***
Семья Со вернулась домой довольно поздно. Они правда насладились этим днем, совсем забыв про то, что следующий день рабочий и всем нужно на работу, а младшим в садик. Сынмин укладывал совсем уставшего за день сына. Он пел ему рандомную колыбельную, потихоньку поглаживая спинку мальчика. Чанбин, только вышедший из душа, искал в полках шкафа чистую одежду. — Знаешь, семья Хван мне очень даже понравилась, — Чанбин говорил шепотом, чтобы не потревожить сон только заснувшего ребёнка. — Мне тоже. Они чудесные, — сев на кровати произносит Ким. — Они вместе пережили столько всего… Удивительно, правда? — Да, — соглашается альфа, — и их сын славный малый. Думаю, их дружба с нашим Нини никогда не разрушится. — Было бы прекрасно. Наш Чонин, правда, дорожит Чаном, впервые у него такая привязанность к кому-то ещё, не считая нас, — Чанбин лишь кивнул, протирая полотенцем волосы. Сынмин убедился, что Чонин крепко спит, укрыл его одеялом и подошёл к мужу, аккуратно поцеловав его в щеку. — Но я горжусь и тобой, Бинни. Признаться, я боялся, что любое неправильное высказывание насчёт их дружбы и ты сорвешься, — честно признался Сынмин, отводя взгляд. Чанбин взял руку Кима и ласково поцеловал её. — Я ведь обещал тебе, Минни, что я буду стараться не давать инстинктам брать надо мной контроль. Да и после слов Хёнджина стало легче…День рождения
4 июня 2022 г. в 23:23
ー Не может такого быть… — Феликс смотрел на тест, который врач заставил купить и сделать прямо в больнице. Парень не ждал такого результата от слова совсем. Как тест мог показать положительный результат? Вдруг он просроченный, неправильный какой-то? Но нет, все с ним в порядке. Врач выдал все результаты анализов и УЗИ, вердикт точно выведен. Всё подтверждено. Сходил на плановый осмотр при университете называется.
Он ведь сам ещё ребёнок. Вот вы себе представить можете: ребёнок у ребёнка? Он не представляет. Еще как на зло или может даже на удачу, его возлюбленный находится в другой стране, но это не меняет того факта, что омеге придётся рассказать о плоде, который они зачали чисто случайно на вечеринке факультетов в честь удачного закрытия сессии. Хотя это невозможно. Течки ведь не было, как оплодотворение произошло? Феликс не понимал, поэтому пришлось пройти через неловкость и стеснение, спрашивая у врача как такое возможно. Ответ был не точный и смутный. Было видно, что врач и сам не до конца понимал. Ясно было лишь одно — такое бывает, не у всех, конечно, но бывает.
Феликс вздохнул. На ватных ногах, с затуманенным разумом он вышел с больницы. Присел в парке и стал искать номер своего возлюбленного. Он строчил ему сообщения и сразу удалял. Пытался выбрать лучший вариант об объявлении о том, что у них будет ребёнок. А если Хёнджин не хочет ребёнка? Это ведь только в радость, разве нет? Феликс же не хочет этого ребёнка, а если и Хёнджин не захочет, то и терпеть не надо будет, сразу можно будет на процедуру по удалению плода записаться. Да и плевать, что потом будут проблемы с оплодотворением, ему этого и не надо, в планах у молодого омеги никогда не было детей, на ближайшие лет десять уж точно.
Однако ответ Хёнджина, полученный уже на следующее утро, его поразил. Он был счастлив по-настоящему без всяких шуток. Он, правда, был рад. Даже позвонил и чуть ли не кричал о том, как он любит их с малышом. Отвечая, Феликс что-то неразборчиво мямлил и просил Хвана поскорее приехать, однако стоило ему завершить вызов, как тут же рухнул на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Парень был в смятении, почему же он не чувствует таких же эмоций? От этих мыслей становится только хуже. Омега искренне недоумевает и, перевернувшись на спину, слегка приподнимает футболку, проводя рукой по ещё плоскому животу. Он ведь напрямую сейчас связан с этим плодом, но кроме отвращения, агрессии и ненависти омега не чувствует ничего по отношению к еще неразвитому до конца малышу. Феликс вздыхает, моля небеса, чтобы он поскорее смог почувствовать то же, что и Хёнджин.
