Арсений не то чтобы прямо заколебался, но устал не по-детски. Стопка с отчетами казалась бесконечной, от кофе из автомата тянуло блевать, да еще и Шеминов со своими постоянными подколами «выдохся, старичок?» раздражал до усрачки. Всяко лучше, если бы от этой постоянной нервотрепки хоть какие-то бонусы были бы, а так и зарплата мизерная, и премию хрен получишь. Награду лучшего сотрудника из года в год получала Дарина — всем ясно за какие заслуги — Никитина, которая на Стаса уже пятый год работала в качестве секретаря, а больше никаких поощрений у них в фирме и не предусматривалось.
От компьютера страшно болели глаза и не спасали уже никакие капли. А ещё очень болела жопа, но там вопрос стоял то ли в дилдо не лучшего качества, то ли в реально паршивых стульях. Попову пока сложно было определиться и сказать наверняка.
Не о такой жизни он мечтал, ох не о такой. Всё наперекосяк пошло уже тогда, когда родители сослали сына в экономический, а тот решил не отпираться. Страх того, что ради профессии актера придется голодать и сидеть на шее папеньки с маменькой напугал юный ум до такой степени, что он едва ли не побежал подавать документы на дело, которое «всегда пригодится». Одного не учли: в мире всегда нужны будут врачи и люди бьюти-индустрии, а до захудалых экономистов дело уже мало кому было.
Арсений страдальчески застонал, распрямляя округлую спину, и с тихим шипением прохрустел позвонками. Нужно было в жизни что-то менять, иначе в мире стало бы на одного неудачника, который умудрился утонуть в контрактных листах, больше. Страшная смерть для творческой натуры, коей себя привык считать сам Попов.
Рабочий день плавно приближался к концу. Часы показывали без пятнадцати шесть, а это значило, что уже можно было потихоньку собираться и начинать двигаться в сторону выхода.
Попов неспешно закрыл основные вкладки с экселем и вордом, проверил чистоту рабочего стола, погасил настольную лампу и уже собирался покинуть свое место, как рядом с его столом неожиданно появилось новое лицо. Арсению стоило всех сил сейчас не изойтись на мат и сразу же не послать своего неожиданного гостя. Перед ним, улыбаясь во все свои отбеленные-выбеленные зубы, стоял Андрей. Наверное, один из немногих в этой компании, кто ещё не успел Арсу осточертеть в край.
— Что случилось?
Бебур совсем не осторожно, но очень грациозно опустил попу на краешек чужого рабочего стола и сложил руки в замок. Он пару минут просто молча осматривал своего собеседника, водя взглядом по синякам под глазами и паре неаккуратных хохолков на темной голове. Судя по всему, он выносил какой-то вердикт, который самому бы Арсению очень вряд ли пришелся по душе, но разве ж стал бы его кто-то спрашивать?
— Ты грустный.
— А у тебя татуха на животе и что? У нас тут обмен общеизвестными фактами? — не сдержал свою внутреннюю язву в узде Арсений.
— Опять душнишь, — Андрей игриво погрозил пальцем, но не получил ровно никакой реакции на свои подколы.
Арс только облокотился рукой на подставленный под щеку кулак и поднял пустой взгляд на своего невольного собеседника. Настрой Бебуришвили это, однако ж, нисколько не охладило.
— Андрюх, что ты хочешь? — он вновь перевел взгляд на непогашенный экран монитора и удостоверился в цифрах на часах. — У нас рабочий день через пять минут заканчивается, и я не намерен тут торчать дольше необходимого. Давай, время деньги, до свидания.
Видимо, поддерживая решение коллеги и внутренне усмехаясь его отсылке, — а Арсению хотелось бы верить, что он ее понял — Андрей задумчиво кивнул головой и только после этого озвучил свои мысли.
— Короче, крепкое плечо тебе нужно.
Арсений ни одним мускулом лица не выдал своей заинтересованности. Бебур был одним из немногих посвященных в постельную жизнь Арса, ибо когда-то сам по пьяни предлагал им пососаться и переспать. Попов и не отказал. Дело заглохло после первой же попытки ввести в поцелуй язык и тогда оба поняли, что либо унесут тот инцидент с собой в могилу, либо начнут нормально общаться. Жизнь заставила сделать выбор в пользу последнего. Увы, но коллективный этикет никто не отменял, а шушукающихся крыс ему и из отдела пиара было предостаточно.
— Зачем?
Андрей повел плечами в непонятном жесте. Его потуги в заботу порой выглядели до смешного нелепо, но Арс успел к этому привыкнуть и искренне ценил неравнодушность своего товарища.
