***
Сегодняшний день, как и раньше начался с крепкого кофе с молоком в равной пропорции. Чонгук готовится к приезду отца, который не выдержал внеплановый отдых, решил прилететь в Корею, несмотря на все сопротивления сыновей. За прошедшее время они ни разу не разговаривали, лишь изредка поступали сообщения или пропущенные звонки от папы. А между Чоном и отцом выстраивалась кирпичная стена, пока воспоминания о последнем разговоре все еще всплывали в памяти. Ошибочно думать, что дети обязаны уважать и любить родителей несмотря ни на что. Чонгук сначала обижался и искал причины поведения отца, но с каждой новой мыслью все больше приходил к тому, что старший тоже выбрал себя и компанию вместо близкого человека. Может, генетически передается характер эгоистичного ублюдка, иначе как объяснить поведение обоих? Пусть отец и оставил управление компанией на брата, но абсолютно все поддерживал Чон своими руками, как и прежде. В кабинете привычно пусто, только загруженный Сокджин сидит в кресле напротив, задумчиво поглаживая себя по бедру. За последний месяц обстановка кардинально поменялась. Хоть и были потери поставок, сорванные сроки и рейды полиции, но, пожалуй, важное сделано — китайцы отброшены назад. Если точнее, то им сейчас не до разборок, когда собственные дела висят на волоске от полного краха. — Выйди на контакт с Гонконгом, им надо будет передать все копии документов, полученных из рук этого психопата, — Чонгука крыли сомнения. Тяжелой бетонной плитой оседали на подкаченных плечах. — Завтра прилетит Фауст, кстати. — Отродье дьявола возвращается? Мне уже и так страшно, — губы Джина расплылись в ехидной улыбке. Воспоминания о личном цербере всегда забавляли. Фауста он не видел слишком долго, а хотелось бы понаблюдать за ним в действии в Китае. Наверное, шоу получилось эпичное и очень кровавое. — Ты все еще веришь троянскому коню? Тебе не кажется, что это может быть ловушкой? Вдруг он якобы за нас, а потом мы сами окажемся за решеткой? — Линь позвонил мне, не ответил ни на один вопрос для чего это ему, но прислал пакет копий документов черной бухгалтерии. Знаешь, будто бы сделал мне одолжение. Хотя, если быть честным, выиграет, в итоге, он. А этих двух братьев однозначно посадят на пожизненное, в то же время Линь захватит весь бизнес без особо напряга, — Чон слегка покачивался на офисном кресле, поглядывая в потолок. Руки на животе машинально сцепились, придавая хозяину довольно грозный общий вид. — Пусть и потрепанный нами, но все-таки целый действующий бизнес. — И почему это не уловка, скажи мне? — Не сказать, что Джину особо нравится то, что происходит. На фоне всех последних месяцев, когда прерывались поставки, взрывались склады и деньги терялись, внезапная помощь одного из китайцев выглядит, как очередная подстава. — Не особо верится, что он делает это из благих намерений. — Как знать, как знать, — а ему не об этом бы поговорить, хочется расспросить Джина, как омега. Узнать все подробности, поставить камеры в чужом доме, приехать и забрать насильно к себе. А не сидеть в офисе в ожидании новостей. Он поэтому вновь всматривается в лицо друга, посылая сигналы. — Да прекрати на меня так смотреть. Интересно как он? Жив, я слежу, чтобы он ел хотя бы иногда. О тебе говорить наотрез отказывается, а еще пару дней назад он собрал вещи и съехал от меня, — взгляд напротив резко изменился с пытливого на мрачный. Чон держал дистанцию, позволяя парню жить у Кима после сообщения от друга тем же вечером, как омега уехал. Но оставлять полностью щенка без присмотра он не планировал. — Тише-тише, он не вернулся в свою квартиру, но снял неподалеку от галереи. — Почему не в свою? — такое игнорирование объектов, где они были вместе, ничего хорошего не сулит. Чонгук готов зарываться в вещи, которых когда-то касался Тэ. — Ты проверял квартиру, а район? Насколько безопасно? Конечно, говорить другу о том, что Тэхён не снимал квартиру, а переехал совсем ненадолго к Като, не стал. Как и не решился озвучить то, о чем омега несколько дней назад завел разговор. Джин считал себя перевалочным пунктом, в котором парень успокоится и, возможно, соскучится по Чону. Видеть раздельно этих двоих не нравилось от слова совсем. Но планы приобрели слегка сомнительный характер, когда омега заговорил о новой галерее. Абсолютно другой. В чужой стране. За тысячу километров от дома. Такой особый подых с намеком, что Тэхён убегает. — Да боже, Чонгук. Ты ведешь себя, словно молодой папаша. Если Тэхён решил отделиться, я не стал нагнетать и контролировать каждый шаг, — недовольное цоканье раздается мгновенно, стоит Сокджину сделать паузу. — Если так необходимо, могу наведываться к нему в галерею почаще. Ты мне лучше скажи, когда собираешься что-то предпринять? За месяц комок, скопившийся где-то в области сердечной мышцы, стал нереально давить. И что больше всего беспокоит — это то, что щенок с крайне ослабленным поводком. Но Чонгук сильный и, самое главное, терпеливый. — Когда он поймёт, что рядом со мной лучше. Остынет и вернется сам, — постукивая подушечками пальцев по столу, уверенно произнес альфа. — Если стану давить, то Тэхён может сбежать. — А если он сейчас все бросит и уедет, то что? — Джин мастер переговоров, поэтому в данном случае удочку необходимо закидывать аккуратно. Скажи тому в лоб, что омега совсем скоро исчезнет, то Чон не сдержится и закует парня цепями в собственном доме. — Дам ему глоток свободы, во время которого он и поймёт, что не сможет жить дальше, как раньше. Тэ, как чертов наркоман, завязан на мне, пусть пока и борется с разочарованием. У него нет глобальных накоплений, семья далеко, единственный друг мертв. Здесь остаётся галерея, с которой капает неплохой доход, а главное — я, — ничего кроме, как кивнуть в согласии, Сокджин не придумал. Уверенности Гука в себе хоть отбавляй. Выпускать Тэхёна из-под своего крыла для Джина тоже оказалось сложновато. Он хоть поначалу и уставал от того, что встречи с Намджуном больше нельзя