Найду тебя по звёздам

Настоящие дни

      Сяо Чжань вынырнул из калейдоскопа школьных воспоминаний с ещё более тяжёлым сердцем, чем когда погрузился в них. Где-то в сумке в прихожей надрывался телефон. Наверное, звонила мама, узнать, как прошёл день. Но вставать не хотелось. Часы показывали девять вечера, и голод наконец-то заявил о себе, отталкивая сожаление и усталость.       Сяо Чжань встряхнулся, потёр прохладными ладонями лицо и поднялся. Равнодушный ко всему, вошёл в спальню, аккуратно повесил костюм в шкаф и уже собрался пойти в коридор, как схватился за грудь, ощутив знакомое тепло.       На том злосчастном выпускном Сяо Чжань вычерпал энергию до дна. Он не предполагал, что такое может произойти, но способность предала его в самый ответственный момент, хотя он чувствовал, что она никуда не делась. Ведь время по-прежнему ощущалось иначе. Измерялось не периодами, минутами и секундами, а безразмерным потоком. Широким, сильным и бесповоротным. Сяо Чжань просто находился в нём, позволяя себя нести, а в те моменты, когда пытался что-то изменить, создавал рябь на поверхности. Однако для этого требовалось колоссальное количество энергии, которая больше не восполнялась. Сяо Чжань был пуст и раздавлен. Он предполагал, что именно Ван Ибо пополнял его ресурсы, даже просто находясь рядом. Влюблённому хватало взгляда, чтобы взлететь.       Спонтанно согласившись на учёбу в Америке, Сяо Чжань не думал, что его там ждёт. Отсутствие родных и друзей, языковой барьер, незнакомая культура, раскрепощённое поведение. Однако освоился он на удивление быстро. На потоке оказалось много иностранцев и несколько китайцев, в первую очередь, Сяо Чжань прибился к ним. Впоследствии в их компанию влился японец, двое русских и несколько американцев, которые с удовольствием помогали с английским языком и профессиональными дисциплинами.       Это был совсем другой уровень. И обучения, и общения. Сяо Чжаня никто за четыре года учёбы не обозвал дурным словом, а его успехи по успеваемости получали заслуженные похвалы, как от преподавателей, так и от друзей. Студенты, в отличие от школьников, сознавали ответственность, некоторые к старшим курсам уже имели предложения о работе.       Оторванность от дома и родной страны быстро заставила Сяо Чжаня повзрослеть. Нагрузка была высокой, но всё равно нельзя было всё время зубрить, нужно было расслабляться. Многие девушки пытались завязать с ним более тесное знакомство, но на одной из шумных вечеринок Сяо Чжань проболтался, что предпочитает парней. Надеялся таким образом оградить себя от посягательств.       Что ж, девушки от него действительно отстали. Однако почти сразу к нему прилепился парень из популярного студенческого братства и с завидным напором принялся уговаривать перебраться к ним в общину. Сяо Чжань сумел дать отпор, но проклял себя триста раз за незапланированный «каминг-аут». Тогда, в чужой стране, он попробовал применить способность в первый раз, чтобы удержать болтливый язык.       Не удалось. Со дня треклятого выпускного прошло больше полугода, но резервы так и не пополнились. Правильно, Ван Ибо же не было рядом, откуда взяться энергетической подпитке? У Сяо Чжаня остались только чувства к нему.       Любовь. Боль. Сожаление. Груз вины.       А ещё баскетбольная перчатка, которая так до конца и не отстиралась от крови, и, конечно же, школьный альбом выпускного класса. Родители выслали ему папку вместе с вещами. Сяо Чжань ходил подавленный несколько дней, а потом перестал себя изводить и спрятал её подальше. Он думал разыскать Ибо, написать ему, но что это дало бы? Он не смог бы общаться с ним как ни в чём не бывало. Не смог бы ни объяснить, ни признаться в содеянном. Да Ибо и не поверил бы.       Сяо Чжаня грызла совесть. Ему было стыдно и противно от самого себя. Одноклассники написали ему столько тёплых напутственных пожеланий. Вся школа считала его милым и добрым, а он оказался эгоистичным и коварным.       Чтобы никто из Пекина не разыскал его, он зарегистрировался в соцсетях под именем «Шон Сяо», и ни одной личной фотографии так и не загрузил в аккаунт.       