Однако этого не происходит ни через месяц, ни через три. Такое состояние продолжалось долго — Феликс по-прежнему ненавидел, а Хёнджин любил, и омеге ничего не оставалось, кроме как улыбаться, скрывая собственные эмоции. Парень смирился с тем, что в нем развивается новая жизнь, что просыпается по утрам из-за призывов тошноты, привык, что какое-то время кушать совсем не хочется, а потом второе дыхание как будто открывается и хочется есть, не прекращая.
Когда животик уже стал появляться, Феликс также ничего не испытывал, но ему хватало видеть, какой счастливый Хван рядом. Хенджин буквально пылинки сдувал со своего омеги, делал все, чтобы тот был в комфорте. Даже спальню полностью дал на распоряжение омеги, чтобы он там все обустроил под себя, а сам альфа на время переехал в гостиную. Однако в то время, как Хёнджин искренне радовался тому, что время, когда малыш появится, на свет приближается, Феликс незаметно прятался. Мало того, что он испытывал к ребенку смешанные чувства, так его тело теперь стало не таким, как раньше… Менее привлекательным. И даже слова альфы, о том, что этот маленький животик только украшает омегу, не помогли. Ли покупал одежду на несколько размеров больше, скрывая этакий «недостаток» своего тела. С каждым новым месяцем всё реже выходил на улицу или, по крайней мере, старался не появляться в людных местах. Тогда почему-то омеге казалось, что все смотрят на него и, по его мнению, неимоверно огромный живот.
И Феликс вроде как смирился. Если бы не последняя капля, которой для него стал скандал с родителями Хёнджина. Те перед свадьбой кричали о том, что Феликс не пара для их сына. То, что он своего истинного потерял, поэтому пользуется Хёнджином, и именно поэтому залетел от него. Феликс же внутри проклинал этих людей, он ведь не хотел и до сих пор не хочет этого ребёнка, он оставил его только ради возлюбленного. И это для них не любовь?
В тот вечер Феликса доставили в больницу с подозрением на выкидыш. Врачи смогли предотвратить все ужасные последствия, но омегу не очень обрадовала эта новость.
Потом начались первые толчки, которые не давали Феликсу покоя и радовали только в моменты, когда Хёнджин был рядом. В остальное же время было жутко некомфортно, и Ли предпочитал спать, и лучше бы так крепко, чтобы вообще этого не чувствовать. Широкая одежда, скрывающая живот, что, как казалось Феликсу, только уродовал его, благо Хван об этих мыслях даже и не подозревал. Поход к врачу, чтобы узнать пол ребёнка, Феликс ждал меньше всего… Каждый раз он надеялся, что малыш не повернется, не покажется, потому что Ли просто не знал, как ему реагировать. Слишком трудно играть… Поэтому, когда они узнали, что у них будет мальчик, Феликс лишь улыбнулся, прошептав что-то вроде «я чувствовал». После этого Хёнджин принялся таскаться с омегой по магазинам в поисках разной одежды, нужных вещичек, игрушек, мебели.
Ну а дальше уже появления мальчика на свет. Семь с половиной мучительных часов и вот на свет появилась новая жизнь по имени Кристофер Чан. Вроде бы весь период отрицания всего должен был пройти, и Феликс уже должен был быть влюблён в этого ребёнка, заботится, оберегать как зеницу ока, но этого не произошло, даже когда ничего непонимающий малыш смотрел на папу глазами-бусинками и улыбался самой искренней улыбкой на свете. Однако Феликс по-прежнему не любил сына, не принимал его как за своего. Первые месяцы были адом. Чан плохо спал по ночам, приходилось до утра ходить с ним на руках по квартире и успокаивать. Потом уже начали беспокоить зубки, которые решили прорезаться раньше времени, ну и, конечно, непонятные слёзы от неизвестной боли. Особенно больно было, когда обо всём узнал Хван. Наверное, самым страшным для Феликса было то, что Хёнджин не кричал, не ругался, не винил омегу, просто крепко обнял, попросив больше доверять и всегда обо всём рассказывать. После того разговора посреди ночи Феликс плакал почти всегда, когда оставался один, он, разрываясь, проклинал всё это в глубине души. Парень попросту не понимал самого себя, он ненавидел сына и ненавидел самого себя за то, что ненавидел его… Не такой жизни он хотел к своим двадцати двум годам.
