Моё ледяное солнце

Несмотря на свой ещё юный возраст, Антон был популярен среди любителей этого вида спорта. Ему часто писали фанаты. Но то ли от нежелания с кем-либо общаться, то ли от нехватки времени, он не отвечал на сообщения, которые ему присылали. Поэтому, не видя смысла оставлять кнопочку «сообщения», мальчишка решил её скрыть. И назойливым фанатам пришлось умолкнуть.       Но один назойливый человек вечно бесил Антона. И жаль, что в жизни его не убрать. Точнее, не хочется убирать. — Бегом одеваться, краситься и на лёд. Нам надо ещё один номер проработать, — ровным тоном произнёс Арсений, прожигая дыру в своём ученике, — Антон, бегом.       Если честно, то Антона уже задолбали эти вечные приказы. Ну реально, сколько можно? Да ещё и таким тоном. Но всё-же выполняет этот приказ и идёт краситься.       К слову, больше всего в жизни он ненавидит макияж. Ты катаешься, тебе становится жарко, а тут ещё и эти противные крема, тени, стрелки…фу. Не нравилось ему это. Да ещё и к лицу не прикоснуться. Ну что ж такое то.       Спустя минут сорок Арсений Сергеевич пришёл в гримерку к своему ученику, желая убедиться в том, что внешний вид подростка был великолепен. — Добавьте блесток, — мужчина аккуратно приподнял голову мальчишки, подробно рассматривая его лицо. — Крупных. Под глазами расположите, только смотрите, чтобы они не отвалились. Антон прыгает как степной сайгак, — Попов отошёл от парня, направляясь в сторону двери. — И ещё. Антон, давай быстрее, нам надо прогнать пару номеров, — сухо кинул старший и наконец ретировался из комнаты. — Какой он холодный…– сказала девушка, которую звали Ирой. Она была невысокого роста, со светлыми, достаточно короткими волосами и с достаточно полной фигурой. — Как ты только с ним живёшь… — Со временем привыкаешь и становишься таким же. Твоё тепло или даже жар, когда соприкасается с холодным, становится таким же ледяным. Даже если сначала и кажется, что ты согрел его…– он грустно улыбнулся, поднимаясь с черного, кожаного кресла. — Ты хороший человек. Береги себя, — мальчишка грустно улыбнулся, выходя в коридор, ведущий на лёд. — Неужели я тебя дождался. Давай, второй и последний номера из нашей программы и будем уже ждать зрителей.       Антон кивает, снимает с коньков чехлы, кладёт их на скамейку и, слегка потирая свои предплечья от холода, выходит на центр катка. — И чего застыл? Музыка будет только на шоу. Этот непунктуальный звукорежисёр опять опаздывает, — Арсений сложил руки на бортике, ничего не выражающим глазами глядя на ученика. — Как скажете, — кивнул младший, отходя на небольшое расстояние от середины. Он начал набирать скорость, чтобы сделать прыжок как можно лучше, ибо в противном случае придётся много выслушивать от Попова. А делать этого не хотелось от слова совсем.

