Веера и чувства

- Как вы себя чувствуете, Руперт? - О, благодарю вас, - Руперт послал Алве чуть смущенную улыбку. - Мне уже намного лучше. Ричард сидящий рядом со своим эром, склонен был с этим согласиться. Сегодня Руперт и впрямь выглядел лучше, чем когда только появился в Алвасете. Точнее, был принесен на руках, а лицо его по цвету, тогда могло бы сравниться с гербом Колиньяров. Правда, куда больше цвета лица, Ричарда поразила одежда юноши. Неужели строгие нравы в Дриксен настолько помягчели, что юноши там могут облачаться в морские мундиры и наравне с женщинами бороздить моря?! Впрочем, его сомнения быстро развеяли. - Прошу прощения, соберано, - бравая дриксенка, капитан "Серебряной чайки" неплохо изъяснялась на кэннали. - Сама не знаю, как такое могло получиться. Нашли его в трюме после шторма. Он был без сознания, похоже, морская болезнь не на шутку разыгралась. Да и в море впервые был, по всему видно. Мы сначала даже не сообразили, в чём дело, а как перенесли в каюту, раздевать стали... - крепкое словцо сорвалось с губ раньше, чем капитан успела себя сдержать. - Мужчина, и на корабле! Сами, верно, слышали, дурная примета. Да и разговоры пойдут, вот уж совсем ни к чему. Господин фок Фельсенбург самой кесарине родня. Пусть отдохнет у вас немного, придет в себя, а там уж дело как-нибудь решится. Под вашей крышей ему уж точно лучше будет, чем на корабле. Алва, если и был удивлен и случившимся, и просьбой, то виду не подал. Приказал немедленно подготовить гостевую комнату, позвать лекаря, а заодно и подобрать для юного дриксенца одежду - из нескончаемого содержимого собственной гардеробной. Позволить гостю расхаживать по дому в морском мундире нечего было и думать. Пока Руперт приходил в себя после своего морского приключения, Ричард терялся в догадках. Как дриксенца могло занести в Кэнналоа? Зачем пробрался на корабль, если страдает морской болезнью? И, о Создатель, мыслимое ли дело мужчине надевать мундир! В памяти сразу всплыла история с Оскаром Феншо. Для него мечты сравняться в подвигах с эреа ничем хорошим не закончились. А тут такое! - Путешествие на корабле для юношей в Дриксен - обычное дело, - ответил Алва, когда Ричард решился озвучить эти мысли. - Каждый юный дворянин должен совершить морское путешествие. Вот мундир - это и правда весьма необычно, но я уверен, команда корабля не станет распускать слухов. А уж в собственных слугах я более чем уверен. В себя гость пришел довольно быстро. Улыбался, просил называть его просто Рупертом и жадно рассматривал всё, на что падал его взгляд. Похоже, от одной мысли, что он находится так далеко от родного дома, в Кэнналоа, у него дух захватывало. - Позвольте поблагодарить вас за ваше гостеприимство, герцог, - продолжил Руперт. - И не только за него. Вы спасли мне жизнь. - Вы чрезмерно превышаете мои заслуги, Руперт. Морская болезнь, конечно, крайне неприятна, но... - Но я ничего о ней не знал! - Руперт покачал головой. - Я даже не подумал, что могу быть подвержен ей, когда... Он осекся, потупив взгляд. Ричарду показалось, что он даже слегка покраснел. - Да, что может быть неприятнее, если морская болезнь портит такое долгожданное путешествие! - вздохнул Алва. - Вашей матушке стоило бы озаботиться иным способом передвижения. В конце концов, насколько мне известно, это не нарушение традиций? - О нет! Просто все в основном выбирают море. Но моя матушка... - Руперт вдруг поерзал на стуле. - Вряд ли она одобряла мысль о путешествии в трюме, - небрежно заметил Алва, но Ричард заметил, как блеснули его глаза. Под таким вот взглядом смолчать или сказать неправду было невозможно. Руперт вздохнул. - О, не сомневайтесь, она в гневе. Дело в том, что я отправился в путь без ее дозволения, и намного раньше положенного срока. - Положенного