Пятнадцать лет
Средняя школа — отстой. Казалось, в старшей школе миллион правил, связанных со статусом, но все они сводились к следующему: если ты не была размером M или меньше, с идеально прямыми светлыми волосами, идеально гладкой кожей и совершенным всем, тебя считали недостойной какого-либо уважения, какого-либо внимания вообще. То, что она могла продолжать оставаться невидимой, ходить на репетиции марширующего оркестра и сосредоточиться на рисовании, единственное, что приносило ей истинное чувство комфорта. Клэр не нуждалась во внимании популярных людей, не хотела сосредотачиваться на том, что её тело было чем-то, что они использовали, чтобы оценить её ценность. У неё была Сара. У неё было искусство. Больше ничего не нужно. Часть Клэр желала, чтоб правила применялись и к ней. Она могла бы продолжать быть незаметной, ходить на репетиции оркестра и фокусироваться на рисовании — единственном занятии, приносившем комфорт и успокоение. Клэр не нуждалась во внимании от популярных людей, не хотела фокусироваться на том, что по её телу судили о значимости. У неё была Сара. Было рисование. Ничего больше не было нужно. К сожалению, то, что она была младшей сестрой золотого мальчика и капитаном футбольной команды, делало невидимость совершенно невозможной. Вместо того, чтобы быть проигнорированной популярными людьми, на неё был направлен гигантский прожектор из-за фамилии Роджерс. Осуждающие, ревнивые взгляды, которые Клэр получала от болельщиц, заставляли её желать провалиться под землю всякий раз, когда она с Сарой приезжала на футбольное поле в той же машине, что и два капитана, Стив и Сэм, они вдвоём сжимались на заднем сиденье рядом со звёздным квотербеком команды, голубоглазым Баки Барнсом. Он, казалось, никогда не был расстроен тем фактом, что её бок был прижат вплотную к его боку. Он просто слегка улыбался ей, пристёгиваясь, а затем шептал шутки о Стиве и Сэме ей на ухо, пока они не обращали внимания, вызывая у Клэр тихое хихиканье, от которого его улыбка становилась ярче, и казалось, что его глаза излучали мягкий, тёплый свет всякий раз, когда он смотрел на неё. Как будто были только она и он, больше никто. Но затем он присоединялся к остальным на поле, и толпа разражалась радостными криками, а Клэр шла в сектор с оркестром. Социальный статус возвращался на своё место. Это не мешало ей иметь около сотни фантазий о том, как Баки сбрасывает шлем, смотрит на неё голодным взглядом, когда вбегает на трибуны, выкидывает её саксофон, притягивает к себе, пока губы не прижмутся друг к другу… А затем, как всегда, дирижёр дул в свисток, привлекая всеобщее внимание, чтобы сыграть "We Will Rock You" в пятнадцатый раз. Были моменты, когда Баки пробегал трусцой к боковой линии, снимая шлем, встряхивая длинными каштановыми локонами и хватая глоток воды, где она ловила, как он смотрит в её сторону и одаривает глупо очаровательной кривой улыбкой и быстрым подмигиванием. В это время Клэр больше всего переживала, как бы не отключиться и не свалиться под трибуны. Игра заканчивалась, "родная" команда обычно побеждала, и девушки отправлялись на заднюю парковку, где они с Сарой ждали, пока парни закончат принимать душ и отвезут их домой. Но поездка звёзд футбольной команды на игру означала, что между игрой и домом всех нужно было затащить на афтерпати. — Ты не можешь просто отвезти нас с Сарой домой, Стиви? — вяло протянула Клэр с заднего сиденья. — Это твой первый год обучения! Ты должна выйти в свет и познакомиться с людьми. Эти тусы — просто нечто! Они с Сарой обменялись понимающими взглядами. Конечно, вечеринки устраивались в честь победивших, потому они и казались весёлыми. В это время девушки ютились в уголке какой-нибудь противной раскладушки из гаража всё время вечеринки, пока