Танцы на осколках хрусталя

Ночь. Сквозняк, проникающий внутрь кабинета Д’Аврэя, поигрывал белоснежной занавеской и догорающей свечей, которая отвечала дрожанием. Разбираясь с пергаментами, чертежами и письмами, Вальмонт потерял счет времени. Глаза закрывались сами собой, не давая прочитать и строчки, а руки превращались во что-то непослушное и ватное. Дело, порученное Людовиком, было очень значимым. Его Величество издал специальный указ об уличном освещении Парижа. По задумке огни многочисленных фонарей ближе к 1670 году должны были озарить Версаль и главные улицы столицы. Д’Аврэй усиленно потер свое лицо в надежде, что это хоть как-то взбодрит его. — Н-е-ет! Не спать! — он мокнул перо в чернильницу и стал быстро что-то писать. Надоедливая зевота повторялась все чаще и чаще. Вскоре герцог уснул на своем столе среди бумаг. Утро нового дня ленивое и тихое. Лишь последние жухлые листья, подрагивали на дереве, издавая легкое шебуршание. От жесткой поверхности стола голова болела еще сильнее, чем от вчерашней работы. После пробуждения Д’Аврэй долго не мог придти в себя. Уснув чуть ли не под утро, ему привиделся тревожный и неясный сон. — Возможно, совсем скоро все эти бумаги будут приходить ко мне в ночных кошмарах чаще. Воздух на улице холодный и бодрящий. Только осенью начинаешь ценить домашний уют и теплое одеяло, из-под которого не хочется вылезать. Сложив пару писем в конверт, герцог направился к двери. Открыв ее, он столкнулся с Авророй. — Ох, миледи, Вы не ушиблись? Прошу прощения! — обеспокоенно проговорил он, склонив голову в качестве извинения. — Но позвольте мне узнать, что вы замышляли, стоя возле моей двери? — М-мессир, я, право, ничего не замышляла. Ваша матушка потребовала, чтобы я поднялась и поторопила вас к утренней трапезе. По словам герцогини Беатрис, Вы никогда не заставляли себя так долго ждать. Она заволновалась… — протараторила она в ответ, не рискуя посмотреть на Вальмонта. На его лице появилась улыбка, он нежно взял Аврору за подбородок и приподнял ее голову. — Из вас бы вышел отличный секретарь, миледи. *** — Какая неслыханная дерзость! — вопила герцогиня Беатрис, мечась из стороны в сторону. — Верх неуважения! Создается впечатление, что эту девицу воспитывали в лесу! Я всего лишь просила ее поторопить моего сына, а что в итоге?! Она исчезла сама! Зал, предназначенный для приема пищи хоть и был небольшим, но создавал уютную домашнюю атмосферу. Пара слуг, одетых в бежевую, отделанную золотым кружевом форму с завязанным вокруг шеи лиловым платком, внесли подносы с сервизами и едой. Они аккуратно расставили чашечки и блюдца, корзиночки с фруктами и ароматной свежей выпечкой. — Чёрт возьми, я до сих пор удивляюсь, как эта сумбурная особа может располагать к себе людей? Ох… — недовольно вздохнув, женщина села за стол. — Приятного аппетита! — поклонился один из слуг, наливая в чашечку герцогини свежий черный чай. Обдав его презрительным взглядом, она раздраженно произнесла: — Я ведь просила принести мне филе индейки под виноградным соусом! Вы даже это не в состоянии запомнить, да? — С-сожалею, госпожа, но мясо будет к обеду. — Знаете, вы начинаете меня нервировать. Я ничего не желаю слышать! Немедленно принесите мне индейку! В это время в столовую вошла Аврора. — …Мадам, это меню выбрано моим хозяином-герцогом Д’Аврэем. Извините, но вы не вправе его менять. Женщина возмущенно воскликнула, ударив ладонью по столу. — Что?! Какой неотесанный хам! Да ты, мерзкий мальчишка, должен быть благодарен великодушию моего сына! Аврора в недоумении распахнула глаза, не рискнув двигаться с места. Обстановка накалилась до предела. Герцогиня продолжала кричать на слугу, казалось, что если поднести к ней спичку, женщина вспыхнет ярким пламенем. А слуга, виновно опустив глаза вниз, терпеливо выслушивал ее претензии и упреки. Изредка кивая головой, слуга повторял «прошу прощения». — …Пока я нахожусь в этом доме, все происходящее здесь, будет под моим контролем, все будет подчиняться моим правилам. Надеюсь, слуги поняли! Со мной нельзя спорить! Что