Веера и чувства

- Тетушка Юлианна всегда говорила мне: "Ротгер, возьмись за ум, а то так и останешься вечным юношей в компании кошки, вязания и вечной яичницы!" - Вальдес белозубо улыбнулся. - Но, знаете, я никогда не сердился за нее за эти слова. В конце концов, тетушка Юлианна - вице-адмирал флота, откуда ей знать простые мужские радости? И то, что жить в компании кошки не так уж и плохо. Верно, Гудрун? Трехцветная кошка согласно мяукнула, с удовольствием подставляясь под ласкающую ее руку, при этом не отрывая горящих зеленых глаз от сидящего в соседнем кресле гостя. Уже седеющий сероглазый мужчина со шрамом на щеке, который больше приличествовал бы эреа, уютно расположился в кресле, прикрыв колени пледом. В его руках деловито позвякивали спицы, выписывая белыми и синими шерстяными нитями снежинки на теплом шарфе. - И к тому же, - продолжал Ротгер со странным трепетом ловя взглядом улыбку, тронувшую тонкие губы гостя, - жить с кошкой, оказывается, невероятно полезно. Вот, к примеру, сегодня она с самого утра умывалась. Так старательно, вы бы только видели! И я сразу понял, что это означает, - Вальдес просиял новой улыбкой. - Я с самого утра ждал вас, Олаф. - Мне чрезвычайно лестно слышать это, господин Вальдес, - отозвался Олаф с заметным дриксенским акцентом. - И всё же, я удивляюсь, почему всё сложилось именно так? Неужели отважные эреа обходили вас стороной? - В моей жизни были эреа. Может быть, даже слишком много, - Ротгер как-то картинно вздохнул. - Вы слышали о команде корабля "Эвро"? Тех, что у нас называют кэцхен? - У нас тоже, - кивнул Олаф. - Эти котята, смею заметить, повырывали немало перьев дриксенским лебедицам. - Когда-то я был с ними знаком. Очень близко. Возможно, это и подпортило слегка мою репутацию. Ну, знаете, мужчина на корабле... После того скандала меня как-то не слишком рвались брать в мужья. Вы осуждаете меня, Олаф? - О нет, - Олаф покачал головой. - Я прекрасно знаю, как море умеет манить к себе. Оно не смотрит, мужчина ты или женщина. - Олаф, вы невероятны. Во всём Талиге не нашлось бы никого, кто сказал подобное, но вы... Я до сих пор не могу поверить, что вы выходили в море! - Ну, выходил - это громко сказано, - усмехнулся Олаф. - Мои родители были рыбаками, а это дело позволяет пренебречь некоторыми условностями. Ведь нужно кормить семью. В Дриксен сыновья рыбаков частенько выходят в море сами. И сполна узнают его коварство. Только что оно было спокойно и ровно как зеркало, и вдруг - ветер, буря, лодка переворачивается и... - Но если бы этого однажды с вами не случилось, - заметил Ротгер, - мы бы и не познакомились. - Я всегда буду благодарен вам за то, что вы спасли меня, господин Вальдес. Это подвиг, который достоин и эреа. - О, слышала бы вас тетушка Юлианна! Она считает подвигом лишь то, что совершено под грохот пушек в пылу морской битвы! - И всё же, я рад, что мы познакомились именно сейчас, когда между Талигом и Дриксен перемирие. - Ну конечно, - протянул Вальдес. - Повезло, что Ее Величество нынче так благосклонна к.. - он поймал взгляд Олафа и вдруг оборвал себя. - Я тоже рад, что мы встретились именно сейчас, и вы можете заглянуть ко мне в гости в любое время! - Если, конечно, умоется Гудрун, - обронил Олаф. Глаза кошки вспыхнули, но не смогли затмить восторженный блеск в глазах Вальдеса. - Ох, Олаф, да вы шутите! Но сегодня, - он вдруг встрепенулся, к чему-то прислушиваясь, - имейте в виду, я не отпущу вас так легко, как всегда. Слышите, как разыгралась непогода? Море явно против того, чтобы вы от меня уходили. Так что, - улыбка Ротгера стала коварной, - до завтра вы мой пленник, Олаф. А может и до послезавтра. - Что ж, я не против. Как раз успею закончить вязание, - спицы в руках Олафа застучали быстрее. - Вам определенно нужен новый шарф. Здесь в Хексберге просто ужасные ветра. - Кошмарные, - подтвердил Ротгер со счастливейшей улыбкой на лице. Гудрун тем временем принюхалась. С кухни тянуло запахом настоящей хексбергской яичницы. С салом!!! И всё-таки, подумалось ей, хозяин прав. Жизнь, в которой есть вязание и яичница, совсем неплоха. Особенно если вязанием занят дорогой гость, который так любит есть яичницу в компании хозяина. Такого гостя и кошке намывать приятно. И Гудрун очень надеялась однажды умыться так, чтобы этот дорогой хозяину гость пришел и остался надолго. Очень надолго. А может, даже навсегда.