срока? - Ричард невольно задал вопрос вслух. - Да, в путешествие отправляются в день восемнадцатилетия. А мне еще только семнадцать. Ричард едва не ахнул. - Помилуйте, Руперт, что же так манило вас в дальние странствия? - Алва был явно удивлен, однако, как показалось Ричарду, осуждения в его голосе не было вовсе. - Назовите это мечтой, если вам угодно, - тихо отозвался явно смущенный Руперт. - И, должен признаться, я завидую вам, ведь вы, в отличие от меня, к этой мечте близки невероятно. Ричард почувствовал, что его странное беспокойство усилилось от румянца на щеках дриксенца, и быстрого взгляда из-под длинных ресниц. Правда, мгновение спустя он осознал, что смотрит Руперт не на Алву, а на них обоих. На Ричарда тоже. Вот только спокойнее от этого почему-то не становилось. Ричард стоял перед туалетным столиком эра Рокэ. Бесчисленные пудреницы и изящные флаконы теснились в несколько рядов, удивительно, как здесь еще хватало места для нескольких безделушек! Например, для маленькой куколки дриксенского фарфора. Наверное, какой-нибудь принц из дриксенской же сказки. Изукрашенный серебряными узорами наряд, изящная стройная фигура, гладкое белое личико... Точь-в-точь Руперт! С губ чуть было не сорвался смешок, однако, на сердце у Ричарда было совсем невесело. Руперт и правда похож на вот это самую куколку. Изящный, с длинными ресницами, изысканной белизне лица не нужна никакая пудра, даже смущенный румянец проступает как будто сквозь нее, такой изысканно-нежный. И волнистые черные волосы, которые лежат будто без всякой помощи гребня. Куда до них русым вихрам Окделла! И эр Рокэ понимает это. Конечно, понимает. - Ричард? Надо же, Ричард даже не услышал, как открылась дверь. А уж шаги эра Рокэ и вовсе были бесшумны. Рокэ встал рядом, с легким недоумением глядя на оруженосца, вертящего в пальцах фарфоровую безделушку. - Я... - опомнившись, Ричард торопливо поставил куколку на место. - Простите, эр Рокэ. - Тебе нравится? - А вам? - Ричард сам вздрогнул от такой дерзости, но было поздно. - Конечно. Дриксенские мастера весьма искусны. - И не только мастера, - пробормотал Ричард, отводя взгляд. - Эр Рокэ, не утруждайтесь, я всё понимаю, правда... - Понимаешь что? - Рокэ слегка нахмурился. - Дикон, последние дни на тебе лица нет. Что случилось? Что тебя так расстроило? Дурные вести из Надора? Но почему ты мне не сказал? - Нет, эр Рокэ, - мотнул головой Ричард. - Дома всё благополучно, и я совсем не расстроен. Я понимаю, всё так и должно быть. Руперт... - Руперт? Тебя так возмутило то, что он осмелился нарушить традиции и сбежать из дома в женском мундире? Дикон, мечтатели были всегда. И некоторым в осуществлении их безумных мечтаний даже везет. - Я и не спорю. Руперту повезло, более чем. И вам тоже. Руперт такой красивый, такой утонченный... Не будет дерзостью сказать - под стать вам, монсеньор. Рядом с вами должен быть именно такой... - Рядом со мной? - Рокэ нахмурился еще больше. - Ричард, о чём ты говоришь? Я вроде бы не имею привычки наливать оруженосцу "Дурную кровь" за завтраком! Он взял Ричарда за подбородок, взглянул в глаза. - Быть того не может. Дикон, ты... Синий взгляд на мгновение метнулся от лица оруженосца к туалетному столику. Дриксенская безделушка. Миловидный и конфетно-сладкий фарфоровый принц. Неуловимо похожий на того, кого вынесли недавно к берегам Кэнналоа шальные морские волны. - Дикон, ты ревнуешь? Меня? Рокэ смотрел так, словно не верил в происходящее. Он и правда не верил. Не верил, что ревность может быть такой - тихой и горькой печалью в потемневших серых глазах, взглядами из-под русой челки - будто в последний раз. Ревновать Рокэ Алву до сей поры могла лишь королева. И пусть даже до недавнего времени ревновать было не к кому - королеве можно всё. Гневный