касается тебя, милочка, я хотела бы как следует подготовить тебя к супружеской жизни! — Беатрис резко повернула голову в сторону девушки. Вздрогнув, Аврора прерывисто произнесла: — Ч-что… что вы имеете в виду, мадам? — Понимаешь, ты очень милая, скромная, вежливая… Но для моего сына ангельского личика и невинных глазок с порхающими ресничками недостаточно. Ты должна соответствовать статусу жены герцога. Через несколько минут в столовую вошел Вальмонт. Улыбнувшись, он подошел к сидевшей за столом Авроре. Аккуратно взяв кисть ее руки, он поднес ее к своим губам и сказал: — Еще раз доброе утро, миледи, прекрасно выглядите! — затем, продолжая улыбаться, поприветствовал свою мать. — Вальмонт, почему ты и Аврора пришли по отдельности? Но… не об этом. Эти «государственные» дела мешают тебе высыпаться! Мальчик мой, нужно уметь распоряжаться своим временем и не тратить его на пустые разговоры с кем-либо, — говоря «с кем-либо», герцогиня посмотрела в сторону Авроры. — Кстати, милая моя, как нравится ли тебе здесь? Наверное, по сравнению с твоей избушкой, наш замок кажется просто огромным. Ну полно. Я надеюсь, что ты не скучаешь по дому. Я ведь права? Немного сбитая с толку Аврора, постаралась ответить: — Скучаю ли я по дому? Да. Хорошо ли я живу здесь? Да. Но смотря что подразумевать под словом «хорошо»… Хотя у меня есть все, что может пожелать дама: наряды, украшения… — А что же о моем сыне? Девушка запнулась, не зная, что сказать дальше. Повисло неловкое молчание. — А как Ваше самочувствие, герцог? Судя по вашему уставшему виду, вы плохо спали, — графиня постаралась перевести тему разговора. — Нет, милочка, уж потрудитесь ответить… — Оставьте ее, матушка. — вмешался Д’Аврэй. — Не загружайте ее этими нудными диалогами. Их ей хватит и завтра. Его Величество желает видеть нас на традиционной осенней охоте в лесу Коллин-Верт. *** Этой ночью Аврора никак не могла уснуть. Трепетные видения волнующих событий грядущего дня роились в ее голове. Что-то приятное вспархивало в груди и заставляло ее мечтательно улыбаться. Дважды девушка вскакивала и зажигала свечу, испытывая желание рассмотреть оба костюма, лежавшие на стульях возле кровати: один для предстоящей завтра королевской охоты, другой — для торжества, последующего за ней. Вальмонт изо всех сил старался угодить Авроре, дал точные указания портному, чтобы придать жемчужно-серому бархатному жакету немного нестандартный покрой, облегающий нежную фигуру его возлюбленной. Огромная шляпа из белого фетра с каскадами страусовых перьев была подобна снежной лавине. Атласный шарф самой последней модели должен был привлекать внимание и возбуждать зависть дам высшего света. Аврора расхаживала по комнате, думая только о чашке чая с лесной мятой, которая поможет ей уснуть. Ведь после нескольких часов сна ей предстоит напряженное утро. Она задула свечу и, скользнув под одеяло, вытянувшись во весь рост, подумала: «Не превращаюсь ли я в тех избалованных красавиц, помешанных на моде? Хотя, признаться, мне приятно. Герцог Д’Аврэй проявляет столько внимания ко мне… Если бы и герцогиня была более доброжелательной по отношению ко мне.» Она выбросила из головы все мысли и заставила себя заснуть. *** Путь в Коллин-Верт оказался однообразным. Сидя в карете, Вальмонт и Аврора не проронили и слова. Девушка не пыталась начать беседу, то ли от смущения, то ли от того, что молчание было более привычным ее состоянием. Хотя порой графиня ловила на себе нежный взгляд своего спутника. Аврора постоянно выглядывала из кареты, наблюдая за изрезанной глубокими колеями дорогой, по которой тащилась карета. Она радовалась, что получила приглашение на королевскую охоту, мысленно рисуя себе, как появится среди почетных гостей в экипаже, запряженным вороными конями, с тремя лакеями и кучером в ливреях голубого и бледно-желтого цвета. Внезапно ее фантазии прервал страшный толчок и оглушительный треск колеса. Повозка сильно накренилась и заскребла по булыжнику. — Ой! — воскликнула девушка, вцепившись в руку герцога. — Моя леди, прошу Вас не волноваться. Этот