* * *
Сакуре нравилось находиться в больнице ранним утром: плановый прием начинался с девяти, так что, если ничего не случалось, до этого времени здесь было тихо и очень спокойно. Персонал дорабатывал ночную смену: девушка в регистратуре, выдавая ей ключи от кабинета, неприкрыто зевнула, и Сакура лишь понимающе улыбнулась. С тех пор, как она начала жить с Какаши, сама Сакура на ночные смены больше не выходила. Если ничего срочного не было, Какаши настаивал, чтобы она ночевала дома. Девушка улыбнулась: два трудоголика нашли друг друга. Она помнила, как раньше самого Какаши можно было почти в любое время дня и ночи застать в его кабинете. Они – сама Сакура и Наруто – честно пытались как-то повлиять на своего учителя, но тот лишь отшучивался и продолжал работать. Шикамару жаловался, что Шестой себя загонял. От подчиненных, понятное дело, он такого не требовал, но себе поблажек не давал. Сейчас Сакура понимала, что ему просто некуда было идти… А теперь – есть. Теперь Какаши тоже не задерживался допоздна в резиденции Хокаге. Иногда он забирал ее с работы, иногда она сама заходила за ним. Заботясь друг о друге, они научились держать себя в рамках. Оглядываясь назад, Сакура сама себе поражалась: как же она раньше не замечала Какаши? Ведь он всегда был рядом, с самого окончания Академии. Практически каждый день они виделись, разговаривали – но она никогда толком его не видела. Образ Саске всегда затмевал все вокруг. Как и всегда, при мысли о Саске что-то больно сжалось внутри. Теперь она знала, что это ее чувство – не любовь. Любовь – это то, что она чувствовала, глядя на спящего Какаши. У нее ушел на это почти год, но теперь он спал рядом с ней без маски. Ее до сих пор поражало, каким странно беззащитным он казался с открытым лицом. И как темнели его глаза, когда он стягивал маску, чтобы поцеловать ее: это первое, что они всегда делали, заходя домой с работы. На улице он всегда просто брал ее за руку – и целовал, только когда за ними закрывалась входная дверь. Сакура вздохнула, открыв ключом свой кабинет. Перспектива ночевать сегодня без Какаши в их квартире ее немного пугала: она уже очень давно не оставалась ночью в одиночестве. Что ж, весь день еще впереди, до вечера она что-нибудь придумает.* * *
Как Какаши и предполагал, путь до Конохи занимает у него меньше часа. Два часа уже потеряно… Им ни за что не успеть на помощь команде Сая. Какаши упрямо сжимает зубы и мчится в деревню: нет смысла думать о том, что могло бы быть. Нужно делать то, что он может сделать прямо сейчас. Он так торопится, что влетает в деревню не через главные ворота, а через стену – и пораженно застывает. Его не было всего сутки. Что, черт возьми, здесь произошло? Откуда эти новые высокие дома? Коноха как будто – выросла? За один день? Куда бежать? Какаши спрыгивает на улицу. Вокруг люди, но он не видит ни одного знакомого лица. — Просто запомните три вещи! Командная работа и упорство! Знакомый голос заставляет Какаши встрепенуться. Наруто! Он точно слышал голос Наруто! — Вот и все! Удачи вам! Это просто экраны. Но почему они такие огромные? И прямо на здании? Нет, они, конечно, используют видеосвязь с другими Каге, но зачем в центре города?.. И Наруто? Почему его… — Ба! Какаши! Какаши вздрагивает и оборачивается на окрик. Гай? — А ты разве не на горячие источники отдыхать отправился? — улыбаясь во все тридцать два зуба, интересуется Благородный Зеленый Зверь Конохи. Что? Какие источники? — Я не... — неуверенно начинает Какаши и вдруг замолкает на полуслове: Гай, бодро перебирая руками, подъезжает ближе, и Какаши наконец видит глубокие морщины, прорезавшие лоб, паутинку морщин, разбегающуюся от глаз. Как будто его друг за один день постарел лет на десять. И вот тут он осознает, почему по огромным экранам на главной площади Конохи показывают Наруто… От страха перехватывает дыхание, но Какаши заставляет себя усмехнуться и лениво почесать затылок. — Я книжку забыл, представляешь? — О, ну это на тебя непохоже! — Сам удивился! Так что пойду, заберу ее. Ну, бывай! — Какаши отворачивается и идет в сторону главной площади. — Какаши. Твоя квартира же в другой стороне? — голос Гая звучит весело, но смотрит он на Какаши с подозрением. Нет права на ошибку… — Ах, ну да. Совсем память ни к черту! — бормочет Какаши и поспешно ретируется в противоположном направлении. Надо разобраться во всем… Как он мог