Со второго курса студенты начали проходить практику в крупных компаниях, а к четвёртому Сяо Чжань уже брал небольшие заказы по дизайну и имел несколько предложений на работу после окончания обучения. Свободного времени почти не осталось, но он ещё со школы привык к такому темпу жизни.       Загруженность давала вескую причину отказываться от свиданий.       За четыре года он даже не пытался ни с кем встречаться. Сяо Чжань знал, что про него ходили совершенно разные слухи. Что он импотент, монах, извращенец, что ведёт стримы, как камбой, что хранит верность парню из Китая. Но не собирался ничего ни подтверждать, ни опровергать.       Сяо Чжань не искал отношений, не пробовал влюбиться. Слишком много неприятностей доставило это чувство в прошлом. Он боялся сломать ещё чью-нибудь жизнь.       Однако закончить университет девственником ему было не суждено. На последний год обучения, ближе к выпускным экзаменам, он всё-таки сдался осаде друзей и поехал на рок-фестиваль. Сяо Чжань не любил выходные - стоило им наступить, как освобождённый от решения задач мозг ввергал его в пучину безысходности. Одинокий, преисполненный сожалений, игнорирующий развлечения. На двухдневном фестивале он решил напиться и потусить как следует, чтобы развенчать это утверждение. В первую очередь, для себя самого.       Он, на самом деле, отрывался, танцевал, громко пел, смеялся и наконец-то расслабился.       Территория, отведённая для рок-фестиваля, представляла собой небольшой городок. Кто-то валялся прямо на траве, кто-то отдыхал в палатках, шатры манили ароматами еды, музыка гремела сразу с нескольких сцен, и Сяо Чжань отошёл попить воды и передохнуть от веселья. Утолив жажду, он зацепился взглядом за высокого парня на мотоцикле: каштановые волосы, кожаные брюки, грубые ботинки. Сяо Чжань видел только широкую спину и жилистые плечи, но образ из забытого прошлого словно воочию воскрес перед ним. Вскрикнув, Сяо Чжань пролил на себя остатки воды.       Парень обернулся. Конечно, это был не Ван Ибо, откуда бы ему тут взяться. От облегчения Сяо Чжань сел прямо на траву и рассмеялся. Молодой байкер офигел, но вместо того, чтобы покрутить пальцем у виска, подошёл узнать, всё ли в порядке.       Так они и познакомились. Остаток вечера не отлипали друг от друга. Пили пиво и текилу, танцевали рок-н-ролл. Эндрю Вильмар быстро очаровал Сяо Чжаня. Самое удивительное, что для этого байкеру не пришлось прилагать особых усилий. Одурманенный и изнывающий без любви мозг делал всё сам. Мысленно укрупнял кисти, обхватывающие банку пива, пририсовывал бледную родинку на переносице, представлял выступающий кадык на длинной шее. В какой-то момент Сяо Чжаню померещилось, что рядом с ним, на самом деле, Ван Ибо, счастливый и весёлый. Наверное, в тот момент Сяо Чжань его и поцеловал.       Он понимал, что повёлся на Эндрю только потому, что тот напомнил ему первую любовь. Но было уже всё равно. Сяо Чжань вяз в собственном желании, как муха в сиропе.       Эндрю ответил, и, мгновение спустя, они уже жадно целовались прямо в толпе. Ночевать Сяо Чжань отправился к нему в палатку. Несмотря на внешне суровый вид, байкер предпочитал быть снизу. Его чувственные стоны и отзывчивость околдовали Сяо Чжаня. Переполнившись сладостными впечатлениями первой близости, он провалился в безмятежный сон, подумав, что мог бы влюбиться в Эндрю по-настоящему.       А утром чуть не сгорел со стыда. Проснувшись с дикой головной болью, в объятьях почти незнакомого парня… Хорошо, хоть тот не забыл о предохранении.       Однако вся важная информация об образе жизни Эндрю прошла вчера мимо сознания. Сяо Чжань будто в первый раз слушал, что байкер жил аж в чёртовой Калифорнии, но, разругавшись с родителями, рванул на восток и уже несколько месяцев кочевал по стране в поисках лучшей жизни. Эндрю умолял Сяо Чжаня поехать с ним, обещал, что они осядут где-нибудь, заверял, что влюблён без памяти и никогда его не оставит. Сяо Чжань хмыкнул, представив, что сказал бы его отец, узнай, что сын укатил на солнечные пляжи с дорожным романтиком. Прощаясь, он не дал Эндрю даже своего номера.       