маршрут всегда славился своими ямами и кочками. Открылась дверца, и Флико, молодой слуга, сунул внутрь свою лисью физиономию. — Вы в целости и сохранности, мой господин? — обеспокоенно спросил он. — Я в полном порядке, а вот моя спутница, — Вальмонт повернул голову в сторону девушки. — С Вами все хорошо, Аврора? Графиня мигом взглянула на Д’Аврэя, затем отпустила его руку. — Признаться, я немного испугалась. — Пф, мадам… — закатив глаза, перебил Флико. — Пора привыкнуть к неожиданностям. Но! — крикнул он, треснув хлыстом. Карета вновь направилась по ухабистой дороге, ведущей в лес. Аврора была не в состоянии даже отчитать слугу за его неуважительный тон, а лишь молча устремила взгляд на поочередно сменяющиеся деревья. Примерно через полчаса кучер остановил карету и прокричал: — Мой господин, мы на месте! Выйдя из кареты, совершенно подавленная мрачными мыслями, графиня уселась на пень и не заметила небольшого отряда всадников, приближающихся к ним. — Ого! Вон кто-то едет, господин! Смотрите! — шепнул Флико. В тишине леса раздавался цокот копыт. — Милостивый боже! — пробормотал Вальмонт. Девушка подняла глаза. Густая тень леса скрывала наружность всадников, не давая различить их друг от друга. Во главе кавалькады ехали двое мужчин. — Ха-ха, де Жан-пуэр! — ехидно рассмеялся один из них. — Вам вряд ли удастся догнать меня! — Мой друг, это мы еще посмотрим! Но! Пошла! Чуть дальше шла толпа людей, среди которой девушка тут же узнала короля. Его довольно скромный костюм контрастировал с роскошью остальных дворян. Сейчас он был одет в коричневый пиджак для верховой езды, отделанный золотыми нитями у петелек пуговиц и клапанов карманов. Ноги короля были заключены в огромные сапоги, доходившие почти до самого паха. Он был похож на зажиточного крестьянина. Но надменность его жестов, которые, тем не менее, были изящны, и спокойное выражение лица, придавали ему королевскую манеру держаться, не обращая внимания на окружающих. В руке у него была тонкая тросточка с наконечником из копыта кабана, которая была ему торжественно вручена главным ловчим перед началом охоты и предназначалась для того, чтобы отводить веточки, которые препятствовали его величеству при быстрой езде по лесу. Увидев Д’Аврэя, Людовик заулыбался и развел руки, чтобы дружески обнять своего гостя. — Мой дорогой друг! Я рад Вас видеть здесь! В ответ Вальмонт вежливо поклонился королю, сказав: — Сир, а я хочу поблагодарить вас за приглашение. — Что Вы, что Вы. Только благодаря вашей смекалки, дорогой Вальмонт, весь Париж вечерами будет сиять этими чудесными электрическими фонарями! Заметив графиню, которая ютилась где-то сзади, перебирая край своего пиджака, Людовик приблизился к ней. — Миледи, Боже как я счастлив видеть Вас! — Здравствуйте, сир. Девушка хотела поприветствовать мужчину плавным поклоном, но тот, прикоснувшись к ее рукам, остановил и тихо промолвил: — Полно, мадемуазель. Ангелы не должны кланяться простому смертному вроде меня. Ох, но миледи… судя по вашему личику, Вы чем-то расстроены? Я прошу, поделитесь со мной, с вашим покорным слугой. — Нет, право, все отлично. Ваши волнения обо мне, мессир, напрасны. Просто меня не часто приглашают на столь интересные и роскошные мероприятия. Я не в коем случае не опечалена, всего лишь немного подавлена. Дорога, ведущая в это место, утомила меня, мессир. — Ох, я с Вами абсолютно солидарен, Аврора, — король поднес к своим губам руку девушки. — Я надеюсь, что Ваше личико вновь украсит улыбка. — Ваше милейшее величество… — внезапно произнес Вальмонт. — Прибыл ваш брат, он желает видеть вас. — Братья умеют появляться в самый неподходящий момент! Например, когда я общаюсь с очаровательной особой, — король, рассмеявшись, поспешил удалиться. Не скрывая широкой улыбки на лице, Аврора посмотрела на угрюмого герцога, стоявшего рядом. — Вы ревнуете, господин Д’Аврэй? — Ваш вопрос прозвучал несколько насмешливо и иронично, моя леди. — Я всего лишь сказала очевидную вещь, — девушка приблизилась к Вальмонту, вглядываясь в его лицо, которое заметно