***

— Дамы и господа, рад приветствовать вас на нашем шоу «Ледяной принц», — послышался голос ведущего на трубинах. А название программы заставило мальчишку как-то горько усмехнуться. — Ты в порядке? — поинтересовался Попов, держа руки сложенными за спиной. — Да, вполне. — Что тогда тебя так рассмешило? — и либо Антон дурак, либо сумасшедший, либо хороший психолог с великолепным зрением, но Арсений же правда улыбнулся. — Вы как-то говорили, что были судьёй на соревнованиях по фигурному катанию… Как бы быстро вы меня потопили? — мальчишка поднял взгляд на тренера, краем уха слушая речь ведущего. — Если бы ты падал, не выполнял какие-то движения и делал все ещё кривее, чем в те моменты, когда мы только учим программу. То мне бы хватило полминуты своей речи, чтобы тебя сломать, — с задумчивым видом произнёс мужчина. Он немного помолчал, видимо, обдумывая свои следующие слова. И снова заговорил. — А то, как ты двигаешься сейчас…впечатляет даже тех, через кого проходят только единицы. Но не радуйся. У тебя есть ещё недостатки, которые меня бесят.       Антон хочет закатить глаза.       Антон хочет обматерить Арсения.       Антон выходит на лёд.       Глаза цвета льда непрестанно следят за мальчишкой, который под фразу «поприветствуем неповторимого Антона Шастуна» идёт в сторону льда. Попов, в целом, согласен с этой фразой, потому что ещё несколько лет назад убедился в этом.       Воспоминания проходят длинной фотолентой перед глазами, когда ещё совсем маленький Антон делает свой первый тулуп. Правда…этот элемент похож больше на прыжок горного барана, но такой очаровательный…       Арсений застыл. В его голове кружил рой мыслей, а все из-за того вопроса. Как бы быстро вы меня потопили…       Да никак бы не потопил! Потому что просто не смог бы. Антон красивый, милый парень, только глядя на него уже поддаёшься гипнозу этих зелёных глаз. А после просмотра программы вообще дар речи отнимается — столько эмоций, высокая техника, видно, что человек именно работал, а не за час до выступления последовательность движений узнал.       Но в то же время Арсений не даст ему «зазвездиться» и упасть туда, вниз, в пропасть. Нельзя. Приходится делать самый холодный вид, делать замечания, которые Антон принимает всерьёз и исправляет. Из-за этого программы мальчишки всегда выполнены идеально, да и выглядит он тоже прекрасно. И Попов знает, что тут есть и его заслуги.

***

— Мальчик мой, ты где видел такой аксель? — Попов прожигал в пытающемся отдышаться подростке дыру. — Мне тебя снова учить прыгать или ты может быть будешь наконец все элементы делать по-человечески? — мужчина прошёл по гримерке и остановился на своём отражении. — Через три месяца начнутся олимпийские игры. — И что? — Антон выгнул одну бровь дугой, недоуменно глядя на старшего. — И то. Правительство желает нас видеть в роли участников, — он повернулся уже лицом к парнишке, окидывая его равнодушным взглядом. — Раз ты прошел Европу, то, наверное, способен защитить честь страны и на этом важном соревновании. Не думаешь? — преподаватель отошел от зеркала, направляясь в сторону фигуриста. — Наверное, можно поучаствовать, — как-то неуверенно произнёс спортсмен, уже явно планируя снять чёртовы коньки. — Участвуют только идиоты. Ты едешь побеждать, — объявил мужчина, а потом посмотрел на часы. — Сегодня можешь отдохнуть. А завтра будем составлять тебе короткую программу. — Хорошо, — согласился Антон, спокойно развязывая шнуровку на коньках.

***

— Долго тебя не было, — задумчиво протянул Лёва, сидя на кровати. — Как выступление? Много людей было? — парень задумчиво посмотрел на только что вошедшего соседа по комнате, который был весьма задумчивым. — Что-то случилось? — Ну как тебе сказать…– Антон опустился на стул и прислонился головой к стене. — Меня отправили на олимпийские игры. В Милан. — Афигеть…это же круто, не? — Бортник даже приподнялся от удивления. — Италия… — С одной стороны — да. А с другой…ты прикинь… Арсений с меня живого не слезет, — Антон болезненно простонал, уже прикидывая, какой конец ему настанет. — И Милан я увижу либо из самолёта, либо в гробу. — М-да…с Арсением ехать…такое себе… Особенно на олимпийские игры, — сделал логичные выводы Лёва, подходя к лучшему другу. Он взял руки Шастуна в свои, перед этим усевшись перед подростком на корточки. — Но ты справишься. И привезёшь золото. — Прям золото? Не сильно ли? — грустно улыбнулся Антон, глядя на своего блондинистого соседа. — Не. В самый раз, — Бортник поднялся на ноги, все ещё удерживая ладони фигуриста. — С Поповым иначе не выйдет. Не-а. — Ты прав, Лёва…ты, как всегда, прав, — смотря пустым взглядом в стену проговорил Антон и спустя пару секунд решил оторвать пятую точку от стула. — Что там на ужин? Я нереально есть хочу после этих недо-голодовок. — Да вроде салат какой-то и йогурт, а на выпить — вода чистая, кипячёная. Как тебе такой расклад? — Бортник потрепал кудрявую голову, и, увидев улыбку Шастуна, открыл дверь, выводящую в коридор и пропустил Антона вперёд. — М-да. Особо и не разбежишься.