было проводить в его доме, но позже самому становилось легче, если чувствовал в особняке присутствие не только прислуги. Омега приносил с собой некий якорь своей энергетикой, хотя казалось бы, мрачный с недавних пор Ким, больше напоминал собою тень. А по итогу, если удавалось заставить парня поесть, то Джин был готов порхать от радости, словно ребенка накормил. Сейчас же мелкого можно максимум за уши вытащить во время перерыва из галереи. В голове до сих пор звучит тот странный вечерний диалог, когда расслабленный Ким встретил старшего в особняке: — Я долго обдумывал и подсчитывал прежде, чем рассказать, — голос омеги звучал так спокойно, лаконично вписывался в интерьер, будто бы существовал в этом доме с самого первого дня. — И сейчас полностью решил, что я готов открыть еще одну галерею, но только в Шанхае. Естественно, частично легальную, с базой местных художников и скульпторов. Джин, который переступил порог дома пару минут назад, озадаченно и молчаливо оглядывал Тэ, сидящего с ноутбуком на коленях. Рука сама тянулась за телефоном, чтобы вызывать Чонгука на помощь. — Если ты думаешь, что это рискованно, то будешь абсолютно прав. Но послушай, сейчас рынок находится на самом пике, а китайцы на волне покупок предметов искусства, как никогда раньше, — альфа, расстегнув пуговицы на приталенном пиджаке, присел на диван напротив. Ему бы сейчас воды, но все, что он может — это хмуро свести брови, поглядывая перед собой. Значит, Ким пытается сбежать. Изощренно и сложно. — Я буду рад, если ты выступишь спонсором. А пока уеду в Шанхай, чтобы изучить рынок и найти помещение. Тэхён закончил короткую речь, а тишина нависла чем-то тяжелым в гостиной. Отказ омега предполагал, хоть и склонялся к благоразумию. Джин игрок по натуре, для него азарт — часть жизни. Именно поэтому он однажды покинул Италию ради Чонгука. И младший надеялся, что Сокджин не сможет отказать и ему. — Звучит все хорошо и радужно, Тэ. Однако есть огромный список всяких «но». Для начала, ты только поднял эту галерею с колен, приложив огромное количество сил и времени. Во-вторых, в Китае сейчас опасно для нас, потому что ты все еще принадлежишь Чонгуку, — на этой фразе Ким был готов начать спор, но жест чужой руки не дал вставить и слова. — В-третьих, история с искусством изначально создавалась только в виде подарка Чону, который он просто забросил. Это не основной наш источник денег, а лишь некая отдушина, приносящая иногда доход. Ох, знал бы Джин настоящий доход от этой отдушины, сейчас бы не распалялся. А омега идеей загорелся, когда понял, что в Корее его, в принципе, ничего и не держит. Семья разбросана по миру, медицина больше не играет важной роли, а Чонгука у него теперь нет. Все якори, кроме могилы Юнги, потеряны. Пока он приспособился к тому, чем занимается, самое время сменить страну и стать, наконец-то, подальше от Чона. — Ты сомневаешься в моей способности развить наше дело там? — Я сомневаюсь в необходимости твоего отъезда, — на это раздался вынужденный стон. — Тем более, такое решение придется принимать только вместе с Гуком, а он, как ты понимаешь, согласия не даст. Ожидаемо. Настолько, что в голове крутились мысли даже пойти к Линю. Сокджин явно прикрывался отмазками, исходя из логического мышления, а не рассуждений истинного Кима. С одной стороны, так даже лучше. Меньше связей с Чоном — больше возможностей обрубить нити. Как так вышло, что в один из дней после, Тэ собрал вещи и, поблагодарив Джина за все, что он сделал, перебрался к Като. А тот и не стал останавливать, балансируя между желанием омеги скрыться и Чонгуком. Сокджин практически не верит в то, что Тэ справится. Парень разваливается на глазах, загружает себя лишь для того, чтобы пресекать любые левые мысли. С другой стороны, если поставить друга перед всплывшим фактом, то тот без согласия заберет Тэхёна. Будь омега в здравом уме, то Джин не рассматривал бы такой вариант. Загруженный собственными мыслями Джин не замечает, как в лифте офиса спускается на парковку. Ноги на автомате несут к припаркованной там машине с одним очень важным нюансом. В прохладном от кондиционера салоне сидит расслабленный и одетый в спортивные шорты и оверсайз футболку Джун. Сказать, что образ непривычен глазу, значит, ничего не сказать. Для младшего Кима открывать новые стороны альфы, до дрожи в коленках, любопытно. Вроде бы вот-вот и доберешься до самого потаенного человека, а потом он из своего привычного серьезного и консервативного образа становится похожим на подростка в пубертате, только очень крупного подростка, который в салоне спорткара смахивает на медведя. Рядом с ним у Сокджина мозг быстро перестает думать о чем-либо другом, кроме одного — какой ходячий секс он себе выцепил. С каждым сказанным словом этим томным голосом мозг начинается превращаться в вату, а там делай с Джином, что душе угодно. — Ты в этот раз долго, — без капли обиды произносит Намджун, наблюдая, как тот садится на водительское сидение. Хоть он и привык, что фраза «я забегу в офис на пять минут» равна примерно получасу, то сегодня Джин смог побить свой рекорд, оставив альфу на час в полном одиночестве в машине глубоко под землей. Вот и ни кофе, ни прогуляться. — Я подумывал уже найти какого-нибудь альфу здесь с подтянутой и округлой задницей, чтобы опробовать его на заднем, но ты пришел в тот самый момент, когда я собирался выходить на охоту. — Ты совсем не любишь мою новую тачку, — Джин заводит ее с кнопки, поглядывая на слегка печальное лицо собеседника. — Хоть представляешь, как тяжело отмывается кровь с кожаных сидений? В очередной раз заставляешь брать грех на душу. — А когда я заставлял в последний раз? — Намджун смотрит в экран телефона, не меняет спокойной интонации голоса. — Когда один серьезный до ужаса мужчина появился на пороге моего дома с бутылкой вина. Тогда я окончательно понял, что готов подписать контракт с дьяволом, лишь бы ты больше не уходил, — Джин поворачивается всем корпусом к