помрачнело. — По вашим глазам можно догадаться, что вы специального отвлекли его Величество от беседы со мной. Не нужно скрывать ярко выраженный факт, что Вы ревнуете меня, причем, не только к королю. — Моя дорогая, я и не скрываю этого! — на лице герцога появилась едкая усмешка. Этот открытый ответ, поверг девушку в ступор. Ее глаза заметно округлились от удивления. — Я… я думала, Вы будете оправдываться. — Ха-ха-ха, я предугадал это. Хочу сказать, Аврора, что разговоры с прекрасным полом на него пагубно влияют, — ответил Вальмонт, глядя вслед королю. — Так или иначе, я рад, что вы улыбаетесь. Дорога выдалась трудной, но вы обладательница не только неземной красоты, но и сильного духа и железного терпения. Д’Аврэй подал ей руку. — Вашу руку, мадам. Следует поприветствовать гостей. Лица придворных украшали улыбки, вся поляна наполнилась женским смехом и разговорами. Мужчины во главе с Людовиком запрыгнули на своих лошадей и скрылись за гущей деревьев. Дамы расположились возле небольшого озера, гладь которого ласкало солнце. Расстелив покрывала, девушки сели играть в карты, другие, любящие движение, предпочитали бадминтон. А дамы преклонного возраста брали под руку свою старую знакомую и не спеша прогуливались по местности, разговаривая обо всем на свете. Аврора прошла чуть дальше, чтобы не слышать щебетанье суетных придворных и как следует насладиться природным спокойствием. Однако, спокойствие на поляне было нарушено грохотом подъезжающей кареты, которая остановилась недалеко от леса. Из кареты вышла очень красивая женщина, причесанная по последней моде: короткие волосы были уложены большими локонами, три из которых спускались сзади на прекрасную шею незнакомки. Она была одета в шикарное платье с большим декольте, из которого виднелась белизна крайне соблазнительной груди. — Я опять опоздала, боже! Какая жалость! Как мне неловко! — наигранно ответила она. — Вы в своем репертуаре, миледи! — произнес кто-то из гостей. — Да-да-да… отчитайте и накажите меня. Можно подумать, что из вас, дамы, никто не опаздывал! — гордо произнесла женщина, раскрыв веер перед своим носом. Голос незнакомки был подобен звонкому ручейку, журчащему между камней. Природная грация, плавные движения рук и игривый взгляд тут же расположил к себе всех гостей. Между дамами зашуршали разговоры, из которых Аврора поняла, что эта женщина очень известная оперная певица. Эта леди умело привлекла внимание придворных и собрала вокруг себя толпу восхищенных гостей, в том числе и Аврору. *** — А вы очаровательны, Аврора — сказала оперная дива. — Признаться, глядя на вашу выраженную внешнюю скромность и осторожность, я подумала, что вы не посмеете и словом обменяться со мной. Оказывается, юная графиня так красноречиво говорит. Знаете, ваше общество мне приятно намного больше, чем общество завистливых дворян. Мое имя — Бланш де Люка. — Благодарю вас за добрые слова. Я — Аврора де Тюдор… — ответила девушка. Аврора и Бланш моментально нашли общий язык. Они разговаривали непрерывно и на самые разные темы. — Ты действительно испытываешь чувство любви по отношению к Вальмонту? Аврора в раз померкла. — В этом-то и дело, я не могу понять. Это очень сложно. — Прости, я плохо знаю Д’Аврэя, но могу сказать, что с виду он кажется очень благородным. — Да, это действительно так. Но я чувствую себя обязанной по отношению к нему… — Я все поняла, Аврора, — перебила Бланш. — Могу пожелать тебе просто радоваться жизни, а вашу любовь проверит время. Не сторонись герцога, свободно общайся и показывай свои чувства. Неважно какие. Знаешь, негативное в своей душе лучше не держать. Прошлое остается прошлым, не вспоминай плохие моменты, а помни хорошие, которые согреют тебя словно лучи апрельского солнца. Фарфоровое лицо Авроры украсила улыбка. Графиня, словно алмаз, засияла от воодушевления и легкости. — Спасибо тебе, Бланш. Я не могу передать словами, как я счастлива. Ничего не ответив, Бланш приобняла графиню. — Я тоже рада, что судьба свела нас. Мне не часто удается открыто побеседовать с кем-то, а тут… я