***
— Время — это трагедия. Рисуя в воображении события, ты видишь их целиком, но им всегда требуется время. Статья не создается по щелчку, фильмы не выстраиваются кадр за кадром, картины, пьесы, знания, всё требует времени. Но пусть это был бы прямой путь: работаешь каждый день над проектом — заканчиваешь, фанфары. Однако человек вынужден прерываться на еду, на сон. На общение. На других людей. И на собственные чувства и мысли, которые в броуновском движении сталкиваются о сомнения и мимолетные желания. Вместо мгновенно-созданного ты получаешь гнетущий процесс, и когда цель достигнута, ты ощущаешь не пересеченную ленту на собственной груди, а отдышку и инерцию. Человек достигает порой множества целей, но финалы историй размыты, и вместо точек — отрезки, что ведут нас к существованию времени и расстояния. Расстояние… — Погоди. Подожди минуту. Я… я просто спросил… я поинтересовался, как дела у вас на работе, чтобы ты сказал «хорошо». Или «не очень хорошо». Но лучше «хорошо». — А. Да, я решил начать… немного издалека. — Ага. Можно мне печенье? — Любишь печенье? — Нет. Паоло смотрел на Виктора. Виктор смотрел на Паоло. Джейс обещал вернуться из магазина полчаса назад. Разговор зашел в тупик. Виктор всегда считал себя хорошим педагогом, но в случае с Паоло, все годы практики разбивались о незамутнённый знаниями разум. Непонятно с какого края подступиться, когда края нет. — Как ты себя чувствуешь? — Проверенный участок общения. — Неплохо, — Паоло кивнул сам себе. — Вчера жужжал позвоночник, но сегодня уже захотелось даже… сходить в бар. Посмотреть на людей. Не очень привык сидеть в четырех стенах, если честно. — Вечеринки и клубы? — И работа. Я обычно беру дополнительные смены. — Понимаю. Я тоже предпочитаю отдавать все свое свободное время работе. И учебе. И Джейсу. Джейс в общем-то тоже часть учебы и работы. — Никогда бы не решился на такое. Ну. Я имею ввиду, — Паоло поспешно стал искать взглядом повод отвести взгляд. — Все время видеть друг друга. Слышать. Джейс, например, храпит. Через стенку слышно. — Правда? Я и не замечал. Или привык. Зачем тебе ложка? — Размешать чай. Забыл его размешать сразу. Налил себе, чтобы запить печенье. — Будешь печенье? — Нет. — Паоло широко улыбнулся, развернулся на пятке и покинул кухню, оставив Виктора с чувством — как бы сам Паоло недавно выразился? — легкой серости в пространстве. Паоло гостил у них уже около недели. Эксперимент медленно перетекал в быт. Одно дело вести наблюдение за наркоманом, другое дело, что наркоман — это всего лишь одна из характеристик. Причем временная. Остальные характеристики Паоло, такие как: неряха, простофиля, оболтус, соня; не закрывает зубную пасту, оставляет бритву в раковине, занимает ванную комнату на час; стучит ногой по ножке стула, не способен сосредоточиться на учебе, любит перебивать, ноет, что скучно; прихлебывает, когда пьет горячий чай, зевает, не закрывая рот рукой, ест прямо со сковородки руками, которые потом вытирает о чистое кухонное полотенце, а ведь специально висят два полотенца, одно для посуды, другое для рук, для рук, которые предварительно стоит вымыть, вот эти вот все куда более как постоянные характеристики не только сигнализировали о возможном недостатке внимания в детстве, но и немного раздражали Виктора. Настолько, что когда хлопнула входная дверь, Виктор в облегчении застонал. На кухне пахнуло морозом, когда в нее ввалился Джейс, на ходу разворачивая мокрый от снега шарф. — Скажу сразу, пудинга в магазине