сидящему, приближается медленно, как выслеживающий свою жертву зверь. Краем глаза улавливает, что на экране чужого смартфона открыты последние вызовы. Сокджину видеть это тяжело, но осторожно касается мягкими губами лица и оставляет поцелуй. Для Джина важно коснуться лбом его щеки, ощутить тепло и подать знак о своей готовности быть рядом. — Он до сих пор не берет трубку? — Нет, — с грустью выдыхает Ким, он все еще не берет от него звонки. Вины Джуна в случившемся нет, и он знает, что Тэхён тоже так считает. Но все равно продолжает прятаться в раковине, отдаляется от людей любой ценой, потому что ему рядом с ними все еще больно. Так омега уже делал несколько лет назад, когда только попал на первую консультацию. Тэ еще тот любитель построить вокруг себя стены, чтобы никто не мог коснуться. И проворачивая этот трюк вновь лишь это доказывает. — Я не стану наседать на него еще больше, как он захочет меня видеть, то я примчусь. Он не просто мой пациент — это мой друг, Джин. Мой единственный. На это Джин закусывает губу. Ему не хочется видеть излишние переживания Джуна, который видит собственный факап и в дружбе, и в терапии. Это не вина альфы в том, что Тэ готов лечь и под поезд, лишь бы легче стало. — Если ты не покормишь меня сейчас, то парня у тебя тоже не останется, ведь я умру с голода прямо в салоне авто, — Сокджин не пользуется карточками парковки, охрана автоматически открывает ворота и позволяет выехать на улицу. Навигатор ждет указаний, куда им стоит поехать в этот раз, а младший прокручивает все заведения в голове, в которых они успели побывать за этот месяц. — Я согласен на любое заведение, если в нем подадут тебя связанного и готового, — заблокировав телефон и убрав его в карман брюк, Нам возвращает лицу привычное спокойное выражение.***
Что значит открыть галерею? Вклиниться в бизнес в другой стране примерно так же просто, как дышать под водой. А когда нет никого, кто поддержит и прикроет — тяжелее втройне. Идея с самого начала является абсолютно безумной даже для такого, как Като. Ставя перед непосредственным боссом тарелку с приготовленным супом, омега осматривал этого незрелого ребенка, которого приходилось заставлять есть. Причем еду, нет, не кофе, а что-то не из молока и зерен. — Как ты себе это представляешь? — Ким пялился в стоящую перед ним посуду, пока в руки лично не передали ложку и палочки. — Наших сбережений не хватит на покупку здания, нет договоренностей насчет работ и рекламы. Все даже хуже, чем было с нашей галереей, когда ты пришел. А теперь, когда на носу аукцион, решился свалить? — Будем снимать помещение. Я смотрел примерные цены, так что аренды нам хватит хотя бы на год, — Тэ медленно помешивал суп, не поднимая глаз. Ему нравилось это движение жидкости по кругу. — Куплю билеты на днях, как забронирую квартиру. Дальше начну искать то, что хочу увидеть на стенах. Как только улажу основное, то вернусь сюда закончить дела. Позже, если захочешь покинуть Корею, я всегда буду тебе рад. — Тэ, я смотрел условия внутри Китая. Мы сможем открыться только как филиал здешней галереи, потому что с собственной столько бумажной волокиты, что и за год не справимся, — парень присаживается напротив, незамедлительно приступая к завтраку. — А значит, что от Джина и Чонгука не избавиться. В итоге, мы все равно окажемся связанными по рукам и ногам, так какой смысл? Здесь у нас все настроено, а там начинать заново. Киму начинать заново довольно привычно. Приходится часто поднимать себя из ямы, в которую соскальзываешь, если ты Ким Тэхён. В этот раз тоже получится. Для него Корея сейчас стала одной огромный незаживающей раной. Уверенность в том, что если удастся сбежать, то жизнь станет хоть на долю процента терпимее, растет с каждым днем. — Тогда побудем как филиал, пока окончательно не разберёмся. Зачем нам подвергаться опасности и тащить все в Корею, если можно будет потихоньку разбираться со внутренним рынком в Китае? — Это звучит просто безумно, честное слово, — листья салата и кусочек омлета совершенно не мешают возмущаться и поглядывать на похудевшего босса. Причина такого срочного решения кроется куда глубже, чем желание сорвать куш в чужой стране. Като может лишь догадываться, почему Тэ кочует от одного к другому, избегая общего знакомого. Никакого плана не было. Совсем. Омега примерно представлял, что необходимо успеть сделать до отъезда, какие активные предложения по съему помещений имеются на данный момент. В каждом профиле социальных сетей галереи выложили предложения о сотрудничестве для нового филиала, которые, к большому удивлению, получили отклики. Вот только проблема в том, что Ким совершенно не понимает, как найти интересные для китайцев вещи. В своей стране ориентироваться по настроения общества проще, учитывая неразрывность культуры. А там для омеги темный лес. Единственное, что остаётся — это просматривать различных локальных инфлюенсеров с отметками в похожих местах и музеях. Сумбурно, непрофессионально и страшно. Три кита нынешнего состояния Тэ, который в последние дни в панике пакует два чемодана с вещами и документами. Он чувствует себя школьником, которого вновь бросают родители. Как несколько лет назад, когда те, гордо вручив ключи от его новой квартиры, на всех порах улетели в Таиланд обустраивать свою собственную жизнь без взрослых детей, старший из которых давно покинул семейное гнездышко с целью обосноваться в Европе. Тогда оставшийся в полном одиночестве омега впервые понял, что такое семья. В эфемерном своем понятии. Сначала это были ежедневные разговоры по видеосвязи, поездки на каникулах к морю и спелым фруктам, но сейчас это превратилось в редкие сообщения, на которые у Кима не всегда есть время ответить. Родителей за последний год парень видел лишь на их фотографиях, где они оба или по отдельности на фоне моря. Шин в этом плане совершенно не отстает, думая, как связать команду своих разбросанных по всему миру поставщиков с Шанхаем. Ко всему прочему еще и Джин