могу смело сказать, что я обрела подругу. — Если быть честной, друзей у меня практически нет. А с тобой я чувствую себя раскрепощенной. Но знаешь, когда я пребываю в элитном окружении, я просто… — Аврора запнулась. — Теряешься и боишься? Знакомая ситуация. Я была такой же. — И как ты справилась с этим? — Во-первых, если о тебе говорят, значит, ты пользуешься популярностью. Не стремись нравится всем. Общество такое: одних ты привлекаешь, других-отталкиваешь, остальным — ты просто безразлична. Наверное, это прозвучит несколько банально, но будь собой. Я родом из Англии. Да-да, я не чистокровная француженка, и знаешь, именно из-за этого меня пытались унижать. Но благодаря моему таланту и артистическим способностям мне удалось вырваться в люди и покорить Францию, Италию, Германию и много других стран. — Тебя пытались унижать? — спросила Аврора. — Да. Но я запомнила слова отца: «никто не посмеет унизить тебя, пока ты сама этого не позволишь», — процитировала девушка, имитируя голос своего отца. — И он оказался действительно прав. Около получала Бланш говорила о своей нелегкой судьбе, убеждая Аврору, что жизнь прекрасна. Благодаря этому откровенному разговору с певицей с сердца графини упал огромный камень горести и скорби, который она несла. Ближе к вечеру с охоты вернулись мужчины. Их лица слегка обветрил холодный воздух, а роскошные фраки и пиджаки поистрепались. Спрыгнув с лошади и взяв ее под уздцы, Вальмонт подошел к своей спутнице. — Миледи, — он снял шляпу, украшенную огромными страусиными перьями, и отдал поклон. — Мы благополучно вернулись. Но в этот раз охота была крайне неудачной. — Герцог Д’Аврэй, мне, право, очень интересно, как прошла ваша охота и почему она оказалась неудачной, но… я хотела бы Вас познакомить! — глаза девушки сияли, она, точно ребенок, схватила его за рукав и слегка потянула за собой. — Мессир, позвольте представить Вам оперную диву Бланш де… — …Де Люка? — продолжил он. — Я наслышан о Вас. Приятно познакомиться! — герцог поклонился. *** В зале шла активная подготовка к вечеру. Одна часть слуг быстро вносила огромными подносами невероятные блюда — настоящие шедевры кулинарного искусства. Другая же помогала переодеваться придворным леди и господам. Аврора с наслаждением выкупалась в выложенном мозаикой бассейне, который находился в одном из залов. Долговязая служанка Марлен суетилась возле нее. Она умащала тело графини различными маслами, потом велела ей лечь на кушетку и принялась энергично массировать ее, а затем выщипала на ее теле все волосы. Аврору ничуть не шокировала эта процедура, ведь прежде, когда во всех городах были римские бани с парильней, она соблюдалась даже в народе. Теперь же такого ухода удостаивались лишь девушки из дворянских семей. Даже легкий пушок на теле знатной дамы считается верхом неприличия. Девочка лет одиннадцати, служанка, помогла Авроре надеть туалет для ужина, затем поклонилась и вышла из комнаты. Графиня вздохнула. Утомленная скукой и бездельем, она направилась к окну, под которым отчетливо были слышны звуки гитары. Аврора с любопытством выглянула в сад, но в темных кустах никого не увидела. Невидимый музыкант начал петь. Голос оказался низкий, не такой, как у обычных дворцовых певцов. При первых же нотах у нее замерло сердце. Какой тембр, то бархатистый, то грубый, какая безукоризненная дикция, такому божественному голосу могли бы позавидовать все. Этот таинственный певец — истинный артист. Какой необычной силы у него голос! Казалось, он заполнил весь сад, и даже луна дрожит от его звуков. Он исполнял старинную народную песню на испанском языке, изящество которого так часто восхвалял сам король. В устах певца оживали тончайшие мотивы свободы. Аврора понимала не все слова, кроме «Аморе! Аморе!» — Ты тоже это слышишь? — в комнату ворвалась Бланш. — Это изумительно, ничего подобного я раньше не слышала. — Кто бы это мог быть? — Пока у нас есть время, пойдем посмотрим? Хоть краем глаза? — предложила Бланш. — Я не уверена, что твоя идея удачна. Д’Аврэй будет нервничать. — Д’Аврэй? Да он и не