не наступало время ехать домой. Клэр воспользовалась свободным пространством на заднем сиденье, чтобы поправить причёску и нанести немного макияжа. Баки подвозил свою подружку Дот и собирался встретиться со всеми уже на месте. Несмотря на отсутствие неудобной тесноты, Клэр отметила, что скучает по теплу его руки рядом с ней, а в её воображении всплыла мерзкая картинка, как он держит руку Дот, пока та ведёт машину, что заставило сердечко девушки болеть от зависти. К счастью, они с Сарой смогли занять достаточно чистую часть дивана для сегодняшней вечеринки, прижавшись друг к другу для безопасности среди хаоса. — Мне нужно припудрить носик, — пробормотала она Саре, осторожно вставая и пытаясь избежать попадания мяча для пинг-понга, пробираясь сквозь толпу к месту назначения. Ее глаза заметили Стива, прислонившегося к дверному косяку и болтающего с Пегги Картер, старшеклассницей-переводчицей из Англии. Сэм играл в видеоигры в другой комнате, а Баки целовался со своей великолепной рыжеволосой подружкой. Клэр быстро отвела от них взгляд, лицо вспыхнуло, когда в её голову пришла быстрая мысль о том, каково это — быть в таких объятиях Баки. Баки тебе как брат, возьми себя в руки, Клэри. Это была ложь, которую она твердила годами, пытаясь убедить себя, что это правда. Было легче оправдаться, не вспоминая, что парень вроде Баки никогда не посмотрит на нее так, как смотрит на кого-то вроде Дот. Она на мгновение посмотрела на свою внешность в зеркало ванной. Ее руки соскользнули с круглого лица вниз и скрестились на животе. Опустив руки назад в сторону, она повернулась, чтобы изучить профиль, изучая, как далеко выступает живот в этом наряде. На ней был струящийся свободный топ, но скрывал он не много. Всё равно лучше, чем носить что-то супер-облегающее. Повернувшись обратно лицом к зеркалу, Клэр пристально посмотрела себе в глаза — единственную черту, которая ей нравилась. Затем она улыбнулась, заставляя себя попытаться найти во внешности хоть что-нибудь, что можно было бы счесть привлекательным. Может, если кто-то будет стоять далеко… Как в работах Моне. Последний вздох — и она вышла из ванной, чтобы вернуться к Саре. Обычно она очень хорошо справлялась с лавированием между пьяными подростками. Была какая-то ирония в том, что, будучи большим человеком, Клэр научилась делать всё возможное, чтобы оставаться незамеченной, маленькой. Но сегодня вечером эта миссия провалилась, так как какой-то левый второкурсник споткнулся об неё, пролив пиво ей на рубашку. Она ахнула, прохладная липкая жидкость потекла по её груди. Её лицо вспыхнуло от стыда, и она почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Парень восстановил равновесие, с отвращением фыркнув: — Смотри, куда идёшь, жирдяйка, — группа его сверстников засмеялась вместе с ним. Отчаянно желая убежать от них и вернуться в свой безопасный уголок с Сарой, она проигнорировала комментарий, повернувшись, чтобы уйти, но наткнулась на знакомую твёрдую грудь. Девушка подняла взгляд и обнаружила, что Баки пристально смотрит на второкурсника. Хотя он не смотрел на неё, он мягко схватил девушку за руки, чтобы переместить на свою сторону. — Что ты только что пизданул, Тёрнер? — проклокотал он. Глаза Тернера расширились от устрашающего вида крепкого подростка. — Я просто... Я... Ну, Баки, посмотри на неё. Она такая большая, что занимает всё пространство. Как я мог не столкнуться с ней? — Да неужели, придурок? — Баки сделал два медленных шага к перепуганному второкурснику, пока не оказался в нескольких дюймах от него. Хотя он был близко, его следующие слова были достаточно громкими, чтобы их услышала вся комната. — Если я услышу, как ты говоришь о Клэр или о ком-то ещё с неуважением, я позабочусь, чтобы тренер оставил тебя