Все милее под водой

Ким Сынмин — яркий молодой человек, морской биолог в крупной компании в прибрежном городе. Ему нравилась свобода, которую давала эта работа: возможность каждый день выходить в море на маленькой моторной лодке и проводить исследования в полевых условиях. Он был очарован океаном с самого детства, странными и удивительными формами жизни, скрытыми под толщей воды. Для его семьи не стало большим сюрпризом, когда Сынмин начал усерднее учиться в школе, чтобы пропустить два года, поступить в университет раньше срока и получить степень магистра в области морской биологии, в то же время ему предложили работу в одной из крупнейших компаний страны. Он стал одним из самых молодых сотрудников, работавших там, из-за этого было не так много коллег, с которыми он близко общался. Но у Сынмина с самого детства было не так много друзей, он предпочитал оставаться в своем собственном мире исследований и открытий, а не выходить на улицу и общаться с детьми. Однако одним из людей, действительно нравившихся ему, была его начальница. Мина — нежная душа, она всегда поощряла различные проекты, позволяя Сынмину каждый день выходить на работу прямо в океан вместо того, чтобы ограничивать его лабораториями, и за это Ким был ей бесконечно благодарен. Еще одной вещью, которая нравилась Сынмину, помимо его работы и босса, был его стиль. Он всегда уделял особое внимание тому, чтобы соответствовать своему имиджу «денди-мальчика», без особых усилий создавая чистые и элегантные образы даже после целого дня погружений. Вот почему в настоящее время он аккуратно складывает свою одежду в отсек для хранения в моторной лодке, арендованной его компанией. Он убирает белые шорты и светло-розовое поло, не желая, чтобы они промокли и покрылись коркой в соленой воде. Сынмин надевает неопреновый водолазный костюм, заканчивающийся у середины бедра и сгибов локтей, поскольку вода в этот летний день была относительно теплой, а место погружения — не самым глубоким. Накануне он получил одобрение от своего босса на новый проект: погружение к затонувшей рыбацкой лодке, которая находилась примерно в пяти километрах от берега. Каждый местный житель знал об этом затонувшем корабле, так как он находился не так далеко от известного пляжа, и множество любопытных искателей приключений воспользовались шансом обнаружить там какое-нибудь спрятанное сокровище или просто хотели посетить это место, чтобы сделать классные подводные снимки. Несколько лет назад правительство запретило кому-либо приближаться к затонувшему судну в радиусе двух километров и полностью запретило любые погружения внутри него, поскольку конструкция медленно, но верно изнашивалась, становясь хрупкой и опасной. Береговая охрана часто патрулировала этот район, и любому, кто осмеливался нарушать правительственный указ, назначался крупный штраф. Однако Сынмин сумел получить специальный доступ к затонувшему кораблю, конечно, с помощью своего босса и компании. Он хотел изучить влияние деградации корабля на окружающую среду. Его исследование, как только оно будет завершено, послужит основой для решения властей: нужно ли им принимать меры по демонтажу и вывозу обломков, или лучше позволить природе самой разобраться с этим. Вот почему он был там сегодня, бросив якорь всего в двадцати метрах от места крушения и глядя вниз на маячащую тень довольно впечатляющей рыбацкой лодки под водой. Это была одна из самых больших моделей, и там было много укромных уголков и закоулков, в которых, без сомнения, обосновались всевозможные морские организмы. Поскольку ему приходилось быть особенно осторожным во время погружений, чтобы не сделать разрушающуюся конструкцию лодки еще более неустойчивой, он знал, что этот проект, вероятно, займет у него по крайней мере все лето. Однако его это устраивало, так как это давало ему конкретную задачу, и ничто не нравилось ему больше, чем проводить весь день под водой. Розововолосый мальчик убедился, что якорь закреплен должным образом, и установил водолазный флаг, который указывал бы любому проплывавшему мимо, что он находится под водой. Взвалив на плечо баллон с воздухом после проверки всего своего снаряжения, Сынмин убедился, что также захватил камеру, после чего сел на борт лодки и позволил себе упасть прямо в манящую воду. Он вынырнул на поверхность, а затем медленно опустился глубже, наслаждаясь тишиной, которая всегда сопровождала