Причина чтобы остаться это ты

      Когда Чан узнал о том, что Чонин отправится на практику в Японию, он даже не был удивлен, что омега согласился на это предложение. Парню явно нужно было время, чтобы свыкнуться с довольно неприятной новостью. Его родители всё-таки решили расстаться. Омега понимал, что это все для их общего блага, но привыкнуть к тому, что теперь они никогда не будут жить все вместе, не мог. Особенно то, что Сынмин теперь будет жить довольно далеко от них, на другом конце Кореи и прилетать лишь по возможности, стало для омеги довольно сильным ударом. Он понимал папу, понимал отца, но не хотел верить, что эта искренняя любовь между родителями могла вот так просто погаснуть. После приезда в Японию парень загрузил себя учебой настолько сильно, насколько мог. Отвлекали лишь звонки Чана и обеспокоенный взгляд альфы, который постоянно знал, что с его омегой всё далеко не в порядке. По возможности он прилетал к Чонину, но это было всего пару раз, и в основном их отношения теперь были на расстоянии, но ни один из них не сомневался в другом. Со временем омега начал меньше думать о расстоянии родителей, постепенно отпуская все плохие мысли. «Это всё для их блага» — успокаивал себя парень и не зря. С каждым звонком родителям, разумеется по-отдельности, он начал понимать, что так им действительно лучше. Оба выглядят счастливыми пусть и не до конца, видимо и сами не до конца могут смириться с мыслью о том, что всё закончилось вот так. Но по словам обоих они продолжают общаться. Теперь они просто друзья. И это ни могло не радовать Чонина. Это означало, что не всё так плохо, как он представлял, и они смогут собираться вместе.       К концу своей практики, что длилась больше года, омега уже не был таким печальным и полностью смирился со всем. Всё-таки это жизнь, а она полна сюрпризов, пусть и не всегда радостных. Однако теперь, возвращаясь домой, Чонин мог с уверенностью сказать, что он счастлив. Он, наконец, увидится с Чаном, сможет его обнять, поцеловать и сказать насколько сильно он его любит. Да и, в конце концов, увидеться с родителями. К тому же, по словам чересчур счастливого альфы, их ждал совместный ужин с семьями сразу же по приезду омеги.       Только вот если Чонин переживал из-за встречи с родственниками и с любимым, учитывая, что вот так просто уехал на полтора года в другую страну, то Чан переживал намного сильнее, ведь ему предстояла очень ответственная задача. Ещё только узнав, что Чонин может вернуться буквально через месяц, альфа допустил одну очень волнующую мысль, однако очень долго сомневался. — Пап, не отвлекаю? — постучавшись в дверь домашнего кабинета отца, спрашивает Чан. Хёнджин отрицательно помотал головой и, повернувшись в кресле к сыну, вопросительно посмотрел на него. — Слушай, я тут хотел поговорить… В общем, дело в том, что я хочу сделать предложение Чонину, когда он при… — Погоди, что?! — в шоке подскачив с места, выпалил Хёнджин. — О боже, Чан… Я всё время забываю, что ты уже такой взрослый… — Да, пап… Так вот… Я бы хотел спросить… Будет ли это нормально, если я сделаю это при всех? Не будет ли ему некомфортно или что-то вроде того?       Хван старший задумчиво опустился обратно в кресло, махнув сыну рукой чтобы тот сел на диванчик неподалеку. Вспоминая то, как он сам делал предложение Феликса, он бы сказал сделать это лично, но их ситуации довольно сильно различались поэтому… — Думаю, в этом нет ничего плохого. Обе ваши семьи знают о ваших отношениях, и, мне кажется, узнаем ли мы в ту же минуту, что и он, или чуть позже, не сыграет роли… Разве что сразу после, тебе стоит его куда-нибудь увести и поговорить лично, без нас, — улыбается отец подмигивая сыну.       Чан кивает, улыбнувшись, благодарит папу за совет, пусть такой быстрый и краткий, но зато четкий и полезный. Хёнджин всегда был таким… Говорил исключительно по делу, зачастую без лишних эмоций. А может, просто не мог выразить их до конца? — Папе тогда не говорить? — напоследок спрашивает он, прежде чем вернуться к работе. — Ага, пусть будет сюрпризом. Хотя, я думаю, это не будет настолько уж удивительно… — пожимает плечами альфа, уже стоя в дверном проёме. — Спасибо, — ещё раз благодарит отца, прежде чем покинуть комнату.       Всё оставшееся время до приезда любимого омеги и будущего мужа Чан провел в суете подготовки. Искал подходящий ресторан и бронировал столик, тщательно выбирая место, где им всем будет удобнее разместиться со своими шумными семьями. Заказывал кольца, желая сделать для своего омеги что-то очень особенное, только для них двоих…

