Не зарекайся

Я сижу на подоконнике и болтаю ногами. Окно приоткрыто, и ветер приятно холодит кожу. Кокетливо держу руку чуть выше коленей, придерживаю короткую юбку, которая так и норовит приподняться. Чувствую себя прекрасно. Я выспалась, сделала укладку и макияж, вчера посетила своего мастера по маникюру, даже к бровисту успела заскочить. Теперь я словно девочка с обложки. Вижу, как на меня смотрят парни с курса, которые собрались в небольшие стайки неподалеку. Выглядят, как голодные воробьи завидевшие, колосок пшеницы. Но я никого не замечаю. Вальяжно наклоняюсь назад, упираюсь лопатками в стекло. Холодное. За окном конец осени. Со дня на день синоптики передают сильное похолодание, но я уже купила зимние сапожки на каблуке и пальто. Оно идеально красное, прекрасно подходит к моему нынешнему имиджу. С тех пор, как Валера, сам того не подозревая, отшил меня, я решила стать роковой красоткой. Нет, волосы я не стала перекрашивать. Да и стричь их коротко тоже не намерена. Напротив, обновляю красные пряди каждый месяц. Продолжаю делать каждое утро яркий макияж, держать себя в форме и всем своим видом показывать, что Валера Степанов — закрытая глава моей книги. — Люб, ты чего тут расселась? — подходит ко мне Янина Ржевская и бросает рядом со мной свой полупустой шоппер. — Отдыхаю, — небрежно говорю я, бегло осматривая коридор. Стайки воробьев все еще не своем месте. Стоят, обсуждают что-то и поглядывают на меня. Голодные создания. — От чего? Утро ж только, — смеется Ржевская. Она собирается мне еще что-то сказать, но отвлекается на собственный мобильник. Янина свободной рукой держит небольшой стаканчик с чаем. Он такой ароматный, что я чувствую, как начинает ворчать желудок. Я отказалась от завтраков и сладкого, перешла на правильное питание и спорт. Но каждый раз, когда Янина приходит со стаканчиком, я начинаю сомневаться в правильности собственного выбора. Пользуюсь тем, что Ржевская что-то печатает в телефоне, я наклоняюсь и выхватываю из ее ладони еще горячий стаканчик. Подношу к губам и делаю несколько маленьких глотков. Напиток приятно горячит, единственное, что все портит — аромат корицы. — Ты… какого? Ну Любка, е-мое! — Я всего лишь попробовала, — невинно бормочу я, возвращая стаканчик Ржевской. Она его не берет. Кривит свое личико, замечая помаду на крышечке и отворачивается. Победно улыбаюсь и допиваю чай, наплевав на злополучную корицу. После третьей пары ловлю себя на мысли, что высшее образование в жизни не очень и важно. Главное, удачно выйти замуж и вовремя родить. Этот совет я унаследовала от матери, которая так в свои годы и поступила. Я была ее счастливым билетов в высшее общество, из которого ее теперь благополучно поперли. Но об этом позже. На сегодня занятия заканчиваются, на дополнительные факультативы я идти не собираюсь. Больно надо. Свои тройки я и так заслужу, а на лучшее не рассчитываю и не стремлюсь. Работать по профессии я все равно не буду. И нет, я не придерживаюсь плана моей матери, просто не вижу себя в будущем менеджером или администратором. Улыбаться всем подряд и говорить приятности — нет, извините, это не ко мне. Надеваю пальто, застегиваю аккуратные пуговицы. Становлюсь перед зеркалом и с удовольствием рассматриваю себя. Невысокая, передние светлые пряди собраны на затылке невидимкой, красные слегка растрепаны. Но это мило. Макияж все еще прекрасен, на губах любимый блеск. Так и не скажешь, что я только что отсидела три долгих пары. Уже собираюсь вызвать такси, набираю номер, но телефон к уху поднести не успеваю. Недалеко от себя в коридоре слышу звонкий и противный голосок, он мне снится в кошмарах и говорит о том, что я так и останусь одна. Одновременно с ним говорит кто-то еще, точнее тот, кого я старательно избегаю все эти месяцы. И плевать, что все уверены, будто я забыла Валеру Степанова. К черту. Я избегаю его. Меняю маршруты, возвращаюсь домой на такси и не покупаю еду в ближайшем магазине лишь по одной причине, — слишком велика вероятность встретить там Степанова. Угораздило же его, жить рядом с универом! — Нет, ты поговоришь со мной! — кричит Лана, девушка Валеры. На самом деле ее зовут Оксана, но просит всех обращаться к ней, как к Лане. Фишечка у нее такая. — Мы уже обо всем поговорили, — слышу я до чертиков спокойный голос Степанова. Опускаю голову и смотрю на экран телефона. Нет, я не хочу ничего пропустить, поэтому убираю мобильный в карман пальто, беру сумочку и уверенной походкой иду в сторону шума. Если уеду домой сейчас, то пропущу главную новость недели — очередное расставание Валеры и Ланы. Пусть ничего нового я не увижу, но хоть, чего греха таить, полюбуюсь на Степанова. Далеко идти не приходится. Вижу перед собой толпу и понимаю, что на представление я почти что опоздала. Все места в первом ряду уже заняты. Некоторые на меня бросают косые взгляды, знают ведь, что я сохну по Валере с первого курса, а он успешно динамит меня все это время. — Лана, пожалуйста, если хочешь поговорить, то давай поговорим без свидетелей? Наедине. — Нет, мы будет говорить здесь и сейчас! — истерично кричит она. Лане бы пену у рта добавить, тогда сойдет за больную бешенством. Хотя она и так, далеко не здорова. Я останавливаюсь около своей сестры, Маруси. Она обнимает какого-то светловолосого парня, льнется к нему, а я просто стою рядом и наблюдаю за всем этим спектаклем. Валера выглядит рассерженным, но старается сохранять спокойствие. Пусть мы не встречались, и я не была к нему ближе, чем на расстояние вытянутой руки, но я чувствую его. Его руки спрятаны в карманах черных джинсов, темная водолазка обтягивает подтянутое тело, но пиджак такого же цвета не позволяет мне снова рассмотреть его широкие плечи и спину. Как же я люблю его спину! Темные волосы идеально уложены, на правом запястье вижу часы с черным ремешком. Они с ним всегда, потому что подарок его погибшего отца. Не спрашивайте, откуда я это знаю. — Мы расстаемся! — заявляет Лана. Неужели я так долго рассматривала Валеру, что эта девица снова с ним рассталась? Вот опять, какое расставание наблюдаю, а кульминацию пропускаю. — Прекрасно. — Это конец, Валерий, слышишь? Конец! — слишком драматично продолжает девушка. На моих губах играет легкая улыбка, а ведь я могла рассмеяться. — Прекрасно, — спокойно повторяет он сквозь стиснутые зубы. Лана кривится, заряжает Валере пощечину и уходит. Ее лучшие подружки-служки семенят следом за ней, толпа тоже потихоньку расходится, а я остаюсь стоять и буравить Степанова взглядом. Ну же, повернись ко мне, пожалуйста! Но он не оборачивается, что-то тихо говорит и уходит в противоположную сторону.