Немного о путеводной звезде

      Никогда не ходи через болота. Слышишь? Не ходи. Особенно ночью. Хоть и короче дорога через них, а петляет она между топей узкой лентой — попробуй найди. Шагнёшь не туда — и будто не было тебя на свете, и костей твоих не найдут, чтобы похоронить по-людски: трясина голодная, жадная, назад ничего и никого не отдаёт.       А если и заставила нужда по болотам идти, шагай быстро, да всё под ноги смотри, глаз не поднимай — не дай Единый тебе увидеть огни мертвецов. Хоть бывает, что выводят они людей по безопасным тропам, но случается такое редко. Чаще последует за таким огоньком усталый путник — и не видят его больше. Исчезают люди в болотах. С малых лет втолковывают старшие: за свечой утопленника идти — верная смерть. Одинокая, вязкая, страшная.       Многие утонули здесь, много огней над трясиной: светятся они во мраке голубым, жёлтым, зелёным да белым, тянутся свечным пламенем или призрачным сгустком света висят в воздухе. Но есть среди них особенный. Переливается он белым и голубым, как самоцвет, и видно его издалека, яркий-яркий он — как есть звёздочка путеводная.       Не верь ему. Прочь беги со всех ног и не вздумай оборачиваться. Иначе — пропал. Заворожит он тебя светом своим чудесным, заманит глубоко в топи, и станет душа твоя огоньком блуждать в ночном мраке, путать и губить неосторожных людей. Но даже если сумеешь выбраться из болот, долго не проживёшь. Огонек этот — вестник смерти, и кто его увидит, на этом свете не задержится.       Говорят старики: очень давно, когда их отцы только ходить учились, сгинул в трясине прекрасный златокудрый юноша. Погубили его огни мертвецов или он сам утопился, никто уж не помнит, но сходятся все в одном: это его неупокоенная душа мерцает упавшей звездой в густой тьме над болотами.