не было. Поэтому я взял бисквит. Это не совсем равноценная замена, — Джейс зашуршал пакетами, — но сладкое в этом доме заканчивается с такой скоростью, что… — Твой подопечный… — Наш подопечный. — Хорошо. Наш подопечный, — зашипел Виктор, внимательно рассматривая выкладываемые на стол покупки, — решил заняться самолечением. — У нас дома есть аптечка. — Да. У нас есть аптечка. И… серьезно, белый хлеб? И он в нее полез. — И? — И? И у него болела рука. То ли ушиб, то ли суставы дали о себе знать. — Ага. — Да, я тоже удивился, он же еще мальчишка. И он взял «Димексид». Мой «Димексид». Джейс тяжело вздохнул. Вышел, чтобы повесить пальто и шарф, и вернулся обратно, закатывая рукава. — Это вполне нормальное бытовое действие. Он же… лежал в аптечке. — Джейс включил воду. — И в коробочке. На которой написано, что это противовоспалительное. — Которое я использую как растворитель. — Как что?.. На кухню заглянула растрёпанная черная макушка и Джейс приветственно помахал полотенцем. — Растворитель. — Виктор решил, что он закончил, и потянулся к бисквиту, но тотчас получил дружеский шлепок по ладони. — После ужина. Виктор не шутит. Бытует мнение, что «Димексид» обычное лекарство, но его свойства куда интереснее. — Подождите, я все еще не понимаю, причем тут штука от синяков и растворитель. Мне не должно было сжечь руку или вроде того? — Сам по себе он не опасен. Сера. Я бы сказал, что это катализатор. Если так можно выразиться. То есть… он в разы ускоряет и усиливает проникаемость. Диффузию. Хорошо, эм. Предположим, у нас есть больной, которому нельзя вводить в кровь лекарство, так как это нагрузка на печень, но возможно наружное применение. Только вот если ты просто намажешь человека лекарством, оно будет пробираться сквозь кожу слишком долго. А «Димексид» как бы… позволяет этот процесс ускорить. Вещество поступает в кровь. — И чем это плохо? — На лбу у Паоло выступила острая складка. — Если окунуть ладонь в «Димексиде» в спирт, то можно получить алкогольное отравление. — Да ты шутишь. — Перегибаю, но не совсем. В чистом виде с ним лучше не работать, даже в перчатках, он как «альтер эго» воды. Ты можешь случайно впитать нефтепродукты, из которых состоит резина. Причем не все, тут зависит от плотности кристаллической сетки и самого организма. — А можно впитать стекло? — Нет, нет, именно… именно это я имел ввиду… только что. И даже не думай проверять. — Что? — Насчет алкоголя. Ты не можешь рассчитать, что именно и как скоро проникнет к тебе в кровь. Концентрацию тоже. И «Димексид» усиливает действие этанола. И вообще, это был просто пример, объясняющий, что эта неприметная баночка из аптеки не игрушка, это опасное вещество. — Которое берет клей. — Пожал плечами Виктор. — Особенно полезно, когда ноутбук разобрать надо. — И на кой хер вы держите эту штуку в аптечке. — Паоло фыркнул и протянул руку к бисквиту, за что сразу получил от Виктора по костяшкам. — После ужина, сказали же.***
Встречу назначили на выходной. Звучало все просто: Джейс приходит в клуб раньше остальных, напаивает Эдварда, тот начинает приставать, и Виктор приводит Паоло, дескать, смотри, какой нехороший человек. Иначе говоря, план по итогу был шит белыми нитками. Угадают ли они со временем, не лучше ли просто плеснуть Эдварду виски в глаза, будет ли он лезть к Джейсу, не свяжется ли он предварительно с Паоло. Это была ставка в азартной игре, и Виктору она не нравилась. Абсолютно и полностью. Но Джейс уперся рогом: никаких противозаконных действий и