узнает об этом. Мы быстро, буквально на несколько минут. — Ну х-хорошо… — нехотя согласилась Аврора. Пение доносилось из стоящей на самом берегу беседки, увитой зеленью, где находилось несколько мраморных статуй. Луна в этот вечер была неполной и по форме напоминала миндаль. Но она все же хорошо освещала сад, и Бланш увидела, что в беседке кто-то сидит, прислонясь к цоколю статуи… Незнакомец явно заметил ее, но не шелохнулся. На лице мужчины была бархатная маска, а белые руки, сжимавшие гитару, не оставляли сомнения в том, что он не мавр. Темная шелковая косынка, повязанная на его голове на испанский манер, скрывала волосы. — Какой же прекрасный у него голос! — де Люка шепнула на ухо рядом стоявшей девушке. При приближении девушек певец будто специально замолк, но продолжал тихо перебирать струны гитары. — Затих… — шепнула Аврора. — Думаешь, мы спугнули его? — Скорее всего… — ответила графиня. — Думаю, задерживаться больше не следует. Жаль, что мы так и не узнали, кто это пел. Тем временем в зале оркестр во всю играл традиционный менуэт. Пары танцующих быстро заполнили пестротой своих костюмов и платьев зал. Смех и веселые разговоры звучали из всех углов. Вальмонт, стоя рядом с Людовиком, искал глазами Аврору. — Что, Д’Аврэй? Ваша графиня куда-то запропастилась, да? Человек, сказавший это с некой насмешкой, являлся младшим братом Короля. Филипп Орлеанский — весьма симпатичный юноша. Благодаря своей общительности, причем через чур излишней, он всегда пользовался авторитетом среди придворных. Но за маской развеселого послушного младшего братика в его душе скрывалось нечто темное. Зависть, ревность. Эти чувства Филипп испытывал всегда и абсолютно ко всем. Но в большей степени он завидовал своему брату-Людовику. — Да-а-а, за такой прекрасной особой глаз да глаз нужен. Как только вы, Вальмонт, отвернетесь, она тут же улизнет. — Простите, но прежде всего вы говорите о моей будущей супруге, а не о собаке. — Супруге? — он удивился, затем положив руку на плечо Вальмонта, еще с большей язвительностью сказал: — Д’Аврэй, поговаривают, что она с вами… Как бы выразиться… холодна. Даже не подпускает вас к себе хоть на шаг, не то, что в свои покои. Вальмонта задели эти слова, но он старался не подавать вида, что это так. — Филипп, вас это так волнует? — улыбнувшись, спросил он. — О, нисколечки. Просто… Если милейшая Аврора вас отвергает, то почему бы вам не уступить свое место кому-то другому? Нет, нет! Я ни в коем случае не себя имею в виду! Что вы! Просто я открыто поражаюсь как, вы, живя с такой невинной, чистой душой и телом девушкой, себя сдерживаете? Аврора и Бланш незаметно подошли к мужчинам. Вальмонт оскалился и совершенно не заметил их появления. — О! — неожиданно воскликнул король, повернувшись к прибывшему гостю. — Господа, позвольте представить Вам — Мигель-Карлос дель Брокка-де Гарсиа, герцог Севильский! Перед придворными стоял ярко выраженный испанец, одетый в ярко-алый бархатный наряд, подчеркивающий его огненный темперамент. Смуглая кожа, темно-карие искрящиеся глаза, черные, как смоль, густые волосы, спускающиеся до плеч. Высок, достаточно широк в плечах, статен. — Gracias por la invitación rey! Я рад находиться здесь! Безупречные манеры, полный самоконтроль и необыкновенная эрудиция мужчины, вызывала у окружающих глубокую симпатию и уважение. Но при более близком знакомстве, ко всему прочему добавлялось инстинктивное чувство страха, стимулированное флюидами опасности и риска исходящими от Карлоса за милю. — Мне стыдно признаться, но я плохо понимаю испанский язык, господин-де Гарсия. Но могу сказать, что слова, прозвучавшие из ваших уст, были красивы, — улыбнувшись, произнесла Бланш. Уловив взгляд де Гарсии на Авроре, Вальмонт подошел ближе к ней. — Дорогая моя, Аврора. Я хочу, чтобы вы поприветствовали гостей и узнали самые последние новости. Слова Д’Аврэя являлись тонким намеком на то, чтобы девушка не привлекала к себе внимание гостя и не мешала будущей деловой беседе между мужчинами. Аврора молча поклонилась и ушла. Вальмонт проводил ее