зачастил со своими визитами, периодически надоедая и мешая сборам. Надеясь, что отказ в финансовой помощи подействует, мужчина продолжал беспрерывно давить, отчасти осознавая, что тем самым втаптывает последние крупицы личности в землю. — Как ты собираешься там работать? — Альфа чувствовал себя в чужом кабинете довольно раскованно. В списке основных задач на неделю стояло то, что необходимо остановить Кима от переезда, иначе и птенчик упорхнёт и Чонгук шею свернет, потому что его в известность никто не поставил. Давить надо на отчаявшегося, пока он сломлен и боится. Сокджин всегда такой тактики придерживался, но вот только омега не реагирует. Шипит, изворачивается и не сдается. — Почему думаешь, что тебе хватит средств все осуществить в одиночку? Простые манипуляции разгадывались мгновенно, пока Сокджин наворачивал круги по офису. Он, как хищник, искал слабые места омеги. Вот только проигрывал с самого начала, ведь Ким и понятия не имел, как он собирается работать. Ни одного готового плана, ни здравой мысли за последние дни. Только билет в одну сторону и обещание самому себе. Бессмысленно искать болезненные точки, если Тэхён сейчас как скопление оголенных проводов. Для него все болезненно и тяжело, но вместе с тем, именно из-за этого ощущения он готов рискнуть. Ведь терять, грубо говоря, больше нечего. — Ты уже полчаса говоришь об этом, думаешь, я совсем беспомощный и глупый? Учту ошибки, взвешу варианты и справлюсь. — Я не могу тебе помочь с этим, Тэхён. Выбирать между тобой и Чонгуком не стану, — альфа опирается двумя руками на рабочий стол, буквально нависая над парнем. — Тем не менее, потерять тебя мне страшно. Это не та страна, куда можно отправлять одного поломанного человека. И совершенно не тот бизнес, которым ты должен заниматься в одиночестве. Жизнь омегу не пощадила за последние полгода. И логично, что воспаленное воображение дорисовывало картинки, где с парнем случаются жуткие вещи. Если он погибнет в Китае, Джин себе не простит. Перед ним сейчас не собравшийся и сильный Ким, а напуганный и убитый морально ребенок, который смог собрать лишь внешнюю картинку по кускам. И не более того. Глаза напротив такие же грустные, как и у альфы. Тот все понимает, но продолжает пытаться склеить себя самостоятельно. — Моя смерть станет его избавлением, — горькая усмешка мелькает на чужих губах.***
Он впервые за долгое время здесь. Пусть и обещал приходить по расписанию, как было раньше. Теперь встречи ощущаются совсем иначе, несмотря на теплую и солнечную погоду, по спине бегут мурашки от осознания, что сон не имеет конца. Тэхён снова всматривается на ограниченную площадку, покрытую зеленой травой. Для него так дико понимать, что навеки минимальное расстояние будет около двух-трех метров. И никогда больше ни притронуться, ни поговорить с тем, кого любишь. — Я не попрощаться пришел, но совсем мне придется уехать. Хотелось бы навсегда, чтобы прям больше не переступать линию этого чертового города, но здесь останешься ты. И да, я не настолько сошел с ума, чтобы пробовать забрать тебя с собой, — омега присаживается на траву, подгибая ноги. — Возможно, мне хотелось бы этого, хотя я должен пойти своим путем дальше и перестать зацикливаться на том, почему тебя больше нет. Но я не могу, Юнги. Произнести слово смерть не получается. Язык сам выдает неразборчивые звуки при попытке продолжить. Если бы в груди сейчас было что-то поинтереснее, чем перекачивающая кровь мышца, оно бы болело. — Твой уход висит на моей шее камнем, благодаря которому я не всплыву. И смешно от того, что я рад этому. В отличие от важного события, которое ты не застал, — трагичная улыбка сама лезет на лицо, а омега перебирает пальцами траву. Глупо, возможно, но Тэхён точно чувствует присутствие. — Я от него ушел. Хоть и продолжаю болеть им, но впредь смогу выдержать. Я знаю, что буду скучать по запаху, низкому голосу и утреннему сексу после ночного захода. И быть счастливым, зная, что ты здесь, я смогу. Задумавшись на несколько секунд, Ким неожиданно отчаянно расхохотался, зачесывая волосы назад. Прохладным ветром обдувало нагретое солнцем лицо. Его жизнь — сплошной контраст из холода и огня. — Как я могу называться другом, если даже не знаю, что сообщили твоим родным. Или не сообщали вовсе. И на похороны не приехал, не попрощался. А теперь лишь желаю, чтобы ты побыстрее забрал меня к себе, Юнги. Каждый раз остаётся кусочек чего-то важного, что до сих пор бьется в конвульсиях при воспоминаниях, которые Тэ старательно пытается блокировать. Под шум только собственных шагов омега покидает кладбище. Авто припаркованное неподалеку от входа кране одиноко смотрится на фоне густого леса. Кажется, омега и не помнит ничего о первых правилах безопасности, которые голосят, что без охраны блуждать по пустым местам нельзя. Но их устанавливал Чонгук, а теперь даже не пытается незаметно контролировать. Вновь за машиной ни хвоста, ни напоминания о себе. Чон словно стер любые признаки присутствия в жизни омеги. Остался лишь Джин, выступающий заботливым другом, и периодически напоминающий о том, что альфа когда-то существовал в его ежедневном расписании. Волнения старшего порой напрягали, учитывая его стойкое желание отговорить от поездки, точнее, переезда. Вот только парень включив режим глухого и слепого, законсервировал собственную квартиру, оставил машину на попечение Като и, наконец-то, собрав чемодан, мчался в аэропорт. Впервые чувствовал себя таким взрослым и погрустневшим.***