на скамье запасных до конца сезона. Черт, а может быть, я смогу убедить его выгнать тебя из команды, ко всему прочему. Это ясно? Он выдержал паузу, распрямился, оглядывая ставшее тихим пространство, и добавил: — Это всех касается. — Прости, — Тернер закивал и посмотрел на Клэр. — Ты больше никогда не заговоришь с ней, слышишь? — голос Баки сочился ядом. Тихий всхлип вырвался у Тернера, прежде чем он выбежал из комнаты. Руки девушки снова были прижаты к животу, и она не отрывала взгляда от пола, не желая, чтобы кто-нибудь видел слезы, стекающие по лицу. Чья-то рука легла на плечо, и Клэр подняла взгляд, чтобы обнаружить впивающиеся в неё голубые глаза Баки. — Ты в порядке? Она издала тихий смешок от внезапной мягкости в тоне Баки. Затем кивнула, не желая говорить из страха позволить комку в горле вырваться наружу в приступе рыданий. — Пойдём, я заберу Дот, и она отвезёт тебя и Сару домой. Я думаю, у неё в машине есть одна из моих рубашек, в которую ты можешь переодеться, — его рука обхватила её плечи, пытаясь защитить. В таком положении относительно Баки она находилась редко. Пока они росли вместе, их рост примерно совпадал. А сейчас он вымахал за сто восемьдесят сантиметров чистой мышцы, а голова Клэр едва доставала до его груди. Его рубашка пахла свежим льном, кедром и немного — пивом (хотя, стоп, последним пахла она), и девушка прислонила голову к его боку, чтобы скрыть лицо от зрителей, пока он вёл её через вечеринку, чтобы забрать Сару. — Спасибо, — наконец сказала она дрожащим голосом. — Всегда пожалуйста, Листочек. Клэр ощутила, как нежно он сжал ей плечо.Наши дни
Следующие несколько дней на работе прошли немного более гладко. Она проливала всего около пяти стаканов за смену, и завсегдатаям не приходилось активно бороться со своими гримасами, выпивая любые смеси, которые девушка смешивала вместе, чтобы выполнить их заказы. Большинство бокалов она забирала пустыми. Смены были изнурительными, но она обнаружила, что получает удовольствие от работы. Она не просиживала штаны в художественной студии, чувствуя, как мысли улетучиваются, в то время как её менеджер-парень кричал, что она ленится и окажется на улице, если не сможет взять себя в руки. Напротив, голову и тело Клэр переполняли дела, пока она носилась по бару, смеясь над ужасными шутками Громилы Тренера и усмехаясь от уха до уха, когда слышала, что её напиток хвалили. Поле этого она волочилась домой и отключалась, совершенно отрезанная от реальности, о которой напоминали лишь болящие и отёкшие конечности. Лучший момент. Дни были потрачены на уборку дома, чтение, прогулки и активное игнорирование проблем, которые она оставила в Лос-Анджелесе. Конечно, Клэр знала, что придётся к ним вернуться. Но это потом. Воскресенья всегда были выходные. Так предложила мама, на что согласилась Сара. Как можно отказать миссис Роджерс? Её гнева следовало остерегаться. Это был священный день в семье, потому что он означал Воскресный ужин — традицию, заведённую сразу после ухода отца Баки. Мама пригласила Винни и Баки на ужин в первое воскресенье, когда его не было, и устроила грандиозный пир для всех. На следующей неделе Винни и Баки удивили всех, устроив столь же масштабную и столь же вкусную трапезу у себя. Это стало еженедельным ритуалом, порождённым тем, что семьи Роджерс и Барнс активно старались чаще видеться, больше поддерживать друг друга, работать над созданием семейной связи, в которой все они отчаянно нуждались. В конце концов это стало священным правилом. Независимо от того, что происходило в течение недели, они собирались вместе по воскресеньям, чтобы поужинать. Это был первый Воскресный ужин, на котором Клэр присутствовала со времён колледжа, первый с тех пор, как умерла Винни. Запах тушёного мяса мамы, разносящийся