***

      Только прилетев в аэропорт, омега ожидает, что Чан всё же сможет его встретить, однако, как альфа предупреждал ранее - у него не получается. Вместо любимой кудрявой макушки, в толпе его встречает радостная улыбка папы и его друга, который любезно решил помочь. Чонин улыбается, оказываясь в объятиях старшего омеги. Тот вовсе на него не злится, что ни может не радовать. — Устал? — заботливо похлопав сына по плечу, спрашивает Сынмин. — Неа, — отрицательно качает головой Чонин и, взяв чемодан, направляется к выходу из аэропорта, не спуская подозрительного взгляда с папиного спутника.       Ли Минхо был новым другом старшего омеги и не то чтобы он был плохим человеком. Просто, насколько знал Чонин, тот не умел выражать свои чувства также ярко, как все остальные. Точнее омега это видел, однако по словам Сынмина, тот постоянно что-то весело рассказывал и проявлял всю свою невероятную эмоциональность. Однако что-то тут всё же было не то. И, кажется, омега догадывался что именно.       «Они встречаются,» — пронеслось в голове парня. Но он лишь улыбнулся этой мысли. Раньше он бы сильно возмутился, но сейчас он был рад, что папа снова был любим и сиял. Всё же развод с мужем дал о себе знать в эмоциональном плане, и какой-то период времени казалось, что улыбка папы лишь наигранна. Однако, сейчас тот улыбался как нельзя искренне, и Чонин был несказанно этому рад.       Минхо и Сынмин завезли Чонина домой, а сами уехали по каким-то делам, обещая вернуться. Отца ещё не было, только лишь поспешное сообщение от Сынмина о том, чтобы Чонин не забыл покушать, и повседневный звонок от отца с вопросами как он доехал. Дома, наедине с самим собой, парню стало немного не по себе от собственных мыслей. Сегодня он со всеми встретится, внутри было ужасное ощущение, ведь ему с самого отъезда казалось, что он поступает неправильно. Он считал, что его отъезд в другую страну - очередной способ сбежать от проблем, и то, что все остальные только разочаровались в нем, а особенно его родители и семья его молодого человека. Хоть он и поддерживал контакт со всеми, и все были с ним до самого конца, но он не мог просто смириться с этим. Долгое время понадобилось для того, чтобы понять и принять, то что все это ради общего блага. Но когда пришло осознание, что до встречи осталось совсем ничего, его снова начали мучить разного рода мысли.       «А если из-за этого, наши отношения могут пострадать? Я всех разочаровал, так ведь? Ну будут они вести себя как всегда, а может внутри они меня ненавидят?».       Чонин сам не понимает с какого перепугу у него появились такие мысли, но он понимал, что они ложные, просто дурманят его разум, мешают ему. Ведь семья, любимый и его родители на самом деле были одними из тех, кто переживал за состояния омеги больше всех. Порой Чонин вспоминает моменты жизни в Японии. Вспоминает как он страдал, бывало срывался, звонил папе и плакал ему в трубку, переписывался с отцом и делился с ним всеми переживаниями, помнит как Чан каждый вечер звонил ему, проводя некие свидания на расстоянии. Он помнит, как на каждый праздник получал посылку с подарками от всей семьи Хван. И как он сейчас может думать о том, что что-то может пойти не так? Он сам не знает, поэтому пытается изгнать все эти мысли от себя.       — Всё хорошо, Чонин, все будет хорошо — успокаивал сам себя парень. Когда уже время близилось к вечеру все приехали домой. Вместе сидели за столом и пили чай. Сынмин знакомил Минхо с Чанбином, и на новость о том, что это его партнер, Со отреагировал очень положительно, не так, как предполагал Сынмин, и это его очень успокоило. — Ну что, — начал Со, обращаясь к Минхо, — Ты принят в нашу так называемую «семью». А сейчас можешь отдохнуть, пока нас не будет, а-то слишком уж ты заметно нервничал, — со смешком произнёс Чанбин пожимая руку второму альфе. Минхо лишь улыбнулся в ответ, поблагодарив за всё. — А нам уже пора ехать, — обернулся Чанбин назад, обращаясь уже к двум омегам, которые уже были готовы и только ждали, когда Чанбин закончит разговор.