Шанхай встретил утренними пробками. Каждая полоса широкой дороги оказалась занята вереницами авто. В купе с затянутым тучами небом город не казался таким уж привлекательным. Своеобразная смесь стеклянных небоскребов и классического китайского стиля в архитектуре. На первый взгляд смотрится очень странно, находясь в этом районе. Высотки оказываются не только деловыми центрами, но и пригодными для жилья. В одной из подобных омега снял квартиру через специальный сервис. Может быть, Ким сказал бы, что Шанхай отдаленно напоминает Сеул, если бы не такой яркий контраст в людях. Странноватые сочетания истинной культуры и современности возможно встретить в любом мегаполисе мира, а вот люди, составляющие местное население, разнятся. Вместо маячащих кофеен много различных банков, улочки не настолько забиты машинами, а гуляющий народ на чем-то сосредоточен. Найдётся ли в этом городе место для искусства? Сомнения закрадываются глубоко в душе. Риски огромные, если он потеряет этот шанс, то придется вернуться в Корею с поражением и знать, что Мао будет встречать каждый свой счастливый день. А омега не для этого перелетел через половину Азии. Он вернет китайцу все, что задолжал с процентами, пусть ради этого и придется продать душу дьяволу. Но больше никому не поверит, пока отсеченная голова не коснется ног. Новая квартира оказалась на удачу крайне приятной. Увидев фотографии темного интерьера, где преобладающим цветом оказался черный, а подсветка менялась с красного на фиолетовый, омега, недолго думая, забронировал вариант. И совершенно не прогадал, выбрав такое себе классическое жилье холостяка, где не хватает лишь пива в холодильнике. Но Тэ этот нюанс обязательно исправит и займет необходимые полки живительным напитком. Чемодан оставался брошенным в прихожей, пока омега обходил снятое жилье, проверяя шкафчики и ванную комнату. Целый день ушел на принятие нового дома, знакомства с локальными службами доставок и первой едой в желудке. Сейчас мысли путаются, да и тело вовсе не хочет спуститься на прогулку в дождь. С темнотой пришел и главный инсайт квартиры, которого не было ни на одном рекламном фото — идеально красивым местом во всей квартире оказался вид на ночной Шанхай. Здесь сердце застучало действительно чаще, а сидеть на мягком диване с таким видом довольно приятно. Возможно, переезд не такой и плохой вариант для отчаянного человека, как Ким Тэхён. Несмотря на это, в голове нужной пластинкой крутятся мысли о Чоне. Доложили ли ему об отъезде? Если да, то почему никого в аэропорту, кроме Като, не было? Телефон вибрирует под бедром, напоминая о существовании. «Долетел? Как себя чувствуешь?» — Шин, ожидаемо, наседкой подкидывает сообщения с тех пор, как самолет сел. А Тэхен обещает себе обязательно ответить с утра, как проснется. Сегодняшний день должен был закончиться в одинокой постели, как и планировалось.***
Жизнь в другой стране больше похожа на полосу с препятствиями, чем на новый этап. Омега предполагал, что трудности точно будут, но когда их стало настолько много, и нестабильная психика перестала выдерживать, единственным желанием оставалось рыдать в постели. Сложности намечались во всем. От незнания языка, что проявлялось в постоянном ступоре Тэхёна, когда он пытался прочитать вывески с помощью переводчика. До абсолютно другого климата и отношения к нему местных. Переносить высокий уровень влажности так тяжело, что омега после улицы может выжимать воду из одежды. А китайцы, кажется, даже не замечают. Первую неделю парень, как и планировал, искал помещение в самом центре, где расположены самые именитые и популярные творческие мастерские. Казалось бы, неразумно располагать подобное в деловом квартале, но, к большому удивлению, Шанхай оказался азиатским Дубаем. О роскоши здесь принято кричать, и это заметно по мелким деталям дорогих автомобилей, бесчисленного количества ресторанов и повышенного интереса к предметам искусства. Шанхай, если присмотреться, многонациональный азиатский денежный центр, но китайцы и здесь смогли продемонстрировать свою брезгливость к другой нации, когда некоторые владельцы помещений наотрез отказались сдавать здания корейцу. Кима тогда настигло первое разочарование, пока нанятый риелтор обещал найти и другие предложения в этом районе. Может, город всячески отказывался его принимать? Каждый день первой недели проходил в бесчисленном количестве поездок на такси, очередных встречах и просмотрах. В какой-то момент в голове настолько ничего не укладывалось, что парень просто-напросто перестал запоминать то, что они успели увидеть из объектов. Из десятков вариантов ни одного достойного: где-то требовался капитальный ремонт, где-то полноценная переделка под галерею. А, значит, больше времени и денег, ресурсы которых до сих пор ограничены. Теряя терпение и все больше и больше задумываясь над тем, чтобы вернуться, омега не торопится полностью разбирать чемодан. Внутреннее существо еще не готово принять мысль о том, что жизнь продолжится в совершенно другом месте, без Чона. В итоге, когда поездки без особого смысла приелись, парень был готов бросить свою безумную идею. Но интересный объект поджидал на первом этаже огромного офисника. Пространство почти на триста квадратных метров граничило с хипстерской кофейней. Как рассказал представитель от управляющей компании бизнес центра, то на первом этаже была глиняная мастерская вместе со школой. Следовательно, помещение больше других подойдет для галереи. Воодушевленный Тэ заранее приехал на такси, оглядев масштабную территорию закрытого офиса. Привлекающее здание оказалось стеклянным коробом специфичной формы, похожей на косой многоугольник. Здесь индивидуальный вход и своя парковка. Может, все не так масштабно, как в Сеуле, но из всех вариантов, которые удалось посмотреть за эти дни, самый приятный глазу. Мысленно омега успел представить фотогеничную вывеску на нем. Риелтор встретил возле входа, расхваливая находку. Внутри оказалось просторно и светло, на минуту даже показалось, что Тэхён в аквариуме из-за слишком прозрачных стеклянных стен. Пройдясь по территории, парень обнаружил небольшой садик, застекленный со всех сторон, как некая изюминка. В принципе, хорошо было все, кроме отсутствия нормального цокольного этажа. Видимо, подобное здесь не предусматривалось, а Ким привык хранить важные вещи в одном месте. И смешно, и печально, что судьба никогда не дает Тэ выбирать. Скорее, ставит перед фактом, что, либо он