлопнув дверцу. — Я почему-то так и подумал, что найду тебя здесь. Никита с воплем подскочил, чудом не выронив находку, и чуть машинально не ударил ногой. Когда он замахнулся, Тимофей нашёл в себе силы поставить блок, но, к счастью, до этого не дошло. Никита поставил кастрюлю и выдохнул. — Не советую меня пугать. У меня отточенные рефлексы. — Я уже понял, что они у тебя отточенные, — Тимофей плюхнулся на стул. — Тебе легче стало? — Не особо. Пожалуй, мне и правда надо было поспать. А то последние ночи, за исключением предыдущей, только и делал, что учебники «Пандемониума» зубрил, чтоб вернуться к учебе. Наверное, сейчас я переспал, а энергия за предыдущее все ещё не восстановилась. Никита, уже вытаскивающий тарелки, замер. — А сколько ты не спал? Тимофей, услышавший его тон, неуверенно ответил: — А… Я не считал… — Никита обернулся, и, увидев его лицо, Зверев стушевался ещё сильнее. — Ночей пять-шесть… — С дуба рухнул?! — Никита крикнул это так громко, что Тимофей невольно подскочил. — Понятно теперь, почему ты «заболел»! Уж извини, но даже организм пантеры энергию из ниоткуда не вырабатывает! — Да? Никита выпал в осадок. — Только не говори мне, что ты решил, что регенерация спасёт тебя и от недосыпа. — Ну я предположил… Решил проверить. Никита наложил макарон, разогрел, и вскоре перед юношами стояли уже две тарелки с горячим ужином. Тимофей попутно достал молоко и разлил его по стаканам. — И как проверка? — миролюбиво поинтересовался Никита. — Каковы результаты? — Из-за того, что я только что поспал, все болит куда сильнее, — пробурчал Тимофей. — Потому что спать надо нормально. И учиться тоже, а не как ты. Скажи честно, тебе удалось хоть что-то запомнить из того, что ты читал? — Вот ты на меня наезжаешь, а я, между прочим, все помню. Первые два дня так точно. — Молодец. Остальное придётся перечитывать уже на здравую голову. Нет, это надо же себя так довести! Тимофей в ответ на это лишь зевнул. Доев свою порцию, он поставил свою посуду в раковину и махнул рукой. — Ты прости, что я в таком виде. Надеюсь, ты не будешь против, если я сейчас лягу обратно. — Да ложись, что тебя дёргать-то. — Никита поднялся, тоже закончив, и убрал со стола своё. — Иди домой. Я тебе, — очередной зевок. — Компанию не составлю. — А я на ночевку к тебе отпросился. Так что мое общество тебе придётся терпеть до завтра. — Тогда с тебя завтрак. Или обед. Смотря, к какому времени я проснусь. — Кажется мне, из-за своего напрочь сбитого режима тебе б хоть к вечеру проснуться. И кстати, скорее всего опять с больной головой. — Хорошо, что на этот случай у меня есть ты, заботливая мамочка. Как же я без тебя жил?