Ветер перемен

Каждый день заходя в этот пустой и мрачный дом, Скарлетт по привычке задерживалась напротив дверей в кухню, прислушиваясь и принюхиваясь - но ни звуков, ни запаха табака не было. После замечательных вестей о ее вновь приобретенном богатстве, Скарлетт на время перестала думать о Ретте. Только перед сном, наливая себе виски, она представляла, как бы могла сложиться их жизнь, будь она не такая эгоистичная и слепая. Днем она занималась с подрядчиками, обхаживая свои земли под дома, раздавая установки что и как сделать. Направив телеграмму Большому Сэму, она за него оформила все документы, ему надо было лишь их подписать, что он с превеликим удовольствием и сделал, когда оказался в Атланте. Эшли постепенно приходил в себя: свалившаяся работа на лесопилке отнимала у него много времени, которое он с удовольствием, как считала Скарлетт, потратил бы на страдания. Деньги с продажи земли из-под лавки Скарлетт положила на открывший в банке счет на имя Борегара Уилкса и очередной груз ответственности перед Мелли был снят. Оставалось только понять, что делать дальше, потому как в Атланте она находиться больше не могла. Ни друзей, ни собственного дела, где требуется ее присутствие, ни Ретта, ни, возможно, дома у нее здесь не осталось. После изнурительного дня, где она завершила все свои дела, Скарлетт зашла в дом с невероятным желанием напиться. Быстро пройдя к лестнице мимо кухни, она слегка задержалась, как обычно и вдруг наступил ступор: “Табак. – почувствовала она. – Это табак.” Она посмотрела на двери – они были слегка приоткрыты и из них, как раньше, просачивалась тоненькая полоса света. Скарлетт словно приросла к полу. Она не могла двинуться. -Заходите. – раздался насмешливый голос. Скарлетт медленно начала ощущать пространство, легкой поступью подошла к дверям кухни, открывая их в страхе, будто ожидала там увидеть приведение. Перед ней сидел Ретт в мало освещаемой комнате. Красивый, загорелый, с длинными вытянутыми ногами, белой рубашке, свежий и цветущий, хоть и пьяный. Рядом с ним стоял полупустой графин коньяка, стакан и пепельница с окурками, а по всей комнате клубился дым от его сигарет. “У меня дежа-вю.” Скарлетт осмотрела всю картину целиком и сердце защемило: почти такую же она наблюдала однажды, в том далеком прошлом, которое осталось в той жизни, где у нее были и Мелли, и Ретт, и Бонни. -Я с трудом нашел выпивку. – с легкой улыбкой сказал он. – Вы, моя дорогая, под чистую разорили весь бар. -Не разорила, а перенесла. Ретт сверкнул на нее глазами, в которых отражались играющие огоньки от стоявших на столе свечей. Он откинулся на спинку стула, небрежно затягиваясь сигарой. -Куда это вы целый бар перенесли? -В свою комнату. – с вызовом ответила Скарлетт, затем она подошла к столу, достала второй стакан и налила себе содержимое графина. Ретт следил за ее движениями очень внимательно, будто они были для него в новинку. -Если алкоголь уже в вашей постели, то вы так сопьетесь, дорогая жена. -Не стоит волноваться, у меня есть слуги, которые могут уложить меня спать, когда я засыпаю с бутылкой. – Скарлетт наигранно улыбнулась, а Ретт наклонился чуть вперед, и тут же с его лица пропала та ухмылка, которая сопровождала его все это время. - Ой, капитан Батлер, бросьте вы, я же пошутила. – Скарлетт махнула рукой и сделала глоток, задумавшись над тем, что ей действительно стоит пить поменьше. Ретт снова откинулся назад, и запрокинул вверх голову выпуская струи дыма. -Слышал вы стали владелицей золотой шахты. – на лице его снова появилась улыбка, но уже не издевательская. -Все верно. – подтвердила Скарлетт. – Дед Робийяр переписал на меня все свое имущество вместе с шахтой, которая уже приносит мне деньги. – она самодовольно улыбнулась и сделала еще глоток. -И лавку продали. – восхищенно говорил Ретт. – И домики строите под сдачу среднему классу. – Скарлетт начала улавливать, что это восхищение отдает