берет предложенное, либо уходит. Просмотренное место остаётся одним единственным, которое доступно и подходит для реализации задуманного. Сутки на размышления предполагают, что все договор все-таки заключится на взаимовыгодных условиях и пространство удастся урвать. Парень планировал обсудить это с Като, ибо наличия места под галерею — это хорошо, но что делать с зоной хранения, которая здесь даже не предусматривалась. Отправив сделанные самолично фотографии и план здания помощнику, омега принялся искать штопор в съемной квартире. Тяжелый, пусть и продуктивный день. На плечах свисает помятая рубашка, которую парень стащил из чужой гардеробной. Ткань до сих пор отдает приятным ароматом порошка и Чонгука, в ней Киму гораздо проще переносить долгое одиночество. В голове лишь вопросы к самому себе, которые Тэ старательно игнорирует. В целом, ситуация смахивает на полный провал. Никакого чувства хотя бы малейшего удовлетворения, а память предательски подкидает воспоминания долгих ночей и касаний горячих рук. И фантомность до сих пор отражается теплом внизу живота. Сколько себе не тверди, что Чонгук больше не его проблема, тело само тянется к тому, чтобы оказаться поближе. Во влажном Шанхае тоскливо, будто город бесконечными дождями транслирует состояние Кима. Телефон светится от очередных уведомлений, среди которых даже затерялись новые фотографии от папы. Семье о своём наполеоновском плане омега не рассказал, решив сберечь чужое здоровье и нервы. — Отличное место, чем тебя не устраивает? — Приветствия давно испарились из их общего лексикона. Като выражался серьезным тоном, словно в попытке пристыдить босса. Тэхен прижимал пальцами телефон в ожидании, пока омега дочитает отправленные сообщения до конца. — А как ты собирался хранить у всех на виду? — Как делал это в Корее, — глоток за глотком уменьшают внутреннюю тревогу. Он бежал от ответственности, от себя самого. А по итогу, заперт в небольшую клетку, связанный по рукам и ногам. И чувство беспомощности тянет на самое дно. — Здесь у тебя и Джин, и Чонгук, которые не дали бы и близко подойти полиции к галерее, — натянутый выдох отчетливо слышен через динамик телефона в полной тишине квартиры. Шин не воодушевлен, скорее, он реагирует на Кима, как на раздражающего ребенка. — А там ты один, у тебя никого. В случае чего, тебе никто не поможет. Телефонный звонок оказался прерван со стороны Тэхёна. Он явно не просил оценивать шансы спастись. Ким здесь и не за этим. На самом же деле, до безумия и дрожи в коленях страшно оставаться без поддержки там, где тебя совершенно не ждут. Он лучше подумает над тем, как быстро превратить бывший аттракцион по лепке в достойную галерею. Браузер в скором времени перестанет выдерживать то количество вкладок с магазинами, которые омега открыл. Процесс шопинга затягивает, ведь приходится выбирать с самого начала: от свежих цветов, пуфиков и рабочего стола до освещения. Като абсолютно прав — парень действительно один, поэтому результат напрямую зависит от того, насколько он соберет себя и сделает. Руки сами лезут к карте, вбивая ее номер при очередной покупке. Он в своей съемной квартире как в панцире. Кажется, за тяжелыми дверьми нет того мира, где ему постоянно делают больно. Покидать свою обитель с каждым днем сложнее, перед выходом живот неожиданно начинает крутить, а тошнота сама подступает к горлу. Невербальные знаки от собственного организма поступает в ту секунду, когда рука касается входной двери. В такие минуты омега скучает по Намджуну, их беседам, во времена которых ответы находись сами по себе, а неукротимая тревога исчезала, оставляя парня в покое. Скорее всего, прекращать терапию было нельзя, и стоило ответить хотя бы на один пропущенный звонок от Кима. Но пока Тэхён лишь постоянно обещает себе, что вот-вот еще чуть-чуть, и он решится на разговор. Только незадача в том, что сон вновь нарушился, так что теперь кошмары — верные сопровождающие каждую ночь. «Я отправил часть легальных работ из запасов. Через два дня прилетит в Шанхай. А как быть с остальным»? — Като за сказанное тогда извиняться не стал. На следующий день разговор проходил в привычном тоне. «Пока не отправляй. Я не решил, где мы будем это хранить». «До тебя слухи дошли? Я про китайского миллиардера, у которого пропал подлинник Ван Гога»? «Читал в новостях, ты знаешь где она может быть»? «Я поищу тогда».***
На парковке безлюдно, но движущийся в медленном темпе силуэт осторожно выплывает из-за бетонных колон. Грация, присущая омеге, с каждым годом выдерживается не хуже вина. Движения настолько плавные, что Чон и не замечает, как в машину на пассажирское влетает старый знакомый. Тяжелый мускус буквально сразу оседает на языке, терпкий и душащий, как и сам мужчина. Личный цербер не нуждающийся в коротком поводке. Чонгук доверяет ему так же, как самому себе. — Скажи, что скучал для приличия, — выглаженные брюки со стрелками цвета вина прекрасно сидят на подтянутых ногах. Чон на протяжении многих лет удивляется, как дорогая эстетика сочетается с жуткими методами работы. — Мы так давно не виделись, а сейчас шифруемся на парковке. Даже в офис не пригласишь? — Уже получил последние новости? — На Фаусте и ни следа от усталости после долгой поездки. Все так же красив, умен и опасен. Поглядывая на утонченный силуэт, мужчина проводит невольную параллель с Тэхёном, что обладает теми же качествами. Есть ли вероятность, что судьба сама много лет назад подослала подчиненного, как свою очередную шутку? — О какой из новостей говоришь? О сотрудничестве с китайцем или о том, как от тебя сбежал этот кудрявый красавчик? Интересный мальчик, ведь ты его, когда впервые привел, я сразу отметил то, что он необычный. Но вот для меня до сих пор остается загадкой, как ты, человек с взрывным характером, доумился оставить Мао в живых? Я, если честно, ожидал, что ты порвешь его сразу. — Будто бы ты сам не знал, в каком мы положении на тот момент находились, — Фауст хмыкнул издевательски. — Твоя