никакого причинения вреда. Максимум — старый, добрый разговор, а потом уже привлечение к делу правоохранительных органов. Как будто полиция сможет им помочь. Виктор достал из коробки новый галстук и приложил его к рубашке, примеряя. Научное сообщество любит официоз. Сплошные расходы. Они не укладываются в собственный бюджет. Прежде, чем заводить Паоло, нужно было потренироваться на котятах. Котята меньше едят и не встречаются с законченными ублюдками и наркоманами. Сердцу не прикажешь и любви достоин каждый, но где самоуважение? У Паоло явные проблемы с самооценкой. «И с самодисциплиной», — подумал Виктор, услышав со стороны стола тихое посапывание. Он пытался объяснить месье официанту самые основы физики, нашел для него учебник для детей, но энтузиазм и любопытство сгорели где-то после пяти первых предложений. Паоло куда как больше нравилась художественная литература. Джейс вот обрадовался: главное, что читает. Но ведь основы тоже нужны, Паоло же не будет вечность работать официантом, ему нужно получить достойное образование, найти хорошую работу. Самореализоваться. Галстук в пальцах окончательно запутался, и Виктор устало потер лоб. Нет, их план точно провалится. Это даже не план. Дурная наметка. Все пойдет не так как минимум потому, что Паоло — простой, наивный человек. Он ведь поймет все не так или попросту простит своего любовника. Не лучше ли дать ему обжечься, почувствовать боль, пусть сам учится на своих ошибках. Сгниет в мусорной квартире, стухнет, окажется на улице, потом восстанет и выберется с самых низов, дабы рассказать о себе миру, и так бывает далеко не всегда, и почему он вообще беспокоится об официанте без амбиций? — Ну, как тебе галстук? — Спросил Джейс. — Идиотская затея. — Подытожил Виктор. — Просто знай. — Мне идти и проверять, на месте ли аспирин? — Да хватит уже. Я же обещал, что ничего не буду добавлять в коктейли. — И никого не будешь об этом просить. — И никого не буду об этом просить. — И подначивать тоже. — Ты как будто мне не доверяешь. — Я просто тебя знаю.***
До Рождества оставалось более двух месяцев, но тоскливое ощущение отсутствия чуда уже тянуло в солнечном сплетении. Куда легче жить восторженным человеком, чем занудой, у которого мечты прописаны в блокноте. Виктор закрыл окно, поеживаясь: утро началось с боли в ноге, с грязной раковины и инея на подоконнике, и жутко хотелось начать курить, чтобы просто как-то занять руки параллельно мыслям. Паоло еще спит, а значит в комнате не поработать, придётся ждать. Тянуть время. Виктор потянулся к турке — можно озаботиться кофе. Одна дурная привычка оберегает от другой. Паоло — их общий проект? Сама ситуация — проект? — Доброе утро, — сонное шарканье Джейса заставило Виктора поднять голову. — Рано ты. Сегодня выходной. — Да, и у нас полно дел. Слушай, Джейс… — Погоди, я еще не проснулся. Я возьму твою запасную кружку? В моей Паоло развел жизнь. — Биологом будет, — вздохнул Виктор. — Ну, или был бы, не будь он так ленив. Это абсолютно невозможно, я почти разочаровался в себе как в педагоге. — Ты просто не привык работать с детьми. — Ему больше двадцати. Осторожно, горячо. — И он все еще ребенок, — Джейс потянулся к сахарнице, зевая. — Его не научили учиться, он не понимает, зачем ему физика или химия. — Что значит — зачем? — Вот об этом я и говорю. Ты привык работать со студентами Академии, которые знают ответ на этот вопрос, даже не так — они им в начале задались, а потом смогли ответить. Я не про это расхожее «формула, которую