Феликс вздрогнул от того, как Чан прижался к нему и во всю смеялся. Омега прошелся взглядом по присутствующим. Сынмин мило прятал своё красное от смеха лицо за спиной своего супруга, который уже готов был лопнуть от развернувшейся комедии. Причиной такого смеха у всех стал маленький шустрый Чонин. Он рассказывал какую-то историю, вкладывая всю свою душу, тщательно подбирая нужные эмоции. Сдержать улыбки было невозможно. В сопровождении всего этого хаоса в комнату вошёл глава всей семьи — Хван Хенджин. Он только вернулся с работы. Увидев его, Чан подорвался с места и подбежал к отцу. Тот его ловко подхватил на руки.
— Ну, привет, именинник. Вижу, вы во всю празднуете, — радостно произносит альфа, подходя к мужу. Феликс тут же встает с места, поцеловав мужа в качестве приветствия. И сразу же стал знакомить с семьёй Со.
— Познакомьтесь, Хван Хёнджин — мой супруг, — улыбаясь, говорит омега, пока муж присаживается за стол.
— Приятно познакомиться, Ким Сынмин! — омега пожал руку альфы.
— Мне тоже приятно познакомиться, — Хёнджин вежливо улыбнулся и переключил своё внимание на рядом сидящего альфу. — А вы, получается, отец любимого моего сына, я прав? — На секунду Чанбин замялся от слов этого человека.
— Кхм. Да, я отец Чонина, — Чанбин так и подчеркнул имя своего мальчика. — Зовут меня Со Чанбин.
— Приятно познакомиться, господин Чанбин. Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо в нашем гнездышке, — улыбается Хван, однако, немного неловкое знакомство не затягивается надолго, потому что Чан требовал к себе внимания со стороны отца. Всё крутился вокруг него, не желая успокаиваться, пока отец не посмотрит на него.
— Отец! Смотри! Чонин подарил мне браслет с моим именем! — показывая свое запястье, чуть ли не кричал мальчик.
— Ухты! Он тебе очень подходит, — потрепав сына по кудряшкам, весело произносит альфа, рассматривая браслетик.
— Чонин сказал, что у него такой же есть, только он его дома оставил, — тут уже и омега подключился.
— Да! У нас с Чанни теперь парные браслеты, и будем мы их носить всегда, потому что любим друг друга! — на этих словах Чанбин подавился вином, омеги застыли от такого заявления, и только один Хёнджин ухмыльнулся, встал из-за стола и, присев на колени перед детьми, осторожно поправил волосы Чонина, что были мокрыми от пота.
— А ты сильно любишь Чана? — с улыбкой спросил альфа.
— Очень люблю, мы ведь с ним лучшие друзья!
— А ты, Крис, любишь Чонина?
— …Да
— Тогда пообещайте, что будете дружить вместе и любить друг друга всю жизнь, защищать и всегда стоять на стороне друг друга, хорошо? — улыбаясь ещё ярче, спрашивает Хван. Два мальчика одновременно кивнули, а после, когда Хёнджин встал и подошёл и сел за стол к остальным, мальчишки убежали играть в детскую. Все были приятно удивлены словами Хёнджина. Даже Чанбин, который так не хотел, чтобы его маленького драгоценного мальчика трогали альфы, понял, что между этим мальчишкой и его сыном правда есть что-то крепкое. Хван лишь открыл новую бутылку вина и разлил каждому в фужер, сам сделал глоток и посмотрел на всех.
— Джинни, это были прекрасные слова! — наконец разрушив затянувшуюся тишину, сказал Феликс.