по дому, вызвал слезы на глазах из-за воспоминаний о женщине, ставшей её второй мамой и относившейся к ней как к желанной дочери. Человек, которого та бросила, когда переехала в Лос-Анджелес, и её не было рядом, когда она заболела. Желая избавиться от воспоминаний, она пересекла кухню и крепко обняла маму сзади, и та рассмеялась. — Всё в порядке, милая? — Просто люблю тебя. И я надеюсь, что, если я достаточно умаслю тебя, ты позволишь мне тайком съесть кусочек перед обедом. — Мечтать не вредно, детка. Я не собираюсь навлекать на себя гнев Стива из-за твоего нетерпения. — Стоило попробовать, — она вздохнула, сдерживая улыбку, пока шла к шкафчику, чтобы взять тарелки. Пока Клэр ставила тарелки, в дверь постучали, и мама, занятая нарезкой овощей к салату, попросила открыть. Бросив взгляд на часы на микроволновой печи, девушка пошла к входной двери, а её брови поползли к переносице в замешательстве. Я знаю, что меня не было некоторое время, но я помню, что даже когда Стив жил здесь, он не приходил заранее... Она подпрыгнула, когда открыла дверь и обнаружила Баки, стоявшего с пирогом в руке и широко раскрывшего глаза в ответ на встревоженную реакцию. — Воу, спокойней, Листочек! Не хотел тебя пугать, — он улыбнулся, слегка пожав плечами. — Я даже постучал в дверь, чтобы ты знала, что я здесь. Клэр застыла в шоке, затем затрясла головой и восстановила самообладание. — Извини, Бак, я просто не ожидала, что ты придёшь. На его лице промелькнула полная боли гримаса — ненадолго, но этого хватило, чтоб волна вины накрыла Клэр с головой. — Извини. Я полагал, ты знала, что я буду здесь. В конце концов, это Воскресный ужин... Девушка снова покачала головой, отступая в сторону, чтобы позволить ему войти, цепляясь за дверную ручку, чтобы не упасть. — Ты прав. Это мой просчёт. — Если тебе неудобно, что я здесь, я могу пойти домой... — Баки, — девушка снова прервала его с улыбкой, — пожалуйста, заходи. Это Воскресный ужин. Ты принадлежишь этому месту так же, как и я. Его улыбка стала искренней, и когда он шагнул вперёд, чтобы обняться, то девушка подавила желание ахнуть, когда его руки обвили её. Знакомое ощущение его объятий заставило инстинктивно обхватить его талию, крепко прижимая к себе, вдыхая запах свежего льна и кедра. Хотя это был не первый раз, когда она оказывалась в объятиях Баки с возвращения, на самом деле она не обнимала его с похорон, и тогда он чувствовал себя более отчаявшимся, больше похожим на мальчика, который скучал по маме и цеплялся за любое чувство комфорта. Это же объятие было другим, им понадобилось время, чтобы вспомнить, каково это — быть так близко друг к другу, как будто он был так же благодарен, как и она, за то, что удалось разделить этот момент. Но потом это знакомое чувство и запах Баки вызвали воспоминание о том, как ей было восемнадцать и как они обнимались перед похоронами. Когда всё случилось, когда они были в комнате Баки за ночь до того, как… Баки почувствовал, как её тело напряглось, и воспринял это как сигнал отстраниться. Он пристально смотрел ей в глаза, пытаясь оценить мысли, проносящиеся в её голове, как будто он мог прочитать их лучше, чем она сама. Мягкость в его чертах заставляла поверить, что он мог бы. — Баки? Это ты? — позвала её мама, и оба повернули головы на звук. — Ну, я пришёл вовремя, так что это определённо не Стиви, — отозвался Баки, оглядываясь на Клэр с подмигиванием, от которого у неё перехватило дыхание. — Заходи, милый! Надеюсь, ты принёс свой вкусный яблочный пирог! — рассмеялась мама. — Ты испёк пирог? — удивлённо спросила девушка, переводя взгляд с блюда в руках парня на его ухмыляющееся лицо. Он пожал плечами: — Однажды, несколько лет назад, я принёс купленный в магазине торт, и наши мамы устроили мне