я буду использовать в быту», я про… ну, например, я достаточно поздно начал рисовать. И мог бы и не начать, но я увидел — осознал — связь рисования и математики, математика была ключом, светом, дорогой к. У него ключей в руках нет — и дороги под ногами тоже. — Пусть начнет делать хоть что-то, тогда она появится. — Ты слишком строг. — Зато из тебя явно получится типичный папаша, который балует свою принцессу. — Папаша?.. — Джейс даже проснулся. — Так, нет, Джейс. В начале котенок. — Виктор с трудом сдержал улыбку под ворчанием. — И кофе. И впереди тяжелый день. Кажется, они немного заблудились на собственной, такой четкой и точно существующей дороге.***
Ладони вспотели — пришлось на долгую секунду зажмуриться, прежде чем сделать несколько шагов вперед и встретиться взглядом с охранником: за его спиной уже гнетуще громко грохотала музыка и визжали танцы, смешиваясь с пьяными выкриками и холодным дымом сигарет, тлеющих снаружи. Охранник мотнул головой, показалось, что презрительно, и пропустил Джейса вперед. Резкие звуки частично оказались фикцией: в клубе было не так много народу, по большей части розовеющая под неоном площадка пустовала, а все гости ютились по маленьким столикам, стоящим по периметру. Придав лицу скучающий вид, Джейс осторожно оглядел зал — угловой, нужный ему столик, уже ждал. Как же легко плохой сон может оказаться реальностью. — Привет. — Здорово, здоровяк, присаживайся. — Эдвард протянул руку, и Джейс нарочито крепко ее сжал, храбрясь, и стянул с себя пальто. — Не ожидал получить от тебя приглашение, как-то… не в твоем стиле. — Не сказать, что ты меня знаешь, — скрипнул стул. — Один раз виделись. — Это я помню. — Эдвард прищурился. Джейс сидел напротив и старался придать себе вид человека, который знает, что делает. Который что-то задумал. На столе возникло меню, скучающая девушка заботливо ткнула острым когтем в верхнюю строку. — У нас сегодня специальное предложение, скидки есть, можно сразу сет взять. — Я буду «Пинья Колада», — торопливо попросил Джейс. Эдвард покачал головой: — «Отвертку». «Угрожает», — подумал Джейс. Эдвард выглядит точно также, как и в прошлый раз: крепкое, бледное лицо, светлые короткие волосы, татуировка в виде креста на щеке, темнота забитой донельзя шеи, уходящая под ворот теплой кожаной куртки, накинутой на тонкую майку. Эдвард определенно типаж Паоло, Паоло не может не тянуться к «плохим мальчикам», будучи человеком хорошим. — Тебе не дошел мой подарок? — Дошел. — Во всех смыслах. — Дошел. — А почему не надел? — Еще не вечер, — Джейс бледно улыбнулся и опустил взгляд. — Ага. Выпить надо, да? Это можно. Ладно, мурзилка, расскажи пока, чего там твой дружок? Не сильно протестовал, что ты на гулянку сбежал? — Не сильно. А Паоло как? — А, малыш… давно его не видел. Перестал брать трубку. — Эдвард задумчиво обвел взглядом танцпол, и постучал пальцами по холодной поверхности столика. — Обиделся, что ли. — Не думаю, — получилось слишком торопливо. — У него, кажется, отец умер. Если слухи не врут. «Люди же так обычно говорят?» — А, этот биологический выблядок и турецкий наебыш? Так туда ему и дорога. Поаккуратнее, дамочка, не проливаем, — Эдвард подвинул к Джейсу только что принесенный коктейль. — У меня была к нему парочка травмоопасных вопросов. — Ты жесток. — Его папаша — дрянь. — Но он все еще его отец, — Джейс цедил сладкий коктейль как можно тоньше. — Смерть вполне так бьет по психике. — Отойдет, как только сообразит, что освободился. Свобода — это