Семейная тайна

И вновь наступило учебное время. Хогвартс-экспресс нёс учеников магической школы «Хогвартс» обратно. Обратно в такой, на первый взгляд, холодный замок, где было для кого-то теплее, чем дома. Прощание с родственниками в этот раз не затянулось надолго, даже у первокурсников, которые с радостью запрыгнули в поезд, в объятия к своим друзьям. На кого ни погляди, у всех была улыбка до ушей. Было радостно после такого тёплого и семейного праздника, как Рождество. После встречи со своей семьёй. Все делились впечатлениями и эмоциями. Но были и исключения. Потерянный, будто неживой взгляд Гефеста отравлял такую лёгкую атмосферу. Он старался улыбаться. Он пытался скрыть то, что произошло, честно. Махал своим знакомым, здороваясь, помогал младшекурсникам загружать вещи в поезд, чтобы забыться, хоть на мгновение. Из окна купе на него всё равно смотрели, прожигая встревоженным взглядом и отрицательно кивая головой. Но от некоторых людей не утаишь ничего. Это друзья. Он доверял им. Даже больше, чем себе. Они были утешительным кругом, маяком, среди всего того безобразия, что творилось в Болгарии. После смерти родителей, они были единственными близкими ему людьми. После рассказа Блэкфроста, они ничего не говорили. Было всё ясно по их лицам. Они сожалели, им было тоже больно вместе с ним. — Калли, ты реально плачешь, что ли? — от неожиданности от такой реакции усмехнулся Гефест, глядя на сидящих напротив подруг. — Ты издеваешься? Нашу подружку сдал магглам каким-то! Моя бедная Мионочка! — толкнула его в плечо Каллидора, у которой глаза и правда были на мокром месте. — Но твои родители… — Что ты будешь дальше делать? — Валия посмотрела на него с сочувствием. — Я стопроцентно доучусь, — твёрдо сказал Гефест, а после мягко добавил: — Мама хотела, чтобы я закончил школу… Калли! Даже я так не рыдал! После этих слов Каллидора на самом деле начала рыдать в голос. По происшествию каникул, сидя в Хогвартс-экспрессе, обычно они рассказывали друг другу о новых горестях и потерях. Это являлось уже некой традицией. Во время войны такой расклад был неудивителен. Посидеть, поплакать над родными и близкими, а может и над дальними знакомыми, а потом с головой погрузиться в учёбу, забыв про потерю тех самых и вообще про войну. Но они надеялись, верили, что в этом году всё обойдётся и можно будет лишь вспомнить какие-то ранние ссоры. Но судьба распорядилась иначе. — Твои родители — ангелы во плоти, мы их слишком полюбили, — обняв Калли, озвучила их общие мысли Валия Лавгуд. — Так я теперь до конца учебного года буду в таком состоянии! — никак не успокаивалась Каллидора Малфой. — Я их обожала! Они такие душки! Не то что мои… Почему я не твоя сестра?.. А помнишь, как они часто писали нам письма? А как мы к вам ездили в прошлом году на целое лето… — Калли… — Лия, откинув с лица Малфой длинные, до локтя, прямые светлые волосы, чмокнула её в лоб и крепче обняла. Она вновь взглянула на Гефа. — А после учёбы? Ты планируешь возвращаться в Болгарию? — Я не знаю что делать… — застонал Гефест, опустив голову вниз. — Ты-то хоть не рыдай, — засмеялась через слёзы Каллидора, освобождаясь от объятий Валии. — Думаю, поеду к Поттерам, — горько улыбнулся Геф. — Что ж нет? Я итак их давно не навещал. — Блэкфрост, башкой тронулся? — немного странно посмотрела на него Калли. — Они умерли. — Да-да, Джеймс и Лили мертвы. К тёте Юфимии, имеется ввиду. — Тебе Джеймс не рассказывал? Они умерли ещё весной 1981 года. Ты думаешь, почему Гарри живёт с маггловской сестрёнкой Эванс? — В смысле? — глаза Гефеста расширились. — Они тоже? — Твои родители даже были на их похоронах, Геф, — смущённо сказала Лия. — Нет, я точно помню, — всё пытался уловить в этом неудачную шутку Блэкфрост. — В октябре была смерть Джеймса и Лили, и тогда же убили Питера! Вот, Сириус убил его, и отправился за это в Азкабан. Мерзкий ублюдок. Помню про младшего Блэка… Регулуса? — Регулуса, — отвернулась от парня Калли. Для неё это была больная тема. — Да, он умер намного раньше Поттеров. Ещё Марлен… — с тоской в голосе сказал Геф, после чего сразу потряс головой. — Но Флимонт и Юфимия?.. — Я тебе врать буду, что ли? — возмутилась Калли. — Слушай, — уже мягко добавила она: — я понимаю, тебе больно, так ещё и родители… — Да не, всё