за это разнос. Они не переставали доставать меня, поэтому я решил попробовать и научиться готовить самому, и, по-видимому, я чертовски люблю выпечку, — его глаза опустились на землю, и она заметила, как на его щеках появился румянец. — Я знаю, что яблочный пирог — твой любимый, и это твой первый Воскресный ужин с тех пор, как... Ну, я хотел отпраздновать. Этот парень словно всеми силами добивался, чтобы сердце покинуло грудь Клэр. — Не могу поверить, что ты вспомнил. На этот раз он усмехнулся, изобразив обиду, и его свободная рука драматично опустилась на грудь: — Как будто я забуду, как ты проглатывала его всякий раз, когда он оказывался в пределах досягаемости. Мы должны были убедиться, что у нас есть второй под рукой, помнишь? Это было потрясающе. Ком в животе, образовавшийся от стыда, мог бы поспорить с последним утверждением, но девушка заставила себя улыбнуться, чтобы не обращать внимания на слёзы, подступающие к глазам. Конечно, она знала, что он не намеренно. Баки никогда бы не стал пристыжать её за тело. Тебе нужен кто-то, кто видит, насколько ты идеальна, Клэр. Но стыд, который она чувствовала за себя, был силой, с которой тяжело тягаться, поэтому мозг заполнился всеми негативными мыслями и переживаниями на свете. Баки сразу это понял — он всегда был профессионалом в том, чтобы читать её, — и его лёгкое поведение изменилось, глаза наполнились сожалением. Он открыл рот, чтобы что-то сказать. — Смотрите, кто наконец-то появился вовремя! — Стив ворвался в парадную дверь с парой бутылок вина, зажатых в его руке, со классической ухмылкой на лице. Нат была прямо за ним, поднимая свою бутылку скотча в знак приветствия. Они с Баки активно отступили друг от друга на шаг, давая место Стиву и Нат, чтобы войти и обняться. Глаза Баки встретились с её в середине праздника объятий, и девушка улыбнулась ему, качая головой, чтобы показать, что всё в порядке и об этом можно забыть. Как только банда устроилась, выстроившись в очередь, чтобы получить объятия и поцелуй от мамы, Клэр закончила накрывать на стол, и воскресный ужин официально начался. Всё началось с множества светских бесед, вопросов о том, как продвигается работа бармена, мама расспрашивала о Саре, Кэрол и мальчиках, Стив интересовался, как у мамы дела с работой. — Тебе действительно стоит начать думать об уходе на пенсию, ма, — начал он, откусывая кусочек картофеля. — Ты всю свою жизнь только и делала, что пахала. — Я обдумывала это. Некоторые из моих старых коллег присылали мне фотографии своих квартир во Флориде, и они выглядят чертовски мило, — она пожала плечами. — А как насчёт дома? — спросила Клэр, внезапно испугавшись мысли о том, что мама, возможно, продаст дом детства, а затем сразу же почувствовала стыд за лицемерие, ведь её самой тут не было очень долго. — Это большой дом, дорогая. Конечно, я счастлива, что ты вернулась и живёшь здесь, и это определённо делает меня менее одинокой. Но ты, вероятно, скоро снова двинешься дальше, и я снова останусь одна. Этот дом заслуживает семьи, а не какой-то старой женщины, которая не сможет подняться по лестнице через десять лет или около того. — Ты знаешь, мы были бы счастливы носить тебя вверх и вниз по лестнице, Сара, — сказал Баки с хитрой усмешкой, и мама закатила глаза. — Как бы это ни было мило, Баки, твои ночные смены в пожарной части не повлияли бы благотворно на мой сон. — Каково это — работать пожарным, Баки? Лучше или хуже, чем армия? — спросила девушка, переводя тему. Он пошёл в армию как раз в то время, когда она окончила среднюю школу. До этого он работал барменом, чтобы помогать Винни оплачивать счета, но денег всё равно было не так уж много. Ему не терпелось попробовать что-то новое и сражаться за свою страну, и он решил записаться в армию. За