Его сердце было окончательно разбито.       Получив диплом с отличием и степень бакалавра, Сяо Чжань вернулся на родину. Он думал остаться в Штатах, но устал бежать от себя, да и чересчур свободный после китайских рамок образ жизни его пугал. Он до сих пор корил себя за ту вольность на рок-фестивале. Но отмотать тот эпизод не мог, хотя пытался, пока не заболела голова. Даже страстный секс не пополнил ресурсы ни на одну дохлую каплю.       Сяо Чжань устроился в крупную фирму в Пекине и медленно учился жить заново, надеясь, что рано или поздно избавится от способности окончательно. Он перестал ждать, что она вернётся, привык к холодку в районе солнечного сплетения, а сейчас…       Пальцы обжигало, стоило дотронуться до груди. Способность вливалась в него медленно, но это чувство нельзя было ни с чем спутать. Она обагряла иссушенную землю, наделяла силой и уверенностью. Возвращала чувство, что Сяо Чжань — повелитель времени.       На щёки невольно пролились слёзы. И хоть способность принесла ему больше горя, чем счастья, ощущать её сейчас было приятно.       Вот так, в один день в его жизнь вернулось давно утраченное: и способность, и Ван Ибо.       Но внезапно жар в груди стал нестерпимым. Сяо Чжань поморщился, прижал ладонь к животу. Перед глазами всё поплыло, голова резко закружилась. Падая, он попытался удержаться, но свалил всё с прикроватной тумбочки и, рухнув на постель, отключился.              «- Куда? — выдохнул Сяо Чжань, когда они с Ибо вывалились из танцевального зала, оставляя гремящую музыку позади.       Колени мгновенно ослабели, вся решимость ушла на этот безумный шаг: пан или пропал. Сердце билось в горле, не давая вздохнуть.       — На крышу! — решительно заявил Ибо и потянул Сяо Чжаня за собой. — Осторожнее на ступеньках, — предупредил он, заботливо проталкивая его вперёд.       Сяо Чжань покраснел. Ну да, с его способностью ориентироваться в пространстве, он мог переломать кости на ровном месте. Вот только сейчас он шагал уверенно и твёрдо, потому что, соприкоснувшись, их с Ибо ладони больше не размыкались.       Сердце трепыхалось пойманной птицей, а пальцы наконец согрелись в большой сильной руке, и совсем не жаль было отдать в них своё исстрадавшееся сердце.       На крыше школы дул нехилый ветер. Не настолько, чтобы сбить с ног, но Сяо Чжань всё равно качнулся в сторону Ибо. Тот мгновенно обвил руками его спину. Сяо Чжань сглотнул, когда заметил, как заворожённо Ибо посмотрел на его губы. В темноте с его зрением показалось, что они дрожали, как вино в хрустальном бокале. Манили, обещая сладостное забытьё. Хотелось податься к ним, выпить одним глотком и опьянеть.       Вместо этого Сяо Чжань кашлянул и отступил.       — Извини, — выдохнул он.       — Да норм, — тут же неловко почесал в затылке Ибо. — Может, сядем где-нибудь?       — Давай вот там.       Сяо Чжань стащил толстовку и постелил на вентиляционный короб. Уселся и посмотрел на всегда бесстрашного, а сейчас мнущегося рядом Ибо, и без лишних разговоров дёрнул его за руку. Тот приземлился пятой точкой на ещё тёплую ткань и тут же потянул с плеч пиджак.       — Замёрзнешь же без толстовки! Тут ебейший ветер!       — Я это предусмотрел, — Сяо Чжань хитро улыбнулся и достал из кармана небольшую фляжку.       Пиджак он принял, но разделил его с Ибо. Для этого пришлось подсеть ближе и прижаться бедром. Ощутив тепло его тела, Сяо Чжань хотел отодвинуться, но большая ладонь удержала за колено. Пальцы жадно впились в мягкую внутреннюю сторону бедра, но тут же отпустили, не успел Сяо Чжань охнуть.       Какой холод? Тело теперь горело. Хотелось больше прикосновений.       — Круто, виски! Где достал? — ахнул Ибо, принюхавшись к содержимому.       — Стырил у отца из бара, — стыдливо поджал плечо Сяо Чжань, заворожённо глядя, как Ибо сделал глоток.       — Крепкий, пей осторожнее! — Ибо скривился и вжал покрасневший нос в сгиб локтя, отчего пушистые волосы защекотали щёку Сяо Чжаня. Тот вдохнул аромат ледяной свежести шампуня и терпкой сладости разгорячённой кожи.       — Знаю, не дурак! — заявил он, забрал фляжку и опрокинул содержимое в горло.       Само собой, Сяо Чжань не имел опыта обращения с крепкими спиртными напитками, но отец пил его неразбавленным, просто клал пару кубиков льда. Удивительно, но способность пить виски именно так, увы, не распространялась на всех членов семьи Сяо.       — Чёрт! Вот же блядский чёрт! — сдавленно проговорил Сяо Чжань, а потом отчаянно закашлялся. Глаза заволокло слезами, он выпустил фляжку, желая оказаться от неё подальше, замахал руками. Ибо забрал алкоголь, перехватил его кисти.       — Видимо, всё-таки, дурак, — рассмеялся он, отклоняясь назад, отчего пиджак скатился с плеч. — Я раньше не слышал, чтобы ты матерился. Потерпи, сейчас кончится.       И он ласково провёл по узкой кисти.       Прикосновение обожгло сильнее неразбавленного виски. Запылало всё тело, и пронизывающий ветер теперь ощущался лёгким бризом. Сяо Чжань закашлялся сильнее, а потом порывисто вскочил и дёрнулся к перилам, но Ибо догнал и обхватил его за плечи.       — Не проходит? Тогда иди сюда. Есть у меня одно средство…       Сяо Чжань хватанул ртом воздух, а мгновение спустя к его рту прижались мокрые губы. Они ещё хранили вкус алкоголя, но сейчас, переданный тёплыми губами, виски ощущался иначе. Нотки обжаренного миндаля и зёрен злаковых проявились ярче, когда кончик языка Ибо скользнул по верхней губе, вызывая неистовую щекотку в теле. Дразня, намекая, подбадривая. Сяо Чжань всхлипнул и вцепился в рубашку Ибо, шире раскрывая губы. В нём проснулась невиданная доселе жадность.       Пряная сладость ванили потекла в горло, усмиряя пламя и горечь. Влажные языки упруго столкнулись, обвились друг вокруг друга, словно желая завязаться в неразрывный узел. Тёплая ладонь коснулась затылка и придвинула ближе, язык скользнул глубже в рот, поцелуй стал страстным, жарким, чувственным… Яркое желание вскружило голову, казалось, ничто не сможет прервать эту ласку, но Сяо Чжань вдруг ощутил жжение в глазах и мучительное томление в груди, после чего резко отстранился.       — Что? — захлопал ресницами Ибо, но Сяо Чжань уже уткнулся ему в шею, прижался всем телом и вдохнул свежий аромат. — Эй, ты чего?       Ибо вздрогнул, ощутив влагу на шее. На спину Сяо Чжаня бережно легли большие ладони.       — Прости, я… — Сяо Чжань чувствовал себя пьяным, но не от виски, а от рук и губ Ибо, от его взглядов и близости. — Ты мне нравишься… Очень сильно нравишься! А я, жалкий трус, чертовски долго не мог тебе признаться!       — Ты? Если кто здесь и косячник, так это я. Тормозил по-страшному, — резко возразил Ибо, ласково гладя Сяо Чжаня между лопаток. — Я переживал, что скажут и подумают другие, если мы будем встречаться. Но меня к тебе тянет так, что аж страшно… Хрен с ними со всеми, если ты будешь… В смысле, захочешь… Стать моим парнем?       Сяо Чжань громко всхлипнул. Стронутое море лилось на щёки прибойными волнами. Он встрепенулся, стирая слёзы, но их было так много, а голос тонул, захлёбывался.       — Да! — крикнул он, превозмогая океан в горле, и его мокрых щёк тут же коснулись сухие, немного шершавые ладони. Самые тёплые и родные руки на свете.       — Успокойся, теперь всё будет хорошо. Ты стоишь всего! Всего на свете! Ты теперь со мной, и я никуда тебя не отпущу, клянусь!       Сяо Чжань кивнул, а в следующий миг вместо потока слёз выплеснулся смех. Глаза мгновенно высохли, а щека уютно уместилась в лодочке ладони. Сяо Чжань всё ещё дрожал, но уже чувствовал себя гораздо лучше. Пальцы скребнули по скуле, погладили по голове, притянули ближе. И, мгновение спустя, Сяо Чжань оказался закутан в крепкие объятья.       — О, моя любимая песня! — Ибо вдруг прислушавшись к долетающим снизу звукам.       — И моя, — шмыгнул носом Сяо Чжань.       — Давай, может, потанцуем? Только я не супер, — смущённо шаркнул ногой Ибо. — Но в честь выпускного…       — Это ты-то не супер? — Тогда я вообще коряга. Я видел, как ты танцуешь, не выдумывай!       — Серьёзно? — во взгляде Ибо полыхнул нешуточный интерес. — И как тебе?       — Напрашиваешься на похвалу? — сощурился Сяо Чжань.       — А тебе жалко похвалить своего парня, да? — Ибо надулся, хлопнул его по спине, а потом обвил руками и притянул ближе, обрывая завязавшуюся возню.       — Никогда не жалко, если он заслужил… — пыхтел Сяо Чжань, пытаясь плечами расширить объятья. Но не тут-то было. — Вообще-то, на танец это ни хрена не похоже…       — Конечно нет, — отозвался Ибо и внезапно его взгляд полыхнул. — Я бы с тобой по-другому потанцевал…       Сяо Чжань сглотнул. Ибо прижимал его к себе так тесно, что Сяо Чжань, вырываясь, беспрестанно тёрся об него нижней частью тела. И к чему это привело, он сейчас явственно ощутил. Щёки зарделись, признаваться в ответном желании не было надобности — его собственный член тоже потяжелел в штанах. Дыхание стало тяжёлым, прикосновения жадными, и всё это могло вылиться непонятно во что, не подними Сяо Чжань случайно взгляд.       — Ого! Ты только посмотри, сколько звёзд!       Бескрайнее небо раскинуло над их головами чёрное бархатное полотно. Звёзды на нём казались крошечными сверкающими гвоздями, а широкая полоса Млечного пути отразилась так чётко, словно могла пролиться молочным дождём. Глаза сами соединяли точки, достраивали фигуры. Безмолвное сияющее великолепие заворожило и помогло на время отвлечься от низменных желаний.       Глаза Ибо всё равно светились ярче. Потрясённый видом неба над головой, Сяо Чжань задрал голову и раскрыл рот, а когда повернулся, то застыл от того, как неописуемо прекрасно отражались звёзды в тёмных глазах.       — Ты нереально красивый! — выдохнул Ибо. — Я ещё ни к кому такого сильного не испытывал, никогда в жизни… И пусть у меня снова встанет, но я жесть как хочу тебя поцеловать.       — Какая сногсшибательная прямолинейность, Ван Ибо! — хихикнул Сяо Чжань. — Но это-то мне в тебе и нравится.        И сам подался вперёд, врезаясь в его губы с размаху.       Они казались то сладкими, то горькими, то солёными, то пряными. Робость отступила, а страсть накрыла жаркой бесстыдной волной. На миг поверив, что они одни друг для друга на всем белом свете, они целовались нетерпимо и долго. Ласкались языками, гладили плечи, сплетали пальцы, желая, чтобы волшебная ночь никогда не заканчивалась.       Звучали обещания никогда не расставаться. Даже если вся школа, весь мир узнает, они никогда не отступят. Никогда не откажутся друг от друга.       Сяо Чжань крепко в это верил».              Сяо Чжань проснулся резко, словно вынырнул из воды, где так долго не дышал, что начал задыхаться. Он перевернулся на постели, но лежал так близко к краю, что тут же полетел на пол. Ахнув, Сяо Чжань жадно глотнул воздух, попытался сообразить, где он и что происходит. Ему до сих пор мерещился аромат Ван Ибо, слышалась тихая музыка и стрёкот ночных насекомых. Он накрыл рукой карман, потому что явственно ощутил тяжесть фляжки с виски.       Сяо Чжаню бессчётное множество раз снился Ван Ибо. Но сны всегда были размытыми, нечёткими, как и положено уважающим себя отголоскам подсознания. Иногда Сяо Чжань даже не видел лица Ибо, хоть и знал, что это он. Но этот сон не шёл ни в какое сравнение с прежними. Цветной, детальный. Он казался явью, прожитыми воспоминаниями, подсмотренными фрагментами жизни другого, более смелого и счастливого Сяо Чжаня. Который боролся за чувства и получил в подарок взаимность.       Но это никогда не достанется ему.       Сяо Чжань потёр лицо руками, медленно поднялся и вышел в коридор. Разговор с мамой не прибавил настроения, отец по-прежнему сердился за то, что Сяо Чжань съехал от них и в фирму устроился не в ту, какую он бы хотел. Приняв, в конце концов, его ориентацию, отец желал контролировать его карьеру и благосостояние.       Наверное, Сяо Чжань поздно спохватился играть в бунтаря, но он и так потерял четыре года своей жизни, поддавшись желаниям отца. Нет, конечно, господин Сяо не был виноват, Сяо Чжань сам согласился, сам поехал, и, в принципе, не жалел, но…       Что было бы, останься он в Пекине? Если бы бесстрашно принял ответственность за содеянное? Может, тогда Ван Ибо не отвернулся бы от него сегодня, как от чужого? Может, не пустил бы свою жизнь по накатанной?       