рациональность иногда переходит все границы. Чонгук знал. Отрицал периодически, но все же догадывался. Каждое слово сейчас неприятно въедается и напоминает, что омега вне поля зрения. Да что там — в другой стране. Когда Джин объявил про срочный переезд, настиг ступор. Ведь ситуация похожа была на глупую шутку. — Можешь отдохнуть пару дней, но потом отправляйся в Шанхай, — по привычке в подстаканнике стоял пластиковый стакан с холодным эспрессо. В последнее время только подобная кофейная горечь приводит в чувства. — Последи за ним, но только так, чтоб Тэхён не догадался. На красивом и совсем не испорченном морщинами лице впервые возникло удивление. За годы работы с цербером Чон ни разу не видел таких эмоций. Кажется, Фауст ожидал чего угодно, но не приказа лететь и следить за взрослым омегой. — Это не смешно, Чонгук. Мне пришлось провести месяц в чужой стране, сейчас я туда возвращаться не собираюсь, — игривость в голосе исчезла, и мужчина недовольно поправил воротник рубашки. — Считай это приказом. Однажды я помог тебе и вытащил из задницы, в которой ты оказался. Теперь и мне нужна помощь. Выходит, что не могу его отпустить, но и силком к себе привязать тоже. — То есть ты сделал все, чтобы проехаться по парню и раздавить, а он, как взрослый и смышлёный нашел силы, чтобы тебя оставить. Тем не менее, наш Чонгук все равно недоволен. Я правильно понимаю? — Абсолютно. — И ты, надеясь на каких-то там Богов, думаешь, что мальчик сам вернется? А я должен лететь в Китай и следить, чтобы с его дорогой задницей, которую ты облюбовал, ничего не случилось? Омеге так сильно хотелось врезать непосредственно боссу, что пальцы невольно сжались в кулаки. Ни один в трезвом уме не остался бы после того, что альфа допустил. Надо сказать Киму спасибо за выдержку, которая не позволила придушить альфу в проведенные вместе вечера. — Он не вернется. Парень ведь не настолько глуп, чтобы прыгать на одни и те же грабли. — Он меченный. И один, так что, как наиграется, я заберу его домой. Сейчас важно лишь сохранить безопасность. Зная Тэхёна, он вновь вляпается в неприятности, а силой я его не потащу. — Знаешь, Гук, — омега еле заметно качал головой так, словно подтверждал свои догадки. Фауст открыл дверь автомобиля со своей стороны, так же эффектно выходя. И лишь в конце, обернувшись и слегка нагнувшись, чтобы уровень глаз оказался примерно на том, что и у Чонгука, продолжил: — Я давно понял, что никогда не буду готов завести собственную семью, потому что не способен дарить человеку что-то взамен, а только могу забирать. Ты абсолютно такой же дефектный, просто признай уже, что это все не для тебя, пока окончательно не довел ребенка до могилы. Будь я на его месте, то срезал бы метку к чертям собачьим. Чонгук учился справляться с эмоциями долгие годы. Мог взять себя в руки вовремя, остудить пыл и продолжить разговор. Но в день, когда мужчина вылетел из офиса отца после очередного непринятия его выбора, последней каплей стал звонок Джина. Тогда ни в чем невиновный бампер от машины получил несколько вмятин, потому что крушить хотелось все вокруг. Хаотичные удары наносились по тонкому металлу до тех пор, пока одышка не взяла свое. Тормоза в тот момент напрочь отключились, и в душе горел такой пожар, что альфа задыхался и стягивал с себя рубашку прямо рядом с машиной. Телохранитель в немой панике изо всех сил старался помочь боссу, еле справляясь с чужим гневом.***
Вторая неделя в новом городе наступает практически незаметно. Если бы у Тэхёна спросили, что он почувствовал за это время, то ответом послужило бы полное молчание. Он себя никак, в общем-то, и не ощущает. Помнит лишь такси, дверь в квартиру и вновь такси. Картинки пролетают мимо вместе с магазинами, лицами курьеров с едой и кадрами небольшой стройки внутри галереи. Последняя вышла совсем не масштабная, но пришлось переделать мелкие детали в виде нового освещения, площадки под вывеску и собственного кабинета. Помещение, оказалось, довольно вместительным, настолько, что удалось выделить зону для просмотров видео-материалов с проектором. Не сказать, что подобное планировалось, но когда ответил один из художников, готовых сотрудничать, то тот намекнул, что у него много отрезков видео о создании работ. Так что новый уголок появился сам собой. В целом, Ким пошатавшись вечерами по ближайшим художественным студиям, понял — китайцы хоть и стремятся заимствовать западные вайбы, но в каждую работу местного творца будет обязательно внесена лепта чего-то национального. В присланных каталогах работ омега находит явные отголоски протестов в обществе. Вот Ким смотрит на черно-белые фотографии китайских проститутов, на которых обязательно поверх красной краской нанесены иероглифы. А вот уже просматривает бюст Мао Цзэдуна с татуировками святого дракона. И казалось бы, что китайское общество табуировано и слишком зацензурено, но подобное привлекает большое количество людей и захватывает стремительно рынок. В Корее столь дерзкий стиль не смог бы выбраться в массы, как это получается здесь. И, если до приезда сюда, закрадывалась мысль, что Тэхён должен выбрать что-то безликое и массовое, то увидев своими глазами локальное искусство, решился на очередной безумный шаг. Андеграунду в его галерее быть. Теневая сторона продолжит кишеть базовыми, можно сказать, классическими предметами для богатых и стареющих, но официальная обязана быть наполненной полотнами и скульптурами духа нынешнего времени. Сегодняшний день не стал исключением, не позволил просидеть в пределах четырех стен квартиры. Вокруг удобной кровати постепенно начали скапливаться пакеты из доставок еды, не то, чтобы Ким не мог разобраться с тем, куда утилизировать мусор, скорее, внутренне никак не мог себя заставить. В зеркале все чаще стал мелькать парень с безобразным гнездом на голове. В нее который день закрадываются мысли, что пора бы подстричь волосы, но вместо этого омега заплетает небольшой хвост на затылке. Теперь