отправиться на источники, если он – сейчас – здесь? Нужно с кем-то поговорить. Понять, что происходит… Мозг лихорадочно перебирает варианты, от всего происходящего у Какаши кружится голова, и он не сразу замечает, что ноги привычно несут его не куда-то еще, а именно к больнице. Сакура! Она обязательно ему поможет! И не раскроет. Больницу тоже не узнать. Хорошо, что она хотя бы осталась на прежнем месте, и Какаши не приходится долго ее искать. Девушку в регистратуре он не узнает. — Добрый день! — Какаши приветливо улыбается, опершись о стойку. — О, Господин Шестой, добрый день! Вы на осмотр? — девушка тоже улыбается, а он совершенно не знает, как ее зовут и нужно ли ему на осмотр. — Нет, я к Сакуре, — отвечает он как можно спокойнее. — А, она у себя! Проходите! У себя? У себя – это где? Черт бы все это побрал… — Простите меня, совсем запамятовал, это на втором этаже? — спрашивает он наобум, вдруг Сакура все еще принимает в том же кабинете. — Ну да, двести пятьдесят третий кабинет! — девушка улыбается его рассеянности, и Какаши понимает, что в кои-то веки его привычка быть немного «не здесь» помогает ему. — Спасибо! — улыбнувшись еще раз, он устремляется к лестнице. Здание больницы, конечно, то же, и лестницу он легко находит, а вот с кабинетами какая-то ерунда. Какаши весь напряжен, чувствуя себя словно не в родной деревне, а буквально в стане врага. Он сначала проверяет привычный кабинет Сакуры, но номер не совпадает. Сотрудники почтительно здороваются с ним – и недоуменно переглядываются, видимо, не решаясь спросить, что ему здесь нужно, и почему он в полном обмундировании шиноби расхаживает по больнице. Нужный кабинет обнаруживается после перехода во втором корпусе. Этого здания Какаши не помнит… Только бы она ему помогла… Нервно сглотнув, он легонько стучит костяшками пальцев по деревянной двери. — Одну секунду! — раздается из-за двери ее голос. От облегчения Какаши чувствует, словно из него выдернули стержень. Это Сакура. Теперь все будет в порядке. Дверь с легким шорохом отодвигается в сторону, и Какаши неверяще смотрит на представшую перед ним женщину. Она тоже сильно повзрослела… Длинные волосы, почти до поясницы, рассыпались по плечам и ярко блестят на фоне черной атласной туники с высоким горлом и длинными рукавами. Пожалуй, Какаши никогда еще не видел Сакуру такой умопомрачительно красивой. — Какаши-сенсей? — удивленно спрашивает она. Сенсей? Какаши чувствует, как сердце проваливается куда-то вниз. — Сакура. Мне нужна твоя помощь… — глухо говорит он, уже чувствуя, что, кажется, пришел зря. — Да, конечно, проходите… — девушка пропускает его в кабинет и закрывает дверь. — Запри, пожалуйста, на ключ, — просит Какаши, обернувшись – и его словно окатывает ледяной водой. На спине черной туники красуется красно-белый герб клана Учиха. * * * — Господин Шестой! — Конохамару застыл посреди движения, глядя на пустое место, где всего мгновение назад стоял Хатаке Какаши, Копирующий Ниндзя. С громким хлопком исчезли собаки, удерживавшие вражеских шиноби. Если призыв исчезает, значит, либо исполнитель техники без сознания, либо отменил технику сам. Либо умер. А судя по тому, что земляная стена, созданная Шестым, тоже исчезла… Конохамару почувствовал липкий страх, расползающийся внутри него. — Зря ты так, Гензай, — прошептал шиноби, застывший справа от главаря, который применил технику на Какаши-сенсее. — Перерасход будет. — Уже неважно. Главное, что мы избавились от самого сильного противника, — отозвался тот так же шепотом. Конохамару расслышал только потому, что его восприятие и так было обострено до предела. — Что вы сделали с Шестым? — Конохамару чувствовал, как дрожал голос от плохо сдерживаемых эмоций: страха, потрясения – и гнева. — О, господин Хокаге всего лишь отправился в небольшое путешествие, —противно хихикнул тот, кого назвали Гензай. — И вряд ли вернется! — А вот это мы еще посмотрим, — процедил откуда-то сбоку Сай. — Дотон: Дорью Хеки! * * * — Чем я могу вам помочь? Это обращения на «вы» настолько режет слух, что Какаши просто не знает, с чего начать. Сакура сидит напротив него за своим столом, аккуратно положив сцепленные в замок руки перед собой. Этим она ужасно напоминает ему сейчас госпожу Цунаде. Она вся какая-то другая. Какаши чувствует это. Словно ни следа не осталось от той девочки, которая вытаскивала его ночью в той камере два года