Есть ли вероятность исправить хоть что-то? Искупить вину?       Сяо Чжаня снова со страшной силой тянуло к первой и, теперь он был окончательно уверен в этом, настоящей любви.       И больше скрывать это он не имел права.              * * *              Утром Сяо Чжань проснулся разбитым и не отдохнувшим. К счастью или на беду, больше в ту ночь таких ярких снов ему не снилось. Заварив себе кофе покрепче, он сел за работу, проигнорировав выходной. График позволял появляться в офисе по мере необходимости, разъезжая по объектам и работая из дома.       Сяо Чжань даже шторы раздвигать не стал, сев за компьютер в трусах и тапочках. Вспомнил шутку коллеги, что «если на своём рабочем месте не можешь пить пиво в трусах, значит, где-то в этой жизни свернул не туда». Про «повороты не туда», Сяо Чжань мог бы написать диссертацию, но подумал, что выпить и правда не помешало бы. Но только после того, как набросает эскиз и отошлёт заказчику по электронке.       Примерно на середине этой мысли он завис. А можно ведь не отсылать, а привезти, обсудить детали лично, а не по телефону. Пусть сочтут это его особенностью, ответственным подходом к делу или просто заёбом, всё равно. Плевать, что подумают, главное, он снова увидит Ибо. Конечно, навязываться — дурной тон, но что, если Ван Ибо просто испытал шок от встречи, и во второй раз встретит его с большим участием. Возможно, им удастся даже поговорить. Сяо Чжань пока понятия не имел, как остаться с Ибо наедине, ведь, как только он приедет в компанию, к нему снова приклеится этот навязчивый Сюэ Цзинъюй, а его пренебрежительный взгляд в сторону Ван Ибо совершенно не нравился Сяо Чжаню. Что ж, сориентируется по обстоятельствам. Сначала нужно сделать макет.       К понедельнику эскиз был готов. Сяо Чжань разработал смету затрат, наметил вопросы, которые хотел обсудить, и назначил встречу с заказчиком. Принять его лично согласились с огромным удовольствием.       Сяо Чжань встал рано и, расхаживая по квартире с чашкой кофе, беспрестанно поглядывал на часы. Жаль, он не умел перематывать время вперёд, сейчас бы пригодилось. Он не мог дождаться и, вместе с тем, волновался до усрачки. Ещё до начала рабочего дня Сяо Чжань прыгнул в такси и, спустя двадцать минут, уже был на месте. Из небольшого кафе внизу пахло свежей выпечкой, аромат показался божественным, потому что Сяо Чжань от волнения так и не позавтракал.       — Господин Сюэ задерживается, — ответил ему охранник и, скривившись, добавил: — Впрочем, как всегда. Он раньше девяти в офисе вообще не появляется. А сегодня понедельник, может, часам к десяти заявится.       — Но мы договорились на восемь тридцать, — мрачно произнёс Сяо Чжань. — Он обещал, что будет на месте.       — Обещал, значит, — хмыкнул охранник. — А вы вообще, кто?       Сяо Чжань растерялся ещё больше, и пожилой охранник счёл это ответом.       — Вот именно. Всяких мелких сошек господин Сюэ заставляет ждать часами. Но ничего, можете посидеть тут на диванчике с газеткой, или поболтать со мной.       Сяо Чжань не планировал ни того, ни другого, поэтому мотнул головой.       — Извините, время — деньги. А Чжоу лаобан у себя?       — А как же, конечно, у себя. Он раньше всех приходит, позже всех уходит, как положено начальнику, — сообщил охранник, и в его голосе появилось уважение.       — Тогда я хочу поговорить с ним, — склонил голову Сяо Чжань.       — Это можно, проходите. Верхний этаж, двери напротив лестницы, мимо не пройдёте.       Сяо Чжань небрежно кивнул в благодарность. Вообще-то, он как раз задумал пройти мимо, поэтому свернул на второй этаж в оперативный зал. Как хорошо, что этого болвана Цзинъюя нет, пока всё складывалось в пользу Сяо Чжаня.       У стеклянных дверей он остановился подождать, пока сердце немного успокоится. Не дождался, потому что уже отсюда просматривался весь зал, в особенности, склонённая каштановая макушка. Сяо Чжань глубоко вдохнул, натянул на лицо улыбку и вошёл в зал. По дороге здороваясь с поднимающими головы сотрудниками, он, тем не менее, не тормозя, дошёл до пустого стола Сюэ Цзинъюя, а уже там растеряно огляделся.       — А господина Сюэ ещё нет, — немедленно ответила симпатичная девушка с медными волосами. — Подождёте? Предложить вам кофе или чай?       — Нет, я бы предпочёл увидеться с боссом, — мазнув по ней незаинтересованным взглядом, Сяо Чжань повернулся к уже заметившему его Ван Ибо и, игнорируя его смущённый вид, спросил «в лоб»: — Извини, ты не проводишь меня до кабинета лаобана? Я не очень ориентируюсь во всех этих переходах.       По оперативному залу пронёсся всеобщий удивлённый вздох. Ибо опешил и заморгал. Он явно не ожидал просьбы, к тому же, публичной. Сяо Чжаня кольнуло болезненным воспоминанием, как Ван Ибо предпочёл остаться в тени, лишь бы не замешивать своё популярное имя в неприятную историю с каким-то ботаном. Но сейчас ситуация изменилась на прямо противоположную. Сяо Чжань никоим образом не хотел унизить, не думал превозносить себя, и он искренне надеялся, что Ибо это понимал.       — Да тут недалеко, идите наверх и… — начал бодрым голосом парнишка, сидящий рядом с Ван Ибо, но немедленно заткнулся, когда Сяо Чжань метнул в него стальной взгляд.       — Ибо, пожалуйста, уведи меня отсюда. Они все так смотрят. Мне неловко. — Сяо Чжань подошёл ближе и склонил голову, говоря так, чтобы его услышал только Ван Ибо.       У того на лице красноречиво вспыхнуло удивление, взгляд упал на сжатую на поле пиджака кисть Сяо Чжаня, на его розовеющие скулы. После он огляделся, отмечая, что на них и правда все смотрят, и именно на Сяо Чжаня. Во взгляде мелькнуло что-то нечитаемое, его замешательство размалывало в крошку и без того разбитое сердце. Кажется, одна из девушек уже собралась подойти и предложить свою помощь, когда Ибо наконец-то решил сложную задачу в уме и буквально выскочил из-за стола:       — Следуйте за мной, господин Сяо.       Обогнув его, он проследовал за дверь, а Сяо Чжань, быстро попрощавшись с остальными, припустил следом.       — Ибо, подожди, не так быстро! — окликнул он, обнаружив того уже у лестницы.       Ибо покорно остановился, дожидаясь, но его лицо оставалось хмурым. А как только его спутник поравнялся с ним, собрался пойти вверх.       — Пожалуйста, не делай вид, что не знаешь меня! — выпалил Сяо Чжань.       Ван Ибо повернулся, и мрачное выражение сменилось неподдельным удивлением.       — А какая разница? Всё равно никто не поверит, что мы учились в одном классе, — проговорил он с усмешкой, отдалённо похожей на ту, которая стала его фишкой в старшей школе.       Сяо Чжань поджался. Этой фразой Ван Ибо подчеркнул, что ему по-прежнему важно мнение толпы, что он боится сплетен, возможно, ещё больше, чем раньше. Если в то время Сяо Чжань смотрел на Ван Ибо, как на драгоценный экспонат, то сейчас стекло витрины между ними стало огнеупорным и непробиваемым.       Слишком много времени упущено.       — Но ведь ты и я будем знать, что это правда. Разве нас недостаточно? — проговорил он упавшим голосом.       — Зачем? — скривил губы Ван Ибо. — Я имею в виду, зачем это тебе, Сяо Чжань? Мы с тобой и в школе-то не особо контактировали, а сейчас…       Он стоял на ступеньку выше, вполоборота, и свет из больших окон падал ему на лицо, но левая сторона по-прежнему оставалась в тени волос. А когда Ибо поднял подбородок и движением головы откинул чёлку, то солнечные лучи скользнули по обезображенной щеке. Вернее, так показалось лишь в первое мгновение.       Когда солнце коснулось красных рубцов, Сяо Чжань вздрогнул. Ему показалось, что шрамы, мало того, что формой похожи на звёзды, так ещё и, как в тот кошмарный вечер, мерцают и переливаются. Завораживающе, поразительно, странно... Но не уродливо.       Однако Ибо истолковал жест Сяо Чжаня по-своему.       — О том я и говорю. Подумай, нужно ли тебе это.       И, склонив голову, вернул волосы на лицо. Само собой, он намекал на разницу их статусов, положений и прочее, неизменно принижая себя.       