— Ну ты зашиваешься, это же прям видно. — Бебур положил руки на напряженные плечи и участливо заглянул в глаза напротив. — Сам то помнишь, когда в последний раз тратился на себя, невзирая на то, во сколько тебе это обойдется? Ты на курсы актерского мастерства до сих пор слюни пускаешь только потому, что за лишнюю копейку трясешься.
— Все люди, которые работают и получают зарплату за свой труд, смотрят насколько это влетит им в эту самую копеечку. — задетая больная тема неприятно кольнула в груди.
— Да пиздеж, Арс. Не все, и ты сам это прекрасно знаешь.
Попов раздраженно выдохнул через сжатые зубы.
— Я не могу просто так раскидываться деньгами. Это отвратительное, халатное отношение к собственному труду. — а после, будто опомнившись, вскинул бровь. — К чему это вообще? Ты же что-то там про плечо говорил.
Глаза Андрея сверкнули непередаваемым огнем, и он весь превратился в комочек интригующего возбуждения. Арсений поймал себя на мысли, что таким он друга не видел даже тогда, когда тот брался за интересные заказы. А он тогда был просто сгустком бесконтрольного воодушевления и энергии.
— Короче, сайт я тут один интересный нашел. — он достал из кармана пиджака свой телефон и принялся в нем искать тот самый сайт. Спустя пару секунд едва различимого тапанья пальцем по экрану, Бебур поправил сползшие очки и повернул дисплей к Арсению. — Вот, глянь-ка.
С картинки на Арсения смотрели какие-то деды в солнечных очках, леопардовых шубах, с сигарами в зубах и увесистыми пачками денег в дряхлых руках. Сайт выглядел дёшево, но от изобилия слитков золота и прочей элитной дребедени становилось просто не по себе. Срастить что к чему оказалось на удивление просто.
— Ты, блять, папика себе нашел, что ли? — Попов и сам от себя не ожидал такого громкого, практически истеричного тона.
Представлять Андрея в объятиях какого-то трухлявого старика, сорящего деньгами, было… странно и даже в некоторой степени противно. Попов не был тем, кто осуждал любое проявление любви, но вешаться на ссохшееся тело только ради его денег? Нет, это было просто слишком для него.
Бебур обиженно засопел и убрал телефон подальше от впечатлительного коллеги, а до Арса только сейчас начало доходить, зачем ему эту вещь вообще показали.
— Это и есть твоя идея? Хочешь, чтобы я себе кошелек нашел? Потому что я не уверен, что это, — он брезгливо ткнул пальцем в сторону телефона коллеги, — можно назвать даже жалкой пародией на «крепкое плечо».
Андрей оскорблённо нахохлился и даже встал в полный рост, чтобы казаться солиднее в глазах разочарованного друга.
— Чтобы ты знал, тут люди разных возрастов обитают.
Арсений на это заявление только глаза закатил и одним движением руки попросил Бебура свалить с глаз его долой, со своими грандиозными идеями. Тот, кажется, не сильно обиделся на пренебрегающего его советами Попова и послушно удалился, оставляя за собой последнее слово и легкий аромат булочек из кафешки неподалеку от работы. Не больно оно надо.
В груди сладко потянуло от одного только представления действительно широкого плеча, которое способно было подарить Арсению покой хотя бы в стенах дома. Штиль в личной жизни давно давил на него, а когда кто-то лишний раз напоминал об этом, становилось в разы тоскливее. Так и теперь. Стоило Андрею затронуть тему одиночества Арсения, навалилось осознание, что ему придется сегодня возвращаться в холодную темную квартиру, где под боком будет целое ничего. Вот нужно же было Бебуришвили затрагивать эту болячку.
Отключив, наконец, компьютер, Арсений раздраженно задвинул рабочее кресло и быстрым шагом пошел на выход. Предстояло придумать чем себя занять, ибо домой в таком настроении возвращаться крайне не хотелось.
Парк «Сокольники» хоть и был далековато, но от лишних километров хуже не стало бы, поэтому направиться он решил именно туда.
Заснеженный ночной город отзывался особым трепетом в сердце Арсения. Зимняя Москва – не Омск. Тут ты мог от души насладиться красивыми пейзажами не рискуя свернуть себе шею на месиве из песка и снега на тропинках. Москва была другой и это то, чего Арсению бы хотелось для себя. Чего-то другого. Чего-то такого же замечательного, как огни на гирляндах, теплого, как глинтвейн в палатках, а ещё родного, как квартал, в котором Попов жил последние пару лет.
Резные деревянные арки над главной дорогой парка горели лампочками, притягивали взгляды неискушённых туристов и таких вот бесцельно бредущих прохожих. Даже в обыденных уже вещах Арсений старался всегда находить что-то новое и запоминающееся. И, кажется, даже этот раз не стал исключением.