ведь тяжкое бремя, да? Вот поэтому ошейник. — Объясни? — Какая же торопливая у него речь. — Ошейник — это контроль над ситуацией, девочка моя. Если ты его носишь, значит есть кто-то, кто решит за тебя твои проблемы. Да, он будет учить тебя жить, пояснит за базар, но какая разница? Все обговариваемо. — И ты решил разобраться с моими проблемами?.. Музыка стала тише, персонал настраивал бар на грядущий вечер, проверяя оборудование. — Будь проще, проще. И попробуй все-таки поносить подарочек, ты и сам не заметишь, как привыкнешь. И как будешь скучать по нему, бу-дешь. — Дай-ка я угадаю. Ты сам его носил, верно? Был собакой. «Да, отлично, Джейс, просто отлично. Именно так флиртуют люди, вот это вот профессионально-высокий уровень заигрывания». — Ух ты, а мы умеем скалиться. — Эдвард гулко и булькающее рассмеялся, и в его смехе Джейсу послышалась пощечина. — В нашу прошлую встречу ты казался не таким. — Просто перепил. — А пьют от хорошей жизни, да? Ты уже убил половину стакана. — Разве?.. И верно, от волнения коктейль словно испарился. А ведь не прошло еще и часа. Эту часть плана Виктор учел? Должен был. С другой стороны, алкогольное опьянение может сыграть на руку, можно попробовать к себе расположить человека, притвориться еще более пьяным. — Я возьму тебе еще, не парься, Джейс. Мне все еще интересно, с чего ты мне набрал. — Я… ты прав, у нас не очень хорошо идут дела. «Это всего лишь психологический прием: согласиться с собеседником, чтобы он тебя лучше слушал». «Это всего лишь психологический прием: обратиться к собеседнику по имени, невольно вызывая у него расположение к себе». Джейс протер лицо рукой, и ледяные капельки пота стекла смешались с теплой испариной, выступившей на лбу. — Мне иногда кажется, что мы с Виктором не пара. — Ну так расстанься. Или страшно остаться одному? — Страшно, конечно. — И почему это вы не пара? Он плох в постели? — Нет, с чего это, — щеки загорелись красным, Эдвард полез сразу в личное, разрушая четкую структуру идеи. — Ну, он вроде как… дохляк. Явно тебя не возьмет как надо, с твоими-то… габаритами. Не смотри на меня так, ладно, давай, чем он тебя обидел. — Я до него не дорос. Я так и не смог стать гением. Эдвард залпом допил «Отвертку» и подозвал пальцем официантку, указав жестом на стаканы. — Не слышал большей галиматьи, это ты вообще о чем? Типа… че? Джейс смутно ощущал, что это были не слова поддержки или праведного гнева. Скорее, Эдвард его действительно не понял. Зря он вообще это сказал, надо было соврать про постель. Теперь придется как-то объясниться. На простом языке. — Ну… м. Понимаешь, гений — это человек, который в финале сделает открытие, получит грант. Станет известным. — Я в душе не ебу, про какой там финал ты говоришь, но про бабло и славу понял, вот только не понял, причем тут твой дружок. Он типа гребет миллионы, а ты чувствуешь себя его шлюхой? — Нет, он зарабатывает ненамного больше меня, я лишь… хочу быть кем-то значимым. Чтобы он мной гордился. И еще хочу иметь возможность дарить вещи. И как-то… помогать. Ладно, забудь, это все не столь важно. — Нихуя себе, в начале про расставание, потом неважно, блять. Чего-то тебя гложет, малыш, что-то покоя не дает. Много на себя берешь. Я это сразу просек. Сра-зу. В этот раз Джейс прочувствовал, что он слишком быстро пьет — сладость стягивала горло и кусочки льда стали ложиться на язык песком. Зрение приходилось контролировать, звуки стали острее, а время громче. Он не берет на себя много, он просто хочет