день до его отъезда они с Клэр виделись на постоянке в последний раз. Потом Винни заболела, и Баки немедленно начал процесс выписки, чтобы он мог быть с ней. Стив работал в пожарной части в течение нескольких лет, и, учитывая армейский опыт Баки, он довольно быстро достал ему работу на неполный рабочий день, чтобы помочь с больничными счетами. А свободного времени у Баки было всё ещё достаточно, чтобы помогать ухаживать за мамой. Баки сделал глоток вина, обдумывая вопрос. — Армия многому меня научила, и я подружился с некоторыми парнями, которые всегда будут мне братьями. Но я рад, что вернулся домой, и работа в пожарной части меня устраивает. Всё ещё есть опасные ситуации, но они гораздо менее... напряженные. Единственная проблема, которая у меня есть, — это то, что я вынужден отчитываться перед этим парнем, — он ткнул большим пальцем в сторону Стива, и тот усмехнулся. — Я лучший босс в твоей жизни, приятель. И не смей начинать жаловаться на долгие часы работы. Ты сам берёшь на себя все ночные смены! И я никогда не заменял официальный портрет начальника пожарной охраны фотографией, на которой он был младенцем, лежащим голым в ванне! — Это случилось два года назад. Всё ещё больная тема для Стива, — Наташа посмотрела на Клэр и подмигнула. Стив застонал, Баки одарил лучшего друга дерьмовой ухмылкой, жуя своё жаркое. Клэр только и делала, что утирала слёзы, выступавшие от смеха. Она так по этому соскучилась. Как только ужин закончился и посуда была вымыта, мама удалилась наверх спать, позволив "детям" посидеть в своей компании. Нат откупорила бутылку скотча, которую они все сейчас распивали на диване. Стив и Нат сидели на одном конце, обнявшись, а Клэр с Баки сидели на другом. Между ними был по крайней мере фут пространства, но близость всё равно казалась ошеломляющей. — Итак, сестрёнка, ты задержишься тут ещё на месяцок, чтобы посетить Осенний фестиваль? Ежегодный Осенний Фестиваль Плейнберри проходил в центре города. Это было шумное мероприятие с ремесленными ярмарками, мероприятиями, играми, всем, чего можно ожидать в маленьком городке. Она предполагала, что Стив и Баки будут работать над этим праздником, пожарная часть всегда делала большое дело для детей, позволяя им примерять защитное снаряжение, ездить на грузовиках и даже забрать домой свой собственный шлем пожарного. Это было абсолютно восхитительно. Её воспоминания о фестивале всегда возвращали к марширующему оркестру. Ансамбль средней школы устраивал мини-концерт в городской беседке, прежде чем им разрешали свободно разгуливать, угощаться горячим яблочным сидром и покупать различные угощения и безделушки. — Не знаю. Сара, вероятно, захочет пойти с детьми, так что я, скорее всего, буду работать, — девушка пожала плечами, делая глоток и ощущая, как жжение разливается по горлу. — Я почти уверен, что Сара закрывает в этот день бар, — возразил Баки. — Она не хочет, чтоб люди пили и разъезжали прямо возле фестиваля, хотя большинство всё равно крепят сидр, как только его покупают. Ещё одно пожатие плечами и ещё один глоток алкоголя, по телу пробегает тёплое покалывание. Тепло от алкоголя и интерес, который Баки, возможно, проявил к идее о том, что она пойдёт на фестиваль, на котором он тоже будет, дало о себе знать. — Держу пари, ты могла бы продать некоторые из своих картин, — добавил он. — Заработала бы немного. Я уверен, людям понравится всё, что ты предложишь. Тепло в её теле моментально превратилось в лёд. Она прочистила горло, переместившись на диване так, чтобы тело было слегка отвёрнуто от Баки. — Вообще-то, у меня... У меня нет с собой никаких работ. Баки нахмурился в непонимании. — Что? Я думал, у тебя есть куча картин. Я видел, их много… Некоторое время назад я просматривал твой веб-сайт. Или они