Балкон

— Меня мать убьёт, — грустно говорит Дайс, опуская сложенные руки на край подоконника и следом укладывая на них голову. Гентаро, открывавший окно, лишь загадочно улыбнулся и скорее чему-то своему, нежели словам Дайса. Рамуда, скользивший по гладкому полу балкона своими розовыми носками, тоже едва ли обратил внимание на Дайса. — Дайсу-Дайсу, где тут эти твои… — как ни в чем не бывало, Рамуда подбегает к Дайсу, ощупывая его и доставая из заднего кармана джинс пачку сигарет и зажигалку. — Ты самый лучший! Дайс демонстративно закатывает глаза и продолжает уже молча наблюдать. Рамуда и Гентаро улыбаются друг другу, беря две сигареты из пачки. Рамуда быстро прикуривает свою, и Гентаро, чуть наклонившись, прикуривает о чужую сигарету. Дайсу нравится на это смотреть без какой-либо причины. — Не будешь? — резво выдыхая, спрашивает Гентаро, краем глаза смотря на Дайса и стряхивая пепел в окно. — Нет, спасибо. И вообще, Гентаро, какого хрена? Тебе же не нравится, — фыркает Дайс. Возможно, ему бы тоже хотелось осквернить свой балкон запахом сигарет, но как-то действительно не было сил. — А вдруг всё это время это была ложь? — протягивает слова Гентаро, затягиваясь почти синхронно с Рамудой. — Гентаро ужасный лжец, — не глядя пихает упомянутого Рамуда. — Я думал, так-то, что мы прогуляемся. Я целую неделю дома сидел, — переводит тему Дайс, пока Гентаро с Рамудой продолжают вальяжно раскуривать свои сигареты. — Мы тоже так думали с Гентаро. До того, как в школе искусств нас не разнесли по полной. Я та-ак устал. Сестрёнка Ичиджику никогда не была противной, как сейчас. Она мне чуть пальцы не отдавила крышкой фортепиано! — чувственно рассказывал Рамуда, в своей обычной манере, не забыв нахмуриться. — А меня заставили рисовать натюрморт. Натюрморт! Я же шутил, когда говорил, что это моё любимое, — Гентаро вздыхает, и Рамуда понимающе кивает, облокачиваясь на его руку. Так они и познакомились. Все трое ходили в одну школу искусств на разные направления. Рамуда занимался фортепиано, Гентаро рисованием, а Дайс, по настоянию матери, играл на скрипке. И объединяло их то, что они ходили в один театральный кружок. Дайс, признаться, от всей души ненавидел ходить на скрипку, но сопротивляться не мог. Старание его исходило лишь из желания не получать от матери в очередной раз. И так на домашнем обучении, чем еще заниматься. Дайсу нравились лишь сольфеджио, аккомпанемент и хор. Потому что так устранялся недостаток общения. И просто в коллективе он чувствовал себя обычным. А когда его друг Рио рассказал про театральный кружок, Дайс без раздумий согласился. И теперь не мог представить свою жизнь без театрального кружка, Гентаро и Рамуды. Не сказать, что из Дайса прирождённый актёр, но представлять себя в каком-то образе было весьма занимательно. И неважно, если это даже роль куста на заднем плане. Иногда их разделяли на группы для заданий. Оказавшись в группе с Рамудой и Гентаро, первое время Дайс думал, куда же он попал. На фоне остальных ребят он их не особо замечал. И правильно. Первое время Дайс едва выживал. Рамуда и Гентаро быстро нашли общий язык и подтрунивали над Дайсом как могли. Столько ужасных анекдотов Дайс даже в специализированном паблике не слышал. С тем групповым заданием они справились великолепно, Гентаро и Рамуда были созданы для игры на сцене. А потом они так и не отвязались. Теперь Дайс приходил на кружок и сразу же получал обнимающего его Рамуду, и Гентаро, который продолжал гнуть свою линию, что они соулмейты из прошлой жизни. Упустив неприятные стороны этих двоих в виде лжи, Дайсу нравилось. Нравились объятия Рамуды, пускай и игривые. Нравился слог Гентаро, рассказывающего какую-то небывалую историю. Дайсу нравилось, как с ними просто. Не то чтобы Рио был сложным, но чувствовалось как-то совсем иначе. Никто не спрашивал его об учебе, пока он сам не захочет, сами не затрагивали тему своей успеваемости, не разговаривали о родителях. Дайсу просто было комфортно. — А в театральном как? — поинтересовался