легкой насмешкой, а затем, будто ее по голове ударили, уставилась на него. -Откуда вам известно про домики? Ретт рассмеялся. -Потому что мне стало любопытно, откуда у Большого Сэма такое рвение к заработку. “Черт, об этом я не подумала. Ретт смекалистый и его так не обмануть. Эшли то вряд ли поймет, хотя…” в сердце Скарлетт закралось сомнение. -Не беспокойтесь. – Ретт как обычно читал ее мысли. – Эшли Уилкс находится в такой прострации, что вряд ли хоть что-то понял, по крайней мере пока. - Скарлетт не знала, что значит “в прострации”, но уточнять не стала – ей хватило “вряд ли хоть что-то понял”. – Но, вы, как и обещали, не оставили мистера Уилкса голодать и подкинули ему работки. Благородно. -Мне жаль мою лесопилку. – не думая сказала Скарлетт и закусила губу. Ретт резко остановил на ней свой взгляд. – Он чуть не разорил ее, а я столько в нее вложила, что просто не могла позволить ей исчезнуть. Ее бы изъяли за долги. Ретт хмыкнул покачав головой. -Вы прелестны, миссис Батлер. Вам не столько жаль беднягу Эшли, после всего, что между вами было, сколько лесопилку, которая и вам то уже не принадлежит. Вершина эгоизма, моя дорогая. Скарлетт смотрела на него с непроницаемым лицом. -Мне кажется я слишком много вложила в свое дело, чтоб дать его разрушить кому-то. – она громко стукнув поставила стакан на стол. - Вы приехали узнать про мою деловую хватку? Ретт вновь перестал ухмыляться. Он посмотрел в сторону, затем медленно обвел глазами всю комнату и в несвойственной себе манере, Скарлетт даже показалось печальной, сказал: -Мне пришла телеграмма с вашим предложением продать дом. – наступила тишина. - Вероятно вы правы, его стоит продать. В нем было слишком много темных минут. – он замолчал, затем допил свой коньяк и налил еще. Скарлетт тоже осмотрела комнату, воспоминания нахлынули волной. Ей даже стало не по себе и она передернула плечами. – Вам холодно? – заметил Ретт. -Нет. Раз вы согласны продать дом, то стоит обсудить его стоимость… -Все полученные с него деньги я положу на ваш счет. - Скарлетт даже открыла рот в изумлении. На такое она никак не рассчитывала. Ретт рассмеялся, увидев ее озадаченность. – Дорогуша, не уж то вы думали, что я оставлю свою супругу, хоть и без того богатую, без денег? Я хоть и никудышный джентльмен, а вы никудышная жена, но все-таки не оставить вам ни гроша было бы скупердяйством с моей стороны. -Ретт, я думала деньги разделить пополам. -Не глупите, Скарлетт. Не стоит отказываться от денег, они никогда не бывают лишними, даже не смотря на ваше приличное состояние. Скарлетт молчала. Жест, конечно, приятный, но какой-то тоскливый. Ей стало грустно. Хоть этот дом и принес множество горя, он был единственной нитью, которая связывала ее с Реттом. А теперь этой нити не будет. Она допила коньяк из своего стакана, подошла к дальнему шкафчику, где стояло несколько бутылок виски, взяла одну и не сказав ни слова вышла из кухни. Ретт проводил ее взглядом, даже не усмехнувшись ей вслед. Скарлетт лежала на кровати и пила прямо из бутылки разговаривая сама с собой. -Леди я, не леди, какая разница, когда у меня есть много денег и я больше не буду голодать? Война, многочисленные браки - все неудачные, отсутствие друзей…в остатке у меня только деньги и Тара. – она тяжело вздохнула. – Моя Тара… Скарлетт засыпала. В полудреме ей показалось, что дверь комнаты открылась, кто-то подошел и аккуратно забрал из рук бутылку. Затем она почувствовала теплое дыхание возле своего лица и чья-то нежная рука погладила по щеке, убирая с лица прядь волос. Затем поцелуй с легким привкусом табака… На утро ужасно болела голова, а мамушки со своим чудотворным имбирем не было. Скарлетт спустилась вниз и войдя в кухню дернулась от неожиданности. -Доброе утро, кошечка. – промурлыкал Ретт. – Судя по вашей реакции вы изрядно надрались, что забыли о присутствии мужа в доме. - Скарлетт не оценила шутку, но надралась