состояться как ученый. Как человек. Как личность. Прийти к логическому завершению работы. Получить патент, патент принесет деньги, деньги можно будет вручить Виктору — в благодарность, в надеждах, в просьбе. Возможно, их хватило бы на операцию. — Ты хочешь, чтобы я тебе помог? — Скрипнул стул. — Я знаю один способ. Джейс поднял взгляд и встретился с черной воронкой чужих глаз: зрачки были расширены, и в неоновой полутьме их границы размывались, отпечатываясь сигаретным ожогом где-то на обратной стороне черепа. Кажется, к нему действительно наклонились за поцелуем, кажется, он немного перебрал. Кажется, их план идет по плану. Пытаясь сказать хоть что-то, Джейс глубоко вдохнул. Чужое дыхание обдало чесноком. — Виктор. — Сказал Джейс. — Не волнуйся, мы… — Нет же! — Талис, очнувшись, отпрянул от Эдварда и заозирался отчаянно, ища взглядом одну-единственную фигуру, которая обязана была быть в зале. — Виктор! — Ты очень громко кричишь. Виктор сидел один, поодаль, непримечательным силуэтом. Он словно только пришел: все еще был в пальто, закутан в шарф, трость стояла у соседнего стула. — Ты же обещал! — Я ничего не сделал. Эдвард потянулся было с ругательством к стакану, но Джейс в ярости выбил его из рук: апельсиновая водка разлилась по столу и заплакала на пол, стакан хрустнул и развалился на крупные осколки. Джейс вскочил: — Подожди, я все объясню, не пей больше здесь ничего! Виктор, почему ты… — Я же сказал: в стакане ничего нет! — Снова ложь! Ты же просто не сдержался, да? — Джейс, я не… — Так вот зачем ты меня позвал. Решили отравить, значит. — Эдвард схватил Джейса одной рукой за ворот рубашки и рванул его на себя с такой силой, что Джейс услышал у уха хруст. — Он давно тут сидит? — Не смей. — Виктор поднялся с места, но Джейс поднял ладони в останавливающем жесте. Эдвард облизал пересохшие губы: — Ладно, сейчас я вам, сосунки, устрою. В начале тебе, паскуда, я горло вскрою, а потом перевяжу ошейником. Ты, блять, сразу ценить подарки начнешь. А потом… — Эдвард, послушай, это… это случайность. Успокойся. Ты перебрал. — Случайность?! Джейс успел увидеть как взметнулся кулак, в котором было зажато нечто блестящее, и тень за спиной Эдварда, прежде чем глаза залило горячей кровью. В голове вспыхнула мысль про тонковесность капилляров на лице — как глупо, он анализирует события вместо того, чтобы действовать. Нужно сделать шаг назад. Больно. Ничего не видно. Звонкие звуки музыки смешались с выкриками, басами глухих ударов и скрипами столов — об один Джейс ударился спиной, пытаясь выбраться на открытое пространство. Рядом зазвучал голос Виктора: «замри», и выкрики обрели четкость, преобразовались в речь, и одну интонацию Талис осознал особенно ясно. — Сохраняем спокойствие, сейчас мы здесь разберемся, разойдитесь… — Мэл? Тут Мэл? — Джейс попытался стереть кровь рукавом, лицо горело. — Сказал же — замри. И давай присядем-ка, сейчас вызовут «Скорую». — Джейса потянуло в сторону. — Паоло, можешь принести воды и водки? — Черт, откуда столько крови… — Лоб. Капилляры. Рассечение. Что за глупые вопросы. Что за глупые вопросы. Джейс почувствовал ледяное прикосновение к глазам и к обожжённом раной лбу. Попробовал проморгаться — сработало. Виктор стоял, наклонившись к нему, и держал смоченную тряпку под раной. — Постарайся не шевелиться, рана широкая, придется зашивать. Но обошлось малой кровью. Так сказать. — Я испортил весь план, да?.. Виктор хмыкнул и оглянулся на Паоло, тот в свою очередь на Мэл Медарду, которая