Проходя мимо одного из указателей, Арсения поймал взглядом потрепанную листовку, что так неаккуратно весела на столбике с направлениями.
«Миллионы причин миллионов людей,
миллионов людей с миллиардом идей,
В миллиардах идей покажи нам одну.
Лишь одну. Ту, что нас не потянет ко дну»
Очень высокопарно кричала надпись на приглашении на литературный вечер какого-то автора, но Арсений уже об этом не думал. Причина? Идея?
Сложно было признавать, но идея Андрея… вдохновляла. Такое неподходящее слово было для ситуации, но это было именно так. Мысль о том, что Арс мог опустить проблемы будней и подарить себя любимому делу безвозмездно – окрыляла. Дарила надежду. Заставляла задуматься: а, может, не всё так плохо? Если, в конечном счёте, он получит то, о чем так грезил в юношестве, закроет поганый гештальт разбитой мечты, тогда, может быть, и жизнь перестанет казаться такой скучной? К тому же, он ведь совершенно не представлял какая там внутренняя кухня во взаимоотношениях папик-содержанка. Если интимок требовать не будут — ну или хотя бы не по целой фотосессии в стиле ню каждый день — то Арсений, наверное, мог бы и попробовать. Как говорилось: «не попробуешь – не узнаешь». Ему наверняка стоило бы постыдиться того, как быстро он откинул терзающие душу стереотипы и брезгливость во славу халявных денег, но один лишь намек на реализацию своих давних амбиций выталкивал из головы лишнее самобичевание.
Именно с таким умозаключением он вернулся домой.
Голод на волне предвкушения более интригующего занятия совсем отступил, поэтому, как только верхняя одежда осталась на крючке, а офисный лук сменился вполне привычными штанами и футболкой, Попов принялся за дело. Разве что захватил с собой кружку горячего чая с кухни, ибо, несмотря на активное времяпрепровождение, руки неприятно покалывало от холода. Когда-нибудь он обязательно научится носить с собой варежки, ну или на худой конец перчатки, но точно не сегодня.
Сайт оставался все таким же отталкивающим и непритязательным, но теперь Арсений старался отпустить внутреннюю брюзгу на временные каникулы и углубиться только в функционал сие творения. Очень порадовала панель «фильтр», где Арсений решил разгуляться на полную катушку. Тот факт, что он вбивал в параметрах своего едва ли не идеального мужчину, которого здесь быть ну никак не могло, компенсировал его внутреннее отвращение к тому, чем он сейчас вообще занимался. «До 35», «заработок от 200 тысяч», «с машиной», «не в браке», — его однозначно должны были послать нахер красной плашкой во весь экран его смартфона, но нейросеть лишь обработала его запрос и попросила подождать заявок от людей подобной категории. Тут не он выбирал себе кошелек. Тут оценивали и выбирали
его.
Следующим этапом было заполнение собственных характеристик и, всё бы ничего, если бы каждую графу с данными не нужно было подтверждать собственными фотокарточками. «Безопасность для покупателя», — как было указано в самом начале заполнения анкеты. И Арсений с печальным вздохом принялся обрезать какие-то фотографии и небрежно делать новые. Не хватало еще, чтобы он для такой фигни заморачивался.
После часа кропотливого заполнения полей ему всё-таки одобрили аккаунт и повторили прошлую надпись с просьбой подождать отклика потенциальных «покупателей».
На часах было уже одиннадцать часов вечера и Арсений решил, что нормальный режим сна и какой-никакой перекус намного важнее какого-то там сайта знакомств. Он отложил телефон на комод, похрустел затёкшей шеей и удалился на кухню, чтобы вытащить из холодильника пару огурцов, помидоров и пучок зелени.
Мелко нашинковав продукты, он скинул их в одну тару, залил соевым соусом вкупе с капелькой масла и сметаны и с удовольствием проглотил первую ложку салата. У мамы в свое время был очень специфичный вкус на сочетание продуктов и, увы, и без того странноватого, по мнению общества, Попова это не обошло стороной.
Он принял душ, оставил мотивационное послание себе же на зеркале, пофлиртовал с собственным отражение, подхватил из зала телефон и, погасив во всей квартире свет, ушел в спальню.
Желания поспать не то, чтобы прям не было, но Арс, погружаясь в легкую дрему после долгих метаний по кровати, подскакивал всякий раз от любого постороннего звука за окном. И сказать с чем это напрямую связано было попросту невозможно.
Его чехарда со сном продолжалась еще некоторое время, прежде чем на телефон пришло новое уведомление.
Забив на поздний час и моментально разлепив глаза, Арс схватил с тумбочки свой гаджет и увидел, что именно решило потревожить его покой в такое время.
[arseniyspopov]: на вашу заявку откликнулся один новый пользователь. Посмотреть?