она действительно изрядно, поэтому ей было физически больно возмущаться его издевкам. – Я нашел покупателя для нашего дома. – она вопросительно посмотрела на него, ожидая более развернутой информации. Ретт подошел к ней, заглянув в ее глаза, которые не выражали подлинный интерес к покупателям дома. Он хмыкнул и выходя из кухни бросил: - Теперь наш дом будет пансионатом для девочек при католической церкви. Иронично, не правда ли? Скарлетт осталась стоять в одиночестве пытаясь понять сказанное Реттом. А затем она в голос рассмеялась. Это и правда было иронично. Когда Скарлетт отправилась по своим делам, то обратила внимание на взгляды местной Старой Гвардии, которые выглядели чуть иначе, нежели в обычное время. Матроны перешептывались без стеснения прямо на глазах у Скарлетт. Зайдя к Эшли на лесопилку она обнаружила его в приемлемом состоянии, он был весь в работе и явно это шло ему на пользу. Скарлетт поздоровалась с улыбкой, а Эшли подбежал к ней и стал рассказывать про то, как неожиданно на него свалилось множество заказов и он даже не успевает заготавливать лес, потому что спрос выше, чем досок и бревен у него в наличии. Скарлетт была довольна таким раскладом. Ей казалось, что обещание, которое она дала Мелани, исполняется вопреки всем сплетням и домыслам. Скарлетт вспомнила о странных переглядках на улице и решила узнать у Эшли, может он осведомлен, но тот ничем ей не помог, потому как не виделся с соседями несколько дней, работая на лесопилке, а свое небольшое свободное время он уделял Бо, поэтому пока никакие сплетни до него не доходили. Со спокойной душой за выполненное обещание Скарлетт пришла домой и обнаружила там Ретта, который сидел в гостиной у камина с бумагами в руке. -Продан. – спокойно сказал он. – Завтрашняя ночь последняя в этом доме и больше он нам не принадлежит. - Скарлетт молча уставилась в камин, а Ретт наблюдал за ее ничего не выражающим взглядом. – Как день прошел, моя милая женушка? Скарлетт медленно перевела взгляд на Ретта. -Странно. – ответила она. – Мне показалось, что люди шушукаются, они всегда это делали, но в этот раз слишком уж бесцеремонно. Ретт рассмеялся и пригласил Скарлетт присесть рядом в кресло, наливая ей вино с вишневым соком, в котором сока было больше, чем вина. -Моя не всегда смышленая чаровница, все судачат, потому что узнали о продаже нашего дома. – Скарлетт сделала оскорбленное лицо на “не смышленую”, но Ретт лишь сильнее рассмеялся. – Не хотите ли вы сказать, что не подумали, когда предлагали продать дом, что об этом начнут распространяться? Скарлетт и правда не подумала. Ей казалось, что ничего особенного в продаже домов супругами нет: в одном месте продали, в другом купили. Однако картина об их браке складывалась двусмысленной: живут кто где, вместе не появляются, а тут еще и дом продают. -Мда. – не без сожаления сказала Скарлетт. – Об этом я как-то плохо подумала. – она села в кресло и отпила из бокала. -Не расстраивайтесь так, дружище, продажа дома является поводом для сплетен, но вы к ним должны были уже привыкнуть. – Ретт стукнулся своим бокалом о бокал Скарлетт. – За продажу! Скарлетт смотрела на него печальным взглядом. Она не находила столько же веселого в этом, сколько находил Ретт. И ей было досадно, что он ни капельки не сожалеет, а наоборот демонстративно радуется, словно избавился от тяжкой ноши. -Вы так довольны, мистер Батлер, словно из Ада вырвались. Ретт рассмеялся и посмотрел на Скарлетт. -Ну что за дьяволенок! Сами предложили продать дом, а теперь, когда он продался, вы не довольны? -Я не дьяволенок и вовсе не недовольна. Просто вы так наиграно веселитесь, что раздражаете своей радостью. -Драгоценная моя жена… -Прекратите! – вскакивая с кресла закричала Скарлетт. Она злилась на него за то, что его не мучает тоска так же, как ее. – Перестаньте всякий раз называть меня женой или супругой, что за цирк вы устраиваете? -Я устраиваю? – Ретт