Второй шанс

Дни сменяли друг друга совсем незаметно, и вот с того особенного дня, когда я получил ещё один шанс на жизнь, прошло больше месяца. Этот мир оставался всё таким же таинственным и неизвестным, но грань познания приоткрывала свои двери всё легче и охотнее. Да, если так посмотреть, то хоть какой-то прогресс у меня определённо уже имеется. Раньше мне приходилось двигаться по наитию и каждый шаг вперёд казался приключением, отдаваемый интригой и неким азартом. Теперь же за моими плечами имелся, пусть самый базовый и элементарный, но багаж знаний о правилах, обычаях и созданиях этого чудесного мира. Многое стало вполне привычным, а нескончаемые вопросы, коими я так активно засыпал бедного Вальтаса, постепенно уменьшали свой бурный поток. Да и Вальтас, что не удивительно, сдался довольно быстро, благоразумно решив обучить меня языку раньше прихода менталиста, который на самом деле, вроде как, звался магом сознаний. Ну а если в общем, то он был прав, сбагрив меня и моё любопытство на жителей книжных полок и их содержание. Знание разговорного эльфийского теперь давало мне малое преимущество, даже несмотря на то, что, со слов нашего целителя, мой уровень выходил достаточно средненьким, и это ещё было комплиментом. Но даже это знание давало стимул к дальнейшему изучению, которое, признаться, давалось мне нелегко, но не без удовольствия. И пусть письменность пока была кое-где откровенно кривой, но я продолжал усердно сидеть за учебными материалами, до судорог в пальцах выводя идеальные буквы. И даже несмотря на все сложности, я до сих пор считал эльфийским одним из самых красивых языков, которые я когда-либо слышал. Когда-нибудь же я достигну идеала, правильно? Правильно! А между занятиями Вальтас позволял мне помогать в лаборатории. Не важно же, что при этом он буквально прожигал взглядом мою спину, контролируя абсолютно любое действие. Всё же уж лучше так, чем потом тушить пожар или устранять последствия потопа. История - наука обширная и пропитанная магией, не давала усомниться ни на секунду, что я нахожусь в совершенно новом мире. Ярким и пожалуй краеугольным событием стало для Аркаина сражение с Хаусом. "По легенде, в день падения тёмного бога загорелись небеса и падали парящие города, выстроенные задолго до появления гарпий." Я с придыханием читал книги о могущественных драконах, чьи крылья вызывали сильнейшие порывы ветра, срывающие крыши зданий, а рёв оглушал всё живое на расстоянии сотни километров. Гиганты, погрузившие железные города на океанское дно, внушали страх с восхищением вперемешку, вселяя невольное уважение в сердце. Свитки гласили о множестве поселений, попавших в смертельный капкан тёмного проклятия. По земле чернильным пятном расползалась смерть, забирающая себе любого, попавшегося ей на пути. Жизнь давно угасила те земли. Я искренне наслаждался новой жизнью, наконец позволяя внутреннему ребёнку испытывать неподдельный восторг от чудес и почти что оживших желаний и не скрывать этого. Мне нравиться жить в доме лекаря, слушая шелест леса за окном, треск дров в камине, и наслаждаться запахом старых книг и трав. Тайны магических книг манили и затягивали в свой омут, водоворотом унося в мир чернил и кожаных переплётов. Впервые учёба была не навязанной. Мне просто хотелось знать больше, будь то войны, технические революции, религиозные трактаты, культура и этика, строение магии и даже "правила уклада жизни отдельных народностей". И чем глубже я погружался, тем ярче и объёмнее становился мир. Только вот всё это было днём. Старая жизнь не оставляла меня. Воспоминания затягивали в пучину кошмаров сразу же, как только я погружался в сон. Старая квартира, сводящая с ума вечной давящей тишиной. Пугающе тихая. Не слышно звуков телевизора или радио, которые до нервоза терпеть не мог мой отец. В стенах квартиры можно было слышать только тихие творения Баха, Моцарта, Бетховена. Переливы классической музыки лились только из родительской спальни, и всё чаще я замечал, что отец мой больше других отдавал предпочтение трудам Петра Чайковского. Глубоко внутри, какой-то части меня нравились партии клавиш и струн, но созданные произведения вызывали слёзное восхищение, эта музыка словно придавливала