все уже распроданы? — Они все у этого засранца-художника. Он держит картины у себя, потому что технически в его дерьмовом контракте сказано, что вся её работа является его собственностью, — с горечью в голосе вмешался Стив. — Твой бывший? — Баки посмотрел на друга, а потом на Клэр, которая упрямо пялилась в стакан с янтарной жидкостью. — Как я уже говорила Стиву, — она бросила свирепый взгляд на своего брата, — было проще просто оставить всё позади. Наконец девушка нашла силы взглянуть на Баки, лицо которого было лишено эмоций. Тем не менее, в его глазах плясали огоньки гнева. — Что за мудак, — сурово сказал он. — Ты и половины не знаешь, — продолжил Стив. Почти пустой стакан в его руке, очевидно, развязывал ему язык сильней, чем обычно. — Во-первых, он изменяет ей... — Он что? Стоическая маска Баки была уничтожена. Он был в бешенстве. Рот приоткрылся, обнажая нижние зубы, а руки сжались в нерасжимаемые кулаки. Это было уже слишком. Она сбежала от этого, сбежала от Брока и беспорядка, который он создал. Последнее, чего ей хотелось, — чтобы эти воспоминания преследовали её здесь, в её же доме. Итак, она встала, уставившись на Стива со всем гневом и свирепостью, на которые была способна. — Хватит, — отрезала она. — Мы не говорим о Броке, хорошо? Мне не нужно, чтобы он и его дерьмо преследовали меня всю оставшуюся жизнь. Я просто хочу забыть и двигаться дальше. Глаза Стива расширились от осознания, насколько он расстроил сестру, и он опустил стакан. — Прости, Клэр, — пробубнил он. — Я перешёл черту. Просто… Я бы убил, чтобы надрать задницу этому парню. — В очередь, — пробормотал Баки, и Клэр перевела на него взгляд, тяжело дыша. — Ладно, ребята. Я думаю, нам пора возвращаться домой. Вы знаете, я люблю немного драмы, но, если мы разбудим маму, задницы надерут нам, — Наташа схватила Стива за руки, чтобы поднять его, и проводила до двери. Он пробормотал ещё одно извинение, которое девушка неохотно приняла, когда они обнимались на прощание. Баки, однако, перешёл на кухню, положив стаканы в раковину, чтобы вымыть их. — Ты не обязан этого делать, Бак, — запротестовал она, подходя к нему. — Это меньшее, что я могу сделать, — он перевёл взгляд на неё, продолжая мыть посуду. — Мне жаль. Очевидно, что ты не хочешь говорить о нем, и я принял это к сведению. Я просто… Я не знал. Если б знал, сделал бы что-то. — Я знаю, что сделал бы. Алкоголь в организме позволил ей быть смелой, когда она положила руку ему на плечо. Глаза Баки расширились на долю секунды, но он не отстранился. Наоборот, его тело словно прильнуло к её прикосновению. — Мне жаль, что это случилось, и, если мне дадут волю, я позабочусь о том, чтобы с тобой больше никогда ничего подобного не случилось. Если этот парень подойдёт к тебе ближе, чем на три метра... — Он не будет, Баки. Он совершенно ясно дал понять, что не хочет иметь со мной ничего общего, и меня это вполне устраивает. Хотя обида обжигала по-прежнему. Обида на человека, с которым Клэр надеялась провести остаток жизни, но который отвернулся от неё без зазрения совести. — Ну, он грёбанный идиот, — затряс головой и вздохнул Баки. — Как бы то ни было, я рад, что ты здесь, с нами. Подальше от этого бардака. Она кивнула, легонько сжав его руку. Краем сознания она понимала, что просто убежала из одного бардака в другой. Что Баки больше не был просто мальчиком по соседству, мальчиком, который мог спасти от всех бед в защитных и любящих объятиях. Что боль, которую он причинил, была хуже любого кидалова от Брока. Это всё было ошибкой. Клэр схватила из рук парня стакан, осмотрела его и вернула обратно. — Ты пропустил грязь. Он ухмыльнулся, схватил губку и начал старательно тереть в попытке избавиться от застарелого пятнышка. Это будет сложнее, чем он думает.