раздавала указания двум офицерам полиции, и на удерживаемого ими Эдварда, что-то шипящего себе под нос. — Один из планов. Я подготовил пару перестраховок. Пришлось пойти на крайние меры — поговорить с Паоло. — Но ведь Паоло не знал о… ты же не знал о?.. — Ноутбук. Я просто влез в ноутбук Эда, и этого было достаточно. — Сказал Паоло. — Он… даже не скрывался. — И как я и сказал, — мягко продолжал Виктор, — официальной полиции я не доверяю. А вот Мэл, которой нужна практика по юриспруденции, а тут у нас новый знакомый на пару статей, вот ей я доверяю. — Ты? Доверяешь моей бывшей?.. — Строго говоря, надо было как-то перед ней извиниться за прошлое. Она неплохой человек, хотя характер у нее чудовищный. Цокающий звук знаменовал, что замечание Мэл услышала, но решила не комментировать. Ее впереди ждали пачки документов: отчет по проверке техники, листы опросов свидетелей, фиксация нападения, результаты тестов по наличию наркотических веществ в крови участников действа, множество, множество следственных дел. Идеальная практика для будущего юриста. Особенно, если он метит на место мирового судьи. — А вот и врачи, — Виктор выдохнул. — Дурак ты, конечно. — Вик, — Джейс перешел на шепот. — Но ведь там был «Димексид», если они узнают… — Спасибо за доверие, Джейс Талис, но ничего я в стакан не добавлял. Даже на стакан, хотя шутка была бы смешная. Наверное. — Но запах чеснока… — Чесночные гренки. Эдвард заказал их себе самолично. — Я не… — Потом. Пока Джейса осматривали, он мельком заметил, как Паоло наклонился к Виктору и что-то прошептал. Тот покачал головой, достал из кармана блокнот и начал объяснять. Их небольшой диалог заставил сердце неловко кольнуть — возможно, и про «мы не пара» Виктор тоже слышал, и теперь продумывает, что с этим делать дальше. Возможно, он пришел заранее на встречу, чтобы спрятаться в тени и проконтролировать весь спектакль от начала до конца. Режиссер из Виктора куда лучше, чем из Джейса. Да и актер, к слову, тоже. — Здесь, конечно, чудовищно душно, — заметил Виктор, когда они уже выходили из клуба. — Зачем что-то подмешивать в коктейли, если отсутствие вентиляции и алкоголь сами сделают свое дело, верно? — Вик, я… — Ты прав, лучше дома. Залезай уже, все кровью измазал. Госпитализация не понадобилась. Рану обработали прямо в машине «Скорой», там же и зашили, зафиксировали, наложили повязку, пожелав больше не злить пьяных людей, вооруженных разбитыми стаканами. Через два дня Мэл сообщила, что Эдвард во всем признался и даже пошел на сделку со следствием, сдав производителей веществ и парочку курьеров. Паоло машина правосудия не перемолола, так и не добравшись.***
— С Рождеством! Виктор приоткрыл глаза, посмотрел на лучезарное лицо Джейса пару секунд, и закрыл глаза обратно. Ногу тянуло все ночь, и всю ночь Виктор не мог уснуть, пытаясь устроиться на кровати удобно. Джейса вот ничего не тревожило, Джейс привычно храпел. — Да ладно тебе, у меня, вообще-то, подарок есть. — Положи его под елку в пакет. Я посмотрю. Потом. — Вик, сегодня праздник, сегодня нужно начинать утро с песен и радостных воплей. — Да пошел ты. Тяжелый вздох. Кровать пружинно подпрыгнула — Джейс поднялся с места. Недоволен, значит. Значит, готовил подарок долго и тщательно, и теперь ему не терпится услышать слова благодарности и вот это вот все, что необходимо людям его склада, чтобы двигаться и заполнять собой пространство. Виктор сел и протер глаза. Отчаянно хотелось кофе. — И где мой завтрак в постель? — Ты же ненавидишь