меня к тёмному паркетному полу квартиры, отдаваясь искажённым эхом в больной голове. Это и стало болезненным маяком моей старой жизни. Барабанная дробь и громкая партия струн симфонии номер девять из окон старой квартиры, и вот я уже вновь не хочу проворачивать ключ в дверной скважине. И с самого детства моя жизнь отличалась от жизней большинства знакомых детей. Чёткий режим, отработанный вплоть до секунд и жёсткая цензура отца на единственное доступное развлечение - книги. Всё время на учёбу и секции. Заводить хоть какое-то подобие отношений возможностей не было. Кислород, перекрытый на долгие годы моего отрочества и детства. Мир моих фантазий всё увереннее становился для меня домом - местом, в которое я каждую ночь хотел возвращаться. Местом, о котором я грезил на протяжении дня. Уж лучше бы мои воспоминания и вовсе меня покинули. *** Я с комфортом расположился за письменным столом библиотеки, склонившись над листом крафтовой бумаги, на котором с особым усердием выводил одну строку за другой. Рука иногда подрагивала, сбивая идеальную линию. В этом помогал выведенный вручную учебник, чей автор мог с гордостью похвастаться поистине гениальным каллиграфическим почерком. Изучение эльфийского языка довольно быстро дало понять, что отработанная годами и привычная мне техника быстрого письма в этой ситуации станет самым злейшим врагом. Терпение и сосредоточенность - необходимые сейчас качества. Один неверный крючок, и предложение испорчено. Это был мой главный урок из общего обучения. Кстати, за этот месяц я пропитался большой симпатией к радио, что не удивительно за неимением у Вальтаса другой техники. Это хоть немного помогало поддерживать связь с миром, но помимо новостей, к моему счастью, в этом мире были доступны такие блага, как разнообразные передачи и музыка. И представьте моё удивление, когда одним днём я обнаружил, что, оказывается, у эльфов имеется даже рок. Пусть находка была приятной, но тогда от удивления пострадала нога, ставшая жертвой одного, как назло, очень увесистого и пухлого фолианта. На мой громкий мат к окнам даже слетелись приблудные вороны, с, как мне казалось, насмешкой глядящие на мои "ритуальные" прыжки на одной ноге и размахивания руками, но в целом, о своей неожиданной находке я ни разу не пожалел. Целыми днями я пропадал среди книжных стеллажей, окружённый учебниками местной биологии, литературы, истории и, как неудивительно, этики. Я становился к Аркаину всё ближе и мучившее меня прошлое постепенно отпускало, превращаясь в далёкую дымку, оставляющую осадок из горькой печали и грусти. А, в целом, моя жизнь пока протекала довольно размеренно, не шокируя меня особыми потрясениями и прочими "радостями" жизни иномирного перерожденца. *** Свое утро после завтрака я снова решил потратить на поглощение информации, расположившись в мягком кресле в гостиной-библиотеке. Из стеклянных дверей близкой оранжереи лился яркий свет, а в воздухе еле слышно пахло свежей травой и цветочным флёром. Тишина прерывалась тихим бумажным шелестом и редким бормотанием прочтенных, но не то, чтобы понятных фраз. Страницы мелькали совсем незаметно. Глаза пробегали по буквам бегло и неотрывно. Губы беззвучно шевелились вслед тексту. Я забыл обо всём, теряясь в чернильных символах. Но моё утреннее уединение было безжалостно нарушено ворвавшимся, как чёрт из табакерки, Вальтасом. Я вздрогнул от неожиданности, чуть было не уронив на пол наверняка недешёвую книгу, и поднялся с нагретого места, подходя к магу. — Вальтас, что-то случилось? — оснований для особого волнения наверняка не было, но целитель обычно не беспокоил меня, лишь иногда спокойно подзывая на обед или ужин. Мужчина облокотился на дверной косяк, разворачиваясь ко мне лицом. Я прислонился спиной к одному из стеллажей, пытаясь угадать чужие эмоции. — Я с новостями. Лидиус наконец соизволил воротиться обратно в город, к нашей с тобою радости. Если ты помнишь, то это тот самый маг сознания, о коем я говорил.— он пояснил, заметив тень замешательства на моём лице. Я правда помнил, но почему-то именно в этот момент всё испарилось из головы, оставляя только сладкий след предвкушения. Я кивнул, не зная, что и сказать, но ответа, он, похоже, от меня сейчас и не ждал. — Мы выезжаем сейчас же. Этот сноб за свои годы так и не научился терпению.