взглядом, затем откинулся на спинку мягкого кресла с любопытством поглядывая на своего испанского собеседника. Герцога слегка беспокоило, о чем собирается говорить с ним этот человек, чья репутация была отнюдь не безупречной. Ходили слухи, что он богаче самого Людовика. В первые годы он был жесток с слугами, но в последнее время старался держаться мягче даже с самыми неимущими крестьянами. Никто толком не знал причины этих перемен и его столь неожиданной доброты. Крестьяне не доверяли ему, но так как с некоторых пор он стал сговорчивее в вопросах об оброке и других повинностях… *** Скучные разговоры общества утомили графиню, и она, незаметно выскользнув из главного зала, направилась на кухню, где госпожа Молин — кухарка короля, раскатывала тесто для огромного сладкого пирога. Она улыбнулась девушке и протянула ей коробку, от которой исходил восхитительный запах. — Возьмите, деточка, покушайте. Это засахаренная слива. Я ее приготовляю сама на хорошем белом сахаре, и она у меня получается вкуснее, чем у монахов в монастыре, они-то берут неочищенный сахар. Слушая госпожу Молин, Аврора с наслаждением откусывала кусочки липких бордовых плодов, восхищенно оглядываясь по сторонам. Мебель блестела. В углу, у двери в кабинет, стояли часы. Ее дед говорил, что часы — это изобретение дьявола. Графине хотелось получше рассмотреть их и послушать, о чем они шепчут. Но как только она приподнялась из комнаты на секунду раздались громкие басовые голоса. Подойдя к кабинету, девушка замерла. Услышать беседу удалось не полностью, Аврора лишь заметила, как Д’Аврэй с яростью в глазах резко вскочил со стула и поспешно ушел вниз по лестнице. Девушка хотела было пуститься вслед за ним, но приостановилась, заметив краем глаза, что из покоев Людовика вышел подозрительный тип. Прежде она не видела этого человека в обществе. Он был невысокого роста, прихрамывал на правую ногу, но старался держать прямую осанку аристократа. — Аврора, о чем ты задумалась? — с бокалом в руке к графине подошла Бланш. — А? Нет-нет, ни о чем… — После этой беседы с испанцем Д’Аврэй выглядит раздраженным и злым. Смотри, он уже четвертый бокал осушил! Интересно, о чем они беседовали… — певица перевела взгляд на графиню. — Аврора? Ты слышишь меня? Может быть ты просто утомилась? Столько часов в дороге. — Да, ты права. Я просто слегка устала. — Что ж, если так, то лучше отдохни в гостевой комнате. Графиня кивнула и прошла в уютную гостевую комнату. Как только она присела на диван, чтобы хоть как-то отдохнуть от всей этой суматохи, к ней подошел испанец. — Миледи, разрешите пригласить вас на танец? — Месье Карлос, я вынуждена отказать. От вальса у меня начинает кружиться голова. — Я обещаю, что этот вальс будет настолько плавным, что если взять в руку свечу, она не потухнет, — произнес испанец и подал руку Авроре. — Х-хорошо. Только ради Вас, — неохотно ответила девушка. Оркестр заиграл вальс. — Общаясь со мной, Вы почувствуете себя на лезвии клинка, и что самое пугающее — это может очень сильно понравится. Настолько сильно, что для вас он превратится в убийственный наркотик, — кружась в вальсе, говорил он. — Месье Карлос, это дар красноречиво изъясняться. Но уверяю Вас, красивыми словами мне голову не затуманишь. Испанец широко улыбнулся. — О, миледи! Я и не пытался! Отведя взгляд, она перевела тему разговора: — Вы, наверное, обладаете познаниями в различных областях наук? — Как вы проницательны. Это правда, кроме знаний в новомодных науках, я обладаю пониманием психологии. Это позволяет легко манипулировать окружающими для достижения своих целей. — Вы коварный человек, умеющий легко маскироваться… Едва Аврора успела договорить, мужчина грациозно исполнил па, напоминающие традиционный испанский танец-фламенко. — Я приму это, как комплимент, crystal lily. Музыка затихла. Оркестр быстро перелистнув ноты, приготовился и заиграл веселый котильон. Де Гарсия поклонился, поблагодарил графиню за танец, и взяв ее за руку, отвел на то место, где она стояла. Девушка смотрела вслед отходящему от нее испанцу и