погружения. Сынмин был очень опытным дайвером, он давно начал совершать одиночные погружения, предпочитая их групповым, которые обычно используются. Одиночные погружения просто позволяли ему должным образом сосредоточиться на окружающей среде, и было намного легче фотографировать фауну, если рядом не плавали неуклюжие дайверы, распугивающие всех рыб. Яркий цвет привлек его внимание, когда пузырьки вокруг рассеялись, Сынмин понял, что забыл снять бандану, которую обычно повязывал на шею. Она соответствовала всей его эстетике денди, и он носил ее так часто, что даже перестал замечать, поэтому теперь ныряет с розовым платком, все еще обернутым вокруг горла. Пожав плечами, он решил, что вернуться к лодке и убрать ее будет слишком сложно. В любом случае, сейчас она уже была мокрой, так что он просто выглядел более щеголевато, чем обычно, во время этого погружения. Позволив себе опуститься еще глубже, он развернулся лицом к затонувшему кораблю и лениво выплыл на палубу, ласты легко подталкивали его вперед. Самая высокая часть корабля находилась на глубине около пятнадцати метров, в то время как нижняя часть корпуса покоилась на песчаной отмели примерно в тридцати метрах. Сынмин позаботился о том, чтобы сфотографировать все обломки, прежде чем подплыть ближе, обогнув корпус и палубы, чтобы посмотреть, какие формы жизни там поселились. Без особых сюрпризов он обнаружил в основном моллюсков, мидии и водоросли. Несколько маленьких рыбешек радостно грызли покрытые мхом железные перила, а стая рыб-бабочек проплыла через отверстие в палубе, исчезнув в нескольких взмахах хвостов. Улыбаясь мирным пейзажам перед собой, Сынмин сделал несколько заметок в своем водонепроницаемом блокноте, сопроводив их еще несколькими фотографиями. Он здесь сегодня, чтобы осмотреть место крушения, а затем составить план дальнейших исследований, в зависимости от полученных результатов. Осторожно пробираясь по палубе, Сынмин посмотрел на дыру, через которую только что выплыли бабочки, оценивая ее размер. Решив, что она достаточно велика, чтобы он мог пролезть, он медленно заплыл внутрь, принимая дополнительные меры предосторожности, чтобы его ласты случайно не ударились об окружающую его металлическую конструкцию. Внутри было немного тесно и темно, но свет от фонарика, закрепленного на его запястье, помог Сынмину немного расслабиться. Внизу было много движения: рыбы проплывали мимо него слева и справа, водоросли колыхались в слабом течении, они все создавали совершенно новую экосистему, скрытую внутри металлического гиганта, и Сынмин, как ученый, был в полном восторге от возможности изучить все это. Двигаясь медленно и осторожно, Сынмин пересек трюм корабля, определив по крайней мере четыре разных помещения, в которых он сделал быстрые снимки и заметки для дальнейшего использования. Однако внезапный грохот заставил его оторвать взгляд от блокнота и обернуться, смотря в коридор, в котором он сейчас находился. Была большая вероятность, что что-то сдвинулось из-за течения или что рыба на что-то наткнулась, но все равно звук был довольно громким. Решив провести расследование, Сынмин направил свой фонарик прямо перед собой и крепко сжал в руке нож для подводного плавания, на всякий случай. Всегда существовала вероятность того, что поблизости был еще один дайвер, но шансы были довольно невелики, поскольку он не видел никакой другой лодки по пути сюда. Кроме того, береговая охрана обычно довольно хорошо справлялась с тем, чтобы держать любопытствующих подальше от этого места. Проплыв до конца коридора, он увидел еще одну комнату, которую ранее не заметил. Большая металлическая дверь была приоткрыта наполовину, ровно настолько, чтобы он мог протиснуться внутрь со своим водолазным баллоном. Однако, похоже, что-то мешало ей открыться шире, и это были не просто ржавые петли. Заглянув внутрь комнаты, Сынмин увидел то, что выглядело как массивная металлическая полка, упавшая и застрявшая за дверью, из-за чего невозможно было полностью открыть ее. Очевидно, именно это только что вызвало шум, поскольку вода в комнате была мутной из-за поднявшегося с пола осадка. Однако биолог никак не мог понять, что произошло, из-за чего полка упала, поскольку для ее перемещения потребовался бы сильный толчок. Ответ нашелся в виде большого чешуйчатого хвоста. Со своего места Сынмин мог видеть только широкий и тонкий хвостовой плавник, окрашенный в