— он пробормотал что-то ещё в этом духе, но я так и не смог разобрать слов. Уже у двери, обернувшись, мужчина кинул мне короткое. — И выбери одеяние поприличнее. Через минуту в коридоре стих звук глухих шагов. Вальтас покинул комнату так же быстро, как и появился в ней. Я бережно воротил заимствованную книгу на законное место и, погасив свет, всё же поспешил в свою комнату. Много времени смена одежды не заняла. Я показался внизу уже через десяток минут, на ходу застёгивая пуговицы чёрного пиджака и поправляя ворот тёмно-зелёной рубашки. Вальтас уже заводил машину и сам для себя я удовлетворённо отметил "вовремя". — Ну что, достаточно прилично?— спросил я со смешком, кладя руки на талию и демонстрируя собственную фигуру в тёмных брюках, ботинках и пиджаке. Образ дополняли начищенные ботинки и собранные в высокий хвост волосы. Маг с улыбкой осмотрел меня с головы до ног и, удовлетворённо кивнув, ответил со смешком: — Хоть к императору на приём. Я задорно улыбнулся и с высоко поднятой головой и расправленными плечами чинно прошествовал к пассажирской двери под смех Вальтаса и пение лесных птиц. Мы ехали долго, направляясь в отдалённые от целительского дома районы Десперса, где квартиру снимал названный маг. Я крутил головой в окна машины, рассматривая городскую архитектуру и в душе радуясь отдалённости нашего жилья. Как оказалось, запомнившиеся мне узенькие улочки с антикварными лавками и одинаковыми крышами находились лишь в старых районах, глубоко вдали леса. А сейчас же мы проезжали мимо зданий, устремляющих ввысь редкие шпили и отбрасывающих на прогретые утренним солнцем дороги цветастые отражения витражей, украшающих своим причудливым рисунком стрельчатые окна. Витиеватые узоры и изображения полнились на кирпичных стенах. Под самой крышей, на лепнине колон, я разглядел пару птичьих гнёзд. Цельная картина местной архитектуры представляла собой около готическую тему, близкую к эпохе викторианской готики. Мне нравилось, что, судя по всему, несмотря на развитие технологий, местные жители по возможности сохраняли традиционную культуру и обычаи, сквозившие даже в мелочах этого города. Небольшие домики не мозолили глаза громоздкими вывесками и изобилием света. После моего родного мира это кажется чем-то необычайно невероятным и бросается в глаза сразу же. Городок кажется чем-то мистическим и волшебным, представляемым мной в ночи в приглушённом освещении кованых фонарей, ровным строем стоящих вдоль дорог. В самом сердце, на центральной площади, в окружении зелени возвышался белокаменный светлый храм. Витражи больших окон пестрели изображениями богини во всей своей первозданной необузданной красоте. Их лики окружали нимбы бледно-жёлтого стекла. Центральное окно представляло собой картину звёздного неба с изображением лани. Весь храм был воплощением грации и утончённости. Судя по всему, перед нами пристанище Милеи - покровительницы эльфов и богини плодородия. Ну да, неудивительно - город то эльфийский. Необходимый маг проживал в ближайшем к пристани районе. Чистые улицы и подстриженные кусты. Четырёхэтажные светлые здания. Квартал, судя по всему, довольно пристижный. Вальтас припарковал машину у начала пешей тропы. Я вышел из машины и размял слегка затёкшие ноги. С моря подул лёгкий ветер, всколыхнувший пряди, принёсший с собой запах соли и йода. Я замер на месте как поражённый. До ушей донёсся плеск, и я тронулся в сторону каменного ограждения, отделяющего город от пристани. — Я так давно не видел моря.