Гарри Поттер и запутанная история

      Настало утро. Мы с Гарри жили у дяди и тёти. Дядю зовут Вернон, а тётю — Петунья. У них есть сын, его зовут Дадли, он всегда над нами издевается. Хоть мы и живём у дяди и тёти, они всё равно не рады нам.       — Гарри! — послышался голос тёти Петуньи. — Поттер, а ну-ка подъем, сегодня к нам придёт гостья, вам ещё нужно столько всего убрать. Подъём!       Мы с Гарри живём на чердаке под лестницей, где очень неудобно спать, но мы здесь живём с детства и поэтому привыкли.       — Вставайте, Поттеры! — сказал наш кузен, прыгая по лестнице, которая находилась над нами.       Я проснулась от этого шума, и Гарри — тоже. Я начала думать, что, если бы наши родители были бы живы сейчас, было бы всё по-другому.       Вспомнив это, я начала грустить. Увидев, что я грущу, Гарри сказал:       — Перестань. Не надо грустить. В будущем всё наладится, всё будет хорошо.       Мы умылись и пошли убираться. Позже мы закончили уборку.       — Ну всё! Я так больше не могу! — со злостью сказал Гарри. — Надо уезжать отсюда.       — Ну и куда же? — спросила я.       — Не знаю. Но жить мы так больше не можем.       — Так, Гарри, иди посмотри почту. Мой журнал должен приехать сегодня, — произнесла тётя Петунья.       — Ладно, — сказал Гарри.       Гарри ушёл. А мне сказали готовить ужин.       Гарри пришёл, раздал всем письма. Наткнулся на конверт с красной печатью, который адресован нам. Мы удивились, ведь у нас нет никого, кто мог бы писать нам.       — От кого письмо, Гарри? — спросила я.       — Не знаю.       Я взяла конверт. Там было написано: «Лондон, Хогвартс, платформа 9¾».       — Давай открывай, — сказал Гарри.       Я открыла, содержание конверта было таким:       Уважаемые Гарри и Т/и Поттер, мы рады вам сообщить, что вы были приняты в Хогвартс, школу чародейства и волшебства. Пожалуйста, ознакомьтесь со списком необходимых книг и магических предметов. Занятия начнутся 1-го сентября.

С уважением, Минерва Макгонагалл, заместитель директора школы чародейства и волшебства. Директор: Альбус Дамблдор

      На другой стороне письма мы увидели список того, что нужно принести в эту школу.       — 1-го сентября. Это же ведь послезавтра, — произнёс Гарри.       Я услышала звонок в дверь. Потом — голос тёти Петуньи:       — Гарри. Гарри. Гарри. Открой дверь.       Гарри открыл, на улице был дождь, и сестра нашего дяди дала свой мокрый зонт Гарри.       — Дядя Вернон, вы не подпишите это? — спросил Гарри.       — Что это?       — Это... школьная справка.       — Посмотрим на ваше поведение, — пробормотал дядя Вернон.       — Всё зависит от неё.       Сестра нашего дяди посмотрела на нас неприятным взглядом.       — Вы ещё здесь? — проворчала она.       — Да, — ответил Гарри.       — Что значит да? Ты неблагодарный мальчишка, — рявкнула она, смотря в сторону Гарри. — Скажите спасибо моему брату — если бы их подбросили ко мне, я бы сдала их в детский дом, — добавила она, обращаясь к дяде.       Потом она начала сюсюкаться с Дадли, целовать его, обнимать.       — Что вы стоите, отнесите вещи наверх! — обратился к нам дядя Вернон.       Позже они начали ужинать. Дадли смотрел телевизор, а взрослые болтали. Гарри убирал за ними, а я мыла посуду.       — Иди доешь за мамочку. Хороший мальчик, — сказала наша гостья, обращаясь к своей собаке.       — Тебе налить, Мардж? — спросил дядя Вернон.       — Немного. Всё так вкусно, Петунья, — сказала она и щёлкнула пальцами на собаку, показывая тем самым Гарри, чтобы он убрал посуду       — Я же сама не готовлю, у меня 12 собак.       «Ого... Зачем ей столько собак?», — подумала я.       Дядя Вернон подал ей бокал. Она сделала глоток.       — Хочешь попробовать Бренди? Мой мулипусик, — засюсюкала она, давая своей собаке выпить.       Я ухмыльнулась. Она это заметила.       — Что ты ухмыляешься? — спросила она. — Где они учатся, Вернон?       — В школе Святого Брутуса, это как раз для таких безнадёжных, как они.       — А там не забывают их пороть?       Дядя Вернон с намёком посмотрел на нас.       — О, да, конечно, нас несколько раз пороли, — сказал Гарри.       — Отлично. Чепуха не наказывать учеников, которые заслуживают этого своим поведением. Кем был его отец, Петунья?       — Никем. Он не работал. Он был безработным.       — Ну и пьяницей, разумеется, — сказала сестра дяди Вернона.       — Это ложь, — вмешалась я.       — Что ты сказала?       — Наш отец не был пьяницей!       Вдруг у неё на руке разбился бокал.       — Не беспокойся, Петунья, я просто очень крепко сжала бокал.       — Кажется, вам пора в постель, — сказал дядя Вернон.       — Нет, нет, нет ничего. А ты — убери, — сказала она, обращаясь к Гарри.       — Отец тут не при чём — всё дело в матери. У собак точно так же: если мать попалась с изъяном, то и щенки будут ненормальными.       — ЗАТКНИСЬ! ЗАКРОЙ РОТ!!! — крикнул Гарри.       — Так. Заруби-ка себе на носу...       Она вдруг начала полнеть. Мы с Гарри не понимали, что происходит. Она полнела и в конце концов вылетела на улицу. Дядя Вернон пытался её удержать, но — безнадёжно.       Гарри со злостью пошёл к нам в комнату. Пнул тумбочку. Он был жутко зол. Я никогда его таким не видела.       — Гарри, успокойся...       Он взял письмо, взглянул на него.       — Ты ведь не думаешь уехать в эту школу? — спросила я у него.       — Я не могу здесь больше находиться.       — Я всегда с тобой.       — Тогда собирайся.       — Хорошо.       Мы собрали вещи и, пока нас никто не увидел, убежали подальше из дома. Дошли мы до игровой площадки. Я присела на качели и достала то письмо.       — Школа чародейства и волшебства...       — Платформа 9¾? — спросил Гарри. — Это где?       — Я не знаю такой платформы. Поднялся ветер. Стало холодновато. Карусель начала крутиться. Качели двигались туда-сюда, и возле кустов кто-то появился.