блеск в глазах, не менее гневный голос, требующий признаться в мнимых преступлениях, угрозы Багерлее, картинно заломленные руки - для Катарины это было лишь острой приправой среди надоевшей сладости. Прелюдией к пылкой любовной игре. И след ее пощечины фавориту полагалось носить как орден. Алва принимал правила этой игры. Но сейчас об игре и речи не было. Дикон, его наивный сероглазый Дикон действительно решил, что монсеньор нашел ему замену в лице едва увиденного дриксенского красавчика! - Ричард, если ты забыл, я напомню тебе. В День святого Фабиана не ты один давал клятву. Я поклялся тоже. Ты мой Дикон. На три года... и дальше, если ты того захочешь. Потому что я этого хочу. Я хочу быть рядом с тем, кого я люблю, Дикон. Неужели я мало убеждал тебя в этом? - Но я такой... Такой... - Ричард чуть ли не с ненавистью запустил пальцы в собственные волосы. - Вы заслуживаете кого-то другого, по-настоящему красивого! Как Руперт! - Или Колиньяр. Дикон, ты сейчас повторяешь его слова. О которых я велел тебе забыть уже давно. Тем более, что они - полная и бесстыдная ложь. Рука Алвы легко легла на русые пряди, лаская, выпутывая вцепившиеся в них пальцы. - Не смей повторять за ним. Не смей говорить так о себе. Я люблю тебя, Дикон, и принижать тебя, твою красоту, я никому не позволю, даже тебе! Ричард застыл, наслаждаясь лаской руки монсеньора - и ахнул, когда тот притянул его ближе, прижался настойчивыми губами к волосам, ко лбу, прикрывшимся в истоме глазам. - Я люблю тебя. Только тебя, мой северный мальчик. Ни в Кэнналоа, ни в Дриксен никто не сравнится с тобой. Помни это. А может быть, я сам виноват в том, что ты это забыл? Что допускаешь подобные мысли? - Эр Рокэ... - выдохнул Ричард. От поцелуев и жарких объятий у него подгибались колени. Рокэ улыбнулся, явно довольный этим, горячо шепнул в ухо: - Я уже сказал тебе, Руперт - мечтатель. А хочешь знать, какая у него мечта? Чего ради он пустился по морям раньше срока и не постеснялся надеть мундир? Он рассказал мне, что единственная его мечта - попасть в Олларию и быть представленным Ее Величеству. Увидеть несравненную Катарину собственными глазами. Видимо, в дриксенских учебниках для юношества весьма хорошо рисуют портреты. - Что? - прикрытые глаза изумленно распахнулись. - Руперт хочет увидеть Ее Величество? И он сказал об этом вам? - О да, - Алва многозначительно улыбнулся. - Между нами, мужчинами... И, само собой, я не мог отказать бедному влюбленному юноше в посильной помощи. Через два дня мы отправимся в Олларию. Представим Ее Величеству почтенного дриксенского гостя. Ричард выдохнул. Быть того не может - Руперт больше всего на свете желает увидеть королеву, и Рокэ Алва, фаворит этой самой королевы, готов представить ей... Ох, в голове не укладывается! - А потом, - вкрадчиво продолжал Алва, - когда мы вернемся из дворца на улицу Мимоз, у меня будет невероятно важное дело, от которого меня не отвлечет ни война, ни королевский гонец, ни Излом. Я должен буду приложить все силы, чтобы убедить тебя в своих чувствах, Дикон и, клянусь, я это сделаю. И я уже знаю, как. - Как? - только и смог прошептать Ричард, завороженный огнем в синих глазах. - Помнишь Багряные Земли, Ричард? Так вот, там весьма преуспели в любовном искусстве, и я подумываю познакомить тебя с некоторыми тамошними обычаями, предназначенными исключительно для возлюбленных. Ричард почувствовал, как по спине побежали жаркие мурашки. Кажется, еще немного - и он просто растает на губах целующего его Рокэ, как одна из тех сладостей, которыми эр кормил его в Багряных Землях с собственных рук. И он был согласен, абсолютно согласен заранее, слыша, чувствуя на своих жарких губах горячий шепот, выжигающий остатки недавней печали: - И я уверен, Дикон, уверен - тебе это понравится.