— моя рука коснулась холодного камня и я наконец остановился, заворожённым взглядом наблюдая за игрой высокого солнца в отражении водной глади. — Похоже успел уж позабыть, как оно прекрасно. Тихий шёпот, услышанный магом и нежная улыбка на сухих губах. Словно в последний раз, будто с закатом меня воротит в прежнюю реальность, я наблюдал за волнами с белоснежными пенными "барашками" на пиках до тех пор, пока на плечо моё невесомо не легла чужая ладонь, чуть сжимая через ткань одежды. — Пора уж. Пара слов и на грудь, словно тяжёлым камнем, привалила тоска. Я проводил бескрайний простор бушующих морей тоскливым взглядом, послушно следуя вслед за магом, чей твёрдый шаг гулко отстукивал определённый ритм по уложенной булыжным камнем. Меня шаг за шагом охватывало липкое неизвестное смятение. Одинаковые дома сменяли друг друга, и я перестал разглядывать их однотипные фасады, смотря в спину выступавшего проводником мужчины. Мы дошли почти не заметно, резко сворачивая к входной двери нужного здания. Вальтас остановился в шаге, издав рваный выдох и глубокий медленный вдох, словно каждое мгновение неизбежно приближало его к эшафоту. Секунды ожидания у порога потянулись мучительно медленно. Ожидание наводило неуверенность и необоснованный страх. Всё, что я знал о Лидиусе, умещалось на пальцах одной руки, ещё и оставляя запас. Строгий и пунктуальный перфекционист. Дверь отворилась с тихим скрипом, являя нашим глазам мужчину, что приблизительно на голову возвышался надо мной. Крепкий и коренастый. С холодным пронзительным взглядом, не скрывающим чувства раздражения. Небольшие морщины уже расчертили аристократическое лицо, а в тёмных волосах запутывались серебряные нити. Я не стал и пытаться дать эльфу отрезок примерного возраста, зная насколько различен отмеренный ему путь по сравнению с человеческим. Холод глаз остановил на мне всё внимание, оглядывая с головы до ног мою скромную персону. По спине пробежали мелкие мурашки. Я незаметно повёл плечами и со всем возможным спокойствием, соскобленным из всех углов имеющегося у меня самообладания, встретил его глаза прямым взглядом. — Лидиус, доброго дня тебе, этот юноша - и есть Алес.— Вальтас приветливо наклонил голову, представляя меня мужчине и обернулся ко мне, заканчивая приветственные расшаркивания.— Алес, это Лидиус. В облике целителя не было ни следа былой нервозности и волнения. Спокойствие и деловая отстранённая вежливость теперь правили этим мужчиной. — Можете проходить.— Эльф склонил голову, повторяя приветствие Вальтаса, и, сделав шаг в сторону, наконец-то позволил нам переступить порог. Квартира мага мне не понравилась сразу, с порога показавшись слишком пустой. Количество мебели минимальное и, в основном, всё самое необходимое. Интерьер в приглушённых тонах, в принципе, между собой сочетающихся, но интереса не вызывавший. Голые стены и сухой минимализм. Для меня уют жилища был в мелочах. В подобных домах была своя душа, отражающая любовь и заботу хозяина о своём доме. Как и у Вальтаса, в чьём доме и шагу нельзя ступить, не увидев книг и пучков травы, что сушились везде, где только возможно было бы зацепить небольшой медный подвесной крючок. Жилые комнаты устилали ковры, а на диванах ровным рядом укладывались небольшие подушки, чьи наволочки зачастую хвастались мастерски выполненной вышивкой и бисерными узорами. Стены коридоров и лестниц украшали картины в красивых рамках и выкованные бра. Но и не это служило главным во всей картине. Небольшой особняк пропах травами, чаем и свежим хлебом. В комнатах с книжными стеллажами всегда пахло кожей переплётов и сухой пылью. Повсюду витал лёгкий древесный запах. И именно это было самым главным. Я постоянно чувствовал запах дома, бродя по комнатам, идя по ночным коридорам, освещаемым тусклым светом. Здесь же всё было совершенно не так. Здесь всё до неприличия идеально, что, в общем, не то, чтобы плохо, но как-то пустынно. Бездушно и давяще-тоскливо. И только от этого я уже начал чувствовать дискомфорт. Сквозь приоткрытую дверь я мельком смог увидеть несколько ещё не разобранных сумок, стоящих рядом со свёртками и несколькими стопками разложенной по цветам одежды. Возможно, что Лидиус только въехал и эта квартира вскоре наполнится хотя бы неким подобием собственной атмосферы и оживлённости. — Вальтас— ранее размеренный тихий голос сейчас громогласным эхом отражался от стен. Целитель отреагировал моментально, подняв голову выше и сведя вместе лопатки, выпрямляя и так прямую обычно спину. Выглядел он вполне, на первый взгляд, уверенно, но его беспокойство выдал зажатый в руке большой палец второй ладони. Жест, который всегда Вальтас выполнял неосознанно, когда не был уверен в решении. Лидиус стоял возле входа, подпирая спиной выкрашенные светлой краской стены. — Решил призадуматься о потомстве на старости лет?