назад. Сакура собранная, серьезная. Глаза спокойные, глубокие, сосредоточенные… Но это все еще Сакура. Его ученица, прошедшая с ним Четвертую Войну. И он начинает говорить. — Вчера утром я отправился из Конохи на миссию вместе с Саем, Конохамару, Хьюгой Ё и Ёсэйем. Сакура хмурится. — Но вы уже несколько дней, как отправились на горячие источники. Вы так ждали этот отпуск! А Сая я вчера вечером видела, они с Ино приходили… Какаши качает головой. — Нет. Вчера утром мы выдвинулись из Конохи. Мы преследовали трех шиноби, которые, как я думаю, замешаны в исчезновении людей из деревень по всей стране Огня. — Но… — Сакура пытается снова перебить его, но он не позволяет. — Подожди. Дай я закончу, а потом ты расскажешь, что думаешь по этому поводу, хорошо? — дождавшись кивка, Какаши продолжает. — Мы нагнали их сегодня утром, около девяти часов, и окружили. Сай и я использовали земляную стену. А потом один из шиноби применил какую-то технику – и вот я здесь. И я ни черта не понимаю… Собственное бессилие ужасно пугает его. Сакура встает с места и подходит к нему, прохладные ладони слегка касаются его висков, и Какаши чувствует тепло ее чакры, ощущение такое знакомое, как будто он наконец попал домой, и желание прижаться к ней удается подавить далеко не сразу. — Внутренних повреждений я не ощущаю… — задумчиво комментирует девушка. Потом чакра вдруг вливается в него. — Кай! Он поднимает взгляд на девушку, и Сакура хмурится. — Не иллюзия. — Я знаю. Я проверял… — кивает Какаши. — И что же это тогда? — Сакура прислоняется к столу, сложив руки на груди и задумчиво глядя в окно. Какаши вдруг очень болезненно ощущает, насколько одинокой она сейчас выглядит. — Есть еще кое-что… — тихо говорит Какаши. — Когда я вчера уходил из деревни, тебе было почти двадцать. Сколько тебе сейчас? Сакура вскидывается, широко распахнутыми глазами глядя на него. — Двадцать семь… — отвечает она потрясенно. Какаши невесело улыбается. — Как я выгляжу? Я похож на того Какаши, который отправился на источники? — Как две капли воды, — не задумываясь, кивает девушка. — Значит, мне сейчас должно быть уже сорок один… — То есть он вас по сути отправил в будущее? — недоуменно уточняет девушка. Какаши опирается локтями о колени и кладет подбородок на сцепленные руки, снизу-вверх глядя на Сакуру. — Причем похоже, что в весьма странное будущее… Ему нужно задать еще несколько вопросов, ответы на которые неимоверно важны, и он, внутренне собравшись, все же спрашивает: — Как давно ты замужем за Саске? Имя бывшего ученика обжигает язык, в груди тоже расползается тупая боль, от которой становится трудно дышать. Но ему нужно знать… — Сараде уже десять, — глухо отвечает Сакура. Десять… Так давно… Дурное предчувствие вдруг охватывает Какаши. — Ты помнишь нападение Номуры на деревню? Сакура хмурится, глядя на него. — Номуры? Кто это? Предчувствие перерастает в твердую уверенность. — Иллюзионист. — Не помню ничего такого… Когда это было? — Когда тебе было восемнадцать. Сакура пожимает плечами: — Я тогда ушла из деревни с Саске. Какаши вдруг невесело усмехается: — Но с Мадарой-то мы хоть сражались? — Да, конечно! Разве вы не помните? — Помню. Слишком хорошо помню… Значит, это все же не совсем его будущее… Или? Черт его разберет… — Мне кажется, я не смогу вернуться назад сам, — задумчиво говорит Какаши. — Значит, мне придется как-то существовать тут, в этом «здесь и сейчас». С тем, что я имею. Мне очень нужна твоя помощь. Я совершенно не понимаю, что происходит – я даже не знаю, где живу! Никто не должен знать, что я – это не совсем тот я, которого вы все знаете… — А разве вы – это не вы? — растерянно спрашивает Сакура. Какаши молча закатывает левый рукав, обнажая два старых шрама. — Это у меня осталось с той истории с Номурой. Если ты о ней не знаешь, значит, у вашего Какаши этих шрамов нет. Сакура осторожно берет его руку и внимательно рассматривает шрамы. — Я лично занималась вашим лечением, Какаши-сенсей. Я не помню этих шрамов… — Помоги мне… — просит он ее тихо. Девушка мгновенно отпускает его и делает шаг назад, прижимаясь к столу. Он видит, как сжимаются ее тонкие руки, которыми она обхватывает себя, как будто ей холодно. — Почему вы просите об этом меня? — глухо спрашивает она, отвернувшись. Какаши чувствует, что ей почему-то безумно важно знать ответ на этот вопрос. — Потому что вчера утром на миссию меня провожала ты.