***

      Зайдя в ресторан, Чонин отставал от родителей. Все же небольшая тревожность присутствовала. Найдя нужный столик, за которым сидели Хваны, они подошли к ним.       — Папочка! Смотри! Чонини пришёл! — завопила маленькая девочка. Она быстро выбежала с детского уголка и как только добежала до Чонина, то сразу же схватилась за его ногу, так сказать, обнимая его. Тот улыбнулся и поднял её на руки.       — Ну привет, малышка, — сказал парень, широко улыбаясь. Тут же к ним подошли Хёнджин с Феликсом. Каждый поздоровался друг с другом, всем было интересно как дела у Чонина. Тот мило улыбался и с удовольствием рассказывал про свою практику, о новой жизни, но глазами он искал Чана. Только омега хотел прервать разговор старших и спросить где же его любимым, как до ушей донёсся родной голос. — Папа, я… — Чонин резко повернулся назад и увидел перед собой Чана. Своего любимого Чана. В уголках глаз появились слезы. Сынмин слегка подтолкнул сына вперёд, чтобы тот не стоял столбом, и Чонин быстрым шагом подошёл к парню, вцепился в него, крепко обнимая. Альфа был в приятном шоке, он обнял омегу, да так осторожно будто его тело — хрупкий фарфор. — Нини, — вздохнул наконец Хван, — боже, неужели этот день наступил? Ты правда рядом. — Прости меня за то, что вот так просто уехал, Чанни, прости, прости, прости! — как мантру проговаривал Чонин, не желая даже отпускать парня, только сильнее сжимая рубашку альфы. — Ты не должен извиняться, я всё понимаю. — Хей, голубки, не хотите уже сесть за стол? — говорит Ликс, поднимая руку и привлекая к себе внимание. — Мы, если что, только вас и ждём, — отстранившись, парни посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись, подходя к столу.       Все тогда болтали обо всём, Феликс расспрашивал Сынмина о его новом партнёре, Хёнджин с Чанбином обсуждали что-то опять связанное с работой, а Чонин с Чаном просто сидели вместе крепко сплетая пальцы рук. В какой-то момент самая младшая Хван залезла на колени к Феликсу и рассматривала двух влюблённых. — Папочка, а как братик и Чонини полюбили друг друга? — спросила девочка. Все посмотрели на них, а Чан только широко улыбнулся, все воспоминания нахлынули в голову. — В первый день в новом детском саду маленький шустрый омега увидел нашего Кками и решил погладить, — начал Крис, крепче сжимая ладонь Чонина. Омега подхватил слова парня и перебил его. — В другой день маленький альфочка принёс в садик игрушку, а потом оставил её в группе. А я с папой потом приехал вечером к нему домой и вернул Берри, — Чан издал смешок от этого воспоминания и дальше продолжил сам. — Я отмечал свой шестой день рождения в компании самого прекрасного омеги, — услышав это, Чонин слегка засмущался, вроде бы в отношениях он уже давно, но слышать такое он все ещё не привык. — Он подарил мне тогда браслетик с моим именем. Оказалось, что и у него есть браслет с его именем. В тот день мы дали отцу обещание любить друг друга до конца жизни. Мы были как не разлей вода. Учились вместе, играли, делили самые-самые сокровенные воспоминания. — А когда повзрослели… — перебил Чонин. — Я узнал, что он уезжает, надолго. Мне было очень плохо. Я не хотел его отпускать. Боялся, что он так и не узнает о моих чувствах, найдёт себе пару и будет жить с ним самую счастливую жизнь, — у Чана внутри что-то ёкнуло от этих слов. Он впервые слышит о таком. Да, он как-то слышал от папы, что Чонин тогда волновался об его отъезде, но не знал деталей. — Но этого не случилось, ведь он поехал с нами. Эти каникулы были самыми лучшими, в один из таких дней я решился на большой шаг. Я признался в чувствах. И как же мне стало хорошо, когда я понял, что они взаимны. — И я тебе так по секрету скажу: я никого не буду так сильно любить, как твоего брата, — добавил Чонин, а у девочки глаза загорелись от этих слов. Чан, услышав эти слова, понял - пора действовать. Он встал со своего места, сказав, что ему надо отойти. Напоследок, перед тем как уйти, он увидел одобрительный кивок от отца. Все недолго ждали альфу, он спустя короткое время вернулся. — Нини, — Чонин вопросительно посмотрел на парня, увидел в руках у альфы букет ландышей и вскочил.       