— на каменном лице проскочила смутная тень усмешки. Вальтас провёл рукой по горлу, хмурым взглядом смотря на мага. — Не начинай. Знаешь ты, с какой целью к тебе пришел я. Давай уж без лишних слов. Маг сознаний закатил глаза, отходя от стены и медленно приближаясь к дивану, что был рядом со мной. — Да ладно тебе. Как я понял, мальчишке память подлатать надобно.— цепкий взгляд с головы до ног оглядел меня, словно сканируя тело насквозь — Так и быть. Подожди чуток. — мужской голос пробился в мой разум, зазвучав в голове так хрипло, словно прокурено, хотя и намёка на сигаретный запах в квартире не было. Мужчина ушел в другую комнату, скрывшись с глаз, а я, устремив взор в пустой проём двери, обратился к целителю. — У вас с ним разногласия? И если это так, я бы очень хотел, чтобы это никак не повлияло на то, что ему предстоит покопаться в моих мозгах. — прозвучало, возможно, немного более нервозно и истерично, чем я рассчитывал, но вопрос этот и правда меня волновал ещё от порога. — Нет, не совсем. Отбрось переживания. Он мой очень хороший знакомый и ты полностью можешь ему доверять, — Вальтас расслабил напряжённую спину и, протянув руку, потрепал меня по голове,— Пускай и характер ему достался ну просто отвратный. Дверь распахнулась ровно с последним звуком, вновь являя недовольного Лидиуса, по чьему лицу можно было легко понять, что все наши слова он слышал, причём прекрасно. Я отвёл взгляд, а Вальтас же даже не шелохнулся. — У меня значит характер отвратительный, а ты у нас что ли праведник? Я готовился к буре и ссоре, но, к моему удивлению, атмосфера комнаты стала чуть мягче, расслабленнее. Маг подошёл, жестом сгоняя с дивана Вальтаса, и положил на мягкую поверхность небольшую подушку. — Ложись. — мне указали на приготовленное место и я, не долго думая, послушно растянулся на плоскости. Лидиус приставил к дивану стул, протянув руки к моей голове. — Закрой глаза и расслабься. Подсознание приведёт тебя к нужным воспоминаниям. Я постарался расслабить тело, представляя, что сплю. Хотя это и было не далеко от правды. Стоило эльфу притронуться сухими ладонями до моих висков, как перед глазами всё поплыло, погружая меня в состояние полудрёмы. Ощущение комнаты и пространство вокруг пропадали. Уши медленно заполнял белый шум. Я не мог бы сказать, в какой точно момент перед взором стали проявляться подобия размытых картинок, нечётких лиц и глухих голосов. — Началось — голос Лидиуса раздался слишком громко и неожиданно, словно мы находились не в небольшой квартире, а в просто огромном пустом помещении — Сосредоточься на своих последних воспоминаниях. Я подчинился приказу, стараясь уловить ту самую тонкую необходимую нить памяти. И вновь я бегу по лесу, продуваемый, как казалось, всеми ветрами, поглощённый собственным страхом и бессилием. В голове каждую секунду слышался тот жуткий крик боли и ужаса, перебиваемый бешеным стуком моего сердца, что, казалось, вот-вот остановится, и я упаду замертво, облегчив задачу моим преследователям. Кровь шумела в ушах, и я вновь слышал тот жёсткий командный голос. Только вот теперь я смог его разобрать. — Упустите этого ублюдка или ваши головы покатятся по земле. Магия эльфа расширила угол обзора, и я смог видеть не только деревья и пыльную дорогу, но и самого предводителя банды тантов. На вороном коне восседал высокий шестирукий мужчина, бешено смотрящий своим единственным целым глазом. Пара острейших сабель занимала две из его рук. Пугающий огонь янтарного глаза был последним, что я увидел, прежде, чем подсознание перекинуло меня дальше по киноплёнке воспоминаний. Словно фильм, я просматривал всю жизнь прошлого владельца тела. Я всё же забрал его имя. Алес. Алес Моран, рождённый и выросший в деревне Картус, в двух днях пути от города Десперс. Я погружался в жизнь парня, в круговорот эмоций и переживаний. Радость, горе, слёзы и смехх подобно электрическому току проходили сквозь меня, на секунду выбивая из лёгких воздух, но вновь заставляя делать болезненный вдох. Я видел его семью и еле сдерживал слёзы. Про таких людей, как его родители, принято говорить "красивая пара". Посланные друг другу самой судьбой. Счастливые и любящие себя и ребёнка. Я всей своей сущностью завидовал