улыбалась. Как вдруг позади раздался голос Д’Аврэя: — Да-а-а, такого я не ожидал от Вас, — проговорил он. Вздрогнув, она резко обернулась. — Герцог Д’Аврэй. Я потеряла Вас. Знаете, Ваше умение маскироваться среди толпы просто поражает меня. Поэтому я решила… — … решили развлечь этого испанишку? Глаза Авроры заметно округлились от недоумения, а в душе возникло неприятное предчувствие. Промолчав пару минут, она робко покачала головой. — Нет. Сначала я наблюдала за карточной партией короля. Потом побеседовала с некоторыми гостями… — Пф, не надо переводить тему, Аврора! И скрывать от меня тоже ничего не следует. Все и так ясно. Сначала король, затем его младший брат, теперь этот мерзкий испанишка. Я был более высокого мнения о Вас! Я считал, что это торжество поможет Вам отвлечься и отдохнуть от повседневности. — Так и есть, я… — Каким глупцом я оказался, считая, что Вы, Аврора, обладаете хоть каким-то интеллектом, а не только внешней привлекательностью, которая порабощает умы противоположного пола! — Ч-что Вы такое говорите, господин? К-как вы можете обвинять меня без каких-либо доказательств? — промолвила она дрожащим от накатывавшихся слез голосом. — С той первой минуты, нашего знакомства, я почувствовал, что Вы отличаетесь от других придворных дам! Эта ангельская скромность, благородство, детская наивность — эти качества вы утратили и превратились в совершенно пустую куклу! Вы стали очередной копией избалованной дурочки, у которой нет ни внутреннего мира, ни интересов! — в его глазах читалась ярость, он продолжал отчитывать девушку, открыто оскорбляя и перечисляя ее недостатки. Аврора молча стояла на одном месте, выслушивая эту грязь, которая лилась неостановимым потоком из уст герцога. Графиня не могла и представить, что этот человек, которого она считала эталоном воспитания, изысканных манер и нежности, способен вести себя, как невежественный зверь. — Т-так вот, что Вы думаете обо мне на самом деле? Значит все то, что Вы говорили мне ранее — ложь и лесть? Я тронута, — девушка прикусила губу, чтобы не заплакать. — Благодарю за честность. Повернувшись, девушка хотела уйти, но Вальмонт схватил ее за запястье и резко дернул к себе. — И это все, что Вы хотели сказать мне в ответ? Аврора отвернула голову и тихо ответила: — Другого Вы не достойны, месир. Меня ни в коем случае не обидело Ваше откровение, которые вы, возможно, планировали высказать ранее. Всего лишь стыдно… стыдно за Вас, Вальмонт. Вместо того, чтобы ревновать меня к каждому из гостей, Вы могли бы попытаться просто проводить больше времени со мно… Он жадно впился в ее губы. Этот поцелуй отличался от тех, которые Вальмонт дарил ранее. Одновременно он был наполнен и страстью, и желанием, и многими другими вкусами любви, которые слились воедино, создав некую горечь. Аврора слегка оттолкнула от себя герцога и судорожно произнесла: — Мне… мне лучше побыть одной. «Нет. Я не заплачу…» — с этой мыслей девушка быстрым шагом направилась в сторону балкона. Казалось, что природа, глядя на Аврору, помрачнела и была готова заплакать вместе с ней. Холодный ветер с силой отбросил назад белоснежные кудри девушки. Устремив свой взгляд на Луну, которая смотрела на нее с ночного неба, графиня произнесла: — Я… я не заплачу. Никто не посмеет унизить меня, пока я сама этого не позволю. Я не плачу. Я не… — по ее щекам одна за другой поползли прозрачные, как роса слезы. В глазах помутнело, и ясное очертание сияющей Луны приобрело размытый вид. — Как это…? — сквозь слезы шептала Аврора — Я… ведь я испытывала к этому человеку какие-то… теплые чувства. Мне начало казаться, что он мой единственный, которому я отдам все свое сердце… Не сразу, но я полюбила его. Зачем же. Любовь — это самое ужасное, что есть в жизни. Почему… почему я решила, что Вальмонт именно мой человек?! Я не могла представить, что он способен так сильно ранить меня… разбить. Разбить на тысячи осколков хрусталя. О не-е-ет, Аврора. Ты просто глупая и слепая. Это не любовь… — девушка, закрыв лицо руками, опустилась на колени, продолжая рыдать от боли.