завтраки в постель. — Я и когда меня будят терпеть не могу, но тебе же плевать. — Виктор отчаянно зевнул. — К чему такая срочность? Джейс засиял. — Одевайся. Кофе еще горячий. — Мою трость, пожалуйста. В этот раз кофе ждал не на кухне, как ему полагалось, а на рабочем столе в большой комнате. Там же лежал небольшой широкоформатный конверт, по виду толстый. Первым делом Виктор потянулся к кофе. Когда он оторвался от кружки, Джейс уже стоял рядом в рождественском свитере, отыгрывая праздничную гирлянду. — Мило, но я все еще зол. Ладно. — Виктор осмотрел стол. — Оно? — Очевидно. Виктор взял в руки конверт, и Джейс заметно заволновался. Как-то даже не специфично, на лбу у тонкого шрама возникла мягкая морщинка. Это что-то новенькое. Бумага приятно захрустела. В начале Виктор даже не понял, в чем был смысл: знакомый штамп Академии, письмо на имя Джейса Талиса, да кто еще пишет бумажные письма? Технические заметки, смутно знакомая схема системы… «Предпоследний листок», — сказал Джейс. Виктор вчитался. Чем дальше он читал, тем громче билось сердце. К концу оно болезненно екнуло финальной строкой. — Патент. Ты получил патент! — Да что ж такое, а имя ты свое не заметил, нет? — Щеки у Джейса горели алым. — Ты как будто специально. — Нет, стой… — Ты думаешь, я бы без тебя справился? Или что ты не причастен? Количество ошибок, которые ты исправлял мне в расчётах, поддержка, бессонные ночи. Да добрая часть чертежа — твоя. — Это… вентиляционная система. — Да, знаешь… оказывается, иногда стоит быть проще. Я все время старался придумать что-нибудь этакое, невероятное, но выяснилось, что люди до сих пор сидят в клубах и местах, где недостаточно хорошо с воздухом и пожарной безопасностью. Как-то мысль неожиданно в голову пришла. И мы ведь однажды работали над похожим проектом. — Где-то около года назад. — Да. Достал наши старые разработки из ящика. Оказывается, все это время достаточно было снабдить воздуховоды цилиндрическими кожухами с тепло- и гидроизоляцией. Технический результат: предотвращение повреждений воздуховодов при резких изменениях температуры. — Гениально. — В глазах Виктора горело столь искреннее восхищение, что Джейс неловко засмеялся. — Нет, правда. Это прекрасный подарок. Я чертовски за тебя рад. — Да, эм. Опять же — за нас. — Это… слишком щедрый подарок. — Виктор быстро потер глаза. — Это ты еще не знаешь, куда пойдут вырученные деньги. — Джейс выдержал паузу, только чтобы набрать воздуха в грудь. — Одному хорошему человеку нужна операция. И абсолютно точно не нужна трость. — Все это время ты работал ради?.. — Я прощен? За недоверие и пьянство? — Просто… дай мне тебя обнять. Кажется, он с подарком для Джейса немного не дотянул. Под елкой Талиса ждала небольшая, скромная коробка с ошейником внутри. Правда очень и очень маленьким. Через несколько часов в гости зайдет Паоло и заодно как бы невзначай, за пазухой, принесет того, кому этот ошейник носить. Их общего, нового, мяукающего подопечного. Надо же с чего-то начинать?***
— Слушай, я все спросить хотел: о чем вы тогда с Паоло говорили? В клубе. Ты еще что-то писал на листочке. — Тебе интересно? Ладно. Помнишь, что ты говорил про ключ? Связь, свет, тому подобное. — Да. Ты нашел?.. — Мы нашли. Ключом оказался «Димексид». Паоло настолько был впечатлен возможностью кожи впитывать алкоголь с помощью мази против воспаления, что стал задавать вопросы. А если человек задался вопросом… — То и дорога под ногами найдется. Осталось выяснить, куда она приведет.