ему. Парень, родившийся в этом теле, сам того не зная, имел всё, о чём я заветно мечтал многие годы в объятой немой тишиной квартире. На остальное я смотрел с тенью улыбки на подрагивающих губах. Школьные годы, поступление в академию за городом, подработка в пекарне и мука на чистой одежде. Случайно пересёкшийся взгляд и влюблённость в девушку из соседней лавки. Касание пальцев, улыбки украдкой и целомудренные поцелуи со вкусом малинового пирога. Размеренная и спокойная счастливая жизнь, со своими небольшими проблемами в виде непогоды и мелких неудач. Смех затих, когда пришли танты. Он был дома, когда улицы заполнились криком. Как в тумане дались ему пару шагов до двери, а, обычно почти неслышный, скрип слишком сильно ударил ему по ушам. А потом вакуум словно лопнул. Хаус правил в их тихой деревне. Деревянные здания пожирает голодное пламя. Плачь и вопли тонут под топотом магических лошадей, что на спинах везли воплощения вечных страданий в чёрных одеяниях с узорами цвета крови. Предполагаемый главарь был выше и сильнее любого эльфа. Но в тот момент удача была от него далека. Их вожак приметил замершего и самолично направился в его сторону. Кровожадный оскал расплывался на его лице. Единственный глаз в окружении пламени и развивающихся тёмных одежд будто наливался горячей кровью. Я не знаю, какие силы тогда помогали, но Алес рванул с места немедленно, скрываясь всё дальше в глубине леса. Только вот догнать юнца верхом на здоровом и полном задора коне было проще, чем даже думалось. Одним рывком земля ушла у него из-под ног, сближая лицом к лицу с главарём тантов. — Глупо было даже пытаться, крошка. — низкий пугающий голос пробирался под кожу, запуская табун мурашек. Сердце сжалось, вновь заходясь в бешеном ритме. Мысли путались густым комком, выделяя только одно: "убежать, спастись, выжить". Он в отчаянии взмолился всем богам, которых только мог вспомнить. Не разбирая имён и титулов, не вспоминая условностей. Он просил помощи. И он просил так, что его услышали. Единым порывом деревья пригнулись к земле. Зверьё разбежалось по лесу, ища укрытия. Ветер выл хуже бури. Трещали от его напора стволы деревьев. И даже могучий шестирукий гигант не в силах был устоять перед ним, сверженный своим же озверевшим конём, понёсшим его на деревья. Сабли со звоном упали на мелкие камни. Исполин прожигал взглядом юношу, что стоял в центре бури, невредимый, окружённый потоками воздуха. На лице жуткой маской застыла гримаса чистейшей ярости. Но эмоции танта менялись со скоростью света. Сменой гневу стало... удовлетворение? Сквозь шум удалось разобрать зычное ликование. — Она была права. Ты маг всех ветров. Чудно.— последнее слово особо долго тянулось из грязного рта. На место удовлетворённой ухмылке пришел прежний безумный звериный оскал, являющий сточенный ряд зубов. Как загнанный зверь Алес побежал от них прочь. Не разбирая пути, только дальше от верной смерти. Дальше картина сменилась уже знакомой, той, что я видел на кухне тем утром, проснувшимь в другом мире. Пазл сложился. Сам ветер ему помог. Ну да, без магии пройти такое расстояние бы стало невозможным. Алес упал в овраг у устья реки Лэиним, близ Десперса. После в народе пошли слухи, что рядом с тем местом слышался топот копыт и голос кого-то из банды. Сквозь пелену темноты и боли Алес возносил молитвы в затянувшееся тёмными тучами небо. В последние минуты своей жизни он беззвучно молился совсем не Лейтосу и даже не Тесее. Стихающий шепот был обращён к богу Айтосу - покровителю стихий. "Айтос, даровавший мне ветер, я не смел бы просить о большем, но принеси спасение мне в момент этот". *** Пробуждение выходило болезненным. В голове было пусто как никогда, а виски разрывало от тупой боли. Перед глазами расплывались мужские лица и обстановка кружащейся комнаты. Меня замутило я и зажмурился со всех сил, стараясь сделать хоть один достаточно глубокий вдох. Лидиус протянул мне стакан воды и таблетку, о происхождении которой тогда я даже не задумался, пришибленно оглядываясь по сторонам и, отрешённо кивнув, выпил всё, что мне предложили. Снотворное. Быстродействующее снотворное. Меня начало отключать спустя пару минут моего несознательного выхода из "забега" по воспоминаниям.