— Спасибо, солнце, я зачем сказал то это, — Хёнджин поставил свой фужер на стол и повернулся к Чанбину. — Господин Со, я полагаю, вы к дружбе наших детей скептически относитесь. — Чанбин хотел было возразить. Мол, нет, это не правда, но Хёнджин просто не дал ему открыть рот. — Вам ведь не нравится, что ваш сын так сблизился с моим маленьким альфой, да? — Со сдался. Нечего тут скрывать.
— Всё правильно. Как вы поняли?
— Я ведь тоже отец и тоже хочу для сына самого лучшего. Конечно, не спорю, ребёнок омега и ребёнок альфа определённо разные, и воспитание у каждого своё. Но, всё же думаю, родители чувствуют почти одинаково, а именно: «Защитить свое чудо». Не поймите мои ранее сказанные слова неправильно, я лишь хотел донести то, что они друзья, останутся друзьями, будут любить и дорожить друг другом как друзья. Ну, может быть, когда-нибудь прибегут и взаправду объявят, что влюблены друг в друга, тогда мы уже будем бессильны что-либо сказать против этого, но еще рано об этом говорить. Вы ведь сами слышали слова собственного сына, он считает себя и Чана лишь лучшими друзьями. Так что пока советую отпустить все переживания и дать им любить друг друга по-дружески, — заключил альфа. Никто даже не посмел сказать что-то против, а Хёнджин лишь присел на свободное место, преподнеся фужер с вином к своим губам и, делая небольшой глоток, перевел тему на что-то более легкое.
Они быстро нашли нужную тему для разговора. Хёнджин и Чанбин узнали, что сейчас работают с одной компанией и с одной группой, которая готовится к своему дебюту. Хван просто хотел показать видео с хореографией, которую поставил для ребят, а Со узнал биты своего шедевра. Так они и сблизились. Пока они вели беседы насчёт работы, тяжёлого расписания и всякого другого. Омеги обсуждали школы. Ведь их мальчики уже совсем скоро должны идти в школу. Феликс даже понятия не имел, в какую начальную школу они отправят своего Чана, а время поджимает. В ходе обсуждения Феликс узнал, что Сынмин работает учителем начальных классов и также сказал, что Чонин пойдёт в его класс. И ещё упомянул, что если они не против, то Чан тоже может записаться в эту школу. Эта идея понравилась Феликсу, и тот пообещал поговорить с Хёнджином о том, чтобы тоже отправить Чана в класс Сынмина. Ну а потом речь зашла о знакомствах, кто как встретил свою половинку.
— Я и мой Минни - истинные, — сказав это, Чанбин сплел их с Сынмином пальцы, чем засмущал омегу. — Мы не сразу это поняли, только, кажется, через месяц знакомства. Мне безумно хотелось защищать этого милого щеночка, а ещё мы стали как капли одной воды. Нас только и делало, что тянуло друг к другу. Ну и, конечно же, это всё закрутилось в безумный ураган взаимных чувств и вот теперь мы в браке и у нас есть наш витаминчик Нини. А у вас как все?
Феликс уложил голову на плечо Хёнджина, широко улыбаясь. Значит, вспомнил что-то.
— Если признаваться, то мы не истинные, но это никак не даёт нам меньше любить друг друга, — сказал Хёнджин. Сынмин удивлённо посмотрел то на Хенджина, то на Феликса. Ли лишь кивнул, подтверждая слова мужа.
— Если бы вы не сказали, я бы даже не подумал, что это не так, правда, — ответил Ким.
— Увы, это правда. У нас всё началось в универе. Я долгое время был в отношениях со своим истинным, а Хёнджин по уши влюбился в меня, но я не отвечал ему взаимностью, да и зачем, если есть свой истинный? — добавил Феликс.
— Только через полтора года стараний я смог заполучить его, — с усмешкой произнёс Хван.
