Лили Эванс

В разговоре с Поттером мне не удалось удержать язык за зубами и это было первым звоночком. Если я раслаблялась, то начинали дрожать руки. Постоянная головная боль не добавляла причин для радости. Я устала. При этом спать не хотелось и не получалось, поэтому ночь я выделяла на полезные занятия, а утром пила бодрящее зелье из старых запасов Лили, по вкусу напоминающее кофе, чтобы не уснуть на половине дела. Какие у меня были дела? Если днём всё моё внимание было уделено урокам и младшекурсникам, то ночью я творила великие дела. Воистину великие. Отставив шутки в сторону, оставалось изучение способов сохранения меня в живом и соображающем виде. Что я успела узнать за неделю бодрствования в режиме нон-стоп? Итак пункт первый.Окклюменция. Её можно изучить двумя способами. Первый–самостоятельно очищать разум от мыслей, выставлять щиты и работать с памятью. Мог принести результаты если у человека прирождённый талант. Второй способ был продолжением первого, который играл роль подготовки. После отработки всех упражнений по очистке сознания шла долгая работа с наставником легиллиментом. Перед личинкой окклюмента ставилась задача–самостоятельно научиться определять и отражать атаки. При этом учителю нельзя было давать никаких аллегорий и фраз по типу поднять щиты, так как разум у каждого индивидуален, восприятие своеобразное, а навязанные стереотипы могут помешать в дальнейшей работе, завязанной на инстинктах. Высшем пилотажем считалась коррекция предъявляемых воспоминаний. Например, смотрят вашу память, а вместо секретов легиллимент видит повседневные события, или то, за что не последуют Непростительные. В книге так же упоминался способ ассоциаций. Когда легиллимент был слишком близок к засекреченным материалом, его перекидывало на взаимосвязанную бытовую ситуацию. Приводился отрывок из дневника волшебницы, которая еле сбежала от жестокого мужа-легиллимента. Каждый раз, когда он пытался найти причину для наказания связанного с её отношением к нему, у неё всплывала в воспоминаниях свиная голова с сигареткой в зубах. Никаких фанонных постоянных щитов не было. Даже у прирождённых талантов они инстинктивно активизировались только при попытке залезть в голову. Просто у кого-то был прирождённый рефлекс, а в кого-то вбивался работой и нередкими унижениями в качестве стимула. Слава Богу, что легилименция не всемогуща, и для неё необходимы зрительный контакт и вербальное заклинание. Наткнулась я на описание уникального легилимеционного явления–двойного мысленного канала. Это редкое явление, во всех установленных случаях между близнецами. Каждый из них в таком случае знал о том где другой, что он видит, слышит и чувствует. Не постоянно, а пожеланию. Мне это до жути напомнило связь Гарри с Волдемортом. Может оторванная часть души таким образом тянулась к целой? Интересно, что эти книга "Основы менталистики" находится в открытом доступе. Немного порывшись в разделе истории, я наткнулась на информацию, что окклюменция вполне себе разрешена, а вот легиллименция ограничена. Все легиллименты должны (как и анимаги), зарегистрироваться в специальном министерском реестре, как обладающие условно опасной для себя и окружающих магическим направлением. Раньше уроки защиты разума преподовались в Хогвартсе, но после совет Попечителей собрал подписи родителей всех чистокровных и полукровок, учащихся в Хогвартсе, и убрал этот предмет из программы. Основанием было нежелание предъявлять личную информацию детей. Так исчезли часы работы наставником, а упражнения базовой подготовки и очистки сознания перекочевали в программу второго курса защиты от тёмных искусств. На этом поприще мне делать нечего. Второй пункт на повестке жизни–Руны. Даже обладая только школьным уровнем знаний в этой области, можно кое-что нахимичить. В Хогвартсе учат футарк и англосаксонские руны, с уклоном в последние. Однако, профессор Бабблинг рассказывал на уроках немного больше программы, когда основной материал был уже усвоен. Он рассказывал о марианских знаках, которые вырезаются на двери и в дверных проёмах, чтобы пришедший нанести вред не мог переступить порог пока его не пригласит хозяин или гость дома. О концетрических кругах, похожих на ромашку вписанную в круг, которые наносились для того чтобы запереть в каком-нибудь помещении нежить, нечисть и даже домовиков. О том, что существуют три печати с изображением этого знака, которые могут запереть вошебника или волшебницу в помещении с одной дверью, где ставился оттиск. Одна находится в Ватикане, вторая в министерстве Франции, а третья хранится в Хайфе. И много ещё о чём. Но больше всего меня интересовали защитные рунические ставы, которые мы начали изучать в предыдущем году. К сожалению, упор сейчас делался на подготовку к С.О.