тоже встал, только вальяжно издевательски посмеиваясь. – А как же мне вас еще называть, когда вы моя супруга и жена? -Никак не называйте. К чему все эти “дражайшая супруга”, “милейшая жена”? Что за парад лицемерия? Ретт прищурился, пристально глядя Скарлетт в глаза. Ей на мгновение показалось, что он сейчас бросится на нее, как пантера. Затем он прижался к ней своим телом, схватив за плечи. -Так может вы сами прекратите этот парад лицемерия и дадите развод, чтоб не пришлось изображать перед всеми то, чего нет? Скарлетт замерла. Он говорил без ухмылок и издевок, так вкрадчиво и спокойно, как будто его это никак не трогало. Ей стало еще печальнее от этого осознания. Она вырвалась из его рук и не глядя схватила со столика бокал с вином, брызнув содержимое прямо ему в лицо. Затем поставила бокал обратно и собралась уйти, как Ретт резко схватил ее за руку и притянув к себе поцеловал. Ее губы обдало жаром. Привкус сладкой вишни и табака впитывался все сильнее. Ретт прижал ее к себе, а затем уложил на мягкий пушистый ковер возле камина. Он с нежностью целовал ее шею и грудь, медленно расшнуровывая корсет. Скарлетт шептала его имя, погружаясь в его объятия. Эта была лучшая ночь, наполненная любовью, страстью и нежностью. Проснувшись на утро Скарлетт была счастливой: наконец все разрешилось и бог дал ей еще один шанс. Она потянулась, пытаясь нащупать рукой Ретта, но обнаружив, что его нет открыла глаза и села, прикрывшись пледом. Она оглядела комнату, дрова в камине дотлели, а любимого мужчины рядом не было. Чувство тревоги охватило ее. Она стала обыскивать глазами комнату, будто ища какой-то знак, и она его нашла – конверт. С плохим предчувствием она подошла к нему и трясущимися руками открыла: “Скарлетт, я прошу у тебя прощения. Мне очень жаль, я не хотел обнадеживать ни тебя, ни себя. Эта ночь была прекрасна, но ее не должно было быть. Ваза разбита и все эти попытки склеить ее ни к чему не приведут. Ты была, есть и будешь самым прекрасным и желанным событием в моей жизни. Моя любовь к тебе была невозможной – так люди не должны любить. Я отдал тебе всего себя, но больше мне предложить нечего. На протяжении всей нашей совместной жизни ты делала свой выбор снова и снова, не смотря на все мои старания и мне искренне жаль, что я так и не смог добиться того, чтобы ты хоть раз сделала выбор в мою пользу. Осознание пришло к тебе слишком поздно, когда я уже не могу тебе ничего дать, потому что у меня ничего не осталось. Прости. Твой муж Ретт Батлер.” Скарлетт выронила конверт. Ноги предательски подкосились и она упала на пол. Слезы текли по щекам. Ощущение - словно вырвали сердце и в груди образовалась огромная дыра. Скарлетт плакала беззвучно, ни крика, ни вздоха. В абсолютной тишине с не перестающим потоком слез. Она просидела на полу несколько часов. Затем вытерла слезы, встала и направилась в ванную. В полном отстранении от этого мира, она собрала свои вещи и себя, села в экипаж и доехала до дяди Генри. Когда она зашла в его кабинет, он даже не стал задавать вопросы, а только внимательно смотрел на нее и выполнял все, что она говорила: Скарлетт открыла счета на своих детей - Уэйда и Эллу, куда поровну должны поступить деньги с продажи их с Реттом особняка; написала доверенность на дядю Генри, чтоб в ее отсутствие он распоряжался построенными и еще строящимися бюджетными домами и салунами. Затем она посмотрела на своего дядю и холодно сказала: -Заключение о расторжении брака. Составьте его сейчас же, я подпишу, а затем вы вышлите его Ретту. – Генри Гамильтон потратил некоторое время на волокиту с бракоразводным документом. Скарлетт не издала ни звука. Когда документ был готов, она не задумываясь подписала его, положила перо и выходя из кабинета сказала лишь “до свидания.” Скарлетт стояла у парохода, который отправлялся в Ирландию. -До свидания Атланта! – вслух проговорила Скарлетт. – До свидания Юг! Прощай Ретт!