нормально, — попытался заверить её парень. — Как там вообще твои родители? Как Драко? — Хах, а ты как думаешь? — в глазах девушки появилась искра ненависти. — Всё как всегда. Эти придурки, повёрнутые на чистоте крови, никогда не смогут стать хорошими родителями. Отец, мать… Драко. Бедный мальчик. Пока он слишком маленький, ему ничего серьёзного не грозит, да и я не позволю! Но когда он станет старше этого возраста и меня рядом с ним уже не будет… Да и недавно к нам заявилась тётя Белла… — Калли сглотнула. — Не продолжай, — резко остановила Каллидору Валия. — Они с Руди те ещё монстры. — Это мягко говоря, — уставилась на неё Малфой. — Все ваши семейные драмы безумны, — поднял руки Геф. — Я в них ничего, к счастью, не понимаю. Да, мы с Мионой чистокровные, но нам никогда не прививали этой ненависти, какая есть у чистокровных британских семей. — Лестрейнджи безумны, — вздохнула Каллидора, вспоминая вновь Беллатрикс. — Как и Малфои… — нахмурилась Валия, вспоминая рассказы Каллидоры и Регулуса про Нарциссу и Люциуса. — Это не напоминания, Лий. Я даже уже забыла, что вы с Пандорой — Лестрейнджи, — положила свою руку на её плечо Калли. — К нам эти люди больше не относится, — помрачнела Лия. — И то, что было со мной и Дорой, никогда не произойдёт с Луной. Я вам обещаю. — Девчонки, хочу напомнить, что я больше не могу состоять с вами в клубе мамочек! Вот это настоящая трагедия! — попытался разрядить обстановку Гефест. Лия тут же отвлеклась от тёмного прошлого, рассмеявшись. — И я это весьма прискорбно, Блэкфрост!.. — шуточно толкнула в плечо друга Каллидора. *** Эти воспоминания. Он слишком хорошо всё помнил. События несколько летней давности до сих пор мелькают за каждым поворотом. Каждый уголок напоминал о них. На этой лестнице Ремус уронил книги, и они вдвоём сидели поднимали их, после чего Люпин подарил ему, Гефесту, шоколадку за помощь; на этом подоконнике он стоял рядом с Сириусом, отвлекая Блэка от письма несделанной домашней работы; в Большом зале, за гриффиндорским столом Питер отдал ему свою последнюю шоколадную лягушку, хотя Блэкфрост знал, как Петтигрю их обожал; под этим деревом сидел Джеймс, подкидывая свой небезызвестный снитч и взъерошивая свою лишь Поттеровскую шевелюру; на этом месте, в библиотеке, ему объясняла зельеварение Лили. Эванс говорила тихо, с мягкой красивой улыбкой, отчего становилось спокойно и он сразу понимал всё, даже больше; в гриффиндорской гостиной он проспорил Сириусу, из-за чего Мэри его накрасила девчачьей косметикой. Ему даже понравилось то, как МакДональд это делала — мягко и очень аккуратно, давая ему свободу выбора; здесь на поле он поцеловал в щёчку Марлен, после чего он пообещал МакКиннон, что когда вырастит, пожениться на ней. Она рассмеялась, но обещала, что дождётся его выпуска… Всё это шумело в голове и никак не уходило. Оно не могло стереться из памяти. Сколько он не старался забыться в новых друзьях — Каллидоре и Валии, он не мог. Они тоже стали для него спасением, но мародёры… Он слышал их голоса. Он ощущал их присутствие рядом с собой. Этот несдержанный порыв сделать если не мир, то своих друзей, счастливыми, был словно фонтан. Гефест хотел быть похожим на них. Они о нём заботились, как о самих себе. Хоть они и учились на седьмом курсе, а Гефест был лишь первокурсником, его с радушием приняли в свою семью и любили как друг друга. Говорили, что Блэкфрост — их талисман. Он любил каждого из них по-своему, но одинаково сильно. Готов ради них на что угодно. Они были его утопией. После их выпуска место не опустело. Они гремели везде, в чём помогли Пивз и Гефест. Их аура ощущалась также сильно, как и в предыдущие года. В тот же год он познакомился с младшим братом Сириуса, Регулусом, через новую подругу — Каллидору. Он был другим, нежели Сириус. Это было видно даже с первого взгляда. Сириус лучился счастьем, беззаботностью, любовью и отвагой. А Регулус был словно призрак — мрачный, вечно хмурый, не доверявший никому, кроме некоторых избранных. Регулус шарахался чуть ли не от каждого шороха. Он умер через два месяца после своего выпуска из Хогвартса. «Его убили пожиратели смерти за его же трусость», — говорили они. Но Пандора, лучшая подруга младшего Блэка, лишь загорелась после этой трагедии. Это было не