Чонин часто слышал от дедушки, что ландыши - это символ чистой, верной любви, именно поэтому их дарят перед тем, как сделать любимому человеку предложение или же жених омега или невеста имеют букет из ландышей на свадьбе. Понимая, к чему всё сейчас будет вести, Чонин уже был готов плакать. — Нини, знаешь, вспоминая все эти моменты нашего совместного детства я понимаю как же мне все-таки повезло, что именно ты оказался моим первым и единственным не только парнем, но и другом. Мне плевать, далеко мы друг от друга или в каких-то пяти метрах, ни смотря на расстояние, мы всегда были вместе. И я хочу, чтобы это «вместе» было с нами вечно, поэтому в присутствии всех хочу спросить тебя, — Чан сделал небольшую паузу. Он достал небольшую коробку и присел на одно колено, открывая коробку. — Готов ли ты и дальше разделять совместную жизнь? Готов ли ты выйти за меня? — кажется, не только их члены семьи, но и все присутствующие гости и персонал ждали ответа Чонина, а он лишь стоял столбом, еле осознавая, что это правда его реальность. — Д-да… — промямлил Чонин, вытирая солёные дорожки от слез с щек, и повторил — Я готов, Чанни, я готов! ‐ выдохнув Чан достал аккуратно золотое кольцо и надел на безымянный палец своего омеги. — Если ты приглядишься, то заметишь кое-что, — сказал альфа, достав еще одно кольцо и отдав его в руки Чонина. Он смотрел на два кольца и в эту же секунду заметил как на каждом кольце под правильным углом света виднеются аккуратно выгравированные имена, на одном «Кристофер», а на втором «Чонин». — Они ведь прямо как… — Как наши детские браслеты? Да, так и есть, — Чонин совсем расчувствовался после слов подтверждения и накинулся на Чана с поцелуем. — Эй, эй, эй, я, конечно, всё понимаю, но не при ребёнке же! — пожаловался Хёнджин. — Идите вон на террасу и там сюсюкайтесь, — отогнал детей старший Хван. А парни быстро убежали к выходу.       Наблюдая за ними, Чанбин заметил, как сидящий рядом с ним Сынмин тоже в шаге, чтобы не поддаться эмоциям. Теперь ему ясно в кого их сын пошёл своей чувствительностью. Альфа обнимает Сынмина за плечи притягивая ближе, омега без всяких преград кладёт голову на плечо альфы и пускает одну слезу. — Выходит, у нас все получилось? — говорит Чанбин, поглаживая плечо Кима. — Наш маленький мальчик вырос самым счастливым, умным, зрелым и, самое главное, любимым для кого-то человеком, мы хорошо потрудились, не думаешь? — Ты прав, не такие уж мы и непутевые родители. Мы сделали всё самое лучшее для него. Теперь у него своя семья, — Сынмин в ответ обнимает альфу, про себя благодаря судьбу за то, что именно Чанбин оказался отцом для Чонина. — Ну что ж, сватья, выпьем за наших детей? — спросил Феликс, уже попросив официанта принести шампанское. — Урааа! — закричала маленькая девочка, спрыгивая с коленок папы и убегая куда-то в противоположную сторону зала, пока Хёнджин неуклюже вставал с места, чтобы догнать непоседливую дочку. Всё-таки успеют они с Феликсом с ней намучится.       Наблюдая за тем, как Хёнджин пытается догнать их дочку, Ликс издаёт смешок, поворачивается обратно к Сынмину с Чанбином, поднимая бокал шампанского. И вместо тоста он говорит: — Нужно сразу сказать Чонину и Чану, чтобы в их будущую квартиру они клеили моющиеся обои, — Ли увидел напротив себя два вопросительных взгляда и продолжил. — Ну, а вдруг наши внуки, как и моя хулиганка, в Хёнджина пойдут и будут великими художниками? — Кто? В кого? И зачем пойдёт? — недоумевал только вернувшийся Хван, держа на руках свою маленькую копию. А остальные только лишь громко засмеялись и чокнулись, выпив за счастье своих детей.       Тем временем два парня стояли на террасе, наблюдая, как садится солнце. Чонин спиной прислонился к своему уже будущему мужу. Чан поцеловал макушку омеги обнимая его вокруг талии и вдыхая этот еле чувствительный запах свежей мяты. — Я не верю, что это моя жизнь, Чанни, — проговорил омега, кладя ладонь на руки своего альфы, ощущая его тепло. — Я, похоже, в прошлой жизнь спас эту землю, раз у меня такое счастье происходит. — Не говори глупостей, ты заслуживаешь это счастье, несмотря ни на что. И это теперь наша новая страница в жизни. Где только ты и я.