В, а это значило переводы рун, толкование рунических цепочек, повторение формул и базовые схемы. Следующий, более захватывающий пункт–артефакторика, один из предметов по выбору с третьего курса. Благодаря обширной библиотеке, её (и не только) можно изучать самостоятельно, при наличии времени и желания. Разумеется, инструкций как смастерить Еиналеж 2.0 никто школьникам не даст, да и создание волшебных палочек хранится среди посвящённых в тему, охраняясь сильнее чем тайна венецианских зеркал, а вот знания о том, как делать амулеты или колдофото были в общем доступе. В изучении этого направления книга Одри Мини "Англосаксонские амулеты" мне в помощь. Среди обычных людей известна первая часть этой книги, в которой рассказывается о том как сделать из подручных материалов нечто нужное. А вот вторая часть известна только в магическом мире. Именно из неё я узнала о Трикветре–кельтском защитном символе, который делают из металла и носят на шее как крест, совмещая в одном амулете одноразовый экстренный портал и постоянный (с возможностью подзарядки за счёт излишек магии вокруг носителя) щит блокирующий проклятия. К сожалению, если делать самостоятельно, то получится всего лишь оберег от сглаза. Чтобы Трикветр заработал в полную силу его надо или получить в Храме Магии или наполнить силой в этом самом храме. Я очень удивилась, узнав что у магов есть своя религия. В наше время она менее распространена чем католицизм, а сами обряды приуроченные к Самайну и подобным датам вызвали воспоминания о старом недобром фаноне, над которым я иногда смеялась вместе с мамой. Мамой... Взмахом головы отгоняю воспоминания–иначе разревусь и разбужу храпящих в подушку соседок. Также я читала о украшениях с кораллом, от которых исходило чувство холода если носителю угрожала опасность. О нитях, которыми обвязывают руку. Если нить была красной–то она становилась защитой от неосторожных злых слов, которые будучи произнесёнными магом в психозе могли сработать. Синяя могла улучшить контроль у обладателей дара предсказаний, а коричневые нити вшивали в мантии-невидимки, чтобы закрепить дезиллюминационные чары на долгое время. Меня заинтересовали страницы на которых описано как создать шотландскую стационарную защиту на дом, благодаря которой волшебники не могли попасть дом без устного приглашения хозяина дома, форма которого утверждалась в процессе установки. В раздел артефакторики она была внесена так как для установки нужно было закрепить чармстоун–отшлифованный шарик горного хрусталя не более пяти сантиметров в диаметре и активировать с помощью заклинаний. При желании к нему можно было привязать постоянный портал. *** Сегодня я собиралась лечь пораньше и выспаться, но не судьба. Марлин и Элис приспичило посидеть у камина в обнимку с чаем и печеньем, чтобы пообсуждать парней. –Лили! Лилиии! –Извини, задумалась,–я помотала головой, отгоняя желание плюнуть и уснуть прямо здесь на диване. –Я тебя не понимаю. За тобой такой парень бегает, а ты ноль внимания.–Голос Марлин убаюкивал, если не слушать её сводническую пропаганду. –Ты о ком?–Мозг отказывался работать, а сил хватало только на болтовню и зевоту. –О Джеймсе, конечно Я подавилась печенюшкой и Элис несколько раз стукнула меня по спине. –Чего?–удивлённо уставилась на нас Марлин игнорируя наши возмущённые взгляды.–Он симпатичный, охотник,весёлый, тебя любит... На этот раз я поперхнулась чаем. Элис вновь пришла на помощь и пока я кашляла чуть не прожгла в юной свахе дыру. –Угу, любит–хмыкнула я.–С таким как Поттер никаких врагов не надо. –Но он же... –Марлин,–я уставилась на неё красными как у кролика глазами.–Этот хомо недосапиенс с сотоварищами только за эту неделю взорвал что-то на кухне, подмешал Слизерину в сок смесь слабительного и снотворного, перекрасил половину Рейвенкло голубой, а другую в розовый, на галстуках Хаффлпафа подрисовал х... Угадай кому пришлось краснеть перед деканом?–И то, что я две недели на бодрящем сижу заметил не Поттер, а Северус. Я вспомнила наш разговор: "–И как давно ты на зельях?–Северус внимательно смотрел на меня. –Как ты догадался?–Ответила я вопросом на вопрос в лучших одесских традициях. –У тебя синяки под глазами и руки дрожат.–Снейп был очень серьёзен.–Это твои приятели не видят дальше своего носа, а не я. Что ты пьёшь и как давно? –Бодрящее. Уже вторую неделю.–тихо ответила я. –Сколько?!–Северус ошарашено уставился на меня и выронил перо. –Не шуми, пожалуйста,–попросила я.–Голова гудит. И нас Пинс выгонит навеки. –Ещё бы у тебя ничего не болело. Ты совсем умом тронулась или гриффиндурство не съело твой мозг до конца? Лили ты же умная девчонка, объясни какого фейри ты решила пополнить ряды недальновидных баранов?" Вот образец нормального парня. Заметил, поговорил, дал втык и отправил отсыпаться. И я прислушалась бы к его совету, если не одна балоболка, которую скорее всего товарищи паразиты подрядили убедить меня в романтических чувствах одного индивидуума. –Я спать!–Я встала и пошла в спальню. –Лилс, ты чего обиделась? Но я проигнорировала слова Марлин. Кто куда, а я дрыхнуть. До весны не будить.