счастье. Нет. Что-то другое. И это точно было связано с ним. Но стало больно лишь в 1981 году. После школы они с ребятами встречались лишь пару раз, но те практически сразу были завалены работой в подозрительной организации, которую называли Орден. В последние месяца, перед тем роковым годом, не было даже писем. И как-то раз из газеты Блэкфрост прочитал о смерти Марлен и её семьи. Только тогда ему стало ясно, что как раньше уже не будет. Потом умерли и вечно лучащиеся позитивом Джеймс и Лили. И Питер… Блэкфрост не верил, что Сириус мог предать их. Он не верил, что Сириус самолично дал Волдеморту в руки нож, который всё-таки смог убить Джеймса и Лили. Он отказывался верить в эту реальность. Он точно никогда не простит Блэка за Петтигрю и Поттеров… Куда деваются такие светлые люди? Почему они не могут прожить долгую и счастливую жизнь, которую заслужили?.. — Геф, всё в порядке? — вывела его из транса Калли. — Да… Да, в порядке, — кивнул Геф, глядя в эссе подруги. От удивления он вскрикнул: — Ты закончила уже, что ли?! — Я не сидела в мечтаниях последние пятнадцать минут, Блэкфрост, — упрекнула Калли Гефа, закрывая все ей ранее необходимые книги для эссе. — Подождёшь меня? — зевнул Геф, с мольбой глядя на Калли. — Мне совсем чуть-чуть ос… — Нет уж. Мы прям сейчас идём спать. Эссе допишешь завтра, — твёрдо ответила она. — Расставь все книги на полки, а я сверну нашу лавочку юных зельеваров. — Верните нам Слизнорта, — воззвал к небесам Блэкфрост, вставая с места. — Малыш Сев меня уже доконал, хотя это лишь первая учебная неделя. — Представь что будет, когда этот слизень доберётся до Поттера, по возращению его в наш мир, — усмехнулась Малфой. — Хах, это же Поттер — он выкрутиться, — тепло улыбнулся Блэкфрост. А потом с запоздалым возмущением посмотрел на подругу: — Да кто бы жаловался! — Я как бы тоже здесь сидела и делала до ночи это проклятое задание. — В подтверждение своих слов Каллидора взмахнула своим эссе перед глазами парня. — Мало мне от этого удовольствия, поверь. — Я про то, что ты — Малфой! Он же тебя обожает! Снейп вообще ни разу не ставил тебе троллей… — Потому что я на них не учусь, — фыркнула Каллидора. — По твоему, мой уровень — тролль? — возмутился Гефест. — Скорее, флоббер-червь! — явно рассуждая, растягивала слова Калли. Увидев реакцию Гефа, она толкнула его в плечо. — Да ладно, не дуйся, мужик… — Я теперь с тобой неделю не буду разговаривать, — с сарказмом сказал парень, демонстративно отвернувшись от девушки. — Пошли давай, — широко и абсолютно искренне улыбнувшись, Малфой схватила друга за руку, вытягивая его из тихого мира книг. *** Они шли по пустым коридорам Хогвартса бок о бок к своим гостиным. По тому месту, по которому шла эта парочка, да и вообще во всё замке, казалось, царило абсолютное молчание. Только мелодичное постукивание школьных туфель и редкие, но достаточно шумные завывания ветра, напоминали о том, что никакие события не могут ничего остановить. Всё продолжало двигаться в своём темпе даже после всего, что происходило в этом мире. Люди рождались и умирали. Радовались и печалились. Высоко взлетали и с такой же высоты падали. Ничего не могло остановить этот естественный цикл вещей. Но всё равно было ощущение, что что-то надорвалось. Между Блэкфростом и Малфой точно было какое-то напряжение. Недоговоренности. Не было желания это завершить, ведь никто не решался сделать первый шаг. Но всё равно тишина угнетала их обоих. Казалось, она не могла присутствовать между этими двумя личностями. Это казалось таким нелепым и неестественным. Ведь Гефест и Каллидора — два шута по жизни. Один из них это типичный гриффиндорец, с отбитым желанием превращать всё в стенд-ап клуб, а другая — когтевранка, скрывающая свои проблемы за нескончаемым потоком сарказма и иронии, которые уже не могла отделить от повседневной речи. Идеальный дуэт. Эти двое и правда быстро спелись. Нет, ничего страшного не произошло между ними! Просто после новости о смерти Блэкфростом — родителей Гефеста, всем надо было подумать. Переварить то, что произошло. Не смириться с этим, нет, лишь понять, что и в какой-то момент пошло не так. И честно ли со стороны того, кто решает их судьбу, предоставлять им такие трудности, когда они ещё дети? Неужели, это лишь начало?