Не зарекайся

За ночь снег успел припорошить каждую тропинку и дорожку, создать на дороге самые настоящие зимние пробки и подпортить утро каждому жителю города. Но не мне. Я в это утро проснулась в прекрасном расположении духа, мне хотелось петь и танцевать, кружиться по комнате, подобно снежинке. Я даже одеваюсь в светлые тона — надеваю белоснежную блузку с длинным рукавом, поверх которой накидываю бежевый кардиган; юбка такого же цвета с завышенной талией и темные сапожки; довершает образ легкий макияж и легкие локоны. И пальто. Красное и мое любимое пальто. Я делаю несколько фотографий, одну самую лучшую загружаю в социальную сеть и вызываю такси. Сегодня по плану лишь три пары и вечерние занятия со Степановым. Мысль о последнем греет сердце и заставляет слегка подрагивать, а щеки сами по себе заливаются заметным румянцем. В последние дни мы с ним слишком сильно сблизились, если сравнивать с тем, как общались мы раньше. Точнее не общались вообще. А сейчас мы с ним ежедневно переписываемся, встречаемся по вечерам в библиотеке и… он не игнорирует меня в стенах университета. Но я стараюсь думать трезво и здраво. Не строить иллюзий и планов на будущее. Пытаюсь убедить себя в том, что Валера делает все это лишь по одной причине — я должна ему помочь. И больше никаких причин нет. Нет. И точка. Жирная точка. В такси я слушаю музыку и так задумываюсь о проблемах насущих, что чуть не засыпаю. Отвлекает меня звонкий голос молодого таксиста. Выхожу из машины и под стук собственных каблучков не спеша иду в сторону входа в универ. Начинаю снова нервничать, ведь понятия не имею, что преподнесет мне этот день. Поздоровается со мной он или нет, сделает вид, что я пустое место или заговорит. К тому же в такой день…. — Привет, — окликает меня Манька, а после подбегает и целует меня в обе щеки. Аккуратно, чтобы не испортить темно-вишневую помаду на губах. Позади нее плетется ее новый парень, так что я уверена, Манька зря переживает. Помада испортится. Однозначно. — прекрасно выглядишь. Вся такая роковая. — Спасибо, — опускаю голову и пробегаюсь оценивающим взглядом по своей фигуре. Да, Манька права. Выгляжу я прекрасно. Мы идем с сестрой и ее парнем, который все еще держится немного позади. Они встречаются уже больше месяца, если я правильно посчитала, но за все это время мы с ним так и не поговорили. Порой мне кажется, что он и говорить то толком не умеет. Возможно, он гениален в чем-то другом, поэтому и встречается с Манькой. Точнее она с ним. — Люб, твоя мама звонила. Спрашивала о тебе. Но я ей так немного всего сказала, что учишься хорошо, что никого рядом нет, и ты полностью посвятила себя учебе, — слова сестры немного выбивают меня из колеи. Я подозревала, что мама так или иначе будет интересоваться моей жизнью, но не через Маньку же. С матерью мы после того нашего разговора не общались, если не брать в расчет короткие сообщения. Обычно мама спрашивает, все ли у меня хорошо, а я всегда говорю, что да. У меня все хорошо и на этом наша высокоинтеллектуальная беседа заканчивается. Мы прощаемся с Манькой у гардероба, она бежит в сторону своей аудитории, а я медленно плетусь в сторону лестницы. Мне нужно попасть на второй этаж, занятия сегодня будут проходить там. — Привет, Любовь, — слышу я и останавливаюсь. Отхожу в сторону и пропускаю других студентов, которые, в отличие от меня, спешат на занятия. Некоторые бросают на меня возмущенные или любопытные взгляды, другие же попросту игнорируют. Но мне на всех их плевать. Я смотрю на Валеру и улыбаюсь ему уголками губ. Все так легко и непринужденно, в то время как пальцами я крепко сжимаю ремешок сумки. — Привет. Он стоит и выжидающе смотрит на меня. Но я молчу. На кончике языка вертятся такие нужные слова, но я будто воды в рот набрала. Я обещала себе, не сдаваться и не идти на поводу его глаз и обаяния. Обещала, но с каждой нашей очередной встречей, с каждым его взглядом мои личные барьеры рушатся. Собрать их воедино я не могу. — У нас сегодня вечером ведь занятие, — начинает говорить Валера, а я послушно киваю. Скорее всего, он отменит его. Скажет, что у него планы. Конечно, планы. Ведь сегодня такой день! Наверняка, ему больше хочется встретиться и отдохнуть с друзьями, а не торчать в библиотеке с влюбленной дурочкой Любой Шейкиной. Пусть и с красивой дурочкой. И не совсем с влюбленной. — Я не против, если мы его перенесем, — вырывается у меня быстрее, чем я успеваю подумать. — Перенесем? — Да. Сегодня ведь такой день. — Какой день, Любовь? — Валера широко улыбается и слегка наклоняет голову к плечу. Не сводит с меня взгляда, такого теплого и любопытного. Он будто видит меня насквозь. Чувствует мою внутреннюю борьбу с самой собой, смеется над ней. — Последний день осени, — спокойно говорю я и расправляю плечи. Ну уж нет, ему не удастся меня смутить под напором своих чар. — Прекрасно, Любовь. Тогда предлагаю тебе вместе со мной отметить последний день осени. Вместо библиотеки посидим в кафе, — с его губ не сходит улыбка, я же крепко сжимаю губы. Так сильно, что становится больно. Но я не улыбнусь ему в ответ. Чувствую себя глупо, но другого выхода у меня сейчас нет. — обещаю, что все будет прилично. Ты и я в компании горячего шоколада и учебников. — Хорошо. — Я напишу тебе точный адрес, — кивает он, а после еще раз бегло осматривает меня и уходит. Он уходит, а я все еще чувствую его взгляд на себе, слышу его голос. Хочется поднять голову вверх и закричать, что есть сил. Но я лишь на мгновение закрываю глаза, тихо выдыхаю, а когда открываю их снова, вижу перед собой Валеру. На этот раз он не улыбается открыто, но я вижу, как на его губах играет лукавая улыбка и как блестят глаза. Боже, и давно он здесь? Он вообще уходил? — Забыл сказать, ты прекрасно выглядишь, Любовь. Надеюсь, это все ради… праздника по случаю последнего дня осени. — Да, ты прав, Степанов. Как всегда прав. — Ты мне льстишь, Любовь. Но спасибо, — кивает он, а после осматривается по сторонам. — а теперь я все же пойду, а ты продолжай… то, что делала, пока я тебе не помешал. На этот раз я не взываю за помощью к небесам, не молюсь и не закрываю глаза. Я слежу за тем, чтобы Степанов ушел, а после разворачиваюсь на каблуках и быстро поднимаюсь по лестнице вверх, мысленно ругая себя. Только себя. И зачем я сегодня только нарядилась так. Ведь знала же, что он непременно заметит и оценит. Знала и все равно вырядилась… только ради последнего осеннего дня. Ну да, конечно.