смотрится чуть более приемлемо для работы, когда локоны мягко обрамляют лицо. Из-за очевидного нарушения питания и режима сна, под глазами скапливались темноватые мешки. Почему-то образ целиком и полностью не напоминал счастливого человека, получившего второй шанс. Но разглядывать себя в зеркало некогда, возле ворот давно ожидает вызванное такси, и Тэ, прихватив миниатюрный рюкзак, волочит тело. В галерее сегодня закончат с освещением, а также довезут заказанную мебель. Обустраивать придется самому, пока Като в Корее вновь следит за делами в одиночку. Шанхай привычно мучает духотой и невозможно высокой влажностью. Самочувствие омеги и так оставляет желать лучшего, а теперь и вовсе в взмокшем состоянии хочется умереть прямо здесь и сейчас. Но, прикрыв глаза, Тэхён справляется с укачиванием на заднем сидении и просто отсчитывает минуты, когда машина остановится возле конечной точки. Возле знакомого входа суетились рабочие, переставляя привезенные вазоны с растениями и строительную лестницу. На парковке расположились незнакомые автомобили, чему Тэ не придал особого значения. Китайцы, при виде выходящего из авто омеги, почтительно кивнули в знак приветствия, а Ким, тем временем, быстро прошмыгнул в здание. Кроме знакомых лиц внутри расхаживали мужчины в незнакомых комбинезонах с эмблемами орла. Настороженность и нарастающая тревога мгновенно болезненно ударили в виски. — Кто вы такие? — спросив у незнакомца на английском, омега застыл, мужчина напротив явно его не понимал и только многозначительно кивнул на провода и какие-то датчики в руках. Похожие на него люди вовсю устанавливали такие же на панорамное остекление. А молчаливый собеседник обошел парня и вернулся к делам, как вдруг дверь, ведущая в будущий кабинет Кима открылась и оттуда вышел Линь, а за ним еще один высокий незнакомец. — Что за дела, господин Линь? — С упреком давит омега, рукой указывая на незнакомцев. Их здесь быть не должно, как и самого китайца. — Что они устанавливают? — И тебе здравствуй, Тэхён, — если бы он являлся олицетворением животного, то только лисы. Такой же хитрый и прищуренный взгляд на узком лице. Значимость и положение этого мужчины выдавала не только плавная и уверенная походка, но и руки, облеченные в кожаные перчатки. — Они всего лишь установят сигнализацию и охрану здесь. Тебе не нравится моя помощь? О которой, кстати, здесь совсем не просили. С момента переезда Тэ ни разу не связывался с китайцем, точнее, даже с момента той ночи на набережной. Спрашивать откуда Линь узнал, естественно, глупо. Однако факт появления мужчины в стенах сам по себе настораживающий. Сопровождающий же не идет следом за боссом, а больше присматривается к территории. — Я, кажется, не просил ее. Но за сигнализацию спасибо, из моей головы этот пункт почему-то вылетел, — омега подходит ближе, ловя на себе задумчивый взгляд альфы. А тот тщательно рассматривает растрепанные ветром волосы, все еще собранные в небольшой хвост. Ким сейчас такой естественный, по-домашнему дикий и крайне уставший. — Но все же, в следующий раз предупреждайте о своем появлении, не хотелось бы вопросов посторонних о том, почему триада свободно захаживает в галерею. — Как скоро ты ее откроешь? — Китаец запустил обе руки в карманы брюк, демонстративно оборачиваясь и указывая на обстановку: заклеенные коробки скотчем, запакованные в прозрачные чехлы стулья, осевшая от ремонтных работ пыль. Вокруг ничего не предвещало, что галерея должна открыться со дня на день. К Тэхёну банально не приехали оговоренные работы художников. Все, что удалось сделать — это договориться с некоторыми интернет изданиями о рекламе дня открытия, которого, кстати нет. — Планирую запустить тестовый режим в течение недели, а официально дней через двадцать провести мероприятие, — на губах Линя объяснимая усмешка. Перед человеком, который всю жизнь жил тем, что открывал и закрывал компании, становится неуютно, словно Ким совсем мальчишка. Его первая серьезная попытка развить новое сейчас выглядит, как разбросанный на полу конструктор, потому что детали есть, а что с ними делать никто не знает. — Как решу, где буду хранить особый товар, то свяжусь с тобой. Линь еще раз осматривается в надежде хоть куда-нибудь примостить задницу, но осознав, что может присесть только на пыльную плитку, тяжело выдыхает. К этому парню он испытывает чувства, похожие на отцовские. Тэхён для него слепой котенок, что, в силу собственного упорства, продолжает изучать мир методом проб и ошибок. Возможно, омега слишком сильно напоминает ему себя подростком, когда молодой альфа только вступал в криминальный мир. — Я дам тебе помещение при нормальном и безопасном складе под мою ответственность. Ты все-таки не перенапрягайся, а то дерьмово выглядишь, — вряд ли это, что хотел бы Тэ услышать, но моментально все же расслабляется и замечает улыбку на чужих губах. — У меня для тебя есть кое-что важное. И отказаться ты не можешь. В этот момент мужчина оборачивается и жестом подзывает молодого альфу к себе. Тот самый сопровождающий незамедлительно оказывается рядом и ехидно улыбаясь, поглядывает на омегу. У Кима снова ступор, когда парень примерно его возраста, разодетый в явно дорогой костюм, демонстративно кланяется омеге. Расстегнутые более, чем должно быть пуговицы, виднеющиеся татуировки среди цепей и колец на пальцах, смотрятся так вызывающе, что впечатление о характере владельца складываются мгновенно. Кажется, под слоем одежды на теле еще десятки подобных черных отметен. В груди неприятно щемит, потому что он слегка похож на Чонгука, той же давящей аурой и уверенностью в себе. — Я искал того, кто сможет говорить с тобой на одном языке, так что знакомься — это твой телохранитель Пак… — не успевает продолжить Линь, как вперед вырывается незнакомец с широкой улыбкой. — Джей Пак для тебя, Тэхён, — наглец перебивает босса и протягивает руку омеге, что сейчас практически готов слиться с белыми стенами галереи. Какой, к черту, телохранитель?