нежно-кремовый и персиковый цвета, и начало хвоста, где чешуйки становились более ярко-оранжевыми, чем выше они поднимались, некоторые из них поблескивали, как расплавленное золото в свете фонарика. Конечно, первым побуждением ныряльщика было отступить, потому что, даже если он не мог видеть большую часть животного, размер этого плавника говорил ему, насколько оно велико на самом деле. И все же он не мог отрицать своего естественного внутреннего любопытства. Сынмин был исследователем не просто так, он любил открывать что-то новое. И он мог с уверенностью сказать, что какая бы рыба ни была за этой дверью, это определенно станет одним из его величайших открытий. За все годы учебы, как на лекциях, так и в полевых условиях, он никогда не сталкивался с таким странным сочетанием размера, цвета и типа хвостового плавника. Он просто не мог вспомнить ни одной рыбы, которая идеально соответствовала бы всем этим критериям. Итак, либо он собирался открыть совершенно новый вид, либо он собирался задокументировать мутацию, которая произошла в местной морской флоре и фауне, возможно, из-за присутствия обломков судна. Независимо от этого, Сынмин видел здесь беспроигрышную ситуацию. Со своей новообретенной решимостью он снова поплыл к комнате, на этот раз проскользнув внутрь нее. Ему потребовалось приложить немало усилий, чтобы его баллон или ласты не застряли где-нибудь в переполненном пространстве. Не помогло и то, что рыба заметила его приближение и яростно махала хвостом, делая воду все более мутной. Сынмин на мгновение испугался, что в суматохе рыба сможет убежать через дверь, а у него не будет времени как следует ее сфотографировать. Однако эта теория быстро развеялась, когда он заметил, что хвост на самом деле оказался в ловушке под металлическим стеллажом. Понимая, что сейчас у него будет лучший шанс получить эту бесценную фотографию, Сынмин переплыл через полку с камерой в руке, ожидая, пока вода успокоится. Это произошло еще через несколько секунд, рыба, по-видимому, перестала сопротивляться. За исключением того, что стоило осадку вернуться на пол, как перед Сынмином предстала совсем не рыба. Сынмин удивленно вздыхает, немного поперхнувшись, и ему приходится снова регулировать дыхание, не желая, чтобы в этот самый момент у него закончился воздух. Перед ним, свернувшись калачиком за старой ржавой дверью, с хвостом под полкой, сидел мальчик. Ну, поскольку у него был хвост, прикрепленный к нижней части тела, на самом деле это не мог быть мальчик, но он определенно выглядел как мальчик. Его медово-каштановые волосы, загорелая кожа, темно-карие глаза и общая верхняя часть туловища выглядели совершенно нормально, если исключить некоторые аномалии, такие как три глубоких пореза с каждой стороны туловища и оранжевые чешуйки, которые были разбросаны вокруг его пупка, ключиц, плеч и скул. Огненно-оранжевые чешуйки появлялись на тазу и бедрах, образовывая элегантно длинный, но все еще мощный на вид хвост, мышцы перекатывались по всему придатку, когда он поминутно двигался, пытаясь выбраться. Хвостовой плавник выглядел достаточно тонким, чтобы его можно было легко порвать, но у Сынмина было ощущение, что на самом деле он крепче, чем казался, точно так же, как и спинной плавник, который начинался на пояснице и спускался примерно до половины его хвоста. Теперь все эти наблюдения были учтены научной частью мозга дайвера, привыкшего к необходимости классифицировать различные типы морских форм жизни в мгновение ока. Его сознание пыталось ухватиться за то, что он сейчас видит перед собой. Тритон. По крайней мере, он может так это назвать? Чего он не мог понять (не принимая во внимание, как возможно существование тритона и какие последствия будет иметь его открытие), так это почему мальчик выглядел таким… Испуганным. Он свернулся калачиком, насколько позволял его пойманный в ловушку хвост, обхватив руками грудь, и смотрел на Сынмина большими черными глазами, полными ужаса, его плечи тряслись, как будто он рыдал. Нахмурившись, биолог осмотрел себя сверху вниз и понял, что он не только светил фонариком прямо на юношу и наводил на него камеру, но и все еще держал в руке нож. Внутренне ругая себя, Сынмин убрал нож и камеру и повернул фонарик так, чтобы он больше не светил прямо в глаза. Человек знал, что у него, вероятно, нет шансов пообщаться с испуганным тритоном, так как даже если бы они говорили на одном