Дайс. Гентаро и Рамуда одновременно пожали плечами. — Как обычно, учитель Саматоки передавал тебе пламенный привет, — улыбнулся Рамуда. Дайс фыркнул и балкон погрузился в уютное молчание. Дайс снова ушёл в свои мысли, прокручивая воспоминания о Гентаро и Рамуде. Через месяц после их знакомства, они обменялись номерами и стали часто куда-то выходить. Дайс, честно, был очень рад. Сидеть дома скучно. К его удивлению, мать спокойно его отпускала и поощряла. Он никогда не видел её такой довольной. Где-то через полгода знакомства начали проскальзывать некоторые факты личной жизни каждого. У Гентаро есть брат-близнец, а Рамуда живёт в большой семье Ямад. Оба учатся в разных школах. Рамуда хочет стать дизайнером, а Гентаро писателем. Это совсем не складывалось с рисованием и фортепиано, но каждому нравилось заниматься своим делом. Для души хотя бы. Дайс долго не решался рассказывать о себе. Но когда выговорился на какой-то прогулке в парке, что учится на домашнем из-за работы матери, чтобы не ловить на себя клише богатого мальчика, что скрипка это кошмар и его пальцы уже болят, и что не представляет к чему стремится, стало легче. Рамуда и Гентаро понимающе промолчали, сказав, что ещё всё впереди. Дайс был рад, что они не высмеяли его чувства, и на том спасибо. Дайс познакомил их и со своей матерью. Чисто случайно, Рамуда и Гентаро по привычке завалились поиграть в приставку. Отоме вернулась раньше в тот день, и застав их в зале, спокойно предложила ужин. Дайс чувствовал себя неуютно весь вечер, но Рамуда и Гентаро настойчиво убедили женщину, что не учат Дайсу ничему плохому, а лишь выгуливают его и не наживаются на его карманные деньги. После их ухода Отоме улыбнулась и сказала Дайсу приглашать друзей почаще. То ли от отсутствия нормальных друзей большее количество времени, то ли от другой непонятной причины, Дайс запутался в понятии «друзья». Дайс бы сказал, что Рамуда и Гентаро ему намного ближе, чем друзья. И тем не менее Дайсу не было стыдно за эту мысль. Ему без зазрения совести хотелось обнимать каждого из них. Оберегать понурого Рамуду, который расстроился из-за прищемленного пальца. Оберегать Гентаро, который грызет ногти и смотрит на телефон, ожидая сообщения от брата дома он или нет. Быть частью их истории, пускай и незначительной, но лишь бы быть. Ему нравилась каждая деталь в обоих. Они уже два года вместе. В их компании стало чем-то обыденным обниматься, высказываться о личных проблемах и быть услышанным, целовать кого-то в лоб или щёку, потому что Рамуда так часто делает. Никто не против. Все как-то без слов понимают. Скрипя душой, Дайс подходит к Гентаро и Рамуде и, от нахлынувших чувств, приобнимает их за плечи и облокачивается, устремляя взгляд на закат где-то вдалеке. — А что если ты заразишь нас, Дайсу? Проболевший неделю ты наш, — фыркает без особого сопротивления Рамуда, сбрасывая бычок с окна и прижимаясь спиной к Дайсу. — Да иди ты, — хмыкает Дайс, вороша розовые волосы. — Наше лечение за твои деньги, — заключает Гентаро, давно докуривший и облокотившийся на Дайса следом за Рамудой. — Вы такие мелочные, ребята, — тянет Дайс. — Но кстати мать меня рял убьёт. Она ненавидит сигареты. Мне как-то страшно. — Господи, Дайс, ты же сам с утра говорил, что она придёт поздно. Не порти момент нашей любовной идиллии, — Гентаро мягко давит на ногу Дайса. — Я паникёр, мне страшно, — оправдывается Дайс, затем на секунду замирая. — Любовной идиллии? — Тебя что-то смущает? Разве мы не встречаемся? — Рамуда невинно хлопает глазами, поворачиваясь лицом к Дайсу. — Что? — Дайс смотрит на Гентаро и Рамуду поочерёдно. — Рамуда, мы не сказали Дайсу, что мы все втроём любовники? — Гентаро хлопает себя по лбу. — Мы забыли про Дайса. — Вот чёрт! Извини, Дайс, — Рамуда мягко погладил руку Дайса. — Так вот, Дайс, мы с Гентаро как-то говорили и решили, что любим тебя, и… — Дайс! — слышится женский голос с прихожей и все трое замирают. — Почему куревом воняет? — Это Гентаро! — Это Рамуда! — Это Сабуро!