Сборник: Барановская/Гордон

Александр Гордон — это человек, который кажется холодным, каким-то отстранённым, несмотря на то, что он хорошо знает человеческие души. Умеет надавить, вывести на чистую воду, заставить заткнуться и, наконец, разобраться в проблеме. Он мужчина, который излагает мудрые мысли, но очень редко показывает свои настоящие чувства. А иногда очень хочется завыть от того, какие же люди могут быть извергами: оставить родных умирать в запертом доме, собственноручно убить ребенка, который дышал, а не был мёртвым, как думала безответственная мать и много-много случаев, когда вместо Первого канала, по таким людям плачет психушка. Александр человек, который может держать себя в руках — много раз повторять одно и тоже, пока люди не перестанут перебивать друг друга и не начнут его слушать; сжимать руки в кулаки от желания въехать по морде очередному "ответственному" папаше, который даже и имён своих детей не помнит. Александр держался, но это не значит, что он ничего не чувствовал. А вот его соведущей было легче. Юлия Барановская никогда не сдерживала своих эмоций. Оно то и понятно. Мать троих детей, пережившая тяжёлый разрыв с любимым человеком, и по крупицам собравшая себя такую, какая она есть — нужно ли говорить, что сейчас она даже популярнее отца своих детей? Юля могла расплакаться прямо в студии, не стесняясь камер и людей. Потому что она не боялась показывать эмоций. Могла высказать все в лицо, не "прячась" на диване. Она была смелой, безусловно. Александр завидовал ей. Но все же Юля была женщиной, а поэтому нуждалась в крепком мужском плече. По окончании очередного сложного во всех смыслах, выпуска, Юля размазывая потекшую тушь по щекам, направлялась в гримм вагон, чтобы вдоволь нарыдаться, не сдерживаясь — с соплями, водопадами слез и крепкими объятиями. Чтобы звучали слова утешения и лёгкие поглаживания по спине. "Все хорошо, дыши." Барановская уверена— мало, кто знает о такой нежной стороне мужчины, которого все считают "Ледяной глыбой." И она чертовски этим довольна. Так и есть. Александр сидит на диване в углу небольшой комнаты на колесах. Очки в стороне, а правая рука массирует переносицу. Кольцо на безымянном пальце ярко блестит в свете от лампочек у зеркала. Юля всхлипывает и подходит ближе к мужчине. Тот как будто только сейчас замечает её присутствие здесь и успевает надеть очки до того, как девушка падает ему на колени. Александр привычным движением укладывает обе руки ей на спину, гладит по волосам и мягко шепчет слова утешения. Он уже и не помнит, когда у них начался эдакий "ритуал." Может в тот момент, когда ещё юная, только познающая жестокий мир изнутри девушка, не может сдержать слез от нахлынувших чувств. Тогда Александр жалеет, что сидит на другом конце студии и не может хоть как-нибудь ее успокоить. Сам к ней, он ни за что не подойдёт. Все ещё не хочет "унижаться", желает казаться бесчувственным, циничным сухарем, коим не является на все сто процентов. После той программы, Барановская выбегает из студии, (впервые!) быстрее него самого и Гордон, бросив резкое "увидимся", следует за ней по темным коридорам. Девушка останавливается, когда слышит сквозь цокот собственных каблуков и шум в ушах от громких рыданий, чужие шаги. Она оборачивается и перед Александром предстает совсем беззащитная, с глазами полными слез Юля. Гордон удивляется. И как это хрупкое создание может вести передачу, где происходят такие тяжёлые, даже для него самого, моменты? – Александр, что вы здесь делаете? – она пытается казаться сильной, голос почти не дрожит. – Юля... – а что он хочет ей сказать? Что сожалеет о том, что позволил кастингу, да и самому себе, сделать соведущей плаксивое дитя? – Иди сюда. Девушка удивляется, по-детски, как он и думал, размазывает тушь по щекам ещё сильнее и подходит ближе. В плотную ткань пиджака впитываются слёзы. Плечи сотрясаются от вновь начавшихся рыданий. Александр понимает её и жалеет. – Все будет хорошо, Барановская. Ты сильная, я знаю... Они понимают друг друга без слов. Зачем слова, когда они так хорошо чувствуют другого? Им хватает взгляда, произнесенного имени или мимолётных касаний в студии. Барановская стала взрослее. Но она все ещё не контролирует себя и свои эмоции. Все ещё переживает каждую историю через себя, ревёт на коленях у Гордона и не хочет, чтобы это заканчивалось. "Ты сильная, Барановская" Она сможет смириться, рано или поздно, что с этим мужчиной, кроме актов успокоения, ей ничего не светит.