языке, Сынмин точно не мог говорить под водой. Он также не ожидал, что мальчик умеет читать, так что его блокнот тоже был бесполезен. Прибегнув вместо этого к некоторым общим знакам руками, он медленно приблизился к загнанному в угол существу, подняв руки ладонями наружу, желая казаться не угрожающим. Однако это не совсем сработало, так как, как только он подплыл слишком близко, мальчик начал шипеть на него. Его острые зубы были обнажены, а нос сморщен, точно так же, как выглядел бы защищающийся кот, звук, который вырывался из груди тритона, больше походил на низкую трель, чем на что-либо еще. Сынмин нахмурился, понимая, что он ни за что не сблизится с мальчиком. Вместо этого он решил взяться за первостепенную проблему, надеясь, что это помогло бы его разуму лучше осмыслить ситуацию, пока он делает что-то полезное. Он повернулся спиной к существу — что, по общему признанию, было не самой лучшей его идеей — и положил руки на металлическую полку, одновременно упершись ногами в ближайшую стену. Затем, собрав всю силу, на какую был способен, он начал толкать полку, заставляя ее медленно, но верно двигаться. Он услышал скулеж позади себя, но тритон, казалось, снова обрел силы и забил хвостом, чтобы выскользнуть из-под металла. Приложив еще несколько усилий со стороны обоих, тритону наконец удалось освободиться. Если бы Сынмин сумел улыбнуться, несмотря на регулятор во рту, он бы так и сделал. Он обернулся, чтобы проверить тритона позади себя, но только для того, чтобы в нем снова зародилось беспокойство. Юноша с каштановыми волосами только сильнее свернулся калачиком, хвост теперь был крепко зажат между его руками, пока он осторожно осматривал то, что оказалось болезненным порезом прямо у его кончика. По крайней мере, он больше не рычал сердито на дайвера, но все равно выглядел так, будто мог запросто начать снова. Вспомнив о бандане, все еще повязанной вокруг его шеи, Сынмин точно знал, что он должен был сделать. Развязав бандану, он осторожно подплыл к раненому мальчику и протянул ему кусок ткани. Правда все, что он получил взамен, было растерянное лицо в паре с испуганными глазами. Биолог позволил себе почти полностью опуститься на пол под весом оборудования. Из этого положения он приблизил руки к хвосту мальчика, скорее почувствовав, чем услышав, как тот издает испуганный пронзительный вскрик, но не обратил на это никакого внимания. Его медлительность только еще больше взволновала бы беднягу, поэтому он взял свою бандану и ловкими пальцами сумел завязать ее вокруг пореза, надеясь, что это поможет остановить кровотечение. Подняв голову, чтобы посмотреть, не завязал ли он ее слишком туго и не причинил ли вреда мальчику, он встретился с широко раскрытыми удивленными черными глазами. Тритон потянулся к своему хвосту, с любопытством коснувшись пальцами материала платка. Теперь он не казался таким испуганным, конечно, настороженным, но и не испуганным, как раньше. Он издал странный звук, наклонив голову и глядя на Сынмина. Дайвер не мог толком ответить, но решил сделать знак «ок», образовав круг указательным и большим пальцами. Мальчик последовал его примеру, повторив знак своими собственными пальцами. Сынмин внутренне ворковал от такой реакции, не в силах отрицать, что, несмотря на ситуацию и тот факт, что мальчик перед ним по логике вещей не должен был существовать, он был просто очарователен. Мальчик с каштановыми волосами внезапно дернулся в сторону, наклонив голову, как будто он к чему-то прислушивался. Затем он послал, казалось, печальный взгляд в сторону Сынмина, оттолкнулся от пола мускулистыми руками и поплыл прочь так быстро, что биолог даже не успел вовремя обернуться, чтобы увидеть, как он переворачивается в воде и выплывает из комнаты. Сынмин оставался там еще несколько мгновений, мозг все еще не мог осознать произошедшее. Он определенно был в шоке от своего открытия и слишком поздно понял, что ему так и не удалось сфотографировать мальчика. Хотя, может быть, это и к лучшему? Зная, что его запасы кислорода уже на исходе, Сынмин заставил себя выбраться из затонувшего судна и вернуться к своей лодке, все время осматривая воду вокруг себя, в надежде еще раз увидеть тритона. Однако ему не повезло, и, когда он всплыл на поверхность рядом со своей лодкой, единственным доказательством того, что только что произошло, было отсутствие банданы, которую он обычно повязывал на шею.