Ван Ибо! Тот самый Ван Ибо, который танцевал, как божество, который забивал трёхочковые, стоя спиной к корзине, который перелетал через пролёт лестницы на скейтборде, точно птица. Которая сейчас сидела в тесной клетке. Внимание девушек перепадало Сяо Чжаню в гораздо меньшей степени, ему было не понять, как сильно отразилась эта авария на самооценке популярного крутого парня. Как быстро и беспощадно оставила от него лишь тень.       И виноват в этом был один человек. Однако Сяо Чжань больше не бежал от ответственности. Если бы это что-то исправило, он признался бы прямо сейчас. Но своей правдой он причинит Ибо ещё больше страданий. А он меньше всего этого хотел. Ведь если бы он мог, то забрал его боль до последней капли. Поэтому он без колебаний шагнул вперёд.       — Нужно! — заявил он уверенно. — Пожалуйста, Ибо, не отталкивай меня!       Ван Ибо обернулся. В его глазах, в очередной раз за сегодня, мелькнуло изумление. Наглухо захлопнутый от внешнего мира, зацикленный на своих подростковых страхах, он по-прежнему сильно зависел от чужого мнения. И сейчас смотрел в решительное лицо Сяо Чжаня и не верил, что это правда. Что на самом деле интересен этому успешному человеку.       Сяо Чжань не знал, сможет ли пробиться через преграду, которую Ибо установил, однако пообещал себе, что будет стараться. Сделает всё, чтобы вернуть того уверенного и целеустремлённого Ван Ибо.       Он подумал, не стоило ли высказаться более конкретно, однако он не был уверен, не испугает ли Ибо своим признанием. Он ведь не знал, были ли у Ибо к нему чувства в прошлом, а если и были, то вполне могли поблекнуть за годы.       На заявление Сяо Чжаня плотно сомкнутые губы Ван Ибо разлепились, а глаза расширились. Едва уловимо, но от этой микроэмоции Сяо Чжаня заштормило. Мурашки вгрызлись в плечи, а грудь обожгло приливной волной. Способность влилась таким большим потоком энергии, что перед глазами заблестели мушки. Чтобы не упасть, пришлось схватиться за перила.       — Сяо Чжань? — насторожился Ибо, делая шаг на ступеньку вниз.       — Всё нормально. Просто голова закружилась, — выдавил тот, предупреждающе простирая руку.       Через мгновение он уже справился с собой и выпрямился. Ибо пригляделся к нему внимательнее, и, увидев, что всё в порядке, пожал плечами.       — Как скажешь. Идёшь к боссу? Я всё ещё должен тебя проводить.       Сяо Чжань кивнул и поспешил за ним. Оставшуюся дорогу они молчали. Сяо Чжаню причиняли боль опущенные плечи Ибо, его неуверенная походка и то, что он постоянно дёргал головой, прикрывая лицо волосами. Ему хотелось отвести пряди и взглянуть в его открытое, по-прежнему прекрасное лицо, но Ибо никогда бы ему этого не позволил. Никогда не простил.       — Вот и пришли, — Ван Ибо указал подбородком на широкие двери кабинета шефа. — А мне пора обратно. Если Цзинъюй не обнаружит меня на месте…       Он не договорил, но Сяо Чжань всё понял. Пожалуй, даже больше, чем должен был.       — Спасибо, что проводил.       Он улыбнулся, а Ван Ибо вздрогнул, и казалось, лишь усилием воли не шарахнулся, точно ему показали призрака. Призрака давно забытого прошлого.       И нужно же было именно в этот момент желудку Сяо Чжаня напомнить, что он с утра не получил пищи. Сяо Чжань немедленно обхватил живот руками и почувствовал себя невероятно глупо. Чего стоил антураж, этот шикарный костюм и ботинки, эта причёска и степенность, если в первую же нормальную встречу он испортил о себе впечатление?       Однако взгляд Ибо, напротив, оживился. По губам даже скользнуло подобие улыбки.       — Если не воротишь нос от уличной еды, внизу есть неплохая забегаловка, — сказал он, смущённо поджимая плечо.       — Да, я тоже думал туда заглянуть. Просто торопился…       Увидеть тебя, — хотелось добавить, но желудок перебил снова.       — Ладно, я пошёл. — Ибо деликатно отступил и отвернулся, но тут же ему в спину прилетел вопрос:       — Мы увидимся в следующий раз, когда я приду?       Ибо остановился и медленно повернулся. Он закусил губу и задумчиво её пожевал, совсем как в школе, когда у доски не мог решить задачу.       — Если хочешь, — бесстрастно отозвался он и, не оглядываясь, спустился по лестнице.