— Ну, как заполучить. Перед своим днём рождения я узнал, что мой истинный изменял мне с другим человеком. Мы с ним расстались. Было поначалу трудно. Кто бы подумал, что твой истинный может так поступить, вот я и мучился от расставания. Потом я, наконец, заметил Джинни. И я безумно благодарен судьбе за то, что он мой супруг и отец нашего ребёнка, — Феликс увидел, какие у гостей взгляды, немного засмущавшись, он потянулся за напитком. — Ох… не звучало слишком трогательно?
— Нет! Что ты! Феликс, это прекрасно! Вы первая семейная неистинная пара, с которой мы знакомы.
— Да, Минни, прав, у нас есть, конечно, такие знакомые, но живут они сейчас в разводах, потому что не знали, как ужиться, не понимая друг друга.
— Тут, Господин Со, уже виноваты сами люди, если они не хотят взаимопонимания, то они его не получат.
— Вы правы, — согласился альфа, делая глоток вина.
— Ну и у нас Феликсом все было не так гладко, — супруги переглянулись. Хёнджин попросил мужа рассказать всё, что произошло с ними за семь лет. Феликс никогда прежде не рассказывал друзьям и знакомым о том, какие периоды в жизни переживала их семья. Но раз его альфа просит, то стоит рассказать. Он рассказал всё, начиная от того, как они узнали о Чане, и о том, сколько пришлось пройти, чтобы Феликс до безумия полюбил сына. Пара пожалела, что не включила камеру — реакцию новых друзей нужно было видеть. Сынмин точно ещё долго будет отходить от шока.
Родители прекрасно проводили время за столом, а их дети сидели в детской и рисовали. Крис рисовал придуманный супер-самолёт, а Чонин скрывал свой рисунок, не показывая до последнего. А как только закончил, то радостно повернулся к другу, протягивая свой шедевр.
— Чанни, смотри, я нарисовал это для тебя! Я всем на день рождения рисую рисуночки, и вот тебе! — Крис, конечно, был рад такому подарку от друга, но он не совсем понимал что и кто изображён на рисунке.
— Чонин, а кто это?
— Ну как же! Это ты! А это я! Но только уже взрослые! — Чонин убрал рисунок в сторону и присел ближе перед Чаном, серьёзно посмотрев на него. — Пообещай мне, Чанни, что мы будем дружить и любить друг друга очень-очень долго! Прямо так, как сказал твой отец!
— Я обещаю.
— Обещание на мизинчиках! — ребята сплели свои пальцы и дали друг другу общение, которое нарушать ни в коем случае нельзя. А то, как по словам Чонина, будет плохо, и страшный бабайка будет пугать их за то, что они нарушили клятву.
После ухода гостей Феликс с помощью Хёнджина быстро убрался в гостиной и на кухне, а сейчас всей семьей они находились в детской комнате. Хёнджин стоит, оперевшись об письменный стол, смотря, как сын хаотично ходит по комнате, красочно описывая все эмоции, полученные за день, а Феликс в это время разлегся на кровати сына, сонно посматривая и наблюдая за ним.
— А ещё, папочка, смотри! — Чан достал со столика рисуночек Чонина и показывал Феликсу. Тот только и смог слабо улыбнуться. — Чонин подарил мне его. Сказал, что это я и он только взрослые. А ещё мы друг другу дали обещание, что будем вместе много-много лет! — Чан говорил быстро, кажется, даже не дышал. А вот Феликс, совсем уставший, смотрел то на сына, то на Хёнджина, как будто умоляя успокоить мальчика. Хван его без слов прекрасно понимает, отталкивается от стола и гладит сына по волосам.
— Крис, ложись давай. Папочка уже сам скоро уснет, ты же сказал, что только покажешь браслетик, а в итоге всё рассказал, — с улыбкой добавил Хван.
— Ой, простите. Я уже ложусь! — мальчик лёг сбоку, рядом с Феликсом. Оба родителя пообещали побыть с ним, пока тот не уснет. — Спасибо за праздник, я вас очень люблю!
— И мы с папой тебя всем сердцем любим, — проговаривает Хёнджин, посматривая на